– …Минуло три дня, стигматы гостя затянулись, и он сказал: «Раны мои зажили, и отдохнуло тело моё. Вот, пора мне в дорогу». – «Где же плата, обещанная тобой?» – спросил хозяин, раскрывая подготовленный для этого случая кошель. «Я дал тебе своё слово, – сказал ему гость, – но сейчас мне больше нечего предложить, кроме него, ведь у тебя всего в достатке. Но однажды я приду и в подтверждение слова подам тебе чашу воды». – «К чему мне вода? – несказанно удивился торговец. – Стоит мне хлопнуть в ладоши, и слуги принесут всё, что я пожелаю!» – «Хочешь верь, хочешь нет, но вовремя поданная чаша воды может стоить всех земных сокровищ». Торговец был раздосадован таким поворотом, но не стал удерживать гостя – отпустил с миром…
Хозяин Бахрам покачал головой и махнул рукой: «Простофиля!»
– …Прошло много времени, и торговец уже забыл о давнем происшествии, когда приютил незнакомца. Но в пору оную случилось так, что Господин, в наказание за грехи людские, послал мор и язву на город тот и на весь край тот. Торговец же, видя, что свирепствует болезнь и не утихает, в опасениях за свою жизнь вынужден был покинуть дом и бежать из города.
Он шёл по дороге много дней, и иссякли его запасы воды. Но негде было пополнить их: все источники, встречавшиеся по пути, были засыпаны, потому что осквернены были мором и язвой. В конце концов настал час, когда торговец уже не в силах был идти дальше и подумал: «Вот, всю жизнь стяжал я богатства, ел и пил вдоволь, а теперь лягу у дороги без сил, среди нищих, умирая от жажды». И лёг у дороги, среди нищих и мёртвых. А как только смежил, измождённый, он веки – тень легла на лицо его. И тень эта была – Смерть.
И вот увидел торговец, что Смерть явилась за ним. Подошла она, встала возле и, щёлкнув костяшкой абака, кивнула, и потянулась за мешком на плече, чтобы взять в него жизнь. «Пощади! – взмолился торговец. – Позволь остаться хоть на три года ещё!» Смерть удивилась, что человек осмелился говорить с ней, и ответила: «Если найдётся тот, кто скажет за тебя слово, что ты добрый человек и достоин ещё трёх лет, и кто поручится жизнью своей за твою, то я, так и быть, не стану пока забирать то, что моё».
«Я прогнал сына, – подумал торговец, – я отказывал в помощи родственникам, я притеснял своих работников, и вот – все они отвернулись от меня. Даже прислуга, опасаясь чумы, разбежалась кто куда, бросив меня одного. Кто скажет слово за меня?»
Подумав так, обратился он к Смерти: «У меня нет никого, кто сказал бы за меня слово. Однако я богат – возьми моё имущество!» Но Смерть лишь усмехнулась в ответ и сняла с плеча мешок. «Возьми мои деньги!» – воскликнул торговец, обливаясь слезами, ибо превыше всего на свете ценил он деньги. Ни слова не говоря, Смерть развязала горловину. «Возьми всё, что у меня есть, – взмолился торговец, – и пищу мою, и халат… и всё, что на мне и со мной, и всё, что я оставил позади! И правую руку свою готов отдать я – только не забирай мою жизнь!» Но Смерть будто не слышала его. Она раскрыла мешок и протянула костлявую длань к торговцу, собираясь взять то, что по праву принадлежало ей.
«Погоди!» – раздался голос, и возле торговца появился странник, которому тот когда-то дал пристанище и пищу. Он оттеснил Смерть, налил из бурдюка полную чашу воды и напоил торговца со словами: «Я обещал тебе своё слово и чашу воды, и вот я отдаю долг». Затем странник встал перед Смертью. «Я говорю своё слово за этого человека и ручаюсь своей жизнью за его!» – объявил он.
Смерть отступила. «Что ж, – сказала она торговцу, – так тому и быть! Три года есть у тебя, чтобы прожить их!» И ушла, спрятав абак и закинув на плечо свою не до конца заполненную ношу…
На этих словах Упавший-с-неба выдохнул и застыл недвижим.
Тишина нагнеталась какое-то время растущим любопытством и нетерпением – и вот не выдержала, лопнула:
– Что же делал торговец в полученные им три года? – посыпались вопросы от тех, кому не в мочь уже было услышать продолжение. – Он помирился с сыном? Помог родственникам? А потом что – умер?
– Туда ему и дорога, скупердяю! – выкрикнул хриплый бас, и несколько голосов поддержали его.
– А если бы торговец стал грешить напропалую – тот поручитель, он что, действительно мог ответить за грехи торговца своей жизнью? – в свою очередь проявили себя более терпеливые и, по всей видимости, рассудительные. – А кто был тот странник? И как удалось ему так вовремя появиться, чтобы спасти торговца?
– Да каким же простофилей надо быть, чтобы вписаться за торгаша?! – перекрыв всех разом, рявкнул бас, напоследок сорвавшись и зайдясь кашлем.
– А что, торговец – не человек, что ли? – негромко возразил в случайно образовавшейся короткой паузе одинокий голос – и осёкся растерянно.
– Да у них только вид человеческий, а сами – демоны демонами: увидят монету – в лепёшку расшибутся, чтоб заиметь её в свою мошну! – просипел бывший бас.
– А ты сам-то, поручишься хотя бы сам за себя, если перед тобой мошной потрясут?!
– Да я тебя самого сейчас вытрясу!
Двое рванулись навстречу и схватились за грудки. Кто-то из оказавшихся рядом отпрянул, кто-то возмутился в голос, призывая к порядку, а некоторые вцепились в рубахи разгорячившихся спорщиков, в плечи: то ли разнимать хотели, то ли совсем наоборот…
Упавший-с-неба поднял руку, и, к удивлению Максуда и его взявшихся за посохи товарищей, буяны утихомирились, разошлись. Упавший-с-неба кивнул хмуро.
– История умалчивает о том, кем был загадочный странник, и какие события произошли с торговцем в дальнейшие три года после заключения договора со Смертью, и что случилось по истечении означенного срока. Суть же её в том, что каждый поступок – и хороший, и плохой – имеет свои последствия. Иногда может случиться так, что единственный хороший поступок перевешивает все плохие и даёт шанс исправить то, что натворил человек за всю свою неправедную жизнь. Впрочем, бывает и наоборот… Шанс! Как ты используешь его? Это всегда остаётся загадкой до самого последнего мига, ведь далеко не каждый способен в нужный момент сделать правильный выбор. Напоказ выставляя добропорядочность, но обретаясь меж тем во внутренней смуте, люди не готовы к принятию верных решений, и в подавляющем большинстве своём поступают как бог на душу положит, нимало не представляя себе последствий.
– Так что же нам делать, мудрый человек? – озадаченно спросил сидевший в первом ряду слушателей бородатый старик. – Ведь смерть…
– Смерть за каждым придёт! Определённо! – подхватил народ недосказанные слова старика.
Упавший-с-неба окинул взглядом до отказа забитый людьми двор: напряжённые, озабоченные, вопрошающие лица – все как один неотрывно глядели на него, ожидая ответа. Хозяин Бахрам – тот вообще выглядел непривычно растерянным, и в глазах блестели слёзы. Край губ Упавшего-с-неба едва заметно дрогнул.
– Вы хотите получить готовый ответ и успокоиться? Вы тут же забудете его, как только уйдёте отсюда! В лучшем случае, останутся пустые слова, не наполненные смыслом. Получить всё даром, не прилагая усилий – верный способ оставить всё как есть!
– Но как поступить тогда?
– А как поступает хороший земледелец? Сначала он пашет поле, потом засеивает его, поливает и удобряет, избавляет от сорняков и бережёт от вредителей. Дождавшись урожая, он собирает зерно, молотит его и мелет муку, из которой затем и печёт хлеб. Только приложив немало трудов и стараний, ощутишь настоящий вкус хлеба, только тогда поймёшь его ценность и станешь беречь каждую его крошку. И только тогда готов будешь сам вкусить плод трудов своих и поделиться с другим, полностью осознавая, что именно даришь! Вот так должны рождаться настоящие решения и поступки! И не для того, чтобы должным образом встретить смерть, хотя это тоже важно, но для того, чтобы должным образом жить!
– Экхе-е… С хлебом-то понятно… – народ явственно приуныл, – но – с жизнью? Эх-х…
– Помоги нам, неведомый мудрый, пришедший издалека! – поклонился бородатый старик.
И подхватили голоса:
– Подскажи, мудрец! Научи, Пришедший!
– Могу ли учить вас я – пришелец, чужак? – и Упавший-с-неба глянул остро и насмешливо на владельца постоялого двора.
Хозяин Бахрам заморгал и поёжился.
– Но для чего же ещё ты пришёл к нам?! – не отставали от Упавшего-с-неба.
– Что ж, не зазорно спросить помощи, если в том действительно крайняя нужда. Но истинная помощь – это не волшебная телега, которая сама привезёт, куда пожелаешь. Хм-м… Вот вам, пожалуй, слова одного мудреца, почитающего красноречие, и настоящего его мастера, которые, надеюсь, станут опорой на вашем пути к праведной жизни: «Нет же, истинно, вы предстоите во дни надежды, позади которой – смерть; и кто совершал поступки во дни надежды до прихода смерти его, тому дела его принесут прибыль, и смерть его не принесёт ему убытка. Но кто был небрежен во дни надежды его, до прихода смерти его, тот потеряет деяния свои, и смерть его принесёт ему убыток». Такой вот менетекел. Кто скажет лучше?
Собравшиеся притихли: ни слова – только тяжёлые вздохи. Теребил задумчиво бороду старик в первом ряду. А хозяин Бахрам… тот совсем раскис и отвернулся, пряча глаза.
– Что ж, вы многое услышали сегодня, – вновь обратился Упавший-с-неба к слушателям, – а теперь всем нам требуется отдых. Завтра мне и моим братьям предстоит продолжить свой путь…
Быстро темнело, и по узким улочкам сползали едва заметные языки тумана, медленно наполняя закуток, амбициозно именуемый хозяином Бахрамом «постоялым двором». Зажигались в окнах огоньки – слабые, как надежда в сердцах здешних обитателей.
Люди расходились с неохотой, вполголоса обсуждая услышанное и посматривая на Упавшего-с-неба: кто с недоумением, кто с благоговением, а кто и с неприкрытым страхом.
Хозяин Бахрам подошёл к Упавшему-с-неба и, торопливо смахнув повисшую на ресницах чёрную слезу, заговорил:
– Невероятно захватывающее выступление, э-э… Пришедший-с-небес! Да-а… Мы редко слышим подобное… Здесь проходил как-то странствующий балаган: трое рядились во всякие одежды… Карлик у них был: кувыркался, рожи корчил – умора! А людям нравилось – ух! Людям вообще нравятся всякие такие штуки… ну, когда им