Услышав это, Мари только покачала головой, благоразумно решив, что нечего лезть в чужой монастырь со своим уставом. Раса эреев жила, соблюдая свои традиции, не одно тысячелетие и отнюдь не вырождалась ни физически, ни морально. И если бы не катастрофа, которая их погубила, то у человечества не было бы не единого шанса на выживание рядом с ними, даже если бы им повезло появиться на свет.
В Риоголизе молодые супруги немного посидели за столом. Они поболтали и, смеясь, двинулись знакомым маршрутом в спальню Ника. Там он увидел у Мари знакомый медальон на шее и, стиснув зубы, немедленно протянул руку, собираясь его сорвать. Но его остановил холодный предостерегающий взгляд жены.
— Нет! Больше никогда не смей распоряжаться моей жизнью. Я сама решу, что мне носить, а что нет, — резко сказала Мари, прикрыв рукой медальон, а затем отчеканила ледяным тоном: — Никотан Реази Вестанио, в соответствии с традицией, ты должен исполнить моё свадебное пожелание. Я прошу тебя выпустить Тьена Моррисона на свободу, — она смерила рассерженного мужа долгим взглядом и мягко добавила: — Дорогой, не упрямься. Тьен больше не соперник тебе, поскольку он любит мою сестру Аннабель. На днях, будучи дома на каникулах, она сообщила мне, что у них скоро состоится свадьба.
— Хорошо, — наконец, раздражённо буркнул Ник и, не прощаясь, выскользнул за двери.
Мари огорчённо вздохнула — упрямец остался в своём репертуаре, несмотря на признание в любви. Её порадовало, что муж не спросил её об Анжее, да и об Аннабель тоже. При воспоминании о сестре она расстроилась. Девушка на каникулах держалась с ней отчуждённо, прежние теплые отношения между ними исчезли. Оно и понятно. После инициации Аннабель не помнила прошлого, в том числе и своё знакомство со старшей сестрой, и сейчас страшно ревновала её к своему жениху. Но при воспоминании об Анжее у неё потеплело на сердце, и поднялось упавшее было настроение. Когда она уже засыпала, Ник вернулся и неслышно опустился рядом с ней. «Детка, ты уже спишь?»
— А что бы ты хотел услышать? — повернувшись к нему, со смешком отозвалась Мари.
— Я принёс проектор. Хочешь посмотреть, как будет выглядеть Таятан, когда подрастёт? — виновато спросил он.
Получив её согласный кивок, Ник нажал на клавишу и перед ними соткался экран, на котором здоровенького орущего младенца сначала сменил проказливый ангелочек, а затем темноволосый высокий юноша удивительной красоты.
— Вылитый ты, — счастливо вздохнула Мари. — Только у него глаза нашего Мика.
— Как будто у нашего мальчика есть выбор! Мы же с тобой похожи как брат и сестра, — фыркнул Ник, с гордостью взирая на своего отпрыска и назидательно добавил: — Гораздо важнее внешности то, что у нашего Таятана хороший умственный потенциал. Главное, что мы должны сделать как родители — это направить его ум в нужное русло.
— Ник, только давай без рукоприкладства! — встревожилась Мари. — Поклянись, что ты не применишь к мальчику ритен!
После долгих уговоров ей удалось выбить из него неохотное обещание поискать иные методы воспитания, исключающие порку критой. Впоследствии Ник не раз пожалел о своих словах. При каждом удобном случае он припоминал жене, к чему привела её мягкотелость, и не единожды выместил на ней свою досаду на сына.
Академия. Недостающее звено Магической Квадратуры
Сапковский болтался рядом с кабинетом Даниэля Смита, нетерпеливо ожидая своего подопечного. Ему было не по себе. Неожиданный вызов к ректору рушил все их тщательно продуманные планы. Ведь на сегодня был назначен побег Тьена из-под купола Гефеста.
При помощи разговоров по душам и льстивых уговоров Анжею удалось договориться со своим приятелем-лётчиком, обкатывающим экспериментальные модели новой техники, что он возьмёт с собой Моррисона в испытательный полёт и высадит его на Большой земле. Рисковый парень вошёл в положение Тьена, поскольку он тоже находился в разлуке с предметом своей страсти. Правда, по другому поводу, но всё равно он страшно ему сочувствовал. Но чтобы попасть внутрь его самолёта, нужно было каким-то образом просочиться на тщательно охраняемое лётное поле, расположенное в скальном массиве. Сапковский угробил массу времени и нервов, но добыл необходимый пропуск в ангар. Без него незачем было соваться к его входу — он охранялся не только службой СБ, но и невидимыми электронными стражами. Даже с пропуском внутрь мог пробраться только тот, кто досконально знал порядок его функционирования. Им он был известен благодаря тому же приятелю-лётчику, который рассказал им всё, что знал. К тому же он рискнул добыть чертежи электронной охраны входного периметра. Сообща заговорщики нашли её слабое место.
К сожалению, сейчас тщательно хронометрированный график побега рушился прямо на глазах, и Сапковский встревожено прикусил губу. Поневоле в его голову подлезли неприятные мысли о том, что приятель-лётчик их предал. «Н-да! Если это так, то тут же вскроется моё участие и в мгновение ока меня разжалуют в рядовые, предварительно раскатав ниже плинтуса. Тогда плакала моя карьера в СБ!» — с досадой подумал он.
Матюгаясь про себя, Анжей нисколько не жалел о своём поступке. Тьен Моррисон стал для него одним из немногих друзей и ради него он был готов пойти на жертвы. Поначалу парни нередко сцеплялись. А затем, побывав в совместных заварушках, периодически устраиваемых Тьеном, они поняли, что могут положиться друг на друга и по-настоящему подружилась. Спокойный по характеру Моррисон прекрасно понимал и уравновешивал своего вспыльчивого товарища, но и тот не оставался у него в долгу. По мере сил Сапковский не давал закиснуть своему подопечному от вселенской хандры, которая периодически накатывала на него. Особенно в последнее время Моррисон был сам не свой. В минуту слабости он опрометчиво предложил Аннабель стать его женой и теперь сильно раскаивался в своём поступке. Упрямство не давало ему признать, что он любит хрупкую зеленоглазую девушку не меньше её сестры. Потому Тьен находился в жутком душевном раздрае и даже слова Анжея о том, что Мари уже любит другого, ничего не меняли для него. Со свойственным ему эгоизмом он хотел увидеться с ней и определиться со своим сердцем. В общем, Тьен совсем запутался и с новой силой рвался на волю. Видя это, Сапковский решил, что пришла пора рискнуть и делом помочь своему другу.
Наконец, дверь ректорского кабинета распахнулась, и Сапковский с тревогой посмотрел на ошеломлённое лицо друга.
— Ну, что, Злата Тигра, каюк нашим планам? — чуть слышно спросил он.
Неожиданно тот широко ухмыльнулся
— Не беспокойся, Анжей. Всё в порядке. Ты не поверишь, но с меня сняли арест и отныне я свободен как птица в небе. Даже разрешили на неделю съездить домой, и повидаться с отцом, — с радостью отозвался Тьен.
— Слава богу! Ну-ка, расскажи поподробней! — воскликнул Сапковский и потащил приятеля подальше от ректорского кабинета.
Как назло началась переменка и высыпавшие в коридор студентки немедленно прицепились к ним. Особенно доставалось Тьену. Впервые за долгое время с красивого лица юноши слетела привычная грусть, и на свет его сияющих золотых глаз девчонки слетались как мотыльки на огонь. Успокоенный хорошей вестью Сапковский, видя, что им не поговорить, попрощался с приятелем и, условившись о встрече, отправился к себе домой.
Ректор Академии Даниэль Смит тоже облегчённо перевёл дух. «Чёртовы сосунки! Как будто можно что-то скрыть от одного из старейшин, особенно меня. Счастье, что Старейший отпустил Моррисона из-под надзора, не дав мальчишкам натворить глупостей, — сердито подумал он, но тут же ласково улыбнулся жене, заглянувшей внутрь его кабинета. Приободрённая Пруденс немедленно просочилась внутрь и поставила перед ним поднос с чашечкой с кофе и его любимыми пирожками с зелёным луком и яйцом. «Милорд ректор, Вам пора перекусить!» — пропела она, несмотря на его нарочито строгий взгляд. Пруденс поцеловала мужа и, взъерошив его короткие фиолетово-чёрные волосы, села напротив. Перед тем как скрыться в своей секретарской приёмной, она обернулась и, весело хихикнув, подмигнула ему. Даниэль не выдержал характер и ответил ей широченной счастливой улыбкой. Придя в прекрасное расположение духа, он лениво подумал: «Интересно, что нашло на Старейшего? Насколько я его знаю после наших недавних встреч, он очень упрям и не склонен отменять свои распоряжения. Да и вид у него по видеофону был крайне недовольный, — лорд Смит усмехнулся, — правду говорят французы «cherchez la femme». Похоже, мадмуазель Палевская девушка с характером и умеет настоять на своём».
Поразмыслив, ректор решил сменить гнев на милость и не наказывать предприимчивых парней. «Сделаем вид, что я по-прежнему не в курсе организованного ими побега. Хотя всю троицу следовало бы примерно наказать другим в назидание. Но что-то мне не хочется собачиться с Главой СБ из-за его любимчика. Штейн будет орать как резаный, узнав, что я вынужден лишить Сапковского его очередного звания. Да и Боб Раскин расстроится. Хоть он и рычит на мальчишку, а на самом деле очень им гордится и считает его своим преемником… Правда, почему-то мне кажется, что юноша пойдёт значительно дальше должности зама ректора Академии по безопасности».
Лорд Даниэль в это время ещё не мог предположить, насколько в будущем высоко поднимется его бывший студент.
Оказавшись дома, Сапковский повалился на кровать и, подложив руки под голову, закрыл глаза. Он находился в отвратительном настроении, сразу поняв, какое событие освободило Моррисона из своеобразного заточения. «Всё кончено. Значит, Мари вышла замуж за своё мумиё, — угрюмо подумал юноша и стиснул зубы, поняв, что ещё немного, и он заплачет с расстройства. — Ну, нет! Я не собираюсь распускать нюни! Умерла, так умерла!.. — он вскочил на ноги. — У девиц по соседству намечается какая-то вечеринка. Наверняка у них найдётся что-нибудь выпить, а мне позарез нужно снять стресс сегодняшнего дня! Пойду-ка, осчастливлю девок, тем более они усиленно зазывали меня…»
Сапковский легко перемахнул через подоконник. «Эх, и напьюсь я с горя! А потом как получится — либо набью кому-нибудь морду, либо подвернётся какая-нибудь неразборчивая красотка. В идеальном варианте совмещу оба удовольствия». Солнечная Львица встала и грациозно потянулась, а затем выпрыгнула следом за юношей. Догнав его, она незримо зашагала рядом.