окунув плавники в воду, восседали на поваленных брёвнах, расчёсывали волосы друг другу на камнях… Те, что поскромнее, прятались в зарослях камыша или под тиной, выглядывая лишь украдкой, не в силах сдержать любопытства. Страшнее было видеть среди них мавок: девочек лет семи-девяти. Но все, как и говорил Истлав, были порочно прекрасны. Даже тронутые поволокой красные глаза и рыбьи плавники не портили их красы.
Дарий огляделся, посчитал девушек по головам и пришёл к выводу, что, если русалки нападут, спастись возможно лишь бегством. Но пока они глядели на непрошеных гостей скорее с любопытством и интересом, чем с ненавистью. Неужто Руса как-то передала им весточку, зачем приведёт к сёстрам Охотников?
– Давай его сюда, – махнула Руса рукой, подзывая к воде.
Дарий и Милан спустились на землю, осторожно сняли с седла так и не пришедшего в себя Неждана. Поддерживая его под руки, потащили к реке. Русалки, словно лягушки, метнулись от них в стороны, уступая дорогу. Многие скрылись под водой, но тут же вынырнули вновь, другие же – постарше, с тяжёлыми хвостами вместо ног – остались на своих местах, но следили настороженно. Дарий и Милан опустили Неждана на землю у реки, но Руса, схватив за ноги, подтащила его к воде. Сняла сапоги, размотала бинты и портянки, окунула стопы и промыла рану. Неждан судорожно вздохнул и словно успокоился – дыхание его выровнялось, грудь перестала вздыматься тяжело и часто.
– Варна! – позвала Руса.
С бревна грузно бросилась в воду черноволосая русалка. Подплыв к ним, она выбралась на берег, помогая себе сильными руками, – позади волочился тёмный, как озёрный ил, хвост. Ил же украшал её волосы и свисал по плечам. Черты лица у неё были острые, взгляд хищный, нос орлиный с лёгкой горбинкой. И всё равно она была красива, только иной, нежели Руса, красотой. Дарий узнал её – с ней они бились тогда, и это она отняла у него кинжал, чтобы разрезать сети.
Когда русалка подползла к Неждану, Милан схватился за меч. Дарий тоже положил руку на рукоять, но Варна одарила их тяжёлым взглядом исподлобья и наклонилась к Неждану.
– Сними с него чары, тогда они меня отпустят, – обратилась к ней Руса. – Я им обещала. Жизнь за жизнь. Моя жизнь за жизнь этого юноши.
– Хорошо. Честная сделка, раз привели тебя живой. – Варна вновь взглянула на Охотников и спросила строго: – А за Тихона кто ответит?
– Скиталец отомстит за него, – без запинки соврала Руса. – Он повёл того Охотника в Чёртов овраг.
Варна не сказала ни слова, но выглядела удовлетворённой. Склонившись над лицом Неждана, она убрала налипшую прядь волос с его лба, осмотрела внимательно. Спустилась к ноге и припала губами к ране, вонзила острые клыки. От её губ потекла струйка алой крови. Если она и пыталась избавить тело Неждана от отравы, то поглощала её вместе с его кровью. Милан дёрнулся, шагнул к ней, но Дарий остановил его.
По мере того как русалка напивалась крови, дыхание Неждана становилось всё ровнее. Закончив трапезу, Варна вернулась к его лицу и зашептала что-то очень похожее на напев. Коснулась окровавленными губами его губ, и он открыл глаза.
Увидел Варну перед собой, да так и отпрянул, бледнея от страха. Отполз подальше, вскочил на ноги, позабыв про рану, и схватился за меч. Но Варна усмехнулась и ушла под воду, только чёрный хвост поднял тучу брызг.
– Успокойся, всё хорошо! – Милан поймал Неждана за плечи, развернул к себе, осмотрел внимательно. И порывисто обнял.
Взгляд у Неждана был дикий, осоловевший, будто его резко вырвали из сна. Но румянец постепенно возвращался на щёки, а в крепких тисках брата тело его расслабилось и плечи опустились. Русалки – все те, кто был у реки, – спрятались под воду, а сидящие на деревьях зарылись поглубже в листву. Одна Руса осталась подле них, но Дарий продолжал чувствовать на себе десятки взглядов.
– Спасибо, красавица, – улыбнулся он. – Не проводишь нас?
Она закусила губу, сомневаясь.
– Только если вдоль реки.
– Вдоль реки не получится – нам в Чёртов овраг надо, к остальным.
– Зачем? Они там сгинут.
– Потому и надо, – тихо и серьёзно молвил Дарий.
Руса замялась, оглянулась на реку – туда, где скрылись её сёстры, – и покачала головой. Дарий не удивился такому ответу. Улыбнувшись, он махнул ей на прощание, бросил: «Бывай, красавица, ещё свидимся» и направился к лошадям. Братья уже ждали его в сёдлах, поспешив уйти подальше от реки. Неждан даже сапоги забыл, так и ходил босым, но рана его уже не кровоточила. Однако, подойдя к коню, Дарий замешкался, делая вид, что поправляет ремни. И когда позади раздался оклик Русы: «Стойте!», довольно ухмыльнулся.
Развернулся к ней с широкой улыбкой. Русалка подбежала к ним, встала неподалёку, прижала руки к груди и упрямо молвила:
– Лишь до оврага проведу. После – назад.
– О большем и не просили, – заверил Дарий.
Он протянул ей руку, приглашая поехать с ним, но Руса замотала головой. Однако, когда он взобрался в седло, сама подошла ближе, схватилась за повод в его руках и накрыла ладонью колено. Заглянула в глаза, сверкая своими алыми.
– На смерть едешь, – сказала она строго. – Уходите из лесу. Что чертям забава, то вам погибель.
– Не могу я их так бросить, красавица. А пока ты со мной, мне ничего не страшно.
Она зарделась, опустила взгляд. Гордо развернулась и пошла первой. Лесные заросли оставляли царапины на её босых ступнях и покатых бёдрах, но Дарий всё равно залюбовался молочной кожей и завитушками ржаных волос на спине и плечах. Хоть все русалки и были прекрасны, каждая – своей красотой.
Дарию казалось, они шли долго, слишком долго. За разговорами время утекало незаметно, но всё же рассвет не наступал и с чуть посветлевшего неба никак не уходили звёзды. Дарий не доверял их провожатой в полной мере и то и дело поглядывал наверх, сверяя дорогу по светилам. Руса вроде не обманула, выбрала верный путь, но луна словно остановилась и никак не хотела сдвигаться с места. Сколько бы ни задирал Дарий голову, небо неизменно оставалось тем же, а луна, как приколоченная, сияла там же, где и ранее.
Неждану и Милану он не говорил о том до поры до времени. Хотел дать парням отдохнуть, прийти в себя после пережитого. Да и казалось: вот-вот, ещё чуть-чуть, и они будут у цели. Не так уж и далеко от берега находился овраг, который русалки прозвали Чёртовым, но и к тому месту, где расстались со Скитальцем и Истлавом, никак они выйти не могли. Неужто в самом деле на погибель шли? Тогда зачем чертям их задерживать? Вскоре Дарию стало казаться, что и лес вокруг уж больно знаком. Были они здесь уже, по ощущениям, как раз часа два назад. А на деле? Может, и заплутали, да только звёзды и луна стояли на небе намертво, будто время остановилось.
– А каково это – быть нечистью? – расспрашивал русалку оправившийся Неждан.
Румянец вернулся на его щёки, жар отступил, и глаза блестели от любопытства, а не от недуга.
– Совсем неплохо, – отвечала Руса нараспев. – Только по родным скучаю да жажда мучит. Покуда людей рядом нет, ещё терпимо, а коли рядом есть кто – у-у-у… Смотрю на тебя, и удушить хочется. Но вы меня так травами оплели, что разум мутит, вот и сдерживаюсь.
– Травами?
– Крапивой, которой от Дария несёт. Рядом с ним у меня аж голова кружится.
– Так как же ты русалкой стала? – поинтересовался Милан с осторожностью.
– Обидели меня, – сказала она резко. – Сильно обидели. Было больно, страшно. Вот я и обратилась, отомстила ему. Лишь после поняла, что проклятой стала. Пока рыдала над своим отражением в ручье, показались русалки. Они и предложили уйти с ними, стать им сестрой. Куда же мне было деваться? К своим вернусь – сожгут, вот я и согласилась.
«Были рядом, выжидали… но вмешиваться не стали, – отметил про себя Дарий. – Хотя наверняка неподалёку отсиживались».
– А как ты ему отомстила? – любопытствовал Милан. – И что он сделал?
Но Руса пропустила последний вопрос мимо ушей.
– Самое дорогое отняла. Но ничего, жить будет. – Она повела плечиками. – Только уже ни одну девку обидеть не сможет. Жену его жалко, ну да мне-то что?
– Стойте, – оборвал их Дарий, придержав коня.
Братья последовали его примеру. Руса тоже остановилась, посмотрела удивлённо. Дарий огляделся, прислушался. Лешего не слышно, чертей тоже… Кто же водит их за нос?
– В чём дело? – спросил-таки Милан, когда не дождался от него пояснений.
– Деревья знакомые. Как бы мы не заплутали.
– Вовсе нет! – возмутилась Руса. – Я хорошо этот лес знаю!
– Мне нет причин не верить тебе, красавица. – Дарий натянул улыбку. – Хотели бы сгубить, от реки бы не отпустили. Да только уж больно долго рассвет не наступает, и луна как приколоченная.
Руса вскинула голову к небу, взглянула на лунный лик и нахмурилась. Неужто и она попалась в эту ловушку? Да только чью? Неужто черти опять голову морочат? Дарий спрыгнул с коня, отдал поводья Русе и воротился на несколько шагов: нарвать зверобоя, что заприметил ранее. Не чертополох, конечно, но тоже сгодится. Милан и Неждан наблюдали за ним с недоумением. Но не успел он сорвать и первую ветку, как конь его заголосил.
Дарий обернулся: жеребец встал на дыбы, а напуганная Руса изо всех сил старалась удержать его. Братья подскочили к ней, Милан перехватил поводья, а лошадь Неждана вскинулась, зашлась истерическим ржанием. Дарий рванул обратно, на бегу обнажая меч, и тут молодые тополя раздвинулись, и могучий бес ступил к ним из чащи. Тварь куда страшнее чёрта и лютее лешего.
Крупный, как медведь, с такими же сильными когтистыми лапами, он вышел к ним на четвереньках, но тут же встал на две ноги. Вместо лица у него была лосиная морда с длинной бородой и ветвистыми рогами, но в пасти томились кривые клыки, которые он обнажил, когда вышел к ним. Торс его был могучим, человечьим, но ноги лошадиными, только оканчивались раздвоенными копытами. Позади мотался из стороны в сторону длинный лысый хвост с кисточкой.
Бес остановился, шумно выдохнул, точно бык, и лошади вконец обезумели. Кобыла Неждана скинула его с себя. Милан бросился было на выручку, но бес махнул на него лапой и едва не сшиб – Руса вовремя стащила парня с седла. Милан ударился, повалившись на неё, однако остался жив. А вот лошадь его испустила дух, приложившись хребтом о дерево, так и упала замертво, едва не придавив их.