А мужчина с улыбкой рассмеялся.
— Шаготта, ну сами подумайте, с кем я буду делится секретами выпечки? Я в этом не понимаю ничего, да и вряд ли когда-нибудь буду понимать настолько, чтобы с кем-то на эту тему разговаривать.
Я немного подумала, и снова расплылась. В общем-то — прав. Ему оно ни к чему. Так что можно расслабиться и просто радоваться успеху.
Расслаблялась я, наверное, даже слишком долго и успешно. Потому что неведомо каким образом магистр Двэйн все-таки вытянул из меня историю и пирога, и семьи, да и не упомнишь, сколько всего вытянул просто в разговоре за чаем. Ну так приятно было, сидим, разговариваем, и мне как-то комфортно с ним. И вообще хороший он, как оказалось, веселый — истории мне всякие рассказывал, да и что уж таить, приятен мне был такой искренний интерес к моей жизни.
В общем, не знаю, сколько мы так просидели, пока меня вдруг не накрыло осознание, что я обещала встретиться с Ари, а вместо этого сижу тут чаи распиваю.
— Ой, извините, магистр Двэйн, — вспомнив, резко вскочила на ноги, — совсем забыла, что опаздываю. Спасибо вам за чай, — поспешно схватила я сумку.
— Да нет, вам спасибо и за пирог, и за разговор, — по-доброму улыбнулись мне и даже проводили до двери, галантно открыв дверь.
— Хорошего вам вечера, — пожелали мне вслед, а я что-то невнятно пробормотала в ответ, думая только о том, где теперь искать подругу и насколько сильной взбучки за опоздание ждать.
И уже позже, пока бегала по коридорам, подумала, что, несмотря на то, что сам по себе пункт плана прошел вполне успешно, несмотря на замену конечной цели, так сказать, повторять эксперимент с милым Антейном я не стану. И вообще, сам виноват — упустил возможность попробовать это чудо. Он так коварно ушел именно в тот момент, когда я подходила! Все, перегорела теперь, не хочу больше терзаться в попытках найти нужный момент, чтобы вручить подарок. Момент и настроение были упущены, так что плавно перейдем к следующему пункту. Я же упорная, у меня и без пирога все получится!
***
Время шло, семестр медленно, но верно приближался к концу, а вместе с ним неумолимо приближалась сессия. Адепты были взвинчены, нервны, адепты теряли терпение и надежду заучить все необходимое.
Я тоже теряла терпение, но совершенно по другому поводу. Сердце маялось от тоски и погружалось в пучину отчаянья.
Нет, вроде все хорошо. Последнее время мы с милым Антейном проводили достаточно много времени вместе, общались и разговаривали. Я помогала Ему с подготовкой к экзаменам, Он мне (ну хотя стоит признать, что в основном я ему). И вроде бы все прекрасно — ведь до этого-то Он вообще не знал о моем существовании. Но я хотела не этого! Я-то хотела любви и романтики, а не бесконечного сидения в библиотеке в обнимку с пыльными книгами. Поэтому терпение мое стремительно заканчивалось, и я уже не знала, как повернуть ситуацию в другую сторону и намекнуть, что со мной можно разговаривать не только об учебе.
В общем, в конце концов я не выдержала и решилась. Конец семестра не за горами, и его судьба можно сказать уже решена, в том, что все сдам, я не сомневалась ни капли. И я ведь смелая и решительная, больше не могу терпеть этой неопределенности, я признаюсь. Да, я смогу!
Правда, в дополнение к тому, что я смелая и решительная, я еще и очень стеснительная, поэтому, к сожалению, лично признаться не решусь. Ну не смогу просто! Я и так, стоит взглянуть на Него, едва речью владею, что уж говорить о том, чтобы произнести такие важные слова. Но донести свои чувства хотелось, поэтому я признаюсь во всем в письме, а там… будь что будет. В целом, по всем признакам я рассчитывала на положительную реакцию, но кто же знает, как оно окажется на практике.
Подобрать слова было сложно. Признаться в самом сокровенном, лелеянном в сердце чувстве — практически невозможно. Но в итоге все уложилось всего лишь в пару лаконичных строк — зато от самого сердца!
«Я знаю, это немного неожиданно. Да и вообще странно, когда девушка признается первой, но молчать я больше не могу, и хочу уже взять судьбу в свои руки. Ты мне нравишься… Даже больше, чем просто нравишься. Я, наверное, люблю…
И я не прошу заверений в вечной любви, но все же надеюсь, что мои чувства смогли достигнуть тебя за все эти дни, и что ты дашь мне надежду на то, что сейчас кажется несбыточной мечтой. Я буду надеяться на то, что они взаимны, и если это так, то ты дашь мне это понять.
Шаготта.»
Бездна, так глупо и нелепо! Так признаются дети лет в десять! Но никаких других слов в моей голове не нашлось. Надеюсь, он поймет. Не может не понять.
И еще один волнительный момент. Письмо надо вручить. Но вот стоя с ним в руках, я понимаю, что ни за что не смогу вручить его сама. Даже если подойду и заговорю, передать в руки так и не решусь. Потому что после такого и так будет понятно, что прячет в себе этот лист бумаги, а это равносильно личному признанию. А я так не смогу, не решусь. Значит, остается последний вариант.
И с трудом дождалась выходных. Сегодня воскресенье, а значит, можно выйти прогуляться в город, вот именно так я и сделаю. Потому что, чувствуя мандраж, понимаю, что вполне могу сначала письмо отдать, а через пять минут передумать и рвануть, чтобы отобрать обратно, а так нельзя. Поэтому я его отдам и уйду в город, подальше от искушения.
Все, назад пути не будет.
— Жловис, — окликнула я гоблина у ворот академии.
— Чего случилось? — вопросительно глянули на меня.
— Можешь передать вот это письмо, — вздохнув, решилась я и вытащила конверт с одной единственной строчкой сверху из кармана платья и протянула привратнику, — Только Двэйну прямо в руки, хорошо? — с надеждой попросила я.
— Давай сюда, — согласился он и, забрав конверт у меня из рук, с любопытством осмотрел. — Я передам, конечно, но вот загадка: почему письмо пишешь, и передать просишь, а сама из академии сбежать спешишь? — хитро блеснули глаза в мою строну.
А я жалобно простонала в ответ:
— Ну, Жловис, — давая понять, что говорить на эту тему не способна.
— Ладно, беги, Шаго, раз уж собралась сбегать. Скажи только напоследок, ответа-то для тебя ждать? — и взгляд стал еще хитрее.
А я прямо растерялась. Может ли случится такое, что милый Антейн решит ответить тоже на бумаге, да еще и сразу? Хм… нет, в принципе… кто эту загадочную мужскую душу знает.
— Может быть, — неуверенно потянула я, — Скорее, все же нет, — робко дополнила, в душе надеясь, что ко мне в ответ придут признаваться лично, да еще и с цветами желательно.
Я, боясь быть застигнутой очередной загадкой, поспешила сбежать в город.
Погода уже давно разгулялась, и настроение благодаря этому было не просто хорошее, а потрясающее, хотя нервная дрожь нет-нет, да охватывала меня, когда я представляла, что именно в этот момент милый Антейн может читать мое послание. Но я старалась отвлечь себя, бесцельно прогуливаясь по улицам города. Не знаю, сколько так бродила, пока в голову внезапно не закралась одна мысль. А вдруг… вдруг мой милый прочитал письмо, и пожелал тут же объяснится со мной, признаться в своих пылких чувствах, и ищет меня сейчас по академии, а я, как дура, по городу мотаюсь, упуская свое бесценное счастье?
После этого я, не теряя ни минуты, рванула обратно. Как назло, Жловиса у ворот не оказалось, и спросить, нашло ли мое послание своего адресата, я не смогла. Весь день просидела у себя в комнате, старательно ожидая трепетного стука в дверь и нежного признания… но увы. Никто не явился. И я, печально повздыхав, легла спать, надеясь, что уж завтра все станет ясно.
Снова учебный день. Я ищу его взглядом в коридорах, но нет, мой милый не встречается мне. Но я не отчаиваюсь, ведь сегодня у нас есть общая лекция, а значит, мы точно встретимся. И вот, затаив дыхание, делаю шаг в заветную аудиторию. Сердце замирает в ожидании увидеть огромный букет цветов и Его у моей любимой парты.
Но… ничего такого. Милый Антейн здесь, да. Он сидит за партой и общается с друзьями и совсем не замечает меня!
Меня отвергли?
Бедное сердечко замирает от отчаянья, когда я прохожу мимо Него в сторону своего любимого места и тихо здороваюсь. Одновременно надеюсь, что до этого Он просто не видел меня, а сейчас, услышав, поймет, что вот оно, Его счастье, пришло, и в то же время опасаюсь, что меня проигнорировали намеренно и мой робкий голос лишь вызовет шквал насмешек в мою сторону.
Но вот Он отрывает взгляд от друга напротив, поворачивается ко мне, захватывая в плен своих зеленных глаз, и с нежной (я точно знаю, что так он улыбается только мне — а значит, нежной) улыбкой приветливо говорит:
— Темнейших, Шаготта!
И разворачивается обратно к друзьям.
Словно. Ничего. Не произошло.
Кажется, я чего-то не понимаю.
Все занятие я бросала на него хмурые взгляды, не понимая его поведения. Меня отвергли или нет? Периодически мои взгляды ловили и просто улыбались в ответ, от чего я хмурилась еще больше.
А после занятия, он подошел ко мне. Я стояла и с замиранием сердца ждала его слов. А он произнёс:
— Шаготта, ты не разобралась с темой? Ты на меня такие мрачные взгляды бросала все время. Тебе помочь надо будет?
И столько участия в голосе и взгляде, что я растерялась.
Что-то здесь точно не так.
Поспешно распрощавшись с милыми заверив, что помощь мне не нужна, я, не теряя больше ни минуты, поспешила на поиски Жловиса. Что-то мне подсказывает, что письмо владельца не нашло.
И почти сразу за углом выловила в толпе адептов спешащую куда-то знакомую фигуру.
— Жловис! — заорала на весь коридор и рванула к нему.
Не дав произнести и слова, вцепилась в него и спросила:
— Ты передал письмо?
— Ты что, совсем дурная что ли? — потрясенный глядел он на меня.
— Передал или нет? — повысила голос.
— Передал, — выдохнул он.
А я словно потерялась сразу.
— Точно передал? — еле слышно проговорила, уже ничего не понимая.