Загадочная натура(Один из моих любимых рассказов у Чехова. Кавер)
Самолет. Салон бизнес-класса.
Рядом со мной сидит молодая симпатичная девушка. Одета очень женственно, рюшечки, воланы, длинная юбка в пол. Брошь в виде мухи на ее груди то поднимается, то опускается, точно серфер на волнах. Она взволнована. Мне, как начинающему писателю, интересно в этой девушке абсолютно все: ее эксцентричность, загадочный вид, мысли в ее очаровательной головке, а главное – где она взяла деньги на бизнес-класс?!
– Могу я предложить вам шампанское? – аккуратно поинтересовался я.
– Так его здесь бесплатно дают! – удивилась она.
– Так на это и расчет! Не люблю выпивать один.
– Даша!
– Александр! Стюард, шампанское для дамы. Ну и мне, чтобы два раза не ходить.
– Александр, почему вы так откровенно пялитесь на меня?
– Прошу меня простить, но я пишу небольшие рассказы и стараюсь в жизни наблюдать за интересными людьми. Вот, например, вы. Мне кажется, ваша чуткая, отзывчивая душа ищет выхода из лабиринта судьбы. Борьба внутри вас не прекращается ни на минуту!
– Ого! Шампанское еще не принесли, а вас уже плющит. Писатель, говорите… Ну ладно, записывайте! Жизнь моя очень разнообразна, пестра, как детский калейдоскоп. Помните такие? Посмотришь в трубочку, а там узоры, узоры. Но главное – я несчастна. Страдалица не хуже кхалиси Бурерожденной из «Игр престолов». Александр, покажите эту мятущуюся душу. Вы же писатель, а значит – психолог! Вы вызываете доверие. Всего пара фраз, и я тут же хочу вам открыться.
Принесли шампанское. Она залпом выпила два фужера и попросила еще.
– Ну рассказывайте, матерь драконов! – поддержал я.
– Слушайте. Родилась я в бедной интеллигентной семье. Отец инженер в НИИ, умный, но дух девяностых, я не виню моего бедного отца. Когда Союз рухнул, он не захотел торговать «Сникерсами». Он начал пить. Мать же… Да что говорить! Нужда, борьба за жизнь, сознание тщеты и ничтожества всего сущего. Мне нужно было самой пробивать себе путь… Поступила в институт, тупые сериалы, чтение глупых романов, первая робкая, но такая роковая любовь. А сомнения? Неверие в жизнь, в себя, в свой путь! Депрессия, попытка суицида, обшарпанная палата в больнице. Было лето, и муха билась о стекло. Час за часом. Во мне не было этой настойчивости, но мне очень хотелось жить. Поэтому в память о той мухе теперь всегда ношу эту брошку. Жильбер Альбер, между прочим. Каждый глазик по полкарата, а брюшко – шесть. Ах! Вы писатель и знаете нас, женщин. Вы поймете. Я ждала счастья, и какого! Я жаждала быть человеком!
Последнюю фразу она почти прокричала. Подошел стюард и принес целую бутылку шампанского.
– Вы невероятно интересны! Молю вас, продолжайте дальше, моя королева, Дайнерис Таргариен!
– О, Саша! Мне нужна была слава… Шум, блеск! Я жаждала чего-то необыкновенного… Моя душа была полна предвкушением настоящей жизни. И вот… Подвернулся на моем пути богатый старик. Директор машиностроительного завода… Поймите меня, Александр! Ведь это было самопожертвование, потеря идентичности, полный отказ от себя и своей жизни! Я не могла поступить иначе. Я вытащила семью, стала путешествовать, делать добрые дела… А как я страдала, как невыносимы были объятия этого старика. Бывали минуты… Ужасные минуты! Но меня подкрепляла мысль, что старик не сегодня-завтра умрет, а я стану жить, как хотела, упаду в объятия любимого человека, буду счастлива… А у меня есть такой человек, Александр! Есть!
Она выпила еще один бокал. Лицо ее приняло плачущее выражение.
– Но вот старик умер… Мне он оставил кое-что, я свободна как птица. Счастье стучится в мое окно!
Теперь можно быть с любовью всей моей жизни! Но на моем пути опять стоит препятствие. Я несчастна, несчастна, несчастна!
– Но что же? Что стало на вашем пути?
– Другой богатый старик…
Писатель подпирает кулаком свою многомудрую голову, вздыхает и с видом знатока-психолога замолкает. Самолет летит дальше.
P. S. Антон Павлович, простите меня великодушно, давно руки чесались. My way же перепевают все, кому не лень…
На светлой стороне силы
– Пошли на новые «Звездные войны»?
– Пап, это типа старых черно-белых советских фильмов?
– Типа…
– Не пойду. Я не знаю, про что там.
– Там легко. Добро против зла. Джедаи против ситхов.
– Ты за кого?
– Конечно, за джедаев. Их там с гулькин нос осталось. Я и еще – Рэй.
– Ну пошли, джедай.
Мы купили билеты и встали в очередь за попкорном.
– Мне соленый средний возьми и колу. А ты, пап, что будешь?
– Джедай хочет пива. День такой сложный был.
– Хм-м, нелогично.
– Что?
– Алкоголь – это зло. Так?
– Так!
– То есть ты – не джедай? Ты, получается, ситх! – громко сказала девочка.
Все люди в очереди пристально уставились на меня. Всем хотелось увидеть, как выглядит в обычной жизни обыкновенный ситх. Мне показалось, в зале появился Йода и укоризненно посмотрел на меня. Продавщица за прилавком спросила:
– Что вам?
– Нам один соленый попкорн, колу и… Еще одну колу.
Я взял покупки и походкой джедая направился в зал.
Синька
Вспомнил случай в одиннадцатом классе. Весенние каникулы. У одноклассника родители куда-то уехали. Квартира наша. Мы решили попробовать две запретные темы: водку и любовь. Водку где-то нашли, а вот с дамами было сложнее. Решили позвать еще одного другана с условием, что за ним барышни.
Он очень просто решил эту задачу. Подходил к девочкам из нашего же класса и звал их пить водку и заниматься любовью.
И вот сидим мы втроем в квартире…
Друганы разлили водку по обычным кружкам. Про стопки друг и, видимо, его родители не знали. И тут я даю заднюю:
– Не, я пить не буду. Перехотел. Синька – зло.
Один из друзей возмущенно:
– Ну, Санек, ты чё?
И тут второй с высоты прожитых лет говорит:
– Любовь и водку не навязывают.
Это звучало очень круто. За это мы и выпили. Потом снова налили, и друг с еще более внушительной мудростью в глазах сказал:
– Саня, жизнь это волчья тропа, по которой нужно пройти, оскалив зубы…
Домой меня кто-то принес. Мне было очень плохо. На вопрос моей мамы, что произошло, я тихо ответил:
– Мама, я волк на своем пути жизни!
– А почему мой волчонок такой пьяный?
– Запомни, мам, любовь и водку не навязывают!
– ТАК ВЫ ВОДКУ ПИЛИ?!
– Мам, представляешь, навязали.
На следующее утро мне было очень стыдно перед ней. Да мне и сейчас стыдно…
Репетитор
Было уже хорошо за полночь. Ресторан должен был закрываться, но проклятая надпись на вывеске: «Работаем до последнего клиента» мешала. В зале сидели три изрядно захмелевшие дамы. Официанты и повар с раздражением смотрели на задержавшихся. Одна из женщин жаловалась на судьбу:
– У меня нет мужа, соответственно, нет секса. У меня сложные отношения с дочкой. У нее двойка выходит по математике! Ее могут выгнать из школы! Сегодня у меня день рождения, и я несчастна. Боюсь, если буду все время ныть, и вы меня бросите…
– Так ты занимайся, – порекомендовала подруга.
– Ира, думаешь, я не пробовала. Начинаем делать домашнюю работу. Она таких простых вещей не понимает! Я орать начинаю. Она – хамить в ответ. В итоге неделями друг с другом не разговариваем.
– Я в общем-то не про математику, – уточнила Ирина.
– А про что?! А-а-а… Ой! Мне кажется, в моем возрасте его просто не существует…
– То есть, судя по твоей логике, у тебя нет секса из-за математики дочки! – резюмировала третья.
Все три женщины громко засмеялись. Официанты, казалось, готовы были испепелить гостий взглядом.
– Получается, что так.
– Нам срочно нужен репетитор! – резюмировала Ирина.
– Выпьем за репетитора по сексу! Ой, по математике! Да всё-всё, уже уходим. Зыркают они… Посчитайте нас.
Следующим утром Татьяне было нелегко. Ужасно болела голова, а будильник звенел так, будто звуками вкручивал в виски́ большие шурупы. Надо было вставать. Татьяна понимала, что если она не встанет, то человек поменьше в другой комнате и подавно. Она подошла к кровати дочки и тихо сказала:
– Милая, доброе утро! Просыпайся! Пора в школу.
– Мам, что-то мне плохо. Голова кружится.
– Дай лоб потрогать… Странно, вроде нормально.
Девочка достала из-под подушки клочок бумаги и прочитала по слогам:
– У меня энцефалит Эко-но-мо!
– Чего?!
– Более известен как «сонная болезнь». Мне его надо еще первые два урока проболеть. А сонная болезнь, как ты понимаешь, лечится сном. А к третьему я выздоровею.
– Опять первая математика?
– Ага.
– Уроки не сделала?
– Ага. Блин, мам, ну я не понимаю, как их делать! Тупые цифры и формулы эти.
– Давай я помогу!
– Мам, ты хочешь, чтобы мы опять с тобой поссорились? Ты пойми, мы с тобой очень эмоциональные женщины. Нам только повод дай.
– Давай так, женщина. Ты сейчас пойдешь в школу. Знаю, сложно. А я найду нам умного помощника.
– Ох! Ну давай. Два урока позора. Надеюсь, дедушка мне поможет.
– А почему дедушка?
– Репетиторы все – дедушки.
Татьяна стала обзванивать всех знакомых в поисках репетитора. Все были или загружены, или не внушали доверия. «Ну чему может научить семнадцатилетний прыщавый подросток?» – думала Татьяна, отметая очередного кандидата.
Тут неожиданно на одном из сайтов ей попалась анкета Вячеслава Петровича. Было написано, что он преподает математический анализ в университете. Работа со школьниками была его хобби, и, что самое интересное, в анкете упоминалась и «возможность отдать долг мирозданию». «То, что надо! – подумала Татьяна. Чокнутый профессор! Дедушка, у которого нет внуков. Надо брать!»