Скорее всего, ты тоже поехал кукушкой. Просто бедный.
Душевные хвори Нади обслуживали сразу три психотерапевта. Нет, она не жила в лечебнице — у девушки были богатые родители и очень много свободного времени. Наденьке казалось, что ее поток синхронности слабоват, базовое доверие миру подорвано, поэтому срочно нужен новый психотерапевт. Желательно гуру. Желательно из столицы. Посоветовавшись с мамой, она записалась к светилу, проживавшему в Химках, и купила билет на самолет.
Светило попросил Надю прислать пару фоток для предварительного диагностирования.
Получив снимки с тренировки по полдэнсу, он констатировал, что потребуется как минимум пять консультаций — судя по глазам, проблем много, но язык тела говорит, что их можно решить.
Психотерапевт оказался приятным мужчиной чуть за сорок. На первой консультации они учили самую важную мантру: «Делай то, что хочешь, и не делай того, чего не хочешь».
Потом расслабились и немного потанцевали для восстановления энергетического баланса.
Надя вошла в раж и, исполнив несколько эффектных па, села на шпагат. Гуру впечатлился и пригласил ее на свидание. А чем еще заняться в столице? Делать было нечего.
На встречу, назначенную в парке, психотерапевт опоздал на час, сославшись на срочные домашние дела. Походив туда-сюда по аллеям, они съели по мороженому в стаканчиках («Дороговато для пломбира», — заметил гуру) и замерзли. Когда Надя предложила зайти в кафе, мужчина сообщил, что кормят там скверно, но на сербский ресторанчик согласился: возможно, ему нравились гибаница и шницель по-карагеоргиевски. Или предложение Нади оплатить счет.
Выпятив нижнюю губу, он долго изучал меню и винную карту.
— Сербы — неряхи от природы, это я как врач утверждаю. Вы заметили, что столовые приборы они трогали руками? Немытыми руками, между прочим. Это опасно. Говорю, опять же, как врач. У официантки бегают глаза, что является симптомом невроза. Лицам, страдающим неврозом, нельзя доверять колюще-режущие предметы, в том числе столовые ножи. Я знаю, чем чревата беспечность. У меня медицинское образование и большой опыт работы.
— Вы сказали, что нельзя делать того, чего не хочешь. Значит, уходим? — спросила Надя почему-то шепотом.
Психотерапевт решил остаться. Шницель он брал руками.
После второго бокала напряженность ушла. Положив руку Наде на коленку, гуру рассказывал, как важны в жизни синхронность и спонтанность.
— Надюша, что говорит нам старина Юнг?
Девушка пожала плечами.
— В Прокопьевск он не приезжал.
— Юнг говорил, что не нужно противиться синхронии. Если страсти суждено случиться, она неизбежна, как весенний ливень. Вы не против, если я закажу еще один шницель с собой?
И шоколадный чизкейк.
Пока Надя расплачивалась, психотерапевт оживленно консультировал по телефону пациента из Узбекистана, хотя перед ужином говорил, что сотовые на свиданиях обязательно нужно отключать.
Решили продолжить вечер в домашней обстановке и выпить чаю. Гуру жил на соседней улице. Радуясь возможности просветлиться еще немного, Надя отправилась за ним.
В квартире пахло пылью и кошками.
— Мама, я дома! — громко сказал психотерапевт. — И принес тебе вкусненький чизкейк.
— А мусор кто будет выносить, Юнг?
— Мамочка, у меня гостья, прости. Мы тихонько. Мусор вынесу.
Выйдя за дверь с ведром, психотерапевт пропал на добрых двадцать минут. Надя пила чай с его мамой и слушала истории о том, как хорош сын, вот только храпит по ночам. Наконец мужчина вернулся: оказалось, у мусорных баков его укусила собака. Начались лихорадочные поиски зеленки. Психотерапевт настаивал на вызове скорой помощи и срочном введении вакцины против бешенства. Мама утверждала, что собака только порвала штанину и вообще соседская болонка не заразна. Штаны было предложено зашить Наде. Психотерапевт, сидя на диване в трусах и поджав под себя голые волосатые ноги, ел чизкейк и говорил, что пирамида Маслоу выстроена неправильно. Надя вспомнила, что оставила в гостинице включенный утюг.
Вернувшись домой, она решила завязать с психотерапией и переключиться на йогу, тем более что ей порекомендовали хорошего питерского специалиста.
Всё хорошо
— Милый, у тебя всё в порядке?
— Да, мама! — Сколько раз он произносил эти слова, хотя ничего, ну ничегошеньки не было в порядке.
Он ненавидел эту «вонючую» школу. Ровно два раза в день, туда и обратно, с рюкзаком на спине молил, чтобы они не стояли при входе в школу. Чтобы их вообще никогда не было.
Полгода назад его избили старшие ребята. Просто так. Он пошел погулять с друзьями.
К ним неожиданно подошла компания — второгодники и хулиганы, которые постоянно ошивались возле входа в школу. Особенно он запомнил его. Парня со шрамом на щеке. Увидев надвигающуюся на них компанию, друзья разбежались. И парень со шрамом крикнул:
— Стоять, сука! — Тут же последовал удар ногой в живот.
Остальная компания окружила его, посыпались удары. Маленький мальчик не понимал, что происходит. Он обхватил руками голову. Компания входила в раж.
— А лоу-кик можешь? — сказал другой и ударил его по ноге.
— А я — вертушку! — Мальчику в голову попала нога. В носу что-то противно хрустнуло, и теплая соленая жидкость полилась в рот.
Был обычный день. В обычном городе обычные подростки избивали обычного ребенка.
Мимо шла женщина и заметила их. Она громко крикнула:
— Вы что делаете?
Кто-то из компании крикнул:
— Шухер! — и все разбежались как тараканы.
Женщина подошла к мальчику, он еле стоял на ногах. Лицо было опухшее, из носа сочилась кровь. Женщина достала из сумочки платок и стала вытирать лицо. Она тихонько спросила его:
— За что тебя так?
Мальчик отстранился и зло сказал:
— А я не знаю!
— Тихо, тихо! Всё хорошо. — Женщина попыталась помочь очистить одежду.
— Ничего не хорошо! — Ему было страшно показаться слабым перед взрослой незнакомой женщиной.
Мальчик убежал, прихрамывая на правую ногу.
* * *
Домой он вернулся через несколько часов. Он долго стоял в подъезде и не решался зайти.
Родители были дома. Нет, он не боялся, что его заругают. Ему почему-то было стыдно, что именно его побили и он испачкал одежду. Может быть, он просто не хотел, чтобы родители переживали и беспокоились. Ему хотелось, чтобы вечер поскорей закончился и можно было уснуть. Мальчик тихонько открыл дверь своим ключом и сразу юркнул в ванную комнату.
Из зеркала на него смотрело страшное, распухшее лицо. С заплывшими глазами, сломанным носом и разбитой губой. За дверью мама спросила:
— Милый, ты пришел? У тебя всё хорошо?
Он подумал: «Мама, ничего не хорошо. У меня опухшее лицо, нога болит, и синяки скрыть не получится». Но он громко сказал:
— Мама, у меня всё хорошо!
* * *
Эта история про маленького мальчика из небольшого шахтерского городка — моя. Я вспомнил ее, когда правил себе нос в графическом редакторе для селфи. Меня избили несильно. Самой большой проблемой было другое. Год после этого я боялся ходить в школу, магазин, просто выходить на улицу. Пару раз видел лица обидчиков перед школой, и меня охватывала паника.
Через год друзья уговорили меня пойти на вольную борьбу, потом на бокс. И это помогло.
Моим детским психологом стал тренер, который говорил, что всегда нужно избегать конфликта, а если он неизбежен, пробивай троечку. Два в корпус, один в голову. У меня появилась уверенность. Страх постепенно отступал.
Что бы я сказал, если бы встретил того мальчика в подъезде перед дверью в квартиру?
— РАССКАЖИ РОДИТЕЛЯМ ВСЕ, ЧТО ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ!
Стажер
Минус утреннего развоза детей в школу в том, что в этом районе нет кофеен. Единственное, что мне удалось найти, — небольшая машинка с надписью «Кофе на колесах». Оказалось, там вкусный кофе и приятный продавец, он же хозяин. Как-то утром было прохладно, и я заехал туда за кофе. Вместо привычного продавца там оказался молодой парень с бейджиком «Стажер». С очень грустными глазами. Ну прямо как у котика из «Шрека».
Было зябко, попросил его быстро сделать американо. Парень неторопливо стал молоть кофе. С очень грустным выражением лица. Мне подумалось, что работать стажером в «Кофе на колесах» — так себе в смысле перспективы крутого карьерного роста, и решил подбодрить парня. Тем самым совершил роковую ошибку.
— Как дела?
— Не очень. На меня в суд подала невеста.
Парень остановился в процессе приготовления кофе. Многозначительно сделал глубокий вдох, потом выдох и безразлично уставился в потолок «Кофе на колесах». Меня беспокоили две вещи: мой кофе и, почему-то, его меланхолия. И я допустил вторую ошибку:
— Почему?
— Я парикмахер. Делал ей прическу.
— То есть невеста не твоя?
— Нет.
— Уже проще.
— Клиентка салона.
— А почему подала?
— Прическа не понравилась. Был суд. Меня уволили.
Я невольно посочувствовал бедолаге. Подумал: «Как парня жизнь покидала, парикмахер, продавец кофе…» Парень сел. Кофе не готовился. Я уже начал злиться, думая: «Если он с таким же энтузиазмом делал прическу, как готовит мой кофе, может, и хорошо, что его уволили…»
— Прямо настоящий суд?!
— Да. Заседание длилось несколько дней. Невеста показывала фотографии своих ожиданий и что получилось по факту. Факт был хуже. — В этот момент мне показалось, что он плачет.
— Не думал, что когда-либо буду цитировать слова нашего футболиста, но тем не менее:
«Ваши ожидания — ваши проблемы»!
— Она сказала, что из-за моей прически ее жених бросил. Прям на суде так и сказала.
— Понятно тогда.
— Что вам понятно?! Это была моя лучшая работа! Я люблю стричь людей! А укладка – вообще отдельный вид парикмахерского искусства.
— Да, парень, ты попал. Женщине всегда нужно найти виновного, и это никогда не будет отражение в зеркале.