ское общество. <...>
Я часто забегал к соседу моему Лермонтову.
Однажды, войдя неожиданно к нему в комнату, я застал
его лежащим на постеле и что-то рассматривающим
в сообществе С. Трубецкого и что они хотели, видимо,
от меня скрыть. Позднее, заметив, что я пришел не во
время, я хотел было уйти, но так как Лермонтов тогда
же сказал: «Ну, этот н и ч е г о » , — то и остался. Шалуны
* роковой комнаты ( фр.) .
271
товарищи показали мне тогда целую тетрадь карикатур
на Мартынова, которые сообща начертали и раскра
сили 10. Это была целая история в лицах вроде француз
ских карикатур: Cryptogram M-r la Launisse и проч., где
красавец, бывший когда-то кавалергард, Мартынов был
изображен в самом смешном виде, то въезжающим
в Пятигорск, то рассыпающимся пред какою-нибудь
красавицей и проч. Эта-то шутка, приправленная часто
в обществе злым сарказмом неугомонного Лермонтова,
и была, как мне кажется, ядром той размолвки, которая
кончилась так печально для Лермонтова, помимо тех
темных причин, о которых намекают многие, знавшие
отношения этих лиц до катастрофы... 11
В первых числах июля я получил, кажется от
С. Трубецкого, приглашение участвовать в подписке
на бал, который пятигорская молодежь желала дать
городу; не рассчитывая на то, чтобы этот бал мог стоить
очень дорого, я с радостью согласился. В квартире
Лермонтова делались все необходимые к тому приготов
ления, и мы намеревались осветить грот, в котором
хотели танцевать, для чего наклеили до двух тысяч
разных цветных фонарей. Лермонтов придумал громад
ную люстру из трехъярусно помещенных обручей,
обвитых цветами и ползучими растениями, и мы
исполнили эту работу на славу. Армянские лавки
доставили нам персидские ковры и разноцветные шали
для украшения свода грота, за прокат которых мы
заплатили, кажется, 1500 рублей; казенный сад —
цветы и виноградные лозы, которые я с Глебовым
нещадно рубили; расположенный в Пятигорске полк
снабдил нас красным сукном, а содержатель гостиницы
Найтаки позаботился о десерте, ужине и вине 12.
Восьмого или десятого июля бал состоялся, хотя
не без недоразумений с некоторыми подписчиками, бла
годаря тому что дозволялось привести на бал не всех,
кого кто желает, а требовалось, чтобы участвующие
на балу были более или менее из общих знакомых
и нашего круга. Сколько мне помнится, разлад пошел
из-за того, что князю Голицыну не дозволили пригла
сить на бал двух сестер какого-то приезжего военного
доктора сомнительной репутации. Голицын в негодова
нии оставил наш круг и не участвовал в общей затее 13.
Я упоминаю об этом обстоятельстве потому, что Голи
цын ровно через неделю после нашего бала давал такой
же на свои средства в казенном саду, где для этого
272
случая была выстроена им даже галерея. В этот-то день,
то есть 15 июля, и случилась дуэль Лермонтова 14, и бал
Голицына не удался, так как его не посетили как все
близкие товарищи покойного поэта, так и представи
тельницы лучшего дамского общества, его знакомые... 15
Наш бал сошел великолепно, все веселились от
чистого сердца, и Лермонтов много ухаживал за Идой
Мусиной-Пушкиной.
Мачеха моя с сестрой незадолго до этого времени
переехали в Железноводск, верстах в семнадцати отсто
ящий от Пятигорска, и я навещал их изредка на неделе.
Пятнадцатого июля погода была восхитительная,
и я верхом часу в восьмом утра отправился туда. Надоб
но сказать, что дня за три до этого Лермонтов подъ
езжал верхом на сером коне в черкесском костюме
к единственному открытому окну нашей квартиры,
у которого я рисовал, и простился со мною, переезжая
в Железноводск. Впоследствии я узнал, что ссора его
с Мартыновым тогда уже произошла и вызов со стороны
Мартынова состоялся... 16
Проехав колонию Шотландку, я видел пред одним
домом торопливые приготовления к какому-то пикнику
его обитателей 17, но не обратил на это особого внима
ния, я торопился в Железноводск, так как огромная
черная туча, грозно застилая горизонт, нагоняла меня
как бы стеной от Пятигорска и крупные капли дождя
падали на ярко освещенную солнцем местность.
На полпути в Железноводск я встретил Столыпина
и Глебова на беговых дрожках; Глебов правил, а Сто
лыпин с ягдташем и ружьем через плечо имел пред
собою что-то покрытое платком. На вопрос мой, куда
они едут, они отвечали мне, что на охоту, а я еще
посоветовал им убить орла, которого неподалеку оттуда
заметил на копне сена. Не подозревая того, что они едут
на роковое свидание Лермонтова с Мартыновым, я при
ударил коня и пустился от них вскачь, так как дождь
усилился. Несколько далее я встретил извозчичьи дрож
ки с Дмитревским и Лермонтовым 18 и на скаку поймал
прощальный взгляд его... последний в жизни.
Проведя день у мачехи моей, под вечер я стал соби
раться в Пятигорск и, несмотря на то что меня удер
живали под предлогом ненастья, все-таки поехал, так
как не хотел пропустить очередной ванны.
Смеркалось, когда я проехал Шотландку, и в тем
ноте уже светились мне приветливые огоньки Пяти-
273
горска, как вдруг слева, на склоне Машука, я услыхал
выстрел; полагая, что это шалят мирные горцы, так как
не раз слышал об этом рассказы, я приударил коня
нагайкой и вскоре благополучно добрался до дома, где
застал Шведе, упражнявшегося на фортепьяно. Раз
девая меня, крепостной человек мой Михаил Судаков
доложил мне, что по соседству у нас несчастие и что
Лермонтова привезли на дрожках раненого...
Недоумевая, я поспешил к соседу, но, застав ставни
и двери его квартиры на запоре, вернулся к себе. Только
утром я узнал, что Михаил Юрьевич привезен был уже
мертвым, что он стрелялся с Мартыновым на десяти
шагах и, подобно описанному им фаталисту, кажется,
далек был от мысли быть убитым, так как, не подымая
пистолета, медленно стал приближаться к барьеру,
тогда как Мартынов пришел уже к роковой точке
и целил в него; когда Лермонтов ступил на крайнюю
точку, Мартынов спустил курок, и тот пал, успев вздох
нуть раз, другой и, как рассказывали, презрительно
взглянул на Мартынова.
Я полагаю, что, кроме двух секундантов, Глебова
и Александра Васильчикова, вся молодежь, с которою
Лермонтов водился, присутствовала скрытно на дуэли,
полагая, что она кончится шуткой и что Мартынов,
не пользовавшийся репутацией храброго, струсит и про
тивники помирятся 19.
Заключение это можно вывести из того, что будто бы
А. Столыпин, как я тогда же слышал, сказал Марты
нову: «Allez vous en, votre affaire est faite» *, — когда тот
после выстрела кинулся к распростертому Лермонтову,
а также и потому, что только шуточная дуэль могла
заставить всю эту молодежь не подумать о медике и эки
паже на всякий случай, хотя бы для обстановки, что
сделал Глебов уже после дуэли, поскакав в город за
тем и другим, причем при теле покойного оставались
Трубецкой и Столыпин. Не присутствие ли этого
общества, собравшегося посмеяться над Мартыновым,
о чем он мог узнать стороной, заставило его мужаться
и крепиться и навести дуло пистолета на Лермонтова?
Рассказывали в Пятигорске, что заранее было услов
лено, чтобы только один из секундантов пал жертвою
правительственного закона, что поэтому секунданты
между собою кидали жребий и тот выпал на долю Гле-
* Уходите, вы сделали свое дело ( фр.) .
274
бова, который в тот же вечер доложил о дуэли комен
данту и был посажен им на гауптвахту. Так как Глебов
жил с Мартыновым на одной квартире, правильная
по законам чести дуэль могла казаться простым убий
ством, и вот для обеления Глебова А. Васильчиков на
другой день сообщил коменданту, что он был также
секундантом Лермонтова, за что посажен был в острог,
где за свое участие и содержался 20.
Ранним утром на другой день я видел Лермонтова
в его квартире на столе, в белой рубахе, украшенного
цветами. Комната была пуста, и в углу валялась его
канаусовая малиновая рубаха с кровяными пятнами на
левой стороне под сердцем.
Шведе по заказу Столыпина написал портрет с по
койного и сделал мне такой же. Я нахожу его лучшим
портретом Лермонтова, даже лучше того, которым
сестра моя владеет и поныне (в молодых еще летах
в гусарском ментике) и который он сам подарил моей
мачехе 21. На портрете Шведе поэт наш коротко обстри
жен, глаза полузакрыты и на устах играет еще злая
насмешка. Тимм, издатель «Художественного листка»,
поместил этот портрет на одном из своих прелестных
листков художественного альбома и окружил его различ
ными воспоминаниями о поэте, которые я дал ему из
моего альбома. Там изображен дом Реброва в Кисло
водске, который мы занимали вскоре после катастрофы,
где происходит действие повести Лермонтова «Княжна
Мери» (предполагают в героине сестру Мартынова),
балкон дома в Пятигорске, где мы частенько сиживали
с покойным. Кавказский вид снеговых гор при закате
солнца масляными красками работы Лермонтова, кото
рый мне дал Столыпин уже после смерти своего друга,
а также временная могила Лермонтова с видом на
Машук, которую я срисовал несколько дней спустя...
Я храню и доселе черкесский пояс с серебряной «жер-
ничкой» покойного, который также получил на память