– Ага! Всё-таки «использовать»! Иными словами, осознанно манипулировать! Что же это, как не контроль? Но тело, то есть инстинкты, не может контролировать само себя – для этого в человеке присутствует сознание, воля… дух, в конце концов! Разве животное способно на такое?
– Дошло наконец! Никто ведь и не отрицает самой возможности контроля! Я талдычу тебе всё это время: контроль не просто должен быть – он необходим! Однако это качество не развито и редко проявляется в полной мере. Вообще, конечно, предстоит ещё разобраться… Во многом…
– Да в чём тут разбираться? Очевидно же, что наша жизнь – не калька со звериного существования! Да, инстинкты сильно влияют на поведение, кто же спорит, и всё-таки…
– Животное в человеке – это неудалимая основа, причём не просто фундамент сооружения под названием «хомо сапиенс», но само это здание, лишь снаружи покрытое декором рассудочной деятельности, а потому именно животное задаёт тон, доминируя всегда и во всём! Иллюстрация тому – существование живой природы в её неисчислимом многообразии, проявляющееся как постоянная, нескончаемая конкурентная борьба каждого с каждым. А человек к тому же, как превзошедший в своём развитии и экспансии все другие виды (ведь остальные – все-все, за исключением разве что бактерий и вирусов, ну, может, ещё и насекомых, – уже выбыли из игры, потерпев поражение – окончательное и бесповоротное), перевёл эту борьбу в глобальный масштаб, и в этих, ужесточившихся, условиях выживает не просто наиболее приспособленный, а именно сильнейший! Взгляните, что происходит: мировые державы давят друг на друга, как упёршиеся лоб в лоб быки, опасаясь, однако, перейти черту, зато малым и безответным достаётся по полной под их копытами… Поневоле, при возможности выбора, предпочтёшь стать хищником, причём не одиночкой – вожаком. Парадокс, но и такой выбор – следствие слабости.
– А ты хочешь принадлежать к категории «сильных»? Вот именно в таком аспекте – вне всех и над всеми? Не хищник и не овца, не человек и не животное – кто?
– Если б я знал… Но – всему своё время. Я же говорю: нужно ещё многое прояснить, многому научиться.
– Вот так, значит… Такова, выходит, твоя реальность как человека: инстинкты, едва прикрытые культурой, которая всего лишь смесь шаблонов и иллюзий… М-м-да-а… – Алек пригладил вихор на затылке.
Похоже, он исчерпал все аргументы, да и запал его прошёл: погасли лукавые искры в глазах, и вечная полуулыбка беззаботного подростка переломилась в гримасу разочарования на повзрослевшем сразу лице.
– Хм-м… Научиться? Здесь? В нашем университете? – вслух удивился Кэс, до того глядевший на Марта молча и обескураженно, как аквариумная рыбка взирает на попавшее в её поле зрения существо по ту сторону стекла. – Вряд ли найдётся хоть один профессор, который владеет наукой избавления от общечеловеческих ценностей или превращения овцы и волка в… в неизвестно кого!
– Разве что тебе обратиться к психиатрам? – почёсывая нос, предложил Пол.
Март, казалось, не заметил насмешки.
– У меня было время ознакомиться с курсом психологии и психиатрии. Конечно, работа матроса не сахар, да и временем свободным не балует, но если имеешь цель… Однако полученной информации недостаточно. Я даже сам затрудняюсь сказать, как много наук придётся изучить, как много сфер затронуть, чтобы достичь позиции, с которой, наконец, станет отчётливо видна если не сама Цель – с большой буквы! – то хотя бы основное направление к ней.
– Санни сразу заметила: что-то с тобой не так… – Кэс покачал головой.
– И оказалась права, – хмыкнул Пол.
– Да, – согласился Март, – Си всегда видела… чувствовала больше, чем любой из нас… Но у меня и в мыслях не было притворяться кем-то иным – к чему? Всё течёт, всё меняется. В вашей памяти я остался приятным в общении треплом? Легкомысленным, не понимающим, чего он хочет, разгильдяем? Рано или поздно с детством приходится расставаться: инфантильность и безответственность – не лучшие черты. Теперь всё действительно по-другому.
– По-другому, – кивнула Санни. – Ты выглядишь более уверенным в себе и решительным. Но в то же время что-то гложет тебя – это заметно даже внешне, а уж по глазам… Твой взгляд постарел лет на двадцать.
– Со мной всё в полном порядке.
– Знаешь, Марти, вот ты упираешься, а ведь Санни в который раз права. Ты не подумай, что мы лезем к тебе в душу, но человек не меняется просто так, без причины.
– Вы хотите знать причину? Со мной много чего произошло за это время, всего и не упомнишь…
– Или не расскажешь…
– «Или»? – Март хмыкнул. – Ну… пусть будет «или». Как бы то ни было, прошлого не изменить, а потому важно не кем ты был – важно, кто ты есть в настоящий момент.
– Для нас, твоих друзей, важно и то, каким ты был, и то, каким можешь стать, – сказала Санни. – Что не так в твоей душе, Марти?
– А вот ты не капли не изменилась, Си! – рассмеялся Март. – Твоя способность чувствовать и сопереживать всегда располагала собеседника к откровенности! И… видишь ли… – Март покусал губу, – ты угадала насчёт «гложет». Острейший диссонанс – я ощущаю его! Это… как бы объяснить… словно через тебя проходит электрический ток – и напряжение постепенно возрастает! Да не только чувствами – и разумом я тоже понимаю: что-то не так с нашим миром, со всеми нами! Однако мне требуется как можно больше знаний, чтобы разобраться в происходящем и увидеть целостную картину – только тогда возможно будет что-то поделать с этим, как-то повлиять… Если, конечно, возможно… Нет, я пока не знаю, каким должен стать наш мир, как не знаю и способа его изменить… Но… если кто-то видит, что поезд катится в пропасть, и необходимо без промедления, любыми средствами предотвратить катастрофу? Если он знает, что это сделать нужно, то значит – он должен?!
– Паранойя какая-то… – помотал головой Кэс.
Март с силой провёл руками по лицу, будто сдирая с него опостылевшую маску, и усмехнулся Алеку – в глазах усталость и отголосок боли:
– Как видишь, дружище, стать сильным – вовсе не самоцель.
– Ну вот, наш Марти всё-таки вернулся… – фыркнул Алек и – рот до ушей: – Рад видеть тебя, старина!
– А не слишком ли глобальные планы у нашего возвращенца? Понять – куда ни шло, но – изменить?
– Зато чем не мотив для учёбы? – пожал плечами Пол. – Даже завидно… Я, к примеру, целиком и полностью на стороне Марти!
– Пол все эти годы проваландался в утробе «альма матер», не зная толком, для чего, – ухмыльнулся Кэс. – Время родиться, а сам – как был эмбрионом, так и… – и хохотнул.
– Ну и что? Я ищу себя. Хочу, между прочим, получить второе высшее, и, пока деньги позволяют, я…
– Конечно, отчего ж не поучиться: отец первое высшее оплатил, оплатит и второе. А вот если ему надоест выбрасывать деньги на ветер?
– Погодите-ка, братцы, – Алек поднял ладони, останавливая перепалку. – Ты вот, Марти, нам тут столько всякого уже наговорил… а я всё равно не могу уразуметь: что за «целостную картину» ты имеешь в виду? И эта твоя неведомая цель, которая «с большой буквы»… А «изменить мир» – о чём ты, Марти?
– Хм-м… Похоже, объяснить будет… – Март окинул взглядом лица друзей и длинно выдохнул, – чертовски нелегко…
– А ты не вздыхай – начни с чего попроще.
Март пожал плечами.
– Ну… Вы никогда не задумывались всерьёз о том, что… мы не знаем, для чего живём? Мы существуем как попало в хаосе своего внутреннего мира, движемся по жизни лишь бы как, куда кривая вывезет. Мы сами не знаем, чего хотим, путаясь в сиюминутных своих желаниях, увязая в насущных потребностях… или даже возводя эти потребности в ранг абсолютных ценностей и позволяя им определять наши цели! Более того – позволяем кому-то постороннему манипулировать нами, поощряя этот хаос и дёргая исподволь за скрытые в нём нити! На что мы тратим свои силы? Удовлетворение потребностей, начиная с самых примитивных и заканчивая так называемыми «духовными», – вот чем мы озабочены постоянно, каждый день, каждую минуту. Но для чего вся эта суета? Очевидно, что потенциал человека значительно шире и мощнее, чем просто способность к достижению чувства удовлетворения! И намного! Человека можно сравнить с неким устройством, брошенным вдруг на стадии финальной отладки и постановки цели. Ведь ясно, что не в постоянном и бесконечном карабкании по пирамиде потребностей главная человеческая цель – но в чём тогда? Для чего существуем мы? Не личность, не отдельный человек – человечество? И тут закономерно встаёт ещё один вопрос: Мироздание – в чём его цель? Не для удовлетворения же сомнительных потребностей считающих себя венцом эволюции животных? Мироздание и человек – вот загадочная пара, отношения внутри которой, возможно…
– Да брось, Марти! – не дотерпел Алек. – Человечество, говоришь? Оно пытается решить эти загадки с самого своего рождения! И ты думаешь, что способен дать все ответы? Брось, в самом деле! Не забивай голову блужданиями в лабиринтах энигмы! «Мироздание», «человечество»… Ну а мы вот – конкретно мы, кто стоит сейчас здесь, – разве не знаем, чего хотим? Вспомни, как часто ты сам рассуждал о свободе самовыражения, о силе творчества и силе любви, о поиске гармонии и стремлении к созиданию? Разве не в этом ты видел сверхцель – свою, нашу… да по большому счёту и человечества вообще?
– Верно, верно, – согласно кивнул Март, – мы все думали так – воодушевлённо, возвышенно, абстрактно. Да и как иначе – ведь каждый считает, что вполне способен осознать её – свою сверхцель. И ты считаешь так же, и Санни, и Пол, и Кэс… И я, конечно, вовсе не являлся исключением, однако со временем кое-что понял: эти ясные как будто цели – всего лишь морок, фантом, рябь на поверхности глубокого озера, а настоящее-то скрывается как раз там, в необъятной толще реальности! Причём отделённое от пялящегося в своё собственное искажённое отражение нашего «я» (и одержимого этим самолюбованием) единственной границей: надуманной и призрачной преградой (очередной иллюзией!) – кривым зеркалом взволнованной глади! И вот как раз в эту истинную, скрываемую от нас собственными же нашими иллюзиями реальность я пытаюсь заглянуть – именно там обнаружится истинная Цель! И я чувствую: она где-то близко, ходит под самыми руками…