12 Буквально: gwr hir (высокий человек). Кея часто называли «Высоким» (Hir).
13 В тексте ffol – заимствованное английское fool – «дурак», или «простак».
14 В оригинале «железную одежду» (beis hayarn). По поздней английской версии, Персиваль решает, что панцирь составляет часть тела рыцаря, и несет его хоронить. В романе Кретьена убитый – тот же Красный рыцарь, погубивший отца Персиваля. Герой поражает его камнем из пращи, что явно представляет собой отголосок библейской истории Давида и Голиафа.
15 Хромой старик, который впоследствии оказывается дядей Передура – Король-Рыбак, страдающий от раны в ногу, нанесенной магическим оружием. В артуровском эпосе он является хранителем Святого Грааля, однако в данной повести эта роль доверена второму дяде Передура, встреча с которым происходит позже. Возможно, это ошибка редакторов, но не исключено, что они воспроизвели развернутое позднее в европейской литературе различие между Королем-Рыбаком и его братом или родственником – Увечным Королем, страдающим от раны в бедро (то есть в гениталии), как валлийский Бендигейд Вран. В тексте повести отсутствует сюжет о том, что владения короля после нанесенной ему раны превращаются в пустыню, но сама идея не чужда валлийской традиции – вспомним колдовское опустошение Диведа в повести о Манавидане.
16 В тексте ystaffwl hayarn (железная балка).
17 Весь этот эпизод представляет собой отражение легенды о Святом Граале. Под отрубленной головой подразумевается голова Иоанна Крестителя; блюдо с кровью – сам Святой Грааль, чаша, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь Христа, а копье – знаменитый Сангрель, которым был ранен Спаситель на кресте, реликвия, хранившаяся, согласно преданию, вместе с Граалем. В европейской традиции Грааль прошел сложный путь от кельтского «котла изобилия» до «философского камня» алхимиков. Впервые он упомянут в романе Кретьена «Персеваль» как волшебное блюдо, название которого (graal) производится от латинского gradale (перемена блюд на торжественных обедах), или от греческого crater (большой сосуд). Р. Лумис и ряд других исследователей производили это слово от ирландского croil – так называлась волшебная корзина королевы Медб, где никогда не кончалась пища. Неясность происхождения образа Грааля усугублялась расхождением источников, которые называли Граалем то блюдо, то чашу, то камень, а иногда путали его с тем же копьем Сангрель. Существует мнение, что его название Sangre Real (царственная кровь) превратилось впоследствии в San Greal (Святой Грааль), однако с фонетической точки зрения это маловероятно. В романе Кретьена все три ипостаси Грааля оказались объединенными в сложном обряде, в котором некоторые ученые видят изображение православной литургии с ее причащением «кровью Христовой». В данной повести тот же обряд описан фрагментарно, без всякого понимания его сути, к тому же сам Грааль не упоминается. Это говорит о том, что мистицизм легенды о Граале остался чужд валлийской традиции.
18 В БК: «позор моей бороде, если я не сделаю так». Эта колоритная фраза типична для средневекового Уэльса, но в устах юного Передура звучит довольно комично.
19 Две последние фразы отсутствуют в тексте БК.
20 По законам Хоуэла Доброго (X в.) командир дружины (penteulu) и управитель двора (distein llys) получали по трети от военной добычи, что и отражено здесь.
21 Глостерские ведьмы (widonot caer loyw) ассоциируются с дурной славой города Глостера (Каэр-Глоиу) (см. прим. 230 к «Килуху»).
22 Подобное обучение у ведьм, весьма необычное для рыцарского романа, нередко встречается в кельтской мифологии. Hапример, ирландский герой Кухулин также обучался боевому искусству у ведьмы Скатах. Подразумевается, что оружие и конь, данные ведьмой Передуру, также обладали волшебными свойствами, но прямо об этом нигде не говорится.
23 Этот эпизод также кажется заимствованным из ирландской традиции: в скеле «Изгнание сыновей Уснеха» Дейрдре таким же образом выбирает себе возлюбленного. Впрочем, подобные сюжеты встречаются и в фольклоре других стран.
24 Гвальхмаи был широко известен как златоуст, что отражено в нескольких триадах; Кей, напротив, пользовался славой грубого и сварливого человека.
25 Ангарад Золоторукая (Angharad Law Eurawc) упоминается только в этой повести; ее имя означает «Любимейшая». Возможна связь ее образа с Солнцем, а также с именем отца Передура – Эвраук («Золото»). В триаде 79 содержится упоминание о красавице Ангарад Тон Велен («Желтой волны»); вероятно, это то же самое лицо. В артуровских романах в качестве «дам сердца» Персеваля упоминаются Бланшефлер (девушка из осажденного замка, французское имя которой «белые цветы», возможно, происходит от валлийского «Олвен»), некая Кондвирамур и «императрица» (она же хозяйка Грааля). Однако все они тщетно дожидаются своего избранника, который проводит время в рыцарских подвигах и скитаниях. Это подчеркивает важный для символики Грааля мотив девственности Персеваля-Передура, который в валлийском тексте отсутствует.
26 Имеется в виду обычный рыцарский обет, подразумевающий, что рыцарь должен отправиться в языческие земли и воевать там за веру.
27 Дифрин-Кронн – «Круглая Долина».
28 В тексте рryf (змей) в отличие от валлийского слова «drеig», которым обозначался дракон. Этот эпизод кажется сокращенным вариантом последующей истории с Черным Змеем Пещеры.
29 Адданк (adanc) – мифическое водяное чудовище, вызывающее наводнения. Его внешний облик неясен; по некоторым данным, он напоминает человека с конской головой. В одной из триад описывается, как прародитель бриттов Ху Кадарн с помощью быка победил адданка и таким образом поднял землю Британии из вод потопа (вариант общеиндоевропейского космогонического мифа).
30 Индия (Yndia) здесь – условная страна волшебства и чудес. Впоследствии она не фигурирует, а незнакомка оказывается императрицей Константинополя, бывшего для валлийцев XII в. не менее далеким и чудесным, чем Индия. Эта версия восходит к роману фон Эшенбаха; в остальных артуровских романах «императрица» прямо названа владычицей замка Грааля (Монсальвата).
31 Эта картина типична для кельтской «волшебной страны». Аналогичная сцена с овцами описывается в ирландской повести «Плавание Майль-Дуйна».
32 Т. П. Эллис и Дж. Ллойд выдвинули остроумную догадку, что здесь имеется в виду дерево, на котором листья от соленого морского ветра пожелтели с одной стороны. Однако все же скорее это образ вечно умирающей и возрождающейся природы.
33 Etlym Cledyf Coch – возможно, тот же герой-всадник Атлем из повести о Килухе. Его прозвище – «красный, то есть окровавленный, меч» – типично для воина, но, может быть, оно имеет отношение к «красным людям» потустороннего мира. Возможно, в повести перепутаны мифологический персонаж Этлим и Красный рыцарь, который в романе Кретьена представляется врагом Персиваля и Артура.
34 Christinobyl или CaerYsbidinongyl – по-валлийски Константинополь.
35 То есть убитых оленей, привязанных к длинной жерди для переноски.
36 В тексте ewin pryf – коготь или лапа змея (дракона). В Средние века считалось, что чаша из лапы дракона или рог из его когтя способны обнаружить яд в напитке.
37 Это «история говорит» здесь и далее означает, что повесть компоновалась из разнородных фрагментов.
38 См. прим. 42 к «Ронабви».
39 Это описание может обозначать негритянку. Редактор повести вполне мог предполагать, что Константинополь населяют негры (отсюда такое обилие в повести «черных людей»). С другой стороны, впоследствии оказывается, что «черная дева» – магически преображенная посланница Грааля, которой в романе «Перслесво» оказывается сама хозяйка Грааля («императрица»). Вольфрам фон Эшенбах, а за ним Р. Вагнер дают ей имя Кундри. Описание безобразной посланницы в точности соответствует ведьмам из кельтских преданий, которые превращаются в красавиц, когда кто-нибудь осмелится их поцеловать – у фон Эшенбаха она становится красавицей, когда Парцифаль заслуживает право вступить в замок Грааля.
40 Siberw – «гордый».
41 Балка – поперечная полоса на рыцарском щите, один из элементов герба.
42 После неожиданного обрыва истории о Гвальхмаи повесть теряет всякую связность, местами доходя до абсурда, что доказывает ее механическое переписывание из разных источников.
43 Запрет путешествия в главные религиозные праздники нередко встречается в европейской традиции, но, возможно, коренится и в кельтском обычае не выходить из дома во время праздников, когда по земле бродят духи. Страстная пятница как день крестной смерти Христа считалась особенно неподходящим временем для любых начинаний.
44 Этот эпизод повторяется в продолжении неоконченного романа Кретьена «Персиваль», где герой попадает в Шахматный замок, в котором зачарованные рыцари ведут себя, как шахматные фигуры. В списке «чудес Британии» говорится о такой же доске, якобы принадлежавшей Гвенддолеу, сыну Кейдио. Связь игры в шахматы с государственными делами часто отмечается в литературе. Правда, здесь, как и в предыдущих повестях, говорится не о шахматах, а об игре gwyddbwyll.
45 В тексте golwyn – комнатная собачка, каких в Средние века часто держали при себе знатные дамы.
46 Возможен перевод «на костлявой лошади» (так у Т.П. Эллис и Дж. Ллойда), однако вероятнее, что и сам всадник, и его конь были скелетами. Эпизод битвы с живым покойником в повести не развернут, но ясно, что Передур должен был, победив его, освободить тем самым его душу.
Герайнт, сын Эрбина (Gereint uab Erbin)
Повесть о Герайнте и Энид сохранилась полностью только в КК; в БК она представлена фрагментами на с. 204–225, 254 и 406. Это пятая в сборнике история артуровского цикла и третья из повестей, объединенных значительным франко-нормандским влиянием. В ней это влияние кажется наибольшим, хотя и герои, и некоторые мотивы ее берут начало в валлийской традиции. Кретьен де Труа излагает эту же историю с большими подробностями в романе «Эрек и Энида», и хотя валлийская версия не кажется простым переводом, она теряет в сравнении с романом французского трувера то, чем были сильны предыдущие легенды сборника – варварскую выразительность языка, цельность характеров, колорит мифа. Сменившая их «куртуазность» рыцарского романа приобретает здесь сухость и схематичность перевода. «Герайнт» знаменует собой окончательный упадок валлийской мифологической традиции под натиском литературных влияний с континента.