вней предстает важным моментом той эпохи. Был найден виновник всех «перегибов», повлекших за собой чудовищные жертвы, и решительно вычеркнут из советской истории. После развенчания «культа личности» окончательно оформляется обожествление уже самого государства в качестве чудодейственной машины-махины, способной смести любое препятствие на своем пути и привести советских людей в «светлое будущее». Именно такому государству и хотели посвятить свои жизни тысячи и тысячи комсомольских активистов, настойчиво претендуя стать обладателями заветных партбилетов.
Определенные перемены в стране, конечно же, не могли не произойти. Открывались новые театры, возникали редакции молодежных иллюстрированных и «толстых» журналов. Советские спортсмены стали принимать участие в Олимпийских играх, а кинематографисты получили возможность демонстрировать свои последние работы на международных кинофестивалях и получать там заслуженные призы. Но самый громкий успех советского государства связан с прорывом в космос. Сначала был запущен искусственный спутник, а затем планету облетел и первый в мире космонавт. Жители многих стран с ликованием и восторгом встречали симпатичного, улыбчивого Гагарина.
Впечатляющие успехи в космосе означали еще и следующее: СССР может доставить мощный разрушительный заряд в любую точку земного шара. Это придавало советским людям ощущение защищенности и неуязвимости от происков внешних врагов. «Да здравствует советское государство!», — восторженно орали колонны демонстрантов в больших и малых городах, минуя в дни праздников трибуны, на которых стояли начальники. А начальники через громкоговорители кричали демонстрантам: «Да, здравствует коммунистическая партия Советского Союза!», — или: «Народ и партия едины!» — И демонстранты встречали такие кличи одобрительным гулом тысяч голосов.
Все эти взаимные приветствия были следствием не показного, а именно праздничного настроения. Гимн Советского Союза все чаще звучал на стадионах и прочих ристалищах в честь победы советских спортсменов на самых престижных международных соревнованиях. Балетным труппам рукоплескала театральная публика «империалистического Запада». Многие страны Африки и Азии, а также Кубы смотрели на СССР, как на своего надежного бескорыстного друга и заступника. На Востоке огромной страны осваивались для земледелия огромные территории, а энергия полноводных рек превращалась в электроэнергию, столь необходимую для развития всего народнохозяйственного комплекса. Развенчание «культа личности» наглядно показывало обществу, что марксизм как идея — прекрасен, да, вот, нашелся зловредный человек (Сталин) и много чего испортил. Но пришла пора исправить все искривления и заблуждения и выйти на прямую дорогу к коммунизму.
В истории человечества имели место такие периоды, когда государство, представляя собой монументальную, колоссальную конструкцию, всецело распоряжалось жизнями своих подданных и направляло усилия людских масс на решение архисложных и крайне трудоемких задач. Египетские пирамиды из глубин веков свидетельствуют нам о подобных государственных успехах. В более близкие для нас времена таким государством являлась Османская империя. Но в греко-христианском мире за всю долгую историю его существования, подобные государства трудно подыскать. В этом отношении СССР действительно демонстрировал уникальный опыт общежития миллионов людей.
Советское государство располагало огромными возможностями, концентрируя энергию людских масс в заданном направлении. Даже психологическое состояние людей такое государство легко собирало в «один кулак». Если в дни, последовавшие за кончиной Сталина, не только партийцы, но и обыватели не знали, как им жить дальше, то спустя 3–4 года в стране уже бурно шли процессы десталинизации. Маятник общественных надежд откачнулся от строгого Хозяина и устремился к коллективному руководству (Политбюро ЦК КПСС) — к государству, как сложной системе социальных механизмов. Десталинизация подразумевала и децентрализацию управления страной. В связи с чем, были предприняты попытки создания совнархозов и размежевания всего СССР на экономические районы, хозяйственную деятельность в которых регулировали бы местные администрации и тамошние ответственные партработники.
Если в годы правления Сталина рассчитывать на получение изолированной квартиры могла только очень узкая группа силовиков, партфункционеров и специалистов, то после заката его эпохи миллионы советских людей почувствовали заметное улучшение своих жилищных условий. В стране развернулось массовое панельное строительство многоквартирных домов. Советские люди охотно оставляли подвалы, чердаки, землянки, бараки-засыпушки, комнатенки в общежитиях и «углы» в частных домах дореволюционной застройки, и перебирались в изолированные квартирки с теплым туалетом и водопроводом. Гигантам индустрии вменялось в обязанность, кроме выполнения напряженных производственных плановых заданий, строительство разнообразных объектов социальной инфраструктуры: яслей и детских садов, школ и поликлиник, Домов культуры и стадионов. Но самой важной из социальных задач было решение «жилищного вопроса», в первую очередь, для работников данного предприятия. Так как строительных мощностей и кадров на таких предприятиях хронически не хватало, то получил распространение опыт «народной стройки». Рабочие и инженерно-технические специалисты после производственной смены группировались по бригадам и возводили неказистые двух-трех этажные дома, в которые, после завершения соответствующей отделки, сами же и заселялись.
Постсталинский Советский Союз продолжал сохранять все черты и свойства тоталитарной империи с насквозь милитаризованной экономикой. Эта империя пребывала в ожерелье сателлитов. Марионеточные правительства стран, именуемых агитпропом «народными демократиями», постоянно ощущали на себе тяжелую «руку Москвы», указующую и направляющую действия и решения этих правительств. Разумеется, международная обстановка продолжала оставаться сложной: на смену мировой войне пришла война «холодная», вследствие чего в СССР сохранялась огромная армия, а тысячи предприятий круглосуточно изготавливали многоразличные системы вооружений.
Миллионы сирот и детей из осколочных семей находились на полном обеспечении государства. К тому времени власти уже располагали богатым опытом взращивания и дрессуры подрастающего поколения. Функционировало великое множество детских домов, интернатов, а также колоний для малолетних преступников, фабрично-заводских училищ, и еще суворовских и нахимовских училищ, вкупе с бессчетными кружками при Дворцах пионеров и Домах культуры. Детские издательства, а также редакции детских журналов и газет систематически выпускали серии книг, брошюр, журналы и газеты соответствующей идеологической направленности. Агитпроп выпестовал целую генерацию детских прозаиков, стихотворцев, композиторов, иллюстраторов, театральных режиссеров и кинематографистов. В книгах, песнях, спектаклях, кинофильмах воспевались реальные и вымышленные подвиги «красных дьяволят», «тимуровцев», «сыновей полков», «молодогвардейцев». Многие персонажи тех произведений безоглядно отдавали свои юные жизни в борьбе с врагами советской родины. Так как кроме постоянной «промывки мозгов» и не менее отупляющей муштры, которая начиналась с пресловутых пионерских линеек, дети не получали никакого воспитания, то в подростковом возрасте они легко сбивались в «стаи волчат», чтобы противостоять агрессии других сверстников и ребят, которые были постарше, а также, чтобы выдерживать издевательства и грубость со стороны учителей, надзирателей или еще более жестокое обращение полупьяных отцов, если таковые имелись. Поэтому 3–4 летнее пребывание в армии (или флоте) стало восприниматься в обществе, как спасительная мера, позволяющая уберечь юношей от «дурного влияния улицы» или от «дурных компаний». Армия стала «школой жизни»: стихийно возник даже обряд проводов призывника в ту «школу», сопровождающийся развеселыми гуляниями, задорными песнями, обильными возлияниями и умильными расставаниями.
Советская молодежь прилежно училась в техникумах, институтах, университетах, военных училищах и академиях. Юноши и девушки охотно снимались с насиженных мест и по комсомольским путевкам или «по распределению» (после успешного окончания учебного заведения, выпускник получал предписание отработать несколько лет там, «куда послали»), устремлялись на гигантские стройки коммунизма или в далекую глухомань, чтобы врачевать, учить тамошних чумазых детишек, чтобы работать агрономами, лесничими, ветеринарами, геологами. Советская молодежь, привычная к быту общежитий, казарм, коммунальных квартир, довольно легко переносила трудности жизни в отдаленных регионах или в рабочих поселках, расположенных близ строек всесоюзного, республиканского, областного и прочего значения. Также легко возникали и семьи. Обычно весь скарб молодой семьи умещался в одном-двух чемоданах или даже в рюкзаке.
Агитпроп наловчился умело создавать и ускорять общественные движения передовиков и ударников: формировал участников социалистического соревнования, популяризировал достижения знатных доярок и свекловодов. С обложек иллюстрированных журналов, с первых страниц газет, выходивших миллионными тиражами, на читателей смотрели черные от угольной пыли шахтеры, прокопченные от ветра и зноя чабаны, просоленные морскими штормами рыбаки или мужественные металлурги, облаченные в плотные защитные робы.
Чтобы строить себе жилье после рабочей смены, или учиться в вечерней школе, а затем на вечернем отделении техникума или института, чтобы перевыполнять в разы производственные нормы, обживать отдаленные места с суровым климатом требовалось чрезвычайное напряжение всех сил. Оптимизм у советских людей поддерживал все тот же агитпроп. В его распоряжении находились тысячи артистов, юмористов-каламбуристов и прочих массовиков-затейников, из которых формировались агитбригады и целые агитпоезда, тем самым, сохраняя и развивая традиции пропаганды, заложенные еще в гражданскую войну. «Летучие отряды» культработников активно выступали в производственных цехах и даже в открытом поле: пели и танцевали, зубоскалили и кувыркались перед публикой, облаченной в замасленные комбинезоны и спецовки, в грязные телогрейки или в пыльные халаты. В подобные командировки выезжали и маститые писатели или художники, чтобы обогатить свои произведения подробностями производственных процессов обработки металла или укладки в дремучем лесу железнодорожного полотна.