–Пустите! Ах, пустите же меня!
–Ни за что,– возразил Сезар, держа ее крепко и, тем не менее, стараясь не причинять ей боли. Госпожа де Виньоль была слишком хрупка, чтобы успешно противостоять ему, и все же продолжала бороться – это ему понравилось.– Сначала вы мне все объясните.
–Я ничего не стану вам объяснять! Пустите же! От этого будет только хуже!
В ее голосе звучал неприкрытый страх, и Сезар внезапно осознал, что боится она не его – а кого-то еще. Его, похоже, она не слишком опасалась, вырываясь лишь потому, что не желала говорить с ним. Она боится говорить? Конечно же.
–Я ничего плохого вам не сделаю, обещаю.
–Отпустите!– Она повысила голос; звуки его таяли в темном дворе.– Виконт, вы не имеете никакого права меня задерживать! Что вы…– тут она сообразила,– что вы делаете здесь?
–Выясняю, кому нужна жизнь и душевное спокойствие моего друга,– пояснил он любезно,– да вы его знаете, я его представлял вам на днях – Анри Жиффар.
Госпожа де Виньоль ахнула и замерла, затем снова принялась вырываться.
–Что вам до этого?
–Я его друг. А вы доставляете сюда письма, полные угроз.– Сезар чувствовал, как она напряжена, и гадал – знает Флер о содержании писем или не знает?– Пока я не выясню, почему вы это делаете, вы никуда не пойдете.
Только сработавшее чувство опасности, то необыкновенное чутье момента, коим Сезар в полной мере обладал, помогло ему и госпоже де Виньоль остаться в живых. В следующий миг грянул выстрел, пуля ударилась в стену рядом с тем местом, где секунду назад стоял виконт, сжимая пойманную загадочную вестницу; раздался крик на улице – кричал, по всей видимости, Франсуа,– и снова прозвучал выстрел, а затем еще один,– по всей видимости, стрелок не останавливался на достигнутом. Сезар втолкнул Флер в дом и захлопнул дверь, а сам бросился вдоль забора зигзагом, чтобы не попасть под следующий выстрел. Кто бы ни был тот человек, что сейчас целится в него,– знает он определенно немало. Следовало попытаться захватить его живым.
Увы, не удалось. Когда Сезар оказался на улице и завернул за угол – а стреляли сбоку, из переулка, ведущего к реке,– стрелка и след простыл. Подбежал растерянный Франсуа, находившийся совсем в другой стороне.
–Ваша светлость…
–Видел его? Видел, кто это был?
–Нет. Только тень, а потом он метнулся туда и выстрелил, чтобы я за ним не шел, вероятно. У меня-то пистолета нет,– горестно вздохнул верный слуга.
–Ничего, ты молодец.
–Ваша светлость!– крикнул Франсуа, указывая куда-то за спину Сезару. Виконт обернулся. В стоявший дальше на улице знакомый экипаж садилась женщина – госпожа де Виньоль, воспользовавшись суматохой, не пожелала оставаться в доме Анри Жиффара. До Сезара донесся ее громкий возглас:
–Гони!
Лошади взяли с места рысью, перешедшей в галоп, и карета понеслась прочь.
–Ах, дьявольщина!– вскричал Франсуа.
–Коня моего веди! Быстро!
Слуга бегом скрылся за платанами, а Сезар ждал, стараясь унять дыхание. В него и госпожу де Виньоль стреляли – ставки повысились. Вот только в кого целили – в нее или в него? В излишне любопытного виконта, полезшего не в свое дело, или же в вестницу, не исполнившую миссию?
Если целью был Сезар, он как-нибудь разберется. Не впервой ему вступать в схватку со смертью. Если же цель – госпожа де Виньоль, то он просто обязан найти ее до того, как ее отправят на тот свет – а вторая попытка непременно последует. Флер знает ответы на вопросы, это несомненно. Если кому-то нужно, чтобы она замолчала…
Франсуа подвел коня, и виконт, сунув слуге на всякий случай один из своих пистолетов, вскочил в седло. Он понесся по улице, чувствуя, как быстро стучит сердце, и ощущая азарт погони, всегда охватывающий его, стоило выйти на след. Сезар не любил ожидание, хотя Видок часто говорил ему, что иногда выждать – единственный способ докопаться до истины; но не сегодня, не теперь. Теперь, когда все сорвалось с места и закружилось, словно юбка танцовщицы, остается действовать и жить быстро, на пределе возможностей и нервов. И в очередной раз выяснить, где он, этот предел.
Сезар понимал, что домой госпожа де Виньоль направится вряд ли, скорее, попытается скрыться – ведь и виконт, и неизвестные преследователи знают, где она живет. Домой она вернется лишь в том случае, если он покажется ей неприступной крепостью, а в таком случае Сезар быстро ее найдет. Но виконт оказался прав: он увидел экипаж госпожи де Виньоль в конце улицы, ведущей прочь из города. Карета мчалась как сумасшедшая. Сезар пришпорил коня и, понукая его (дюжий жеребец, застоявшийся в городе, фыркнул и прибавил скорость), начал нагонять экипаж. Мелькнули последние домики предместья. Ветер ударил в лицо, открылась равнина, видная еще далеко – прошло ведь совсем немного с того момента, как Сезар сидел в кресле у окна и думал о сгущающихся сумерках. Небо на западе было подернуло янтарным сиянием, и несколько облаков еще горели алым в вышине. Постепенно они гасли, превращаясь в пепел.
Тут, на этой вечерней и не слишком оживленной дороге, почти никого не было; попался навстречу крестьянин, бредущий из полей, он шарахнулся в сторону, когда экипаж пронесся мимо него. Недалеко на склоне виднелась россыпь огоньков – там скучала деревня, и, по всей видимости, карета направлялась туда. Однако на спланированное бегство это не походило. Сезар решил, что пора с этим кончать.
Он еще подхлестнул коня и, наконец, нагнал карету; он пронесся мимо нее, чтобы через несколько мгновений оказаться около лошадей и, перегнувшись с седла, схватить одну из них под уздцы. Кучер гикнул, щелкнул кнутом, однако Сезар не отпускал поводья, и карета стала замедлять ход.
–Остановись!– крикнул виконт кучеру.– Или я остановлю! Ну!
Тот понял, что не отделается от настырного преследователя, и натянул поводья; лошади сбавили ход и вовсе встали. Кучер достал из-за пояса пистолет, однако Сезар успел первым и держал парня на мушке.
–Без глупостей,– велел виконт,– брось свое оружие. Вот так.
Пистолет полетел на землю, выбил фонтанчик пыли. Кучер, довольно молодой, усатый, с широким лопатообразным лицом, молча смотрел на виконта, а затем заговорил:
–Делай со мной что хочешь, но защищаться я буду.
–Мне не нужна твоя жизнь,– сообщил ему Сезар и крикнул: – Госпожа де Виньоль! Погоня окончена. Вам не избежать разговора со мной.
Мгновение царила тишина, а потом дверца кареты распахнулась, и Флер выглянула – было видно, что она бледна, но упрямо сжимает губы.
–Виконт, это переходит всяческие границы.
–Я больше ничего такого слышать не желаю,– сказал Сезар, опуская револьвер – не стрелять же, в самом деле, в кучера.– Все эти светские оправдания и жалобы, что я посягаю на вашу честь и свободу. Дело слишком серьезно, мадам, чтобы я отступился, на кону жизнь моего друга, а я не оставляю друзей в беде. Так что вам придется поехать со мной и дать мне объяснения.
–Только не с вами!
–Я так страшен? Или это ваш человек пытался убить меня?
–Нет!– вскричала она.– Нет, я никогда бы… ни за что…
–В таком случае, что вы теряете, поговорив со мною?– и, так как госпожа де Виньоль, судя по ее виду, приготовила еще возражения, Сезар рубанул воздух ладонью: – Все, не желаю больше ничего слышать! Если вам так не нравится разговаривать в Париже, побеседуем на ближайшем постоялом дворе. Я привяжу свою лошадь к вашей карете и поеду на козлах с кучером. И прошу вас, давайте без глупостей. Я отыщу вас где угодно, даже в ночном лесу, если вы попробуете сбежать от меня. И поверьте мне, я так же мало расположен шутить, как и вы. Одно могу обещать: зла я вам не причиню.
Ближайший трактир, попавшийся на дороге, назывался «Усталый путник» и прятался за длинным и унылым забором; если бы не скрипевшая на ветру вывеска – спящий крестьянин обнимает мешок – подсвеченная плохоньким фонарем, Сезар, наверное, и не заметил бы трактира. Не было времени беспокоиться о приличности этого заведения, и можно ли туда приводить даму, и какую еду там подают. Сезару требовалось место, где можно поговорить с госпожой де Виньоль, а чтобы даму не узнали, он попросил ее вновь закрыть лицо вуалью.
Заведение оказалось весьма недурственным, на удивление, и Сезар, попросивший отдельную комнату для ужина, был вместе со спутницей тут же туда препровожден. Он щедро дал трактирщику денег, чтобы их не беспокоили и накормили кучера, мрачно взиравшего на похитителя своей обожаемой госпожи. То, что кучер неровно к госпоже де Виньоль дышит, стало ясно, как божий день. Значит, и защищать будет до последнего, как сказал. Хорошо.
Госпожа де Виньоль опустилась в темном углу на стул и сидела, сложив руки на коленях и не поднимая головы, все то время, пока Сезар договаривался с трактирщиком, а на столе накрывали ужин. Принесенные свечи рассеяли сгустившийся мрак, в камин подбросили еще дров, и темнота отступила, спряталась. На стенах видели чучела – головы оленей и кабанов, пол устилал мягкий ковер, и мебель была приличная – все говорило о том, что в этом трактире часто принимают богатых гостей. Единственное крохотное окошко оказалось заперто, и Сезар предпочел его не открывать – кто знает, кому придет в голову подслушивать под окнами. Он закрыл его ставнями изнутри, чтобы и разглядеть ничего нельзя было.
Наконец, прислуга удалилась, оставив гостя с его спутницей наедине. Сезар прошелся по комнате, прислушиваясь, однако здесь, похоже, ни ему, ни госпоже де Виньоль ничего не грозило – во всяком случае, пока. И подслушать их разговор будет сложно. Сезар подошел к столу и разлил вино по бокалам. Оно заиграло, словно жидкий рубин, и виконт невольно залюбовался этой мелочью, призрачным озерцом спокойствия; азатем, не думая о том более, протянул бокал госпоже де Виньоль.
–Выпейте. Теперь не нужно никуда торопиться.
–О, вы ошибаетесь,– горько откликнулась она и, по всей видимости, решившись на что-то, откинула вуаль и сняла шляпку, открыв чудесное свое лицо и волосы, подобные золотистому водопаду.