– А что же тут неясного? – усмехнулся Пол. – «Мoney makes the world go round» – «Деньги заставляют мир вертеться»!
– Но разве не ты сам, Марти, говорил когда-то, что деньги – величайшая иллюзия? Погоди-ка, погоди… – Кэс прищурился. – Ах вот оно в чём дело! До меня, кажется, начинает доходить…
– Иллюзия, Кэс, иллюзия несомненно, – подтвердил Март. – Да ещё какая! Деньги – материальное выражение конкурентной борьбы каждого с каждым, инстинкта, обряженного в социально одобренную форму добычи и накопления материальных благ! Те, кто правят нами, выбрали такой способ манипулирования…
– Опять ты за своё, – поморщился Алек. – «иллюзии», «конкуренция», «тайные правители»…
– Мне понятно твоё неприятие – это инертность и страх перемен говорят в тебе. Твоё сознание общественного животного реагирует на совершаемое святотатство, покушение на столпы общественного устройства, которые у многих и в мыслях нет не то что подвергать сомнению, но даже задумываться о подобной возможности. И материальная доминанта – один из таких столпов. Этот способ манипулирования силён тем, что построен на основе врождённой базовой программы, поэтому мы принимаем сложившийся порядок как должный и вполне естественный.
– Ну раз естественный, то не стоит так об этом беспокоиться,– фыркнул Пол.
– А никто и не беспокоится. Кроме, пожалуй, Алека. Ведь что-то в нём понимает: все ценности массового сознания – фикция. И это «что-то» никак не удаётся окончательно подавить… Будешь спорить? – опередил Март порывистый жест Алека. – Этим ты ещё раз подтвердишь мою правоту! – и скривил угол рта: Алек сдержался и промолчал. – Так вот, дорогие мои, деньги, как и стремление к достижению материальных благ вообще, – одна из сильнейших и наиболее развитых в наше время иллюзий. Человеческое общество переживает апофеоз материальной доминанты. И все социальные законы и нормы подстроены под неё. К примеру, механизм бизнеса приводят в движение две основные шестерёнки: «купить» и «продать», – и вот, чтобы обеспечить бесперебойное вращение этих шестерёнок, создаётся смазка из соответствующих идеалов, культурных ценностей, законов, мифов… Следуя образовавшемуся порядку, люди продают и покупают всё что угодно (включая собственный труд, время, здоровье…), по сути продавая самих себя. Понимает ли человек, что происходит, нет ли, согласен или не согласен – он вынужден жить по правилам, принятым в обществе. Правила же эти сводятся всего лишь к двум значимым вариантам: либо продаёшь ты, либо продают тебя. Вам не нравится формулировка? Как ни скажи, но наша цивилизация именно такова!
– И ты собираешься научиться… продавать?!
– «Продавать?!» – скопировал Март интонацию Санни. – Отчего вдруг столько ужаса и брезгливости в твоих глазах, Си? – и усмехнулся. – Должно быть, мне таки удалось поколебать твои стереотипы! Знания, Си! Знания – вот что мне нужно!
– Потратить кучу времени на получение весьма специфических знаний – и не применить их затем на практике? – Кэс прищурился. – Если бы не твоя целеустремлённость (боюсь сказать – одержимость), в которой я убеждаюсь всё больше, то сказал бы, что ты водишь нас за нос…
– Да Марти планирует сколотить капитал! – вытаращил глаза Пол. – Ну а что же ещё?! И все эти рассуждения, все эти «бла-бла-бла» – чушь собачья, не имеющая никакого отношения к истинным намерениям! Я раскусил тебя, парень!
– Капитал? – Март, кажется, даже опешил.
– С такими его рассуждениями скорее уж прямая дорога в политику… – засомневался Кэс.
– Да одно другому не мешает!
– Хм… – прикусил губу Март. – А вот какой, если подумать, в обоих этих путях кроется смысл? И люди, одержимые жаждой обогащения (независимо от того, насколько уже велико их состояние), и политики всех уровней и мастей – такой же товар, как и все. И ты прав, Пол, одно другому не только не мешает – дополняет, являясь вариацией всё той же доминанты! Даже занятия у этих типов идентичны: и те и другие заключают сделки, продавая себя, прямо и косвенно, в образе, наиболее полно отражающем ожидания покупателей. Вернее – перепродавая, сделка за сделкой, ещё и ещё, не переставая и в как можно больших объёмах, рассчитывая наварить максимальный процент с каждой продажи, а затем, увеличив таким образом капитал, снова вложить его в дело: доработать и растиражировать хорошо зарекомендовавший себя образ в ещё более респектабельном и привлекательном его варианте! Уф-ф… Просто идеал стремлений! Стратегия здесь проста: воспитать потребителя на искусственно сформированном идеале, закрепив тем самым в умах определённую систему ценностей. И грандиозная эта махинация (а она странным образом напоминает религию, совмещая в себе жреческое служение с жертвоприношением!) нужна только для того, чтобы продолжал царить и процветать единый и поистине всепоглощающий бог – Бизнес! Ave dominus! Круг замкнулся! И что характерно, никто из рвущихся к деньгам и власти дельцов не в состоянии уже остановить этот запущенный однажды и к настоящему времени набравший глобальный масштаб «товарооборот» – мчат, как поезд без тормозов и машиниста! Хм-м… И вот продавать-то продают, однако… в действительности, из истинной сути своей им абсолютно нечего предложить! Всё по-настоящему ценное давно продано без остатка, и внутри – пустота! А они всё наращивают снежный ком спекуляций, пытаясь заполнить внутреннюю пустоту мыслями о важности себя и того, что они творят!
– Ужасно… Но ведь далеко не все люди такие!
– Верно, Си! – поддакнул Алек. – Слава богу, есть ещё те, кто не разделяет до такой степени нелепую, потерявшую всякую меру в своём беспредельном цинизме точку… да какую там точку зрения – шизофренический бред! Ты, Марти, конечно, волен утверждать что угодно, однако знаешь сам – есть вещи, которые не купишь и не продашь!
– Несомненно, Ал, несомненно. Как не продают и не покупают алчность или самозабвенную тупость – оттого, что подобного добра и так в избытке.
– Рассуждая здраво, Март не так уж и неправ… – покосился на хлопающего глазами Алека Кэс.
– Спасибо, «не так уж неправ» – моя лучшая оценка за сегодня.
– Однако твои выводы…
– А выводы напрашиваются сами собой: стремление к материальным благам (точнее – иллюзия неоспоримой ценности этого стремления) – это одна из точек воздействия через социум на человека – на образ мыслей, действий и выбор целей – всё то, что формирует наш мир в итоге.
– Воздействуя на иллюзии, изменяешь реальность…
– Совершенно верно, Кэс. И ещё одно: безусловно, человечество прежде всего необходимо просвещать, а не манипулировать им – это единственный способ принципиально изменить мир, но… скажите мне, возможно ли просвещением излечить одержимых? Здесь, пожалуй, сработает только шоковая терапия – нечто, способное вышибить закоснелое сознание из накатанной колеи. Но что?
И возникла пауза – зияющий отчуждённостью провал без страховочных тросов вздохов и переглядок, где каждый сам по себе пытался осмыслить услышанное, – пауза, которой, впрочем, Март не дал затянуться.
– А знаете, – он хмыкнул, – рассматривая мир со всех сторон, от глубинных физических основ до закономерностей экономических и социальных, я обнаружил в его функционировании одну особенность – некое условие, пронизывающее все без исключения аспекты бытия: чтобы получить – необходимо отдать, чтобы сдвинулось что-то, изменилось – необходима жертва. К примеру, вы не замечали, что, двигаясь к цели и желая в этом движении преуспеть, каждый из нас неизбежно чем-то жертвует: временем, здоровьем, семьёй, мечтами, принципами, честью, совестью?.. И чем значительнее требуется изменение, тем масштабнее необходима жертва…
– Приберёг бы подобные выкладки для… – начал было Алек, но Санни не дала ему развить мысль:
– Ну а как же любовь? Её тоже необходимо принести в жертву?
– Произнося слово «любовь», люди плохо представляют себе, что это такое…
– И всё же?
– Расстаться с очередной иллюзией – лучше, чем страдать и бесконечно наполнять слезами треснувшую чашку. Привязанности делают человека слабым и зависимым.
– А друзья? – насупился Алек. – Они что – тоже ослабляют «сильного человека»? Тоже – конкуренты? Воду твою пьют, солнце тебе загораживают?
– Ну, суть-то в общих чертах ты уловил, – слова Марта источали сарказм, – однако всё свалил в одну кучу, получив э-э… не слишком удобоваримое блюдо. Обиделся? Зря. Ты сейчас похож на падишаха, готового отрубить голову гонцу, который принёс неприятную весть о том, что горы всё ещё намного превышают рост Его царского величия, «простирающего длань свою над миром», а солнце всё так же встаёт без спросу, вопреки подписанному «Светлоликим, чей взор затмевает дневное светило» указу.
– Иди ты к чёрту, со своим падишахом! Разве дружба не делает человека сильнее?! Разве любовь не делает его прекраснее?!
– Спорные утверждения. Несомненно, склонность к различного рода привязанностям естественна для человека. Он ищет покровительства, поддержки или объединения усилий, неосознанно преследуя всё ту же цель: повышение своей способности к конкурентной борьбе. Самоотверженная и безусловная дружба? Любовь? Красивые сказки! Парадные рамки для группового портрета! Они существуют только в отсутствие непосредственной конкуренции с объектами дружбы и любви…
– Да всё как раз наоборот! Именно в трудностях и несчастьях проявляются в полной мере эти истинные ценности, эти важнейшие качества, делающие человека человеком!
– Лишь до поры! Человеком управляют силы более мощные, через которые не в состоянии переступить ни его рассудок, ни его воля. При определённых обстоятельствах эти силы способны подавить (да что там – напрочь смять!) и дружбу, и любовь… Если не отрицать с тупым упрямством сей непреложный факт, то начнёшь наконец рассматривать привязанности в их реальном ключе, не ожидая проявления несвойственных им чудес!
– Значит, через дружбу ты всё-таки готов переступить?! И через любовь?! И через другие «незначительные» «рамки» и «сказки»?!
– Да что ты так вцепился в эти примитивные клише, которыми до краёв забит «богатый внутренний мир» наивных дурачков? – вспыхнул раздражением Март. – Ведь ты совсем не идиот, и в глубине души, я уверен, всё прекрасно понимаешь! – и запнулся, различив в лице Алека кое-что ещё, кроме исказившего его гнева, а различив, растянул губы в подобие улыбки, хотя глаза его не смеялись – глядели пристально, не мигая: похожее выражение можно увидеть на морде змеи, перед тем как вонзятся в жертву ядовитые зубы. – Ага, понимаешь… – кивнул. – Ты вот задал вопрос – но уверен ли, что хочешь услышать ответ прямым текстом? Вижу, что нет! А знаешь почему? Да ты просто чертовски боишься своего понимания! Ты споришь со мной, отрицая очевидное, вовсе не потому, что слепец или дурак, нет – ты трус, неспособный к решительным действиям, да и споришь ты в действительности не сомной, а с собственным малодушием, нападая на него и тут же оправдывая «объективными причинами»! Правду сказать, ты не один такой: даже среди истинных интеллектуалов далеко не каждый способен добровольно отказаться от розовых очков… А знаешь, – Март прищурил глаз, – я готов помочь тебе избавиться от них! Совершенно бескорыстно! Друзья должны помогать один другому, ведь так?!