Так уж сложилось в вампирской расе, которая оказалась на редкость консервативной, что шестьдесят лет Палевский был для неё царем и богом, и по большому счёту это право никем не оспаривалось кроме его бывшей жены Эльжбеты. Вампиры желали верно служить одному конкретному человеку, олицетворяющему власть, а не расплывчатому аморфному образованию. Это не значит, что они безропотно терпели его самодурство, впрочем, довольно умеренное. Иногда поднимались страшные бучи, особенно среди сепаратистов по разделу зон влияния, но никому не приходило в голову всерьёз покушаться на его власть, несмотря на жестокость его расправ, когда действия отдельных личностей или групп семей грозили дестабилизировать устоявшийся порядок.
Как выяснил Ник, изначально государственная машина предусматривала защитные механизмы от тирании и выборность Глав СС каждые пятьдесят лет, но никаких перевыборов больше не последовало, несмотря на ярые протесты самого Палевского, ратующего за демократический порядок. Это был единственный раз когда вампиры не послушались его как Главу СС. Десять лет назад, когда закончился срок его правления, они единогласно постановили сделать его правление бессрочным, не желая обсуждать другие кандидатуры на этот пост. Больше того, по ходу дела ему открыто заявили, что было бы неплохо в дальнейшем разработать проект государства с наследственной передачей власти, как наилучше соответствующей вампирскому сообществу, ввиду их физиологических особенностей. Ник насмешливо фыркнул, увидев пространный гневный комментарий Палевского и отказ принять пост Главы СС больше чем на положенный конституцией срок.
«Ну, Ваше Величество Михаил Первый, Вы совсем заигрались в демократию! — иронично хмыкнув, констатировал он. — Что за гордыня, сир? Нужно больше прислушиваться к голосу своего народа!» Но в душе он гордился Палевским, понимая каких успехов тот добился, загнав в жёсткие рамки государственности склонных к анархии вспыльчивых сородичей.
По ходу дела Ник быстро понял, что ему не хватает кадров набранных среди специалистов рекомендованных Советом Старейшин и учёных Академии. Он выдержал целую битву с её ректором Даниэлем Смитом, который ни за что не захотел отдавать своих ведущих преподавателей, несмотря на все его уговоры. Скрепя сердце ему пришлось согласиться с доводами ректора, что подготовка новых кадров не должна останавливаться ни на минуту. «Ведь это только начальный этап строительства и вскоре потребуются ещё специалисты — убеждал его лорд Даниэль. — Где их взять, если некому будет готовить?»
Время поджимало и, имея на руках неограниченные полномочия, Ник без устали начал мотаться по всему вампирскому миру. Он заглядывал повсюду, не гнушаясь полукустарными региональными производствами. Найдя подходящего специалиста, он моментально сдергивал его к себе. В случае сопротивления руководства, не особо раздумывая, Ник давил на собеседников авторитетом отца, а особо упорных для ускорения процесса добивал, открывая собственный статус. Доверие приходило не сразу, но жесткая демонстрация им своих способностей, быстро приводила упрямцев в чувство.
Причем, общаясь с вампирской элитой, Ник был необычайно обаятелен и не стеснялся преподнести себя мучеником за идею создания новой расы, и это принесло свои неожиданные плоды. Слухи о встречах с ним мгновенно расползлись по всему вампирскому миру и многие учёные после бесед с ним настолько пересмотрели свое отношение к Старейшему и его роли в их истории, что потребовали от своих собратьев-историков переписать учебники, убрав из них его образ маньяка-убийцы.
Но и этим дело не кончилось, по нему вдруг стала сходить с ума вампирская молодежь. В их среде ещё не сложился свой фольклор и, живя в подполье, они не могли создать своих идолов, и открыто поклоняться им, как бы им хотелось. Но потребность их иметь, никуда не делась, а тут вдруг ожившая легенда появилась в их среде. В одночасье образ жестокого палача своей расы приобрел черты загадочного байроновского героя с чертами Врублевского красавца-демона. Он нашел такое количество многочисленных восторженных почитателей, что это приняло характер всеобщей мании.
Будоража всеобщее воображение, слухи о Старейшем стали принимать все более сумасшедший характер. Подливали масла в огонь многочисленные очевидцы, встречавшиеся с ним. Некоторые из них обладали богатой фантазией, и раз от раза их рассказы о нём обрастали всё более фантастическими подробностями. Например, на вампирских форумах в интернете его фанаты на полном серьёзе спорили, какого цвета у него крылья и хвост. Вампирки со страшной силой начали гоняться за его изображениями, которые во множестве появились на закрытых вампирских сайтах. Терпение Штейна лопнуло, когда в сети начала гулять фотография Ника с его личного дела в отделе СБ СС. Причем, неведомо как она просочилась в общую сеть, вызывая уже там массовую истерию вокруг неизвестного прекрасного юноши с обликом падшего ангела. Несмотря на дотошное расследование, Штейн так и не смог докопаться до источника утечки. Вампирский народ стоял насмерть, не выдавая своих героев. Образ кумира был превыше всего и требовал сподвижничества.
На первых порах Штейн ещё пытался остановить всеобщее помешательство, но поняв бесполезность этого занятия, плюнул на всё. Приватно переговорив с Ником, он совсем успокоился, убедившись, что его не задевает кутерьма поднятая вокруг него. Замотанный до предела он вообще ни на что не обращал внимания, кроме дел, которые непосредственно касались будущего космического полета
Правда, первое время после огласки, появляясь в штаб-квартире СС, он с удивлением прислушивался к воплям доведенной до ручки охраны, которой частенько приходилось звать на подмогу подразделения СБ, и обе службы с трудом сдерживали напор его фанатичных поклонников. Находясь в центре всеобщего внимания, Ник чувствовал себя неуютно. Слишком необычно вели себя обычно законопослушные вампиры. Привыкшего дома на Арее к сдержанному поклонению подданных, его не покидало ощущение, что происходящее чем-то выходит за рамки здравого смысла. Особенно его озадачивало, когда толпа вслед за ним прорывалась в святая святых — в секретарскую грозного Главы СБ СС, куда его собственные сотрудники боялись-то зайти, или ещё хлеще — в приёмную Палевского.
Нужно отдать должное Главе СБ, он не стал зверствовать, разгоняя его поклонников. Служащие СБ перешли в полицейский режим работы, орудуя только дубинками. В ходе их операций несколько пробитых голов благополучно регенерировали самостоятельно, а в особо тяжелых случаях при помощи службы генетиков и страсти несколько поутихли. Затем во всех вампирских учреждениях появились изображения Ника с вежливыми воззваниями к гражданам вампирам не мешать Старейшему, заниматься спасением их расы. И как это ни странно, такие несложные меры дали прекрасный результат. Ажиотаж вокруг Ника пошел на убыль, и службе СБ уже не составляло особого труда разогнать любопытных при его появлении. Всё же ему не понравилась дестабилизация в вампирском обществе и, тревожась о Мари с не родившимся ребенком, он решил при первом же удобном случае забрать её к себе в Риоголиз.
Божественный пантеон. Нежеланные гости
В Междумирье оказалось неспокойно и Николсу с Аресом пришлось нелегко. Для начала около точки выхода в него они с ходу напоролись на отряд из шестерых атрименов — разрушителей миров вышедших из своей вселенной на отлов диких драконов. Рептилеобразные гуманоиды, восседающие на прирученных драконах, были не прочь поразвлечься охотой на чужаков, оказавшихся на их пути. Но добыча оказалась им не по зубам. Правда, победа Николсу с Аресом далась нелегко, несмотря на то, что они применили все свои умения, приобретённые ими во время службы в Убойном легионе при Сияющем дворе.
Хуже всего им пришлось во время сражения с домашними любимцами атрименов, когда те почувствовали, что дело плохо и спрятались за их спинами. Огромные твари оказались на редкость подвижными, и умело блокировали дистанционные магические снаряды, пущенные братьями. С немалым риском для себя, под обстрелом атрименов, и непрерывно изменяющейся реальности им пришлось подбираться вплотную к драконам. Мощи магических зарядов, заключённых в мечах, свирепые твари не выдержали. Четырёх из них они прикончили, и трое атрименов, оставшихся в живых, позорно бежали с поля боя, прихватив оставшихся двух драконов.
«Скажи, Арес, прекрасная вышла драчка! Давно я не получал такого удовольствия, — возбуждённо воскликнул принц Хаоса, вытирая меч, испачканный чёрной драконьей кровью, о роскошный плащ ближайшего убитого атримена. Он пнул в бок драконью тушу. — Эх, жаль, что никому кроме разрушителей не удаётся приручить этих тварей. В Междумирье они незаменимые помощники.
Неожиданно раздался слабый писк и на сухую голубоватую траву вывалился крохотный белый дракончик.
«Вот это да! Чудо из чудес! — восхищённо воскликнул принц Хаоса, присаживаясь на корточки рядом с новорожденным. — Арес, ты знаешь, что редко кому удаётся увидеть малышей драконов. О, у него голубые глаза совсем как у меня!.. Ах ты, кусака! Ну, вкусно? Э, нет, хватит! Закрой пасть, мне не хочется ради твоего удовольствия поминутно выращивать новые пальцы».
Пока принц забавляясь, играл со злобным зверенышем, не разделяющий его восторгов, Арес насторожённо огляделся по сторонам. Кругом простиралась полупустыня какой-то застывшей реальности из вселенной атрименов.
«Не нравится мне всё это. Николс, давай как можно быстрей уберёмся отсюда, пока разрушители не опомнились и не нагрянули к нам с солидным подкреплением. Представляешь, сколько будет радости у лорда Хаоса, когда он узнает, что тебя пленили. После этого мне лучше самому развеяться прахом безвременья, чем попасть в руки Ваатора в Адской Бездне».
«Не дрейфь, братец! Не так страшен чёрт как его малюют!»
«Тебе легко говорить! Лорд Хаос велел мне охранять тебя и своего приказа пока не отменял. Если я не справлюсь со своим заданием, с меня не раз живьём спустят шкуру».