— Он у вас занимается?
— Верно.
— Часто?
— Договаривались на два раза в неделю, — пояснил Саша. — Андрей хорошо понимает, что регулярность занятий — единственный способ поддерживать форму. А что случилось?
— Почему вы решили, будто с Андреем произошли неприятности? — мигом задал я вопрос.
Никонов потер шею.
— Вяльцев очень аккуратный, никогда не опаздывает на тренировки, если не может приехать, всегда позвонит и предупредит. А вчера он не пришел и не объявился, я даже волноваться начал.
— Вы правы, — сказал я, — Андрей попал в беду.
Никонов насторожился.
— Авария? Он не пьет, не колется, никакую дрянь не нюхает, не лихачит, но ведь на дороге полно уродов. Вот несчастье!
— Со здоровьем у Вяльцева все в порядке, Андрей задержан по подозрению в убийстве бывшей жены, — пояснил я, — информация пока только для вас, сделайте одолжение, не распространяйте ее, хотя, думаю, долго секрет не продержится, завтра или, крайний срок, в субботу о произошедшем затрубит желтая пресса.
— Ох и ни фига себе, — выпалил Никонов. — У него семья есть?
— Бывшая, — повторил я. — Он никогда не говорил о своей личной жизни?
Взор Саши стал колючим.
— Нет.
— Не жаловался на неприятности?
— Нет.
— Не сообщал о проблемах?
— Нет, — холодно твердил тренер.
— Саша, Андрей попал в беду, но, на мой взгляд, он не виноват.
Никонов пожал плечами:
— Может, и так.
— Вы в хороших отношениях с Вяльцевым?
— Нормальный клиент, аккуратный, старательный, вежливый, никаких дебошей в клубе не устраивал, — монотонно перечислил Саша достоинства Вяльцева.
— Он молчал во время тренировок?
— Почему? Разговаривал.
— На какую тему?
— Ну… о всякой ерунде. Стоит ли покупать «Бентли»? Сплошной пафос за большие деньги. Еще о погоде болтали. Он иногда истории смешные рассказывал, на съемках бывают приколы, шутки. Собак обсуждали. Вяльцев животных любит, но завести не может, все время в разъездах.
— А о личном?
— В смысле о бабах?
— О друзьях, женщинах, о своих проблемах.
— Нет, — коротко рубанул Никонов и отвел глаза в сторону.
Я глубоко вздохнул.
— Позвольте вам не поверить. Саша, поймите, Андрей в беде, для того, чтобы вытащить его из кутузки, мне необходимо найти человека, который ненавидел Вяльцева, причем настолько сильно, что убил женщину, бывшую супругу актера.
— А зачем он это сделал?
— Замыслил свалить вину на Вяльцева, надо сказать, план почти удался. Я должен действовать быстро, иначе репутации актера будет нанесен непоправимый ущерб, многие режиссеры не захотят иметь дело с артистом, замешанным в деле об убийстве. — Я намеренно начал искажать действительность.
Увы, в наше время факт ареста исполнителя главной роли моментально принесет проекту невероятный успех. Зрители валом повалят смотреть ленту, в которой снимался подлинный преступник.
— Клиент приходит в спортзал, чтобы отдохнуть, — внезапно сказал Саша, — да, заниматься фитнесом регулярно, как делает Вяльцев, тяжело. Я таких людей уважаю. Но одновременно с напряжением мускулов наступает и моральная разрядка. В клубе никто к Вяльцеву не пристает, у нас строго-настрого запрещено персоналу просить у клиентов автографы. Здесь много звезд занимается. Поймите, человек целый день в напряге. Ждет, что его папарацци щелкнут или любопытные накинутся, приходит сюда, надевает халат, ложится у бассейна и хочет быть уверен: вот тут никаких назойливых личностей не будет. Это раз. Теперь два. Тренер не только объясняет, как железом ворочать, он еще и советы дает по питанию, правильному образу жизни, подскажет, например, диету, посоветует нужные витамины. Я ведь не машина, которая способствует наращиванию мускулов, очень хорошо знаю своих клиентов и понимаю: этому в пятницу надо облегченную программу, у человека рабочая неделя закончилась, а другому, наоборот, надо нагрузки поддать, у него стресс через штангу уходит. Я же с людьми работаю. И последнее. Большинство моих фитнесменов не имеют возможности откровенничать с кем бы то ни было, держат лицо, им влом даже признаться: поясница болит. Но со мной не стесняются, с порога говорят: «Саня, давай спину в порядок приведем».
Это неверно, что при больной голове надо лечь, лучше слегка позаниматься, кровь разогнать. Ясное дело, я как врач о всех болячках своих подопечных знаю, а еще они на инструктора негатив сливают. Я для этого здесь и работаю, людям помогаю. Конечно, можно к психотерапевту сходить, только не каждый на подобный шаг готов, это ж надо признать: имею проблемы, которые сам разрешить не способен. А в спортзал только здоровому человеку дорога. Притопает усталый, замученный, в голове проблемы, побегает, поотжимается, поподтягивается. Штанга, гантели, на меня обиду или злость выльет, глядишь, конем в раздевалке скачет. Да, я владею частной информацией о клиентах, но я вам никогда ничего не расскажу. Люди мне доверяют, я не могу их обмануть, да и не удержится человек с длинным языком в тренажерном зале, не выспрашивайте, не предлагайте денег, это бесполезно.
— Андрей в беде, — тихо сказал я.
— Он не просил меня о помощи, — резонно заявил Саша, — и…
Инструктор замолчал.
— Что? — приободрился я.
— Он и правда ничего о себе не рассказывал, — покачал головой Никонов. — Я имею в виду о личном. Так, о пустяках трепались.
— Спасибо, — разочарованно ответил я, — честно говоря, я очень рассчитывал на вашу откровенность.
Никонов потер шею.
— Я уже объяснил свою позицию, но об Андрее и впрямь ничего не знаю. Могу дать лишь общую характеристику: умен, вынослив, образован, хорошо воспитан, никогда не выходит из себя, держит всех на расстоянии вытянутой руки, закрытая дверь.
— Дверь?
Саша кашлянул:
— Образно говоря. У меня всегда при общении с Вяльцевым остается ощущение, что он, как бы это сказать, никогда не впускает меня внутрь. Нет, он очень приветлив, внимателен, но до определенного предела, а потом, хлоп, дверь закрыта. Понятно?
— В принципе, да.
— И еще… Хотя нет, это ерунда, — замялся Никонов.
Но я вцепился в инструктора, как терьер в потерявшую бдительность лису.
— Саша, говорите, мне пригодится любая мелочь.
Никонов пригладил короткие волосы.
— Вяльцев молодой, ему по паспорту тридцати нет.
— Верно.
— Уж не знаю почему, но мне кажется, что Андрей старше, как минимум ему лет на семь-восемь больше, чем в документе указано.
— Отчего у вас возникла подобная уверенность?
Никонов пожал плечами.
— Нагрузку не так держит, как молодой, реакции другие. Знаете, иногда приходит женщина, выглядит изумительно, ни морщинки, подтянутая, спортивная и говорит: «Мне двадцать пять».
Начинаешь с ней заниматься и понимаешь: врет, тридцатник как минимум. Странные люди, мне же возраст знать надо, чтобы правильно тренировку построить. Вот и Вяльцев слукавил слегка, ему, думаю, к сорока подкатывает, хотя смотрится он молодцом. Впрочем, актерам свойственно приуменьшать возраст, в особенности женщинам. Только все равно смешно получается. Читал тут в одном журнале статью про звезду, родилась третьего июня, ясное дело, год не указан, а потом написано: в тысяча девятьсот семьдесят девятом году поступила в театральное училище. Ну просто анекдот! Сразу можно возраст вычислить. Ей после окончания школы сколько исполнилось? Шестнадцать-семнадцать!
— А с кем Андрей общался в клубе? — вернул я инструктора к нужной теме.
— Он приходил поздно, тут уже пусто в такой час, — пояснил Саша, — после десяти вечера мало посетителей.
Признав свое окончательное поражение, я попросил Сашу:
— Спрячьте мою визитку, если вспомните что-то интересное, позвоните, пожалуйста.
— Непременно, — вежливо кивнул Никонов и взял карточку.
Я допил невкусный кофе, сел в машину и поехал к Леониду Дубовику. Непонятно, почему Нора сначала велела направиться к фитнес-инструктору. Ясное дело, пресс-секретарь знает больше о жизни Андрея, чем тренер.
Дубовик жил в самой обычной блочной пятиэтажке. Я немного удивился, въехав в не по-московски просторный и зеленый двор. Мне казалось, что человек, работающий с Вяльцевым, мог себе позволить элитную жилплощадь.
Дверь в подъезд стояла нараспашку, ни о каком домофоне или консьержке тут и речи не шло, на грязной лестнице сильно пахло гниющим мусором, а подоконники были украшены банками из-под растворимого кофе, набитыми окурками.
Стараясь не дышать, я поднялся на последний этаж и вздрогнул. Дверь с номером 89 украшала белая полоска с синей печатью.
Потоптавшись у створки, я позвонил к соседям. Загремели замки, зазвенела цепочка, приоткрылась щель, из нее выплыл противный запах жирных щей, и послышался пьяноватый голос:
— Чаво надо?
— Простите, не знаете, где Дубовик?
Дверь распахнулась, и я увидел мужика в драных грязных штанах, над поясом нависал огромный живот, ноги, босые, с длинными серо-желтыми ногтями, похожие на лапы бродячей собаки, были такие же грязные и больные.
— А ты ваще кто? — поинтересовалась малопривлекательная личность.
Я отметил, что на левом плече соседа имеется татуировка, не цветная картинка, которыми сейчас любит украшать себя молодежь, а синее, плохо выполненное изображение кинжала, который обвивала змея, и решил не показывать удостоверение сотрудника «Ниро». Похоже, мужик побывал на зоне, неизвестно, как он отреагирует на встречу с детективом, пусть даже частным.
— Мы работаем вместе, — обтекаемо ответил я.
Толстяк сплюнул прямо на пол.
— Актер, что ли?
— Ну… не совсем.
— Гляжу, не похож ты на пидоров, — скривился грязнуля, — нет Леньки.
— Не знаете, куда он уехал?
Мужик выпятил нижнюю губу.
— Ты дурак? — неожиданно спросил он.
— В принципе нет, — ответил я.
— Тады че хрень гонишь? Видел, опечатано!
Заметил бумагу.
— А когда менты ее присобачивают? Помер Ленька, допрыгался, пидор.