Но когда стали рассказывать про мировые проблемы, стало понятно, что жизнь всех людей в пробке бессмысленна. Ну и на всем земном шаре до кучи. Либо прилетят дроны и всех выжгут лазером, либо Земля напорется на огромный астероид.
Я серьезно размышляю — прям сейчас резко съехать на машине с моста в реку или чуть погодить. И вдруг слышу спасительные звуки. Оказывается, именно сегодня отмечается Международный день галош. Праздник-то какой! Появилось робкое желание жить. Новости закончились, и включили бодрую музыку. Видимо, гимн галошам. До меня дошло, что мы в безопасности. На сегодня апокалипсис отменяется. В случае беды мы все сядем в большие ярко-черные блестящие галоши и уплывем туда, где хорошо. Именно так пелось в песне про мой маленький плот.
Я открыл окно в машине и стал поздравлять соседей по пробке с Международным днем галош. Мы вышли из машин, обнимались, брались за руки и пели песни, восхваляя химическую промышленность страны. Потом самый активный мужик разделся до трусов, залез на свой пурпурный «брабус» и заорал:
Купила мама Леше Отличные галоши.
Галоши настоящие, Красивые, блестящие, Теперь хоть и захочешь, А ноги не промочишь!
К чему это я? Хватит из нас дебилов делать! Какие, на фиг, галоши?
А вы кушайте мясо…
Петр Александрович был самым обыкновенным районным судьей. Вечером и по выходным он читал романы Джона Гришэма про торжество справедливости, кормил голубей, иногда смотрел сериалы. Одним из его любимых был — «Лучше звоните Солу».
С возрастом друзей становилось все меньше и меньше. В основном коллеги. Но особенно трудно Петру Александровичу было на встречах с родственниками. Как-то его позвали на день рождения к тете. Сняли коттедж. Во внутреннем дворике тлели угли в мангале. В воздухе приятно пахло маринованным мясом и костром. Жарили шашлыки. Все изрядно выпили, и один из гостей сдал задавать Петру Александровичу стандартные вопросы:
— А как это вообще — судить?
То ли алкоголь, то ли накопилось, но Петр Александрович заговорил о том, о чем давно размышлял:
— Может показаться странным, но как только я вижу обвиняемого, в течение нескольких секунд определяю, виновен человек или нет. Как щелчок в голове. Понятно, что дальше идет разбирательство, но внутри меня уже есть понимание.
— То есть вы судите человека по внешнему виду?
— Не совсем. Вот вчера заводят мужика, лет под сорок. Он в шортах на суд пришел. На коленях татуировки звезд.
— Что это значит?
— Ни перед кем на колени не встанет, не подчинится властям. Так, кажется. Так вот, обвиняется в том, что у детей рядом со школой отбирал сотовые телефоны.
— Сорокалетний?!
— Да! Запугивал их… И вот он стоит в клетке. Глаза отворачивает. И вы знаете, ну понимаю я, что он это делал. Он еще много чего делал! Видно по нему.
— А как же презумпция невиновности? Согласитесь, что первое суждение не должно влиять на окончательный приговор?
— Сейчас много пишут о нашей судебной системе. С чем-то я согласен, с чем-то нет.
— Судейство должно быть непредвзято. Все должно быть справедливо! — не унимался дальний родственник хозяйки.
— Справедливость… Это необычная дама. Переменчивая.
— Не понимаю.
— Давайте попробую объяснить. Вот бегает ваш сын. Сколько ему?
— Десять.
— Ого! Такой большой. Вот представьте, возвращается он домой. У него был прекрасный день. Три пятерки. Ранец за спиной. Выходит за школьный двор, к нему подходит мужчина в шортах и со всей силы бьет по голове. И орет: «ДАЙ СЮДА, СУКА МАЛОЛЕТНЯЯ, ТЕЛЕФОН!» — Судья проорал эту фразу в лицо тому же дальнему родственнику. Перед этим подбежал и резко замахнулся. Гость выронил бокал с вином.
— Перестаньте! — дрожащим голосом сказал гость, посмотрел в сторону сына и крикнул:
— Миша, у тебя все хорошо?
— Да, пап! Мы в мяч играем, — ответил сын.
— Что б вы сделали с человеком в шортах? — продолжил судья.
— Я его уничтожу! Это мразь! Тварь!
— Что должен постановить суд?
— Смертная казнь или что там у вас?
— Понятно. То есть по всей строгости закона?!
— Конечно, какие тут еще варианты.
— Ясно.
На площадку с мангалом из дома вышла пожилая женщина с подносом маринованных шашлыков, только что насаженных на шампуры. Петр Александрович подлил всем вина и громко сказал ей:
— Милая тетушка Марина Сергеевна, хватит суетиться. Мы сыты, почти пьяные, позволь выпить за твои шестнадцать!
— Петя, ну ты тоже скажешь!
— За тебя! Здоровья тебе!
Все присутствующие выпили. Судья продолжил:
— Марина, а где Серега?
— Ох, Петь, у него какие-то важные дела опять. На СТО своем что-то опять чинит.
— Скажи, а кто оплатил коттедж?
— Сережа, конечно, вчера и мясо, и вино купил.
— Хорошего сына воспитала!
— Петь, ну хватит.
— Что?!
— Ну ты же знаешь…
— Марина, я знаю, что у тебя пенсия восемь тысяч рублей и инвалидность. И если бы не Серега…
— Ох, если бы не Сережа…
— Марина, скажи, если бы ты узнала, что Сергей телефоны у детей забирал и продавал?
— Его опять поймали?
— Нет-нет. У нас тут спор.
— Дети живы?
— Конечно, пара затрещин. Дети богатых родителей. Те накупили им айфонов. Забыли, что детей надо встречать из школы, — Петр Александрович посмотрел в сторону дальнего родственника.
— Ну, дак, а в чем проблема?! Ну получил затрещину. В следующий раз умнее будет.
Школа жизни. На бокс запишется. Мямлей не будет. Этих богатых маменьких сынков по-другому нельзя научить. Чужое плохо, конечно, забирать, но на благое дело.
— То есть, по-твоему, это справедливо?
— Конечно, вы кушайте мясо! Скоро свежее приготовится…
Странный Олег
— Ща с собакой целый час гулял. Замерз, — произнес я, наливая себе черный чай с барбарисом.
— А почему так долго? — спросила моя младшая дочка, сидя за кухонным столом. Она делала три дела одновременно: разговаривала со мной, смотрела на телефоне какое-то аниме и ела винегрет.
— Олега встретил, знаешь его? У него еще мопс, забавный такой, в костюмчике зимой гуляет. — Не. Я только Олега знаю из задач по математике. Странный Олег.
— Мой Олег хороший Олег. А почему твой странный?
— Он пасту зубную ест.
— Как?
— Тайно. Пока его мама на работе.
— Не понимаю.
— Ну мы такие задачи решаем по математике. Про время. Олег начал есть зубную пасту за пятнадцать минут до прихода мамы с работы. У мамы рабочий день заканчивается в восемнадцать ноль-ноль. Но уже неделю руководство мамы уехало на выставку. Уже с тринадцати ноль-ноль в офисе никого…
— И кто у вас такие задачи придумывает?
— Учительница, говорит, обычные — скучные. Еще у Олега друг есть. Витя. Он подонок.
Я подавился чаем.
— Почему?
— Послушай условие еще одной задачи. Витя кинул в затылок Олега снежок. За сколько Витя добежит до дома, пока его не догнал Олег? Скорость Вити…
— Забавная у вас учительница.
— Зато все понятно!
Девушка и бомж
Она медленно открыла дверь и вышла. День был сложным. В аптеку никто не приходит в хорошем настроении, а сегодня покупатели и вовсе будто с цепи сорвались. Смели все, что нужно и что не нужно, — «на всякий пожарный» и «пусть полежит». Агрессию, страх, непонимание люди выливали на нее. Неожиданно много было пьяных, «продезинфицированных», как они сами выражались. Но разве фармацевт виноват в том, что происходит?
Ей нравилось представлять, что жизнь — это очень длинный сериал. Если сюжетная линия зашла в тупик, можно перемотать серию или даже целый сезон. Наверняка сложный период закончится, придут новые персонажи, главная героиня сменит имидж, разбогатеет, поедет отдыхать не в Турцию, а на Майорку, к белым пляжам и закатам во весь экран.
— Эй, уважаемая!
Сомневаясь, ей ли адресован этот оклик, девушка все-таки обернулась. Ноги после долгой смены гудели так, что каждое движение отзывалось болью в щиколотках.
На нее в упор смотрел бомж. Обычный бомж, грязный и бородатый.
— Да?..
— Вы почему по улице гуляете? Идите домой!
Обычно она не отвечала уличным попрошайкам, зазывалам и тем более бомжам, но сегодня усталость и раздражение взяли верх.
— А вы почему не идете?
— Я бы с радостью, но у меня дома нет.
— Вот и отстаньте со своими дурацкими советами!
Она продолжила движение, но бомж увязался следом.
— Простите великодушно, не одолжите мне пятьдесят рублей? В былые времена я бы попросил сто. Но сейчас, сами понимаете, надо ужиматься.
Девушка остановилась, вздохнула и полезла в сумочку за кошельком. Взяв купюру, бомж выудил из кармана грязных штанов бутылочку с надписью «Антисептик» и тщательно побрызгал на деньги.
— Благодарю. Понимаю, что переносной терминал по приему банковских карт был бы уместнее, но это новая для меня тема. Пока изучаю.
— Хватит вам пятидесяти рублей?
— Этого более чем достаточно для задуманного.
Она подумала, что бомж имеет в виду банку дешевого пива.
— Ну тогда счастливо.
— И вам, и вам. Не болейте.
Бомж полез в другой карман, вытащил основательно потрепанную медицинскую маску, нацепил ее поверх бороды и бодрым шагом направился в сторону продуктового павильона.
Забыв о боли в ногах, она внимательно наблюдала.
Вскоре бомж вышел из магазина, держа в руках пару буханок белого. Бумажные упаковки аккуратно бросил в урну и принялся отщипывать от хлеба маленькие кусочки и разбрасывать вокруг, приговаривая «гули-гули». Через минуту вокруг него собралась стайка голубей. Веселое майское солнце играло на серых с отливом перьях.
Потребительская корзина
Я стоял на кассе большого супермаркета и думал. Про цены. Думал про то, что не знаю, изменилась ли цена на что-то конкретное, например на сахар. Но я четко знаю, что стоимость всей тележки выросла. Такое впечатление, что купюр за мою тележку с каждым разом надо все больше и больше. И дело даже не в шоколадке с изюмом, ну, понимаете, очень захотелось сегодня. Кажется, это называется стоимостью потребительской корзины.