— Ты дура! — вырвалась у меня абсолютно несвойственная мне грубость.
— А вот и нет, — обиделась Лира, — я все рассчитала, вот только как к нему проникнуть? И тут мне повезло…
— Пообещала Алисе чаевые за неделю и поехала доставлять Вяльцеву пирожные по заказу, но, похоже, поговорить вам не удалось!
— Ага, — протянула Лира, — он такой хам! Я вошла в прихожую, даю коробку, он мне деньги и… десять рублей чаевых.
— Не щедро!
— Скупердяй, — запоздало возмутилась Лира, — я от денег отказалась, вежливо так сказала: «Мне ничего не надо, давай поговорим, есть интересная тема. Мы родственники, близкие, я сестрой тебе прихожусь, еле-еле сумела встречи добиться…»
Лира замолчала.
— И дальше? — поинтересовался я, зная ответ.
— Секьюрити принеслись и вытолкали меня.
Лира вернулась на работу и стала думать, что предпринять дальше. Теперь она знала адрес Андрея и решила написать тому письмо, без угроз, чтобы не оказаться в милиции, мирное послание, с просьбой о приватной беседе. В конверт Лира вложила две фотографии, свою вместе с родителями и снимок со свадьбы Алексея Николаевича и Ирины. По мнению девушки, эти документы должны были убедить Вяльцева в правдивости автора послания. Если честно, то Лира не особенно надеялась на успех предприятия, но пару дней назад, вечером, за полчаса до закрытия кондитерской, в «Манже» появился мужчина, он подозвал Лиру, показал ей письмо и тихо сообщил:
— Меня зовут Леонид Дубовик, я правая рука Андрея Вяльцева и хочу обсудить с вами некие документы. Но здесь неудобно разговаривать, отпроситесь с работы, и поедем ко мне, попьем чаю и побеседуем.
Лира обрадовалась: лед тронулся, она сумела-таки добиться своего. Дубовик купил самую большую коробку пирожных и усадил официантку в машину. По дороге он спокойно расспросил спутницу, выслушал ее аргументы и сказал:
— Ваша жизненная история поражает, но у Андрея была не менее горькая судьба. Его мать родила в четырнадцать лет, нелюбимого ребенка били, шрам на ноге и отсутствующий палец — следы давних травм, нанесенных озверелой родительницей. Получив паспорт, Вяльцев сбежал из дома. Сейчас я открою вам страшную тайну Андрея, не имею права это делать, но выхода нет. Приехав в столицу, Вяльцев растерялся, у него не было ни денег, ни друзей, ни жилплощади. И тут случилось невероятное везение, Андрей познакомился с девушкой-москвичкой, женился на ней, и новые родственники помогли устроиться парню в институт. Факт бракосочетания и наличие у Вяльцева сына тщательно скрывают от фанаток, герой-любовник должен быть желанным для зрительниц. Вы ошиблись, Андрей не Юрий! И сейчас он вам сам все расскажет.
— Я увижу Вяльцева? — обрадовалась Лира.
— Именно так, — кивнул Леонид, — Андрей будет откровенен, ему неприятна эта ситуация, и он надеется, что, удостоверившись в его полнейшей непричастности к кровавому убийству, вы не раскроете тайны Вяльцева. Андрей продемонстрирует вам фотографии матери и покажет документы, из которых вы поймете: он прикинулся мертвым, чтобы родительница его не нашла.
Когда пара дошла до подъезда, Леонид открыл дверь и ухмыльнулся.
— Прошу.
— Темно, — поежилась Лира.
— Соседи постоянно лампочку выворачивают, не бойтесь, у нас тихо.
— Идите первым, — попросила Лира.
— Вы дама, — усмехнулся Леонид.
— Я вам уступаю.
— Воспитание мне не позволяет, — засопротивлялся спутник.
Настойчивость Дубовика показалась Лире странной, и она решила схитрить. Девушка шмыгнула в темноту, но вместо того, чтобы идти вперед, к лестнице, резко взяла вбок и прижалась к стене. Леонид двинулся следом, но он, не зная о маневре Лиры, направился к ступенькам.
До слуха притаившейся девушки долетел сначала глухой звук, будто на пол шлепнулся куль с мукой, затем раздался короткий вскрик:
— А-а-а!
Справа, под лестницей, зашуршало, на Лиру напал безумный страх, она, по-прежнему прижимаясь спиной к стене, маленькими шажками пошла к двери, стараясь двигаться абсолютно бесшумно.
И тут в подъезде вспыхнул тусклый свет. Лира, уже дошедшая до выхода, увидела, как над распростертым телом Дубовика склонилась темная фигура с фонариком в руке.
Обезумев от ужаса, Лира, не замеченная преступником, юркнула во двор и помчалась прочь со всех ног, слава богу, ей по дороге никто не встретился, кроме тетки, похоже, пьяницы, медленно идущей к подъезду.
— Я права, — восклицала Лира, — Вяльцев решил меня убить, я чудом спаслась. Прихлопнули Дубовика, и теперь я имею веские улики против Юрки. Знаете, как поступлю?
— Теряюсь в догадках, — пробормотал я.
— Сейчас уеду к Ксюхе, — затараторила Лира, — никто о ней не знает, в этой квартире оставаться опасно. Вдруг Вяльцев сюда заявится или подошлет кого. Надо было еще раньше слинять, да у меня сил не нашлось, упала в кровать и почти все время продрожала! Ну ничего, сейчас в себя пришла, поеду к Ксюньке, сяду на телефон, узнаю, какое отделение милиции смерть Дубовика расследует, и заявлюсь к следователю с интересным рассказом.
— Вы сумеете опознать человека, который убил Леонида?
— Лица я не видела, — нехотя призналась Лира, — вроде он в черном плаще был или в темно-синем.
— Вполне вероятно, что на Леонида напал грабитель.
— Ой, не смешите, — возмутилась Лира, — лучше скажите, в какой ментовке Вяльцев содержится. Вот мерзавец!
— Прежде чем обвинять человека, надо убедиться в его… — начал я, но Лира не стала слушать.
— Абсолютно уверена, это он напал!
— Сам Вяльцев? Решил выступить в роли киллера?
— Он уже один раз подобное проделал, зарубил моих родителей.
— Именно поэтому и не возьмется за следующее убийство, — попытался я образумить Лиру, — вспомните слова Дубовика: у Вяльцева полно фотографий и бумаг, подтверждающих, что он не менял ни фамилию, ни биографию.
— Сказочка, — фыркнула Лира, — ладно, я теперь не стану держать рот на замке и все расскажу про Юрия, мне терять нечего, а он лишится всего. Помогите мне!
— Чем? — осторожно спросил я.
— Теперь, когда дело повернулось, — заявила Лира, — и вместо меня Леонида прикокнули, очень умирать не хочется, а Вяльцев обозлится и охоту на сестричку откроет. Довезите меня до Ксюши, тут близко, пара кварталов всего.
— Ладно, — согласился я.
Без всяких приключений мы добрались до длинного серого дома, Лира вышла из машины, взяла сумку и мечтательно протянула:
— Я его уничтожу! Морально! А физически посажу! Он убил моих родителей.
— Два раза за одно преступление не судят.
— Посмотрим, — сердито ответила Лира и взялась за ручку двери, — запоминайте, квартира десять, пятый этаж, Ксения Лузгина. Если он меня достанет, идите к Ксюньке и заберите письмо, я все написала. О'кей?
Глава 20
По дороге на встречу с журналистом Владимиром Коэном я соединился с Норой и коротко отчитался перед хозяйкой.
— Поняла, — спокойно ответила Элеонора. — Надеюсь, ты записал рассказ Лиры на диктофон?
— Никогда не забываю включить аппарат, — обиделся я.
— Ну и славно, — одобрила Нора, — теперь по плану у нас Руфь Соломоновна Гиллер, построй с ней беседу, опираясь на факты, полученные от Лиры. Поинтересуйся, так уж ли провинциален был Андрей? Если парень провел много лет в Питере, то это один человек, коли прибыл из крохотного городка — другой. Опытная актриса должна заметить акцент, говорок.
— Ясно, только можно мне пообедать?
— Нет проблем, — милостиво разрешила Нора.
Получив «добро», я повеселел и к ресторану «Монс» подкатил в хорошем настроении.
— Здравствуйте, Иван Павлович, — учтиво поклонился метрдотель, завидев меня на пороге, — давненько не заглядывали.
— Добрый день, Гриша, — отозвался я, — к сожалению, я пока не заработал на ежедневное посещение «Монса».
— А вас ждут, — сменил тему Григорий, — самый дальний столик, около красного торшера.
Я кивнул, пересек зал, увидел тощего парня с сальными, то ли давно не мытыми, то ли слишком сильно намазанными гелем волосами и сказал:
— Вы, очевидно, Владимир?
Юноша отложил вилку.
— Иван? Я здесь заказал немного, очень есть хочется, надеюсь, вы не против?
— Конечно, нет, — стараясь быть приветливым, ответил я, оглядывая стол.
Тарелка с устрицами, черная икра, хрустящие тосты, крабовый салат и фужер с темно-коричневым напитком, по цвету явно дорогой, элитный коньяк. Да, «легкий перекус» с журналистом обойдется мне в кругленькую сумму.
— Ну, ты готов стать звездой? — усмехнулся Коэн, щедро намазывая икру на кусок хлеба.
— Не совсем.
— Не бзди! Слава всякому приятна.
— Боюсь, мой босс будет недоволен, в нашей фирме не поощряются контакты с прессой, — сразу взял я быка за рога.
— Твой начальник идиот!
— Вовсе нет.
— Ему пиар не нужен?
— Полагаю, он великолепно обходится без него.
— Чушь, — заявил Владимир и начал заталкивать в рот крабовый салат, — люди офигенные бабки тратят на рекламу, а тут задарма срослось! Неужто он не сечет фишку! Жесть! Эй, официант, неси горячее!
Меня уколола жадность. Он еще и второе заказал! Неужели в тощего мужика влезет такое количество еды? Куда она поместится?
— Давай сначала, — расплылся в гадкой улыбке Владимир, — про метеорит. Ты пек торт! Голубой?
— Бисквит? — поразился я. — Нет, светло-коричневый.
— О тебе идет речь, — захихикал Коэн, — ты голубой?
— В каком смысле?
— Вау! В прямом! Ты пидарас?
— Я? Нет, я мужчина традиционной ориентации, но при чем тут мои сексуальные наклонности?
— Торт меня смутил, — пояснил Владимир, вгрызаясь в принесенный официантом кусок мяса, — нас редактор строго предупредил: хорош про пидоров писать, надоели. А че поделать, если они везде пролезли, плюнь — и попадешь в голубого. Нормальный мужик не станет сладкое готовить, поэтому я и напрягся. Ну, будет баллоны гонять, говори по сути, я обработаю литературно твои корявые речи — и на полосу.