х Спасения! Ты станешь величайшим лидером, который вернёт Человеку – с большой буквы, которой он станет достоин! – Создателя! Народы пойдут за тобой, и ты направишь весь род людской – в ту или иную сторону! Или вовсе перевернёшь мир! Всё в твоих руках!
– Или вернёшь себе то, что потерял, казалось, необратимо. Правда, совсем ненадолго – но кто из смертных вообще может похвастаться подобным? – добавил Вершитель.
– Вести человечество?! – вспыхнул Рэй. – Сдохнуть, разбившись на мотоцикле?! В какую игру вы пытаетесь меня втянуть?! Да какая там игра – абсурдный фарс!
– Спаситель… – уголок рта Вершителя искривился вниз. – Подумать только, кем ты мог стать. Твой ангел – посредник, хранитель – именно он должен был открыть тебе в нужный момент твоё предназначение.
– Мой… ангел?!
– Однако этот поезд ушёл, и предназначение твоё обрело весьма сомнительное свойство. Ты мог выбрать с чего начать путь, кого взять в попутчики… Теперь твой выбор в другом.
– Но… но… – потерялся Рэй, и – выдохнул, сдался, провёл рукой по лицу. – Что, я должен ответить прямо сейчас?..
– Таково настоящее! – с напором заявил Усомнившийся. – Прошлое подвело тебя к точке, откуда начинается будущее!
Усомнившийся давил взглядом, буравил, и Рэй чувствовал, что поддаётся этой атаке – вот-вот лопнет в нём что-то и… взорвётся? Или испустит дух? Он зябко передёрнул плечами.
– Ты хотел вспомнить? – не отставал Усомнившийся. – Ты вспомнил. Ты желал выбор? Так вот тебе выбор: остаться на шахматной доске ясно осознающей происходящее фигурой, вступить в схватку за человечество и – проиграть или выиграть. Либо, также отдавая себе полный в том отчёт, уклониться от предназначения и высшего долга и умереть эгоистом!
– Умереть, будучи уверенным, что обрёл именно то, к чему стремилась душа! – на свой лад подхватил Вершитель. – Умереть не в состоянии войны с самим собой и миром, но – спокойным, с лёгким сердцем! Да, подобный шаг требует серьёзного усилия над собственным эго, но важные решения не даются легко!
– Важные решения не даются легко… – эхом повторил Усомнившийся. – Помнишь, Рэй, ты убеждал меня вернуться к людям? – не позволяя возникнуть паузе, заговорил он. – «Ты несёшь ответственность за них» – сказал ты мне, помнишь? Теперь я говорю тебе: ты нужен им! Людям – живым, а не теням! Теперь мой черёд напомнить тебе об ответственности!
– Ответственность, Рэй! – не отставал от своего противника Вершитель. – Туман рассеялся окончательно, и теперь ты знаешь такое, о чём не ведает вся орава ваших мудрецов. И ты несёшь полную ответственность за последствия принятого решения, поскольку способен предельно осознанно подойти к этому вопросу. Твой выбор уже не зависит от сторонних воздействий и обстоятельств. Только ты. Сам.
– А это… – Усомнившийся полез в карман плаща, – это поможет тебе, – и он достал небольшой термос. – Кофе. Крепкий, какой тебе нужен, чтобы без происшествий, в бодрости и здравии, доехать до города. Можешь смеяться, но вовремя предложенный глоток воды – или, в данном случае, кофе – мы же не формалисты, а, Форман? – подмигнул Усомнившийся Вершителю, – стоит всех сокровищ мира!
Было заметно, что Вершитель сжал зубы: сразу напряглись желваки, подчеркнув хищную остроту скул. Ничего не говоря, он наблюдал, как тёмная ароматная жидкость наполняла извлечённую из-под крышки термоса чашку.
– Стой! – резким окриком остановил Вершитель Рэя, едва тот потянулся за кофе.
Рука дрогнула, и несколько капель упало на стол, тут же заиграв цветными отражениями мерцающей за окном вывески.
– Хочу предупредить, что это и будет твоим выбором, – пояснил Вершитель недоуменно вскинувшему брови Рэю, – выпить эту чашку и остаться жить, продолжив свою деятельность и неизбежно превращаясь в Разрушителя, либо… Ну, ты знаешь сам.
– Разрушитель – это страшилка, придуманная посланниками Господина, чтобы руками самих людей устранять неугодных! – вскинулся Усомнившийся.
– Неужели? А как тогда назвать того, кто…
Перворождённые опять схватились в словесном поединке, а у Рэя уже не было сил вникать в череду нападений, увёрток, обманных выпадов и контратак. Он глядел на кофейные капли, на цветные огни вывески, отражённые в их тёмных выпуклых глазёнках, которые с издёвкой подмигивали разом: «Что, влип? От судьбы не уйдёшь!» Рэй посмотрел непроизвольно на ладони: белые линии пересекали, перечёркивали и разрывали бывшие когда-то ровными, как трансконтинентальное шоссе, складки. Шрамы. Линии-шрамы судьбы… Как будто капелька крови показалась… Привиделась… Рэй качнул головой, моргнул – капелька исчезла. Скатилась? Дежавю… А кофейные капли не унимались, всё подмигивали лукаво – знали что-то… Рэй напряг зрение и, кажется, различил в отражении ряд букв цвета затухающего огня. Буквы подрагивали, двоились, и никак не удавалось разобрать слова. «Мене, текел…» – пришло в голову, и он хмыкнул. Капризные значки размазались, поплыли… Рэй не удержался и зевнул. Проморгался. Он что-то пропустил в не утихающей перебранке, но ему это было не интересно.
– …Считаешь так или нет, хочешь или не хочешь – такова суть Сотканных-из-света: быть проводниками воли Создателя! – пытался загнать соперника в угол замысловатыми финтами Усомнившийся. – Знаешь ты или нет, согласен или не согласен – ты следуешь замыслу Его!
– Тем более тебе не о чем беспокоиться! – с лёгкостью парировал Вершитель.
Рэй подумал: «Вот уж действительно не о чем: вы все заодно…» И как будто проснулся.
– Ну, вот что! – хлопнул он ладонью по столу. – Я не собираюсь плясать ни под одну из ваших чёртовых… о, пардон, – ангельских дудок! Я выпью кофе, а потом…
– Не думай, что можешь отделаться так просто! – подался вперёд Вершитель. – Сам знаешь – ты не принадлежишь к той безликой массе, которая позволяет себе не принимать никаких решений, потому что от неё всё равно ничего не зависит! И он, – Вершитель мотнул головой в сторону Усомнившегося, – он это понял сразу, как увидел тебя! Принять решение отступить и навсегда слиться с серой массой уже не получится! Итак, здесь и сейчас! Тебе не увильнуть – придётся сделать выбор!
– Я выбираю свой путь!
– Вот тебе, бабушка, и менетекел! – с досадой всплеснул руками Усомнившийся. – Ну не будь же упрямым дураком, перехитрившим самого себя! Таким образом поступить никак не выйдет: ты увяз обеими ногами, и не удастся выдернуть их сразу обе – волей-неволей придётся опереться на одну из них! Подумай сам, и ты поймёшь, что я прав! Ну, уразумел?
– Твоя развилка – здесь и сейчас! Решай: в ту сторону или в другую! – поддержал Вершитель.
– И не расчитывай даже на мизерную долю вероятности того, что минует тебя чаша сия! – Усомнившийся будто невзначай глянул на чашку с дымящимся напитком.
– Ни капли! Ни полкапли надежды! – отрубил Вершитель, перехватив этот взгляд.
Оба, наконец, умолкли. Переглянулись, словно между ними состоялся короткий беззвучный диалог.
– Пора? – спросил Усомнившийся.
Вершитель фыркнул.
– Пора, – кивнул Усомнившийся. – Ты в нужной точке, Рэй. Время принять решение.
– Не будем тебе мешать, – отодвинулся от стола Вершитель.
– Пуповина истончается, Максуд. Делай свой выбор! – поднялся Усомнившийся.
– И не тяни, Робин, – опоздаешь к жене и сыну, – добавил Вершитель, вставая вслед за ним.
Рэй проводил Вестников напряжённым взглядом, хотя вряд ли осознавал, что продолжает смотреть на этих двоих. Хлопнула дверь, и он очнулся, посмотрел на стоявшую перед ним чашку.
– Мене, мене… текел, упарсин…
***
Солнце давно скрылось, оставив напоминанием о своём прежнем владычестве едва седеющий край небосвода у самого горизонта. Воспользовавшись отсутствием сияющего хозяина неба, миром завладела ночь. Пугливая и скромная поначалу, она явилась тихо, не дыша. Выждав, когда солнце спрячет свою блестящую макушку за краем земли, нависла над пустыней, осмотрелась и, боязливо тронув лапой розоватые вершины холмов, скользнула в просторную долину. Зашелестел под мягким брюхом кустарник, где-то завыл койот. Ночь потянулась и разлеглась, накрыв своим телом, пока ещё прозрачным, всю долину вместе с пересекающей её асфальтовой полосой и одиноко стоящей у дороги постройкой.
Невзрачное и плоское, как будто сплющенное нарастающим давлением быстро темнеющего неба, уподобившись глубоководной рыбе-удильщику, здание выставило перед входом приманку: высокий транспарант, на котором, словно нервный тик одолел несчастных, мигали вразнобой неоновые буквы: «Мотель Мегги Доу. Вода, кофе, закуски». Иногда некоторые из букв, будто сговорившись, гасли разом, за исключением дёргающейся в сдвоенных разрядах буквы «Д», и тогда несколько мгновений вывеску украшала надпись: «тель МегиДДо»…
***
Навалившись своей раздобревшей тушей на здание мотеля, ночь поворочалась, выдавливая из больших квадратных окон вязкую массу янтарно-жёлтого света, – та выползала неохотно, растекалась по площадке перед входом, размазывалась скудным прозрачным слоем по отрезку дороги и, вовсе истончаясь, жидкими туманными струями обтекала два силуэта, неторопливо шагавших по шоссе.
– И всё-таки, уговор был о глотке воды, – нарушил молчание Вершитель.
– Не будь формалистом, Алфаэль. Суть-то не в напитке и не в его количестве.
– Конечно, конечно, Светоносный. Просто тебе нужно было безовсяких препонов с моей стороны встретиться с Ла Эстро – как вы, Усомнившиеся, любите называть грядущего Разрушителя.
– Ла Эстро вовсе не Разрушитель! И никогда им не будет!
– Так ли? Ведь ты уже снабдил его оружием – пониманием своей сути, своего предназначения. Дело за малым – наполнить это оружие движущей силой. Вот только что это за сила, ответь? А ведь она давно уже зреет в Избранном! Разочарование, обида, гнев – вот что за адская смесь готова рвануть в котле, которым является сейчас его душа! И подумай теперь сам, к чему это приведёт! Поставь себя на его место: твои идеалы мертвы, и не просто мертвы – уничтожены! Уничтожено то, что освещало и наполняло смыслом твою жизнь… а Вселенная между тем продолжает свой безумный и бессмысленный балаган, словно издевается над тобой! Конечно, ты примешься мстить миру за то, что он такой, какой есть! И даже просто за то, что он существует! Ну как? Прочувствовал?