Поначалу она просто молча ехала рядом с Алексеем. Через пару рейсов начала готовить простые домашние блюда на газовой горелке. На каждой стоянке к ней выстраивалась очередь из водителей, чтобы «похлебать супчика, как дома».
Еще она была удивлена, как коллеги-водители уважают ее мужа. Алексея ценили за то, что он механик с золотыми руками. В дорожных условиях он мог без проблем починить неисправности, и не нужно было заезжать на СТО. Деньги не брал. Его стали благодарить продуктами. Таких деликатесов Катя никогда не пробовала. Она начала с восхищением смотреть на мужа.
Ей начинал нравиться такой образ жизни. Она записалась на несколько обучающих онлайн-курсов по бизнесу. День был четко распланирован. Поначалу Алексей скептически относился к ее «образованию на колесах», но после того как она создала в Инстаграме страничку их ИП и стала вести блог – «Путевые заметки одной семейки», заказов на их услуги стало больше, и главное – они стали дороже. Крупным сетям хотелось, чтобы их товар отвезла та самая «семейка», и, конечно же, отметила в сториз. Кредит за машину и лечение выплатили за полгода.
Потом Катя наняла опытного юриста. Тот добился, чтобы полиция возбудила уголовное дело. Страховая выплатила страховку выгодоприобретателю, и с Алексея сняли все обязательства по украденному товару. Когда Катя ему про это сказала, он молча подошел к ней и обнял так крепко… Она заметила, что уголки его глаз на секунду увлажнились.
В те редкие моменты, когда они возвращались домой, ей было плохо. Хотелось опять в дорогу. Дома было хорошо, но ужасно скучно. Ну как можно сравнивать объятья в дороге и дома?! Где-то там, далеко, на стоянке в утреннем тумане, их тела так прижимались друг к другу, что не нужна была ни одна печка.
Подъезжая к большому городу, Алексей сказал:
– Кать, все хорошо?! Последнее время…
– Лёш, все хорошо. Просто тошнит немного.
Она посмотрела на него и улыбнулась. Эту улыбку он запомнил на всю жизнь.
Горе-то какое
Фролов был настолько аморальным типом, что обедал на похоронах у незнакомых людей. Пару лет назад, после второго развода, он сидел в своей, только что снятой однокомнатной хрущевке. Денег на еду не было. На душе было тоскливо. Все друзья устали от его нытья по поводу бывшей и просьб одолжить деньги. Они просто не брали трубку, когда он звонил, а если приходил к ним домой – не открывали дверь.
Фролов решил с головой окунуться в литературу, чтобы насытиться духовно и забыть про голод физический. Он спустился к почтовому ящику и взял газету с бесплатными объявлениями.
Литературный экстаз настиг его моментально. Фролов начал с колонки происшествий. Когда он прочитал заметку о драке двух бомжей в деловых костюмах, он закрыл глаза и представил это. «Как будто сериал посмотрел…» Неожиданно на глаза попала заметка: «На сто третьем году жизни покинул мир знаменитый в нашем городе композитор Петр Ильич Шубадеров. О его смерти жене сообщила двадцатилетняя Юлия, в кровати которой непонятным образом оказалось тело композитора. Почему-то в обнаженном виде.
Траурный банкет состоится…»
Фролова осенило. В этом событии идеально слились возможность поесть и возможность излить душу. А то, что фамилию Шубадеров Фролов видел первый раз, – так это такие мелочи.
Прощание с Шубадеровым состоялось в столовой консерватории, где Петр Ильич долгое время работал преподавателем. Фролов пришел на полчаса раньше. Вахтер консерватории его не пустил, объясняя, что нужно подождать прощающихся с кладбища. Фролов возмутился:
– Вы что, не знаете, кто я?
– Нет!
– А фамилия Фролов вам ничего не говорит?
– Нет!
– Внимательно посмотрите на мое лицо!
– Смотрю. И что я там должен увидеть? – тихо спросил вахтер.
– Знакомые очертания.
– На дядьку моего похож. Алкаш проклятый.
– Я из управления, – использовал последний козырь Фролов.
– Ну так бы сразу и сказали! Проходите. – Из какого управления Фролов, не знали оба.
Фролова провели в зал и посадили рядом с местом вдовы. Столы ломились от еды. Фролов, проговорив: «Семеро одного не ждут», стал есть и запивать еду водкой. Когда люди начали заходить в зал, их встречал пьяный мужчина средних лет. Со словами «горе-то какое» Фролов обнимал всех женщин и целовал их в губы. Мужчин Фролов игнорировал. Женщины вначале напрягались, но когда узнавали, «что мужчина из управления», после поцелуя мило улыбались и по-доброму смотрели на Фролова.
Гости расселись. Начали произносить речи. Фролов тихонько напивался. Рядом сидели двое мужчин. Позже они представились учениками великого мастера. На тосте вдовы Фролов стал рыдать в голос и крикнул: «Мне его тоже не хватает, матушка!» Мужчины с пониманием закивали. Фролова разморило, и он отключился.
Проснулся от того, что его растолкали, подняли на ноги, дали в руки микрофон. Кто-то произнес:
– Свою речь скажет представитель управления.
Фролов больше всего не любил, когда его будили. Он становился злым и агрессивным. Даже мама в детстве боялась его будить. Именно поэтому он всегда приходил ко второму уроку.
В зале было около трехсот человек. Все замолчали и приготовились внимать словам «человека из власти». Фролов был зол.
– Мы познакомились с Шубадеровым в консерватории. Всем нам известно, что в консерватории – или евреи, или гомосексуалисты. Так вот, мы с Петром Ильичом – не евреи!
Мужчины снова одобрительно закивали и сказали: «Мы тоже!» Фролов продолжил.
– Всех нас мучает вопрос, что делал Шубадеров в постели у молодой красотки?! А я отвечу – он ей помогал! Я помню, как на втором курсе также оказался в такой ситуации. Я подошел к мастеру и сказал: «Я хочу кушать. Мне нужны деньги». Петр Ильич по-доброму посмотрел на меня и сказал: «Что-нибудь придумаем!» И придумал! В общем, за мастера! Не чокаясь!
В зале все стали усиленно что-то обсуждать. Вдова начала реветь. Ученики тихо шепнули Фролову, что Шубадеров помогал им все время в течение учебы. Потом зачем-то положили ему руки на колени. Фролов ударил сначала одного, потом второго.
Возникла потасовка. Вызвали полицию.
Довольный Фролов с синяком на скуле сидел за столом у себя на кухне. Еды и алкоголя, который он прихватил с собой с похорон, хватит еще на неделю. Он с интересом просматривал объявления в газете. Составлял план. Думал расширяться – охватить еще и свадьбы.
КиШ
Совершенно неожиданно младшая дочка спросила меня:
– Пап, а ты знаешь группу «Король и Шут»?
– Знаю ли я эту группу?! Хм… Да это ж!!! – Я отложил все свои дела. «Только бы не спугнуть», – подумалось мне. И впроброс сказал: – Знаю. Пару песен их слушал. А что?
– Недавно познакомилась с их творчеством. Есть вопросы. – Дочка, как всегда, ответила максимально лаконично.
Внутри меня столкнулись амбивалентные чувства: гордость – наконец она стала слушать то, что нравится мне! А второе – стыд. Я вспомнил, как был на концерте «КиШ» в местном ДК и как из зала исчезли два передних ряда сидений. На следующий день ужасно болела голова, а в моей комнате в общаге появились три кресла из тех самых выломанных рядов. «ТАКОЙ ЖИЗНИ ТЫ ХОЧЕШЬ СВОЕМУ РЕБЕНКУ?», – гнусно вопрошала совесть.
Я постарался сделать максимально безучастным выражение лица и спросил:
– Какие вопросы, милая?
– В большинстве их песен сюжет один и тот же! Главный герой заманивает жертву в ловушку, а потом жестоко расправляется с ней.
– Ну… Только в «Леснике» же. И то, смотря как подумать. Для главного героя волки – больше друзья, чем люди.
– Не только! А «Ели мясо мужики»?! Трактирщик накормил гостей мясом…
– Так это же месть! Жена-то неверная была! Он проучил и жену, и подонков-друзей!
– Папа, нельзя так с женами! Ты бы смог маму скормить врагам?!
Я задумался.
– Пап, фу! Ну а в песне «Как в старой сказке»?!
– А там-то что не так?! Красивая баллада!
– Красивая?! Главный герой заманивал женщин пить вино в свой замок, а потом «…но пришлось, как в старой сказке, просто задушить!».
– Точно. Схема одна. Блин… Нас Протасовы позвали на вино. Обмывать их новый дом в воскресенье. Пожалуй, откажусь.
– А про мюзикл «Тодд» я вообще молчу! Люди шли стричься к парикмахеру, а он их бритвой… Ну неужели нет других сценарных схем?!
– Действительно…
– Как-то все просто.
– Хочешь сложно – послушай Гребенщикова!
– Не-е. Не цепляет. То ли дело: «Мне больно видеть белый свет. Мне лучше в полной темноте. Я слишком…» – подпевая, она пошла в свою комнату.
«Моя дочь!» – с гордостью подумал я.
Дары волхвов
Анна еще раз пересчитала свои накопления – семьсот двадцать рублей. Ну о каком хорошем подарке для него может идти речь?! «Может, я ошиблась в расчетах?» Она опять стала проверять каракули в тетрадке. «Так – свет, холодная вода, отопление, бензин… Арендная плата!»
Она окинула взглядом квартиру. Убитая «хрущевка», с оторванными во многих местах обоями, трещинами на потолке, с вечно протекающим смесителем. Ей стало так жалко себя. Что они здесь делают, в этой убогой квартире? Она села на ободранный зеленый диван и тихонько заплакала.
– Что я в этой жизни сделала не так? Почему этих чертовых денег всегда не хватает?
Может, еще больше работать репетитором? Взять еще учеников? Когда? Ночью? Может, опять съехать к родителям? Ну почему я не могу купить хороший подарок любимому человеку?
Она просидела на диване около получаса, как вдруг ей в голову пришла шальная мысль. Анна вскочила с дивана, подошла к окну и посмотрела вниз. Потом сказала:
– Ну нет. Я не могу так! Это единственное, что мне осталось от дедушки.
Она пошла на кухню. Надо помыть посуду и почистить картошку. Скоро он должен вернуться с работы. Она продолжила рассуждать вслух, оттирая губкой тарелку:
– С другой стороны, дедушка всегда желал мне счастья. Я сделаю своему мужчине в этот Новый год хороший подарок!