столько жизней и сил на строительство «светлого завтра», приверженцы марксизма с опаской всматривались в будущее. А «белые», сосредоточенные на возрождении реалий попранной, растерзанной России, усматривали в политических конструкциях векового прошлого единственное спасение для расхристанной страны. И все же поклонники «седой старины» прибывали в непреодолимом замешательстве, потому что не знали, как возродить ту самую «старину», сделать ее ключевым фактором общественной жизни. Казаки в своеобразных летних лагерях заново учились гарцевать на лошадях и осваивали азы боя на саблях, естественно, горячо обсуждали многие подробности давно отгремевшей гражданской войны, столь болезненно прошедшийся по их куреням и станицам. Создавать из казаков специальные военизированные формирования и тем более вооружать эти формирования стрелковым оружием власти не торопились. Действительные члены возрожденных дворянских собраний собрали по архивам и систематизировали свои родословные, уходящие вглубь веков, подробно рассказали о них другим потомкам первого служилого сословия бывшей Российской империи, регулярно проводили журфиксы и фуршеты, приуроченные к юбилеям наиболее активных и уважаемых участников дворянского движения. В столицах и крупных городах изредка проходили балы, наибольшей популярностью пользовались Рождественские и Пасхальные. Дамы облачались в нарядные платья, приобретенные в свадебных салонах или взятые там же на прокат, мужчины — в смокинги или даже фраки; с упоением вальсировали в арендованных помещениях, обращались друг к другу «милостивый государь» или «милостивая государыня».
Следует заметить, что в те годы МРОТ (минимальный размер оплаты труда за месяц) не достигал и десяти долларов. По расчетам специалистов ООН, для того чтобы человеку нормально питаться и соответствующим образом без всяких излишеств одеваться в холодной России, его среднедневные расходы должны составлять пять долларов. Десятки миллионов жителей России влачили просто жалкое существование. Потомки казаков и дворян также имели весьма скудные доходы и всячески экономили ради того, чтобы на своих акциях и прочих мероприятиях соответствовать определенному дресс-коду. Но кроме этих декоративных переоблачений потомки казаков и дворян реально ничего не предпринимали. Более активными были служители РПЦ. Благодаря финансовой поддержке государства буквально ежедневно открывались вновь отстроенные или освящались отреставрированные храмы, монастыри, пустыни, семинарии, подворья. По городам и весям путешествовали в сопровождении монахов и добровольцев-охранников чудом сохранившиеся древние иконы и одигитрии, раки с частицами мощей святых и праведников. В величественном здании храма Христа Спасителя ежегодно проводились представительные Всемирные русские соборы, на которых выступали не только иерархи РПЦ, или высокопоставленные чиновники, но и видные общественные деятели, а также представители русских диаспор, рассеянных по всему белому свету. Именно РПЦ выступила с инициативой создания концепции русского мира, духовным стержнем которого являлась православная вера, а территория русского мира включала бы в себя все земли окормляемые архиереями московского патриархата. Если в начале перестройки СМИ не уставали сообщать о случайных встречах и даже временных похищениях людей таинственными инопланетянами, то в начале XXI века СМИ охотно информировали своих многочисленных зрителей и читателей о том, что стала мироточить та или иная икона, или о том, как чудесным образом обретенные в запасниках какого-нибудь захудалого музея мощи известного божьего угодника, наполнили здание недавно отреставрированного и заново освященного храма своим благоуханием. Пространства монастырей, огороженные высокими каменными стенами, приобрели ухоженный вид и выгодно выделялись на фоне запущенных, заросших лебедой и репейником муниципальных территорий. Существенную лепту в освобождении монастырей от груд мусора, в обустройстве пешеходных дорожек и озеленении газонов, побелке стен и покраске полов играли трудники. Так звали людей, которые за свой счет приезжали в ту или иную обитель в пору своих отпусков и работали там разнорабочими совершенно бесплатно: монастыри только представляли им кров и пищу. Зачастую сами же трудники жертвовали немалые суммы на восстановление храмов, звонниц, трапезных, часовен и погостов, некогда входивших в единые архитектурные ансамбли монастырей. Да, в России худо-бедно развивались рыночные отношения, но кроме них имели широкое распространение и другие отношения — не подразумевающие материального вознаграждения за свою деятельность. В стране выходили сотни газет, журналов, альманахов и сотрудники редакций этих изданий не получали никаких заплат, а авторы статей, исследований, обзоров, аналитических развернутых комментарием не рассчитывали на гонорары. Публицисты за свой счет печатали книги и раздавали их бесплатно на различных конференциях, форумах и прочих собраниях общественности. Это был совершенно бескорыстный труд «во славу Божью». Люди воспринимали свою деятельность, требующую огромных затрат психической энергии и неизбежных материальных издержек, как беззаветное служение родине.
С одной стороны значительная часть общества испытывала могучую, воодушевляющую тягу к истокам или первоосновам национальной жизни, утраченной после злополучного октябрьского переворота, но не знала, что же делать, как вернуть краски и мотивы, ценности и ритмы той, некогда утраченной жизни. За годы марксистского режима практически не осталось ни одной семьи, которая бы проживала на одном месте, в одном жилище век или более. Все было сдернуто со своих исконных мест, вывернуто наизнанку, перекручено, перепутано, изгажено и затоптано. С другой стороны еще более значительная часть общества стала тосковать по временам, когда не было безработицы, когда новое жилье власти предоставляли даром в качестве награды за добросовестный труд, а дети имели возможность за символическую оплату проводить летние каникулы в пионерских лагерях и спортивных базах. Медленно, но неуклонно растущая третья доля общества полагала, что лишь в частных детсадах и школах их дети могут получать соответствующее воспитание и образование, а на качественные медицинские услуги можно рассчитывать только в частных клиниках. Свои отпуска эти люди предпочитали проводить на заграничных курортах, приценивались к тамошней недвижимости и были не прочь поменять свое место жительства и свое гражданство. Но к тому времени из-за границы уже стали возвращаться «звезды» отечественной эстрады, известные киноартисты и театральные деятели, которые ринулись на «вольные хлеба», как только открылись границы и которые так и не снискали за пределами распавшегося СССР ни славы, ни больших гонораров. На привычных щелистых сценах, под аплодисменты непритязательной и до слез знакомой им публики они охотно распевали песенки типа «Гуд бай, Америка» или «Лондон, прощай», и сокрушенно признавались в том, что их «сам черт попутал»: из-за этого самого «черта» столь опрометчиво и покинули родные просторы. Рассказы «возращенцев» несколько остужали горячие головы тех, кто мечтал стать полноценным европейцем или американцем.
В расстроенном обществе смысл одних и тех же понятий, заявлений, признаний в лучшем случае приобретал троякий смысл. Любые факты истории и даже текущих событий незамедлительно получали весьма противоречивые и зачастую взаимно исключающие оценки. Опыт же проведения конструктивных дискуссий полностью отсутствовал: вместо дискуссий происходили бурные полемики, весьма похожие на кулачные бои, и полемисты не столько стремились обнаружить в своих спорах крупицы истины, сколько пытались изничтожить своего ненавистного противника.
Между тем процесс декоммунизации страны все более и более буксовал. Причисление императорской семьи к сонму мучеников предполагало, что будут обнародованы и сотни других чудовищных преступлений против аристократов, царских генералов и офицеров, жандармов и чиновников, общественных деятелей. Придание ореола святости сотням священнослужителей, загубленных истязателями богоборцами, позволяло надеяться миллионам людей, чьи деды были раскулачены или расказачены, или стали «лишенцами» или узниками концлагерей, что будет дана полновесная морально-этическая оценка самой идеологии марксизма-ленинизма. Однако ничего похожего не происходило ни в столицах, ни в регионах. Приезжающие из-за рубежа на различные соборы, форумы, конференции и съезды потомки первой волны эмиграции рассчитывали, что им наконец-то дадут статус беженцев от политических репрессий со всеми вытекающими из этого статуса материальными выплатами и прочими льготами. Но их ожидания так и не оправдались, несмотря на то, что над Москвой совершенно неожиданно пролился «золотой ливень» из-за резкого скачка на мировых рынках цен на углеводороды.
На ключевым постах реформируемой страны, как в столице, так и в регионах находились бывшие партаппаратчики, гэбисты, сотрудники упраздненных советских министерств, областных и городских исполкомов, профессиональные комсомольцы и профсоюзные функционеры, работники рухнувшего агитпропа, уволенные в запас дипломаты и разведчики, политруки, директора законсервированных предприятий ВПК и т. д. и т. п. Посты распределялись по степени личной преданности тому или иному высокопоставленному руководителю, т. е. сугубо среди «своих». Поэтому в чиновничьих кабинетах нельзя было увидеть вчерашних диссидентов и «узников совести», выпущенных на свободу в начале перестройки, как и наиболее компетентных представителей русскоговорящих диаспор, разбросанных по всему белому свету. А властвование тем временем становилось крайне выгодным бизнесом, потому что позволяло контролировать бурные финансовые потоки, хлынувшие из-за рубежа благодаря распродаже сырьевых ресурсов, и еще позволяло распределять среди аффинированных фирм земельные участки на городских территориях. Внушительные «откаты» в пользу ответственных лиц приносили госзаказы и госзакупки. Именно плотный слой бывших советских функционеров, хозяйственников, служащих осуществлял движение общества к рыночным отношениям и выборной демократии. В обществе практически не сложилось той «критической массы», которая бы подвиглась, хотя бы частично, провести ротацию всегдашних начальников. Нравственные авторитеты, сформировавшиеся как последовательные противники тоталитарного режима, которые своим личным примером увлекали за собой тысячи людей, уже покинули сей мир (Сахаров, Лихачев, Зиновьев) или зам