Дилан сидел, уставившись в стену так, словно, погруженный в собственные мысли, он начисто забыл то, где находится.
– И я отправился в тюрьму, чтобы поговорить с Арло. Прощупать его. Увидев меня, он усмехнулся, и его взгляд сразу стал… отрешенным. Он не был похож на самого себя. И затем рассказал, почему сделал это. Он считает все это каким-то там извращенным процессом, который ему нужно пройти. – Дилан обвел рукой кухню. – Ему нужны были такие защитники, которые заявили бы о его невиновности, в то время как он сам упорно стоял бы на том, что это его рук дело. В этом заключалась лучшая стратегия убедить присяжных в том, что он невиновен, и Арло просчитал его меньше чем за одну минуту, когда его задержали за превышение скорости. Вот с какой гениальной хитростью мы столкнулись. – Он отпил глоток кофе, пролив немного на стол. – Лил, этот подонок использовал нас, чтобы выпутаться!
Помолчав немного, Лили сказала:
– Сказать тебе честно?
– Ты же знаешь, как всегда.
– Я никогда не верила в то, что Арло никого не убивал. Было в нем что-то такое, отчего после первой же встречи у меня возникло какое-то неприятное ощущение. Разумеется, это не повлияло на то, как я его защищала, но я никогда не верила в его невиновность.
– Значит, как адвокат ты лучше меня, потому что меня он полностью одурачил.
Они долго молчали. Где-то тикали часы, и этот звук оставался единственным до тех пор, пока где-то рядом не раздался вой полицейской сирены.
– Ты хотел верить, – наконец мягко сказала Лили. – Нет ничего плохого в том, чтобы хотеть верить в лучшее в людях. Это восхитительное качество, которое многие теряют, расставаясь с детством и становясь взрослыми.
– Нет, Лил, тут ты не права. – Дилан покачал головой. – Завтра я откажусь от дела.
– Ты не сможешь.
– А вот посмотришь.
– Заключительную речь произнесу я.
– Нет! – отрезал Дилан. – Нет, ни в коем случае! Я не хочу отягощать лежащее на тебе бремя. Мы оба не станем это делать. Мы отказываемся от дела.
Шумно вздохнув, Лили встала.
– Дилан, я хочу кое-что тебе показать. – Сходив в кабинет, она вернулась с плотным конвертом и положила его перед Диланом. – Открой!
Открыв конверт, Дилан достал полицейский отчет по одному из первых дел, которое они вели с Лили, и протокол с отказом от обвинения.
– Оскар Белтран. Помнишь его? Ему светило пожизненное за изнасилование двадцатилетней девушки, и против него были только ее показания. Одно из первых дел, которым мы с тобой занимались, основав собственную фирму. И что ты сделал? – Дилан молчал, и она, прикоснувшись к его руке, ласково переспросила: – Что ты сделал, Дилан?
– Он утверждал, что в тот момент находился на стадионе и смотрел бейсбольный матч студенческих команд, – сглотнув комок в горле, сказал Дилан. – Я несколько раз просмотрел запись игры в замедленном темпе и наконец нашел кадр, где Оскар был в толпе.
– Точно, и обвинения с него были сняты, а затем через несколько месяцев схватили настоящего насильника, который оказался внешне похож на Оскара. Если б не ты, Оскар, отец троих детей, провел бы остаток жизни в тюрьме за преступление, которого не совершал. Ты спас этому человеку жизнь и избавил его близких от немыслимых мучений. – Лили взяла его за руку. – Если хочешь защищать невиновных, ты также должен защищать и тех, кто виноват. Либо все, либо ничего. Так что ты должен задать себе вопрос: ты веришь в то, что делаешь, или не веришь? Для тебя Конституция – это нечто существенное или же лишь бумажка, которую можно выбросить, когда это удобно? Но, – закончила она, поднимая дело, – у тебя больше никогда не будет другого Оскара, если ты сейчас бросишь свою профессию из-за одного Арло. – Положив папку, сказала: – Идем, я дам тебе одеяло и подушку. С виду диван так себе, но на самом деле он очень удобный.
Лили принесла одеяло и подушку и помогла Дилану лечь на диван.
– Он убил этих ребят, Лил! Как я смогу смотреть присяжным в глаза и говорить, что он этого не делал? Какой человек способен на такое?
– Человек, который верит в нечто большее, чем он сам.
Глава 83
Судья Хэмилтон объяснил присяжным, что произойдет сегодня. Дилан сидел, уставившись в одну точку на полу, не в силах оторвать от нее взгляд. Сам того не замечая, он сел как можно дальше от Арло и вдобавок отклонился от него. Сидел, постукивая ручкой по губам.
– Мистер Астер, настало время заключительного выступления защиты.
Дилан не шелохнулся. В зале наступила полная тишина. Арло ошеломленно уставился на него, Лили и Мэдлин также на него посмотрели. Келли и все те, кто сидел за столом обвинения, оглянулись на Дилана, присяжные таращились на него… все ждали. Однако он не отрывал глаз от пола.
– Мистер Астер, – наконец нарушил затянувшееся молчание судья, – вы готовы произнести заключительную речь?
Дилан сидел неподвижно, не поднимая взгляда.
– Что вы делаете? – прошептал Арло.
Адвокат чуть повернул голову, и они посмотрели друг другу в глаза; в их взглядах кипела ненависть. Дилан даже не моргнул, но Арло выдержал его взгляд.
Встав из-за стола, Лили направилась к присяжным.
– На самом деле в этом процессе есть всего один вопрос, и он не имеет отношения к Арло, – внезапно заговорил Дилан. – Он не имеет отношения ни к судье, ни к обвинению и защите. Он имеет отношение только к вам, двенадцати присяжным.
Отложив ручку, адвокат медленно поднялся с места. Лили поспешно вернулась обратно, они быстро переглянулись. Застегнув верхнюю пуговицу пиджака, Дилан приблизился к присяжным.
– Перед вами сидит человек, страдающий серьезным психическим заболеванием. Как сказал доктор Симмонс, возможно, самым страшным психическим заболеванием, какое только может быть. Острая шизофрения со слуховыми и зрительными галлюцинациями. Да, обвинение предоставило трех врачей, которые показали, что этот человек понимает разницу между добром и злом и что его показаниям можно верить, однако все они провели с Арло не больше двух часов. Это продолжительность одного кинофильма – а им предстояло определить, что это за человек и как сильно его затронула болезнь. Таким образом, остается только доктор Симмонс, который провел с Арло более сорока часов, и он говорит нам, что Арло никого не убивал и берет на себя вину за чужое преступление. Всю свою жизнь этот человек жаждал внимания и никогда его не получал, и это его шанс не только добиться желаемого, но также обеспечить своих жену и дочь, которых иначе он обеспечить не может.
Я понимаю, что вы не хотите выпускать Арло на свободу. Я это прекрасно понимаю. Я понимаю, вы думаете: «А что, если это преступление все-таки совершил он? Скольких еще человек он убьет?» Но сегодня у каждого из нас своя задача. Моя задача – защищать Арло, задача обвинения – доказать, что он совершил это преступление, ну а ваша задача… что ж, ваша задача самая сложная. Она заключается в том, чтобы решить, доказало ли обвинение вину Арло так, чтобы не оставалось возможности разумного сомнения. Убедило ли оно вас в том, что он действительно совершил это преступление?
Но откуда у вас может быть полная уверенность, если мы имеем другое убийство, совершенное похожим – не в точности таким же, но похожим – способом? Надеюсь, вы обратили внимание на то, что миз Уайтвулф в своем заключительном выступлении практически не упомянула про дело Беннетов. Органы правопорядка даже не сообщили нам об этом деле. Почему? Почему никто не сказал нам с самого начала: «Народ, просто чтоб вы знали: у нас было похожее преступление, совершенное тогда, когда Арло Уорд не мог его совершить»? Никто этого не сделал. Эти сведения оставались скрыты от нас, до тех пор пока я не подал ходатайство ознакомиться с материалами дела, и даже после этого обвинение упорно сражалось с нами. Почему? Почему оно приложило все силы, чтобы скрыть от нас это преступление?
Потому что налицо непреложный факт: двое супругов были убиты ударами тяжелым тупым предметом по голове, скорее всего бейсбольной битой, после чего их тела были расчленены и разложены так же, как были разложены тела жертв настоящего дела, причем это преступление произошло тогда, когда Арло Уорд находился в другом штате. Это, само собой, влечет разумное сомнение. И не будем забывать, что в этом деле обвинение требует смертной казни, поэтому, зная о том, что шесть лет назад кто-то другой совершил практически идентичное преступление, преступление, информацию о котором обвинение пыталось от вас скрыть, как вы сможете убить этого человека? – Остановившись, Дилан обвел взглядом присяжных. – Как вы сможете его убить, зная это?
Отступив назад, он снова посмотрел на присяжных. После чего оглянулся на Лили.
– Вам следует задать себе следующий вопрос: вы верите в Конституцию, даже несмотря на то, что вам не хочется следовать ей в данном случае, или вы в нее не верите и считаете, что не все заслуживают равных прав? – Он остановился, чтобы снова посмотреть в глаза присяжным. – В начале этого процесса вы принесли присягу соблюдать закон. Собираетесь ли вы соблюсти закон и оправдать Арло на основе разумного сомнения или вы не станете соблюдать его, потому что не хотите этого делать? Собираетесь ли вы быть верны присяге или же вы ее нарушите? Потому что если вы собираетесь быть ей верны, вы должны признать Арло Уорда невиновным в этих преступлениях. Но если не собираетесь, тогда в нашей системе правосудия больше ничего не осталось.
Дилан помолчал.
– Всем присутствующим в этом зале понятно, что обвинение не доказало свою позицию. Так что остается всего один вопрос: вы честные люди или нет?
Сев на место, он уставился в ту же самую точку на полу. Арло собирался было что-то сказать, однако Дилан поднял руку, останавливая его. Подсудимый откинулся назад. Оба не произнесли ни слова.
Глава 84
Присяжные удалились на совещание в полдень. Дилан и Лили отправились обедать в ближайшее кафе; у Мэдлин были другие дела.