Гараж
Лето, пятничный вечер. После работы мы с другом решили пойти в бассейн, а после пожарить мясо у него в гараже. Все в лучших традициях советского времени. Друг в прошлом году купил гараж, хотя машину всегда оставлял рядом с домом. Нет, пару раз он, конечно, зимой поставил машину в гараж. Правда, после того как шоркнулся бампером и минут сорок чистил снег, чтобы открыть дверь, окончательно понял: гараж – так себе инвестиция. А чтобы не было мучительно жаль потраченных денег, он стал использовать гараж для склада ненужных вещей. Ну и под филиал шашлычной. Он купил мангал и пару складных кресел.
Так вот, в тот вечер он решил познакомить меня со своим вторым домом. Мы взяли уже замаринованное мясо в магазинчике неподалеку, вынесли мангал на улицу, разожгли угли, разложили кресла, сидим, потягиваем пивко, кайфуем. И тут на запах жарящегося мяса, как зомби, из других гаражей начали подтягиваться соседи по гаражному кооперативу. Абсолютно разные, но очень интересные люди. Со всеми мой друг был знаком. Они вставали рядом с мангалом, смотрели на огонь и начинали рассказывать истории. Притащили какие-то ящики, стулья. Сгоняли еще за пивом и мясом. Было хорошо. Душевно. Огонь объединяет.
Нас было уже человек восемь, когда подошел дядя Лёня. Он работает водителем на «скорой». Был с ночи, махом перехватил инициативу по рассказыванию баек, в основном о своей работе. Стало ясно – перед нами профессионал, душа любой компании. Мы все покатывались со смеху. Истории – одна другой смачней:
– Как-то раз подруга решила проучить своего сожителя, чтобы он не ходил налево. Она отрезала его хрен, пока он пьяный спал, и выкинула его в огород. Ну, мы приезжаем, бригада медиков кровь останавливает, а я по всему огороду хрен его ищу. Как землянику…
Удивительные истории, и он очень талантливо их рассказывал. И тут он отвлекся от темы работы:
– Помню, мы тогда в военном институте на третьем курсе учились. Дают нам увольнительную на выходные. Нас человек десять идет на дискотеку в универовскую общагу. Там по выходным всегда танцульки были. Девок в тот раз не очень много. В основном гривотрясы. Металл свой слушают и, как орки, башками трясут. Ну, мы решили проучить их.
– За что, дядя Лёня? – спросил я.
– Ну, мы там пашем, как роботы: караулы, физподготовка, наряды. А у них здесь все: бабы, бухло, музон. Патлы свои отрастили и под Кобейна прыгают. Как психи. Лохов надо наказывать. Ну, я к одному подхожу. Он с девчонкой разговаривает, я грю, отойди от нее. Он такой, в смысле, мы общаемся. Я ему – пойдем, поговорим. И он, такой деловой, один пошел на улицу. Ну а я своим кентам маякнул. Он идет и не видит, что нас уже бригада…
Я продолжил:
– Дядя Лёня, давай дорасскажу. Выхожу я на улицу из клуба, поворачиваюсь и первое, что вижу, это кулак в мое лицо. Я падаю, и восемь бравых курсантов начинают пинать меня ногами. В итоге у меня нет двух передних зубов, сотрясение, проблемы со спиной… Дядя Лёнь, вот зачем? Что я лично тебе тогда плохого сделал?
Возникла неловкая пауза, атмосфера мужского братства растаяла в секунду. Люди начали расходиться, дядя Лёня стушевался:
– Да, понимаешь, время тогда такое было.
– Не понимаю. Ты сейчас эту историю хотел как прикол рассказать. Как бы ты закончил рассказ: «Я уронил этого лоха с удара»?
– Мне пора.
– Пока, дядя Лёня.
Он и другие соседи растворились в вечернем воздухе. Мы молчали. Я думал про людей. Защитники Отечества – они разные… Почти в тишине с другом дожарили мясо, вызвали такси и разъехались по домам.
Занимательная математика
– Привет! Как день прошел?
– Ужасно!
– Что-то на работе случилось?
– Во мне что-то случилось. Я сегодня утром кое-что посчитал, и мне поплохело.
– Затраты на Новый год?
– Нет. Смотри: я еду до работы из дома полтора часа. И обратно – полтора часа.
– Так!
– Получается три часа в день. В месяце двадцать два рабочих дня. Итого – шестьдесят шесть часов в месяц. Если убрать отпуск, больничные, командировки, для ровного счета умножим на десять месяцев. Шестьсот шестьдесят часов. Я работаю и еду на работу уже восемнадцать лет. Шестьсот шестьдесят умножить на восемнадцать. И поделить на двадцать четыре. Четыреста девяносто пять суток! Почти полтора года я провел в машине только по дороге на работу и обратно!
– М-да. Звучит как срок.
– Полтора года своей жизни! В стальной коробке на колесах!
– Мог бы, например, убираться в квартире все это время.
– Не те слова я от тебя ждал. Ой не те.
– Полтора года ты мог бы лежать на кровати и смотреть в потолок!
– Вот! Уже ближе.
– Или в WoT рубиться? Что ты делаешь в машине все это время?
– Массу интересных вещей: слушаю радио.
– Ого! Прикольно как.
– Когда стою в пробке, а это семьдесят процентов времени в дороге. Смотрю с телефона Ютуб. Английский учу. Когда совсем скучно, я пою.
– Что?
– Ну если в Ютубе вбить название песни и дописать: «караоке», то будет чистый минус со словами.
– Так ты сразу на «Голос» едь, прям на машине.
– Блин, ну полтора года.
– Давай посчитаем, сколько я мóю посуду. Каждый день в среднем по тридцать минут. В неделю – двести десять минут. – Собеседница схватила телефон и открыла калькулятор. – Вот, в году пятьдесят две недели, умножим и переведем в часы, получается сто восемьдесят два часа в год, это около семи суток. Я мóю посуду с восьми лет. Мне тридцать шесть. То есть за двадцать восемь лет – сто девяносто шесть суток! Больше полугода своей жизни я мою эту долбаную посуду! Без перерывов на сон, на обед, на глянуть ленту в Инстаграме.
– Не заводись!
– Давай посчитаем секс…
– Так, стоп. Я спать пошел.
Быстрый
Есть такие люди – суеты много, а толку нет. Есть и у меня такой приятель. Назовем его Илья. Вот сколько лет его знаю – словно шило в одном месте.
Мы встретились с ним на обеде в столовой. Он подсел ко мне за столик и тут же начал тараторить:
– Ужасно тороплюсь. У меня очень мало времени на разговоры. А ты смотрел последний фильм Скорсезе? Мне кажется, тема мафии уже никому не интересна…
Я спокойно доедал винегрет, а он переключился на фильмы Линча и на проблемы мирового кинематографа в целом:
– Количество сюжетов в мире конечно. Уже все снято! Переснимать – ну не знаю… Хотя ремейк «Звезда родилась» мне понравился. А Зак Снайдер…
Я перешел к борщу. Он едва притронулся к своему «Цезарю».
– Мне кажется, в «Цезаре» вес меньше. В меню указано сто грамм. А я же вижу – шестьдесят, ну максимум семьдесят. А если они так каждого человека…
Он тут же поднялся, взял салат и пошел в сторону раздачи. После непродолжительной перепалки он вернулся. Я доедал котлету и пюре. Он сказал:
– Взвесили. Сто десять грамм. Молодцы. Как тебе новый альбом Земфиры? Мне кажется…
Его телефон затренькал:
– Алло, у меня совершенно нет времени на любые телефонные переговоры. Я ужасно занят, сплю по четыре часа, ничего не успеваю. Встретил университетского приятеля. Сидим, общаемся. Слушаю вас… Нет, конечно, я не забыл. Аварийно выдвигаюсь к вам.
Он положил телефон в карман пиджака, повернулся ко мне и продолжил:
– Ее альбом мне напомнил раннего Боуи. Свои мысли. Какой-то внутренний выдуманный мир. Очень интересный.
Я доел и стал собираться. Его салат остался нетронутым. Он сказал:
– Ты очень интересный собеседник, но мне пора. Много дел. Ничего не успеваю. От слова «совсем».
Он поставил свою тарелку на поднос и быстро засеменил к окошку с табличкой «грязная посуда». Я медленно составил свои тарелки на поднос и очень медленно направился туда же. Не знаю, как так получилось, но из столовой я вышел раньше него.
Семейные ценности
В одном самом обычном городе отмечали юбилей тети Нины. Все родственники были знакомы с сильным характером именинницы и безоговорочно пришли. Некоторые за час до мероприятия.
Выбор места также не обсуждался. Все праздники и юбилеи этого семейства проходили именно в столовой при школе № 73. Объяснялось все очень просто – заведующей столовой была сама тетя Нина.
Шел пятый тост за благополучие тети Нины. Все тосты произносила сама тетя Нина.
– У меня хороший муж. Только в этом году он мне подарил шубу, телефон и машину. Без малейшего повода. Давайте же выпьем за удивительного и прекрасного человека, который всегда рядом, который заставляет другого человека делать такого рода подвиги! Да что говорить – за сильную женщину! За меня!
Все гости выпили и не без сочувствия посмотрели на мужа тети Нины – дядю Борю. Юбилярша не собиралась съезжать с темы семейных ценностей.
– Маша, ну рассказывай про свою Таньку. Говоришь, в кафе устроилась работать? – обратилась она к сестре.
– Спроси ее сама. Она рядом с тобой сидит, – жуя, проговорила тетя Маша.
– А кем она в кафе-то работает? – продолжала тетя Нина.
– Обслуживающим персоналом, – ответила тетя Маша.
– Официанткой, что ли?
– Ну типа того. Давайте выпьем…
– Не поняла – кем? – не унималась тетя Нина.
– Стриптизершей! – громко ответила племянница Татьяна.
Все гости уткнулись в свои тарелки.
Напряженную атмосферу попытался разрядить дядя Боря.
– Нет, ну а чё?! Модная профессия. Вот, предположим, у мужчины стресс на работе… Он идет в подобное заведение. Девушка из обслуживающего персонала посидит у него на коленках. Ему немного полегчает. А на следующий день он жене шубу купит, чтобы чувство вины не мучило.
Все гости сочувственно посмотрели на тетю Нину, потом на дядю Борю.
– Модная… Скорее, древнейшая, – размышляла вслух тетя Нина. – Маша, а Светка, младшая твоя, ну молодец же! В актрисы пошла! Название скажи, мы с Борей посмотрим на выходных…
– Ниночка, не помню я. Вкусные салаты какие. Это же руккола? – зачем-то уточнила тетя Маша.