– Всё непросто…
– Всё просто! Страдание – это разрушение, а разрушение – новые и новые страдания! Созидание же – это радость, счастье! Скажи, ты видел в его глазах счастье?! Так вот: пока он страдает, он способен только разрушать – а перестать страдать он не может!
– Пережившего подобную потерю можно понять. Однако Избранный…
– «Однако»? Неужели ты готов допустить появление тирана, который заткнёт за пояс всех предшествующих, только потому, что его «можно понять»?
– Ты не дослушал…
– Ну ладно, пусть даже тиран – всё бы ничего, если б он был как все они, заурядным властолюбцем, ограниченным своей животной составляющей… Но вот если он сумеет предстать перед Создателем (а по сути, ничто его уже всерьёз не сдерживает!) – это явится завершающим этапом в его становлении как единого мирового лидера – Последнего монарха! И началом конца человечества!
– Он примет верное решение!
Вершитель покачал головой, хмыкнул.
– Ну… смотря что считать верным. Впрочем… – и замолчал: то ли раздумывал, то ли прислушивался к чему-то. – Впрочем, это уже не имеет значения.
Словно невидимая сила, среагировав на опасность и опередив едва зародившуюся мысль, молниеносно развернула Усомнившегося лицом к Вершителю. Пальцы дрогнули и сжались в кулаки. Казалось, Усомнившийся так же вот, рефлекторно, испепелит сейчас заклятого своего врага: зрачки расширились вмиг, точно изготовились выстрелить полыхнувшей в их глубине яростью… Однако, цепенящим холодом парализуя ярость, там же, внутри зрачков, уже вызревала догадка, и глаза посветлели, как затянувшиеся ледяными узорами окна. Усомнившийся замер недвижим, словно тело его, повинуясь неведомому инстинкту, пыталось использовать последний, призрачный шанс: обмануть само время – заставить и его замереть, отсрочив неизбежную развязку. Всего лишь отсрочив, однако.
Пальцы разжались и снова сомкнулись, побелев. Скрипнули зубы.
– Ты не сделаешь… – с угрозой прошептал Усомнившийся.
Вершитель не произнёс ни слова – ответил взглядом.
Так они и замерли, непримиримые противники, – глаза в глаза, и за ту пару секунд, что длилось беззвучное противостояние, напряжение возросло настолько, что, казалось, пространство между антагонисами вот-вот прорвётся электрическим разрядом!
И действительно, что-то коротко вспыхнуло… правда, не возле застывшей пары – а в окнах кафе, на мгновение высветлив тяжёлую желтизну заполнявшего их янтаря. Однако только хлопок, запоздало сопроводивший вспышку, заставил Вестников прервать дуэль взглядов и обернуться на звук.
– Алфа-а-э-эль… – сдерживаемый вопль, превратившийся в стон, прорвался сквозь сжатые зубы Усомнившегося. – Лжец! Ты обманул!
– Переиграл. Всего лишь переиграл, – Вершитель бросил искоса на недруга настороженный взгляд. – В нашу последнюю встречу, Светоносный, ты ведь тоже перехитрил меня. Но что ты злишься? Я выполнил данное мной обещание – позволил тебе подать своему протеже чашку воды, даже более того – кофе! – уголок рта дёрнулся в усмешке. – Так что – «не будем формалистами»?
– Он должен был сделать самостоятельный выбор! Тот, который сам бы посчитал нужным!
– И он, несомненно, сделал его. Да только, я подозреваю, наш Принчепс, наш Избранный избрал не тот путь. И поскольку я был в некотором роде связан договором с тобой, Агасфер подстраховал меня. Ну, пусть теперь бежит себе дальше, бедолага, а то он весь исстрадался, приводя в порядок эту заброшенную развалину… Что? Неужели ты и вправду думал, что я оставлю судьбу Мира на волю случая? Как ты сам верно заметил – и тут же упустил из внимания, хотя я уж было решил, что ты раскрыл Агасфера! – главный мой аргумент вовсе не в словах!
– Всё, что ты говорил, было всего лишь игрой… Лицемерной игрой! У Ла Эстро не было ни единого шанса!
– Шанс?! Я дал ему шанс! Последний шанс обрести душевный покой!Ты – отобрал его! Кто лицемер?!
Усомнившийся хотел было что-то сказать в ответ, но остановился: две пары лучей быстро приближались по дороге к зданию мотеля. Очень быстро.
Заскрипели тормоза, и из двух подъехавших внедорожников выскочили люди с короткими автоматами в руках, бросились к дверям кафе.
– Случай… – проговорил Усомнившийся, наблюдая, как приехавшие исчезают в здании. – А тыи в самом деле не допускаешь мысли, Алфаэль, что случай – это непредрекаемая воля Создателя? И что однажды этот самый «случай» переиграет тебя самого?
– На всё воля Его! – Вершитель отвернулся и зашагал по обочине.
Усомнившийся поглядел ему в спину и пошёл в другую сторону.
– На всё воля Его…
Отойдя уже довольно далеко, Усомнившийся оглянулся: приехавшие на внедорожниках люди выносили из распахнутых дверей кафе тело. Он пригляделся…
Небольшое послесловие автора, которое вполне могло бы послужить предисловием.
Я пишу то, что должно быть написано…
Мой знакомый, благодаря помощи которого всё-таки была издана эта книга, пролистав рукопись, едва ли не возмутился: «Зачем ты это написал? Ну ладно, написал, – зачем издавать? Тема, которую ты выбрал, очевидно проигрышная. Ты по собственной воле (или глупости?) встрял меж двух огней: насмешками неверующих и проклятиями верующих. Кто не верит, будет потешаться оттого, что ты всерьёз рассуждаешь о Боге, кто верит – предавать анафеме точно за то же. Это же ересь и провокация чистой воды!» Тогда я рассказал ему примерно то же, что расскажу сейчас вам – тем, кто, всё-таки осилив книгу до конца, добрался до сего момента.
Сразу оговорюсь: я не писатель, но я не мог позволить вышеизложенной истории просто так исчезнуть в небытии. Признаться, для меня самого в ней много неоднозначного, местами загадочного. Дело в том, что «Чашка кофе» была записана со слов одного моего недолгого знакомого – попутчика в поезде. У меня не было возможности расспросить обо всех подробностях: я и так лишь едва успевал делать короткие пометки в блокноте, набрасывая план и отдельные, особенно зацепившие меня образы и высказывания, чтобы потом, когда представится время, восстановить историю целиком, придав к тому же необходимой, на мой дилетантский взгляд, художественности. Однако человеческая память – такая своенравная особа, что неизменно некоторые вещи упускает, другие изменяет, а третьи и вовсе домысливает. Как бы то ни было, я постарался передать не только сам дух невероятной истории, но и по возможности каждую мелочь.
Собственно, именно мелочи меня и озадачили в первую очередь. Это не были логические нестыковки (с логикой как раз, на мой взгляд, всё было в порядке изначально) – это была совершенно незнакомая, подчас неидентифицируемая, а потому так и не раскрывшая свой смысл информация, и именно эти неясные для меня детали я старался сразу занести в блокнот, чтобы по неведению своему не переврать. (Знаете, будь я чуть более одержим дотошностью в идентификации, проверке и разъяснении изложенных фактов, данная книга могла никогда не увидеть свет. У меня, к примеру, до сих пор вызывают вопросы некоторые моменты – нет смысла их сейчас перечислять. Я, правда, и сам допустил несколько вольностей, описывая места и события, развернув (надеюсь, не чрезмерно) диалоги и добавив от себя некоторые мысли персонажей, – но исключительно ради создания именно художественного произведения, которое будет читаться с большей охотой и лёгкостью, нежели подобие книги бухгалтерского учёта.) В процессе написания – или воссоздания – текста, я старался прояснять для себя эти тёмные пятна, дабы иметь понимание как сути общей картины, так и сути отдельных персонажей в канве истории, а следовательно, не попасть впросак самому и не ввести таким образом в заблуждение читателей. Объяснять же все детали по ходу сюжета в самой книге означало сделать текст чрезмерно размытым и совершенно неудобочитаемым, но в то же время и обойтись без объяснений я тоже посчитал невозможным, поэтому решил вынести результаты своих изысканий, как и собственные мысли по этому поводу, в отдельное приложение. Дав прочитать рукопись своему знакомому, я окончательно убедился в необходимости пояснений. Однако объём комментариев уже в самом начале работы над ними получился такой, что впору было издать их отдельной книгой – сие я и собираюсь сделать позже.
Оглядываясь назад, понимаю, что вопросов в моих комментариях значительно больше, чем ответов (это как раз является следствием множества тех самых «неидентифицированных» фактов). Но главное, что беспокоит, не оставляя с тех самых пор, как я вышел из поезда: правда ли то, что рассказал мой попутчик о грядущих переменах в мире? Что ж, время покажет.
Стал ли я жертвой мистификации скучающего шутника, или всё рассказанное – правда, и мой собеседник хотел дать миру важную информацию, скрыв, однако, таким способом её источник? Ещё один вопрос без ответа. Ко всему прочему, меня не отпускает мысль: если рассказчик не солгал, то почему он поведал столь важные сведения, да ещё и, прямо скажем, в шокирующей простого обывателя обёртке, именно мне – тому самому обывателю? Что этот неординарный человек разглядел в таком скучном типе, как дожидающийся пенсии бухгалтер? Поневоле возвращаюсь к мысли о розыгрыше.
Однако, уважаемые читатели, вы и сами, должно быть, пресытились уже скучным хождением вокруг да около, а значит, дабы не испытывать более вашего иссякающего терпения, приступлю к выполнению обещанного мной в начале «Послесловия».
***
Так вот, род моей деятельности предполагает периодические командировки, однако я редко пускаюсь в разъезды, предпочитая работать на одном месте, в кабинете, где всё знакомо и каждая мелочь под рукой. Используя всякие предлоги, я стараюсь избегать дорожных хлопот, и всё же в тот раз, о котором пойдёт речь, не смог отвертеться.
Итак, мне нужен был поезд, который шёл на восток, желательно экспресс, поскольку я очень спешил. И повезло: я таки успел купить билет. Спешка и суетливость не характерны для меня, и вообще я человек малоподвижный, но тут пришлось рысью промчаться по перрону, чтобы успеть заскочить в первый попавшийся вагон.