Юноша снова взял кисть и стал внимательно рассматривать ее. Он заметил, что она новая. Хоть она и выглядела точь-в-точь как его волшебная кисть, но все-таки была ненастоящей. Ма Лян встревожился еще больше. Волшебная кисть была спасением для всех бедняков Поднебесной, не хватало еще лишиться ее! Ма Лян ломал голову, где же он мог ее потерять.
Художник, услышав, что юноша собрался нарисовать волшебной кистью веревку, хлопнул себя по лбу: как это он сам не додумался, ведь волшебная кисть у него! Он не мешкая достал кисть и стал рисовать. Но едва ворс коснулся камня, как кисть отяжелела. Художник привык рисовать обычными кистями, да и делал это редко, так что у него даже рука задрожала. Рисовать было очень трудно: сделает один штрих – слишком тонко, получается не веревка, а пиявка. Сделает другой – слишком толсто, получается не веревка, а ящерица. Вдруг ящерица разинула пасть и поползла к художнику. Тот завопил от ужаса:
– Братец Ма Лян! Спаси меня, тут…
Ма Лян его слышал, но что же он мог сделать!
– Я не могу спасти тебя, я потерял волшебную кисть!
Художнику пришлось сознаться. Но он и здесь наврал с три короба:
– Братец Ма Лян, на том постоялом дворе хозяин продал мне какую-то кисть, может, это и есть твоя? Если так, то я ее верну!
Ма Лян был доверчивым малым и сразу поверил в эту историю, потому что кисть пропала как раз после того, как он нарисовал для хозяина пейзаж.
Ну и негодяй же этот хозяин, неудивительно, что он перед ним так старался. Юноша корил себя за наивность.
– Ну, кидай ее сюда, давай проверим, – ответил он художнику.
Художник испугался, что как только он кинет Ма Ляну кисть, тот сразу убежит и бросит его.
– Братец, но как только я кину тебе кисть, обязательно спаси меня! – взмолился он.
Ма Лян ни о чем не мог думать, кроме кисти, и поэтому ответил:
– Я очень благодарен тебе за то, что ты помог мне разыскать кисть, как же я тебя брошу? Нужно держать свое слово!
У художника не было выбора. Он решился и подбросил кисть. Ма Лян поймал ее и обрадовался: это была его волшебная кисть. Он наскоро нарисовал веревку, бросил один конец в ущелье и велел художнику обвязать ее вокруг пояса. К счастью, художник был тощий, и Ма Лян легко вытянул его наверх.
Художник уже заранее все придумал, и как только вылез наверх, пока юноша переводил дух, схватил волшебную кисть и что есть сил столкнул Ма Ляна в ущелье. В этот раз он решил действовать беспощадно и вдогонку сбросил здоровенный булыжник.
Тут на дороге появились путники. Им стало интересно, чем это занимается художник, и тот соврал, что расправляется с разбойником. Тогда путники вместе с ним перетащили к краю еще несколько тяжелых камней и отправили их в пропасть.
Решив, что Ма Ляну на сей раз никак не выжить, художник подхватил узел юноши и, распрощавшись с путниками, пошел своей дорогой.
Глава 40На дне ущелья
Ма Лян, обхватив голову руками и свернувшись калачиком, скатился в ущелье и нырнул в пруд, так что ушибся не сильно. Однако он не думал, что его начнут забрасывать камнями. Один из булыжников угодил ему в ногу, другой разбил колено, но, к счастью, кости остались целы. Юноша поспешил прильнуть к одной из стен ущелья – и прямо над его головой пролетел град камней.
Ма Лян мог понять злой умысел художника, но решительно не понимал, за что ему досталось от случайных прохожих. Он снова корил себя за доверчивость, из-за которой попал в беду. Теперь-то ему стало ясно, что художник передал ему снадобье, чтобы выкрасть волшебную кисть, подменить ее фальшивой, пока Ма Лян крепко спал.
Больше всего юношу огорчало, что он лишился волшебной кисти. Он вспомнил слова седобородого старца той ночью, когда он вручил ему волшебную кисть: «Теперь, когда у тебя есть кисть, береги ее, как зеницу ока, что бы ни случилось, кисть должна быть в целости и сохранности, она не терпит небрежного отношения». Как он мог быть таким легкомысленным! Раскаяние грызло Ма Ляна.
Однако он во что бы то ни стало хотел добраться до столицы. Нужно было вернуть волшебную кисть. Надежда на лучшее придала Ма Ляну сил и храбрости. В пруду он отмылся от грязи и смыл кровь с ноги, затем подобрал с земли фальшивую кисть (которую сам однажды нарисовал), поправил шляпу и стал выбираться.
Ма Лян вырос в горах, с детства рубил дрова и косил траву, поэтому мог выбраться из любого ущелья, каким бы глубоким оно ни было. Конечно, карабкаться оказалось очень трудно, потому что у юноши была разбита нога. Он хватался за веточки деревьев, наступал на каменные выступы – и так, рывок за рывком, выкарабкался из ущелья.
Оказавшись наверху, он увидел пещеру и пополз к ней, чтобы там спокойно перевязать раны и немного отдохнуть. Однако пока лез наверх, он потерял много крови, поэтому теперь у него закружилась голова, и он потерял сознание, не успев укрыться в пещере. Больше он ничего не видел и не слышал, а когда очнулся, стояла глубокая ночь, юноша насквозь промок от росы, его овевал легкий горный ветерок. Вдруг послышались шаги. Ма Лян насторожился.
Подошли два человека в черной одежде.
– На земле кровь, – заметил один из них.
Они пошли по следам, Ма Лян не успел спрятаться, и они нашли его. Увидев, что у юноши нет никаких вещей, а нога повреждена, его спросили, кто он и что здесь делает. Их дружелюбный тон успокоил Ма Ляна, и он честно ответил:
– Я Ма Лян…
Человек прервал его громким смехом:
– Еще один фальшивый Ма Лян! Все проходимцы нынче выдают себя за Ма Ляна!
– Видать, тот первый, которого мы сбросили в ущелье, вылез и спихнул туда этого! – подхватил другой.
Юноша заволновался и стал объяснять, что он настоящий и что он шел в столицу, когда в пути его обокрали и забрали волшебную кисть.
– Смерти я не боюсь, – добавил он. – Но волшебную кисть нужно вернуть любой ценой, она попала в недобрые руки. А если кисть у плохих людей, то беднякам житья не будет. И это моя вина!
Двое решили, что этот Ма Лян говорит толково, вроде бы и не самозванец. Но все же подозрения их развеялись не до конца. Они трижды прокричали совой, и из пещеры за их спинами вышел еще один человек в черном. Друзья обратились к нему:
– Ты же видел Ма Ляна, ну-ка, глянь на этого, настоящий или нет?
Человек подошел поближе, пригляделся и ахнул:
– Братец Ма Лян! Ну и натерпелся ты страху!
Юноша сначала не узнал его. Но оказалось, что это тюремный товарищ хромого дедушки, по его просьбе Ма Лян принес тогда в тюрьму напильник, топор и веревку. Заключенные напоили стражу и сбежали через крышу. Тогда этот человек был нечесаным и чумазым арестантом в кандалах, поэтому-то теперь Ма Лян его не узнал.
Когда все выяснилось, Ма Лян расспросил его о старике и остальных узниках. Бывший арестант рассказал ему, что той ночью, дождавшись, когда стража опьянеет и заснет, заключенные перепилили кандалы и разбили топором дверь темницы, а затем сделали из веревки лестницу и сбежали через крышу в коридоре. Этот человек помог дедушке первым выбраться на крышу. Затем крышу забросали циновками, взятыми из темницы. Солдаты, которые бросились в погоню за беглецами, наступали на эти циновки и соскальзывали с крыши. Арестанты же разделились и побежали в разные стороны, договорившись встретиться в деревне дедушки. Человек этот всю дорогу нес старика на спине, но добравшись до подножия горы, они обнаружили, что солдаты перекрыли все дороги и в горы им не попасть. Тогда они побежали вдоль реки и наконец добрались до этой горы, обосновались здесь и стали промышлять разбоем. Сами они были из бедняков и потому защищали бедных, а грабили только чиновников-взяточников, городских богачей и деревенских помещиков, нечестно наживших богатство. До столицы отсюда рукой подать, поэтому тут часто бывают правительственные солдаты – приходят порядок наводить. Дедушка однажды допустил оплошность, а бегать он быстро не может, поэтому его схватили. Выручить его не удалось, и несколько дней назад пришла весть о том, что он умер.
Ма Лян был опечален. Ну почему хорошим людям так сложно жить и так легко умереть?!
– Раз столица близко, – начал он, – почему вы не пойдете туда и не подадите жалобу? Почему вы прячетесь здесь и занимаетесь разбоем?
Человек, который первым нашел Ма Ляна, рассмеялся:
– Братец Ма Лян, мы раньше рассуждали так же, как ты, а потом наши дома сожгли, семьи поубивали. Тогда-то мы и поняли, что к чему.
Где уж было Ма Ляну уговорить их. Да и они не смогли уговорить юношу остаться. Тогда они отвели его в другую пещеру, наложили на раны целебное снадобье, перевязали их, а затем вручили юноше денег, кое-что из одежды, вывели мула и проводили до конца горной дороги.
Глава 41Земля обетованная
Через несколько дней Ма Лян наконец добрался до столицы. Это был огромный город, но у Ма Ляна не было там ни одного близкого человека, да еще и денег кот наплакал – так что найти пристанище оказалось трудно. Целый день юноша бродил по улицам и наконец нашел приют в разрушенном храме, где жили бедняки, пришедшие в столицу в надежде спастись от голода.
День за днем он ходил по городу и продавал картины, чтобы заработать немного денег, но их не хватало, чтобы сытно поесть, а иногда на еду не хватало вовсе, и тогда Ма Ляну помогали соседи. Сам же он без волшебной кисти ничем не мог им помочь.
Ма Лян твердо решил отыскать негодяя художника, а если он откажется возвращать волшебную кисть, Ма Лян заставит его держать ответ перед самим императором.
Однажды юноша крикнул об этом во сне, и те, кто это услышали, на следующий день посмеялись над ним:
– Видать, император не иначе как твой родной дядюшка!
Ма Лян же искренне верил в свой план.
Однако столица – что бездонное море, отыскать здесь пройдоху было не проще, чем иголку в стоге сена! Юноша собирался пойти к императору и рассказать ему о лишениях, которые терпит простой народ, о засухах, наводнениях, нашествиях саранчи, болезнях и эпидемиях, о бесчинствах солдат, о чиновниках, повсюду угнетающих народ, о негодяях помещиках, которые пользуются своей безграничной властью и которых нужно остановить.