I. Девадаха
МН 101Девадаха сутта — У Девадахи
редакция перевода: 19.02.2014
Перевод с английского: SV
источник:
(Будда опровергает доктрину нигантхов (джайнов) о том, что всё что человек испытывает в жизни — полностью обусловлено его прошлыми действиями (камма). Далее объясняется какое же усердие и какой путь практики являются правильными для прекращения всех страданий)
Я слышал, что однажды Благословенный пребывал в стране Сакьев. У Сакьев был город под названием Девадаха, и там Благословенный обратился к монахам: «Монахи!»
«Да, Учитель» — отвечали монахи.
Воззрение Нигантхов
Благословенный сказал: «Монахи, есть некоторые жрецы и отшельники, у которых есть такое воззрение и которые учат так: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль, или ни-удовольствие-ни-боль — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому с уничтожением прошлых действий с помощью аскезы и посредством не-делания новых действий нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Таково учение Нигантхов.
Отправившись к Нигантхам, которые так учат, я спросил их: «Правда ли, друзья Нигантхи, что вы придерживаетесь такого взгляда, что учите так: «Что бы человек ни испытывал… С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано»?
Будучи спрошенными мной так, Нигантхи подтвердили это: «Да».
Тогда я сказал им: «Но друзья, знаете ли вы о том, существовали вы в прошлом или же нет?»
«Нет, друг».
«А знаете ли вы, делали вы в прошлом плохие деяния, или же не делали?»
«Нет, друг».
«А знаете ли вы, что вы делали такие-то и такие-то плохие деяния в прошлом?»
«Нет, друг».
«А знаете ли вы, что столько-то и столько-то страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько-то страдания ещё осталось исчерпать, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано?»
«Нет, друг».
«А знаете ли вы, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь и сейчас?»
«Нет, друг».
«Итак, друзья, выходит, что вы не знаете, существовали вы в прошлом, или же не существовали……не знаете что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь и сейчас. В таком случае вам не стоит утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль, или ни-удовольствие-ни-боль — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому с уничтожением прошлых действий с помощью аскезы и посредством не-делания новых действий нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Однако, если бы вы знали, что вы существовали в прошлом, или что не существовали; если бы вы знали, что делали в прошлом плохие деяния, или же не делали; если бы вы знали, что делали такие-то и такие-то плохие деяния в прошлом; если бы вы знали, что столько-то и столько-то страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано; если бы вы знали, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь и сейчас — то тогда, поскольку это так, вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал… страдание будет исчерпано».
Пример с отравленной стрелой
Друзья Нигантхи, это как если бы человека подстрелили стрелой, густо смазанной ядом. В результате этого он испытывал бы жестокие, острые, раздирающие боли. Его друзья и товарищи, родственники и родня привели бы к нему хирурга. Хирург бы сделал круговой надрез вокруг раны ножом. В результате этого надрезания человек бы испытывал жестокие, острые, раздирающие боли. Хирург бы прощупал стрелу зондом. В результате этого прощупывания человек бы испытывал жестокие, острые, раздирающие боли. Затем хирург извлёк бы стрелу. В результате извлечения человек бы испытывал жестокие, острые, раздирающие боли. Затем хирург приложил бы к ране жгучее лекарство. В результате этого приложения человек бы испытывал жестокие, острые, раздирающие боли. Но затем, позже, когда рана бы зажила и кожа восстановилась, он был бы доволен и счастлив, освобождён, мог бы делать что захотел, мог бы пойти куда бы ему вздумалось. Мысль пришла бы к нему: «Прежде я был подстрелен стрелой, густо смазанной ядом. В результате этого, я испытывал жестокие, острые, раздирающие боли. Мои друзья и товарищи, родственники и родня привели ко мне хирурга… Хирург сделал круговой надрез вокруг раны ножом… прощупал стрелу зондом… извлёк стрелу… приложил жгучее лекарство к ране. В результате этого приложения я испытывал жестокие, острые, раздирающие боли. Но теперь рана зажила и кожа восстановилась, я доволен и счастлив, освобождён, могу делать что захочу, могу пойти куда мне вздумается».
Точно также, друзья Нигантхи, если бы вы знали, что вы существовали в прошлом… если бы вы знали, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь и сейчас, то тогда, поскольку это так, вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал… С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Но поскольку вы не знаете, существовали ли вы в прошлом… …не знаете, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь и сейчас, то тогда, поскольку это так, вам не стоит утверждать: «Что бы человек ни испытывал… С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Пять видов убеждённости
Когда так было сказано, Нигантхи сказали мне: «Друг, [наш учитель] Нигантха Натапутта — всезнающий, всевидящий, провозглашает абсолютное знание и видение так: «Иду я или стою, нахожусь во сне или в бодрствовании, знание и видение постоянно и непрерывно утверждены во мне». Он сказал нам: «Нигантхи, есть плохие деяния, которые вы делали в прошлом. Исчерпайте их этими болезненными аскезами. Когда в настоящем вы сдержаны в теле, сдержаны в речи, сдержаны в уме — то это есть не-делание плохих деяний на будущее. Поэтому с уничтожением прошлых действий с помощью аскезы и посредством не-делания новых действий нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Мы одобряем это [учение], предпочитаем его, довольны им».
Когда так было сказано, я сказал Нигантхам: «Друзья Нигантхи, есть пять вещей, которые могут двояко обернуться здесь и сейчас. Какие пять? Вера, предпочтение, непрерванная традиция [устной передачи учения], рассуждение посредством [проведения] аналогий, приход к согласию с воззрением посредством размышлений. Таковы пять вещей, которые могут двояко обернуться здесь и сейчас{491}. Если это так, то какой вид веры у вас имеется к вашему учителю, [когда он говорит] о прошлом? Какой вид предпочтений? Какой вид непрерванной традиции? Какой вид рассуждения посредством [проведения] аналогий? Какой вид согласия с воззрением посредством размышлений?» Когда так было сказано, я не услышал от Нигантхов каких-либо стоящих доводов в защиту их учения.
Исчерпание каммы болезненной аскезой
Поэтому я спросил их далее: «Друзья Нигантхи, как вы думаете? Во время жестокого старания, жестоких усилий, испытываете ли вы жестокие, острые, раздирающие боли из-за такого сурового излечения [аскезой]?»
«Да, друг…»
«… В таком случае вам не стоит утверждать: «Что бы человек ни испытывал… С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Если бы во время жестокого старания, жестоких усилий, вы бы испытывали жестокие, острые, раздирающие боли из-за такого сурового излечения [аскезой], и когда не осуществляли бы жестокого старания, не прилагали жестоких усилий, то всё ещё испытывали бы жестокие, острые, раздирающие боли из-за такого сурового излечения, то тогда, поскольку это так, вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал… С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Но поскольку, когда вы осуществляете жестокое старание, прилагаете жестокие усилия, вы испытываете жестокие, острые, раздирающие боли из-за такого сурового излечения [аскезой], и когда вы не осуществляете жестокого старания, не прилагаете жестоких усилий, вы не испытываете жестоких, острых, мучительных болей из-за такого сурового излечения, то тогда, поскольку это так, не стоит вам утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль, или ни-удовольствие-ни-боль — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому с уничтожением прошлых действий с помощью аскезы и посредством не-делания новых действий нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Но когда так было сказано, я не услышал от Нигантхов каких-либо стоящих доводов в защиту их учения.
Вопросы о камме
Поэтому я спросил их далее: «Друзья Нигантхи, как вы думаете? Может ли действие, переживаемое здесь и сейчас, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, которое должно быть пережито в будущей жизни?»
«Нет, друг».
«Может ли действие, которое должно быть пережито в будущей жизни, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, переживаемое здесь и сейчас?»
«Нет, друг».
«Как вы думаете? Может ли действие, переживаемое как удовольствие, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, переживаемое как боль?»
«Нет, друг».
«Может ли действие, переживаемое как боль, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, переживаемое как удовольствие?»
«Нет, друг».
«Как вы думаете: Может ли действие, что должно созреть для переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что не созреет для переживания?»
«Нет, друг».
«Может ли действие, что не созреет для переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет для переживания?»
«Нет, друг».
«Как вы думаете: Может ли действие, что должно созреть для сильного переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет лишь для едва заметного переживания?»
«Нет, друг».
«Может ли действие, что должно созреть лишь для едва заметного переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет для сильного переживания?»
«Нет, друг».
«Как вы думаете: Может ли переживаемое действие за счёт стараний и усилий быть превращено в непереживаемое действие?»
«Нет, друг».
«Может ли не переживаемое действие за счёт стараний и усилий быть превращено в переживаемое действие?»
«Нет, друг».
«Итак, друзья, выходит так, что действие, переживаемое здесь и сейчас, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в действие, испытываемое в будущей жизни. Действие, переживаемое в будущей жизни, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в действие, переживаемое здесь и сейчас… …Переживаемое действие за счёт стараний и усилий не может быть превращено в непереживаемое действие. Непереживаемое действие за счёт стараний и усилий не может быть превращено в переживаемое действие. В таком случае выходит, что старание Нигантхов безрезультатно, их усилие безрезультатно».
Таково учение Нигантхов. И поскольку учение Нигантхов таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для их критики.
Десять поводов для критики Нигантхов
Если существа переживают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то, в таком случае очевидно, что Нигантхи совершали в прошлом плохие вещи, поскольку теперь они переживают такие жестокие, острые, раздирающие боли.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании творения Высочайшего Бога{492}, то, в таком случае очевидно, что Нигантхи были созданы злым Высочайшим Богом, поскольку теперь они переживают такие жестокие, острые, раздирающие боли.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании простого везения, то, в таком случае, очевидно, что у Нигантхов плохое везение, поскольку теперь они переживают такие жестокие, острые, раздирающие боли.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании рождения, то, в таком случае очевидно, что у Нигантхов плохое рождение, поскольку теперь они переживают такие жестокие, острые, раздирающие боли.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь и сейчас, то, в таком случае очевидно, что у Нигантхов плохие усилия здесь и сейчас, поскольку теперь они переживают такие жестокие, острые, раздирающие боли.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании творения Высочайшего Бога, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании простого везения, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании рождения, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь и сейчас, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.
Таково учение Нигантхов, монахи. И поскольку учение Нигантхов таково, можно сделать эти десять разумных выводов, что даёт почву для их критики. Вот так [их] старание безрезультатно, так [их] усилие безрезультатно.
Плодотворное старание и усилие
И какое старание плодотворно, какое усилие плодотворно? Вот монах, будучи неугнетённым [страданием], не тяготит себя болью, как и не отвергает удовольствие, согласующееся с Дхаммой, хотя и не ослеплён этим удовольствием. Он распознаёт: «Когда я прилагаю формирователь [старания] в отношении этого источника страданий, благодаря [этому] формирователю старания появляется бесстрастие. Когда я с невозмутимостью смотрю на этот источник страданий, то из развития невозмутимости появляется бесстрастие». Так он прилагает формирователь [старания] в отношении источника страданий, и тогда благодаря формирователю [старания] появляется бесстрастие. Он развивает невозмутимость по отношению к источнику страданий, и тогда из развития невозмутимости появляется бесстрастие. Так исчерпываются страдания, проистекающие из источника страдания, когда из-за [формирователя] старания приходит бесстрастие, и [также когда] из развития непоколебимости приходит бесстрастие.
Представьте, что мужчина влюблён в женщину, его ум скован сильным желанием, сильной страстью. И он видит, как она стоит с другим мужчиной, болтает с ним, шутит и смеётся. Как вы думаете, монахи? Когда он видит её с другим мужчиной, [видит то], как она болтает с ним, шутит и смеётся — возникнет ли в нём печаль, стенание, боль, уныние и отчаяние?»
«Да, Учитель. И почему? Потому что он влюблён в неё, его ум скован сильным желанием, сильной страстью…»
«А теперь представьте, что мысль приходит к нему: «Я влюблён в эту женщину, мой ум скован сильным желанием, сильной страстью. Когда я вижу её с другим мужчиной, [вижу] как она болтает с ним, шутит и смеётся, то печаль, стенание, боль, уныние и отчаяние возникают во мне. Почему бы мне не отбросить свою страсть и желание к этой женщине?» И он отбрасывает своё желание и страсть к этой женщине, а потом видит её с другим мужчиной, [видит] как она болтает с ним, шутит и смеётся. Как вы думаете, монахи? Когда он видит её с другим мужчиной, [видит] как она болтает с ним, шутит и смеётся, возникнет ли в нём печаль, стенание, боль, уныние и отчаяние?»
«Нет, Учитель. И почему? Он не имеет страсти по отношению к этой женщине…»
«Точно также, когда монах, будучи неугнетённым [страданием], не тяготит себя болью…..и [также когда] из развития непоколебимости приходит бесстрастие.
Далее, монах замечает: «Когда я живу в соответствии с удовольствием, неумелые умственные качества увеличиваются во мне, а умелые качества уменьшаются. Однако, когда я с болью и страданием прилагаю усилие, то неумелые качества уменьшаются во мне, а умелые увеличиваются. Почему бы мне [и дальше] не прилагать усилие с болью и страданием?» Так он прилагает усилие с болью и страданием. По мере того как он так делает, неумелые качества уменьшаются в нём, а умелые увеличиваются. И тогда, спустя какое-то время, он более не прилагает усилия с болью и страданием. И почему? Потому что он достиг цели, ради которой он прилагал усилия с болью и страданием. Вот почему после, спустя какое-то время, он более не прилагает усилия с болью и страданием.
Представьте, если бы изготовитель стрел нагревал и высушивал древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким. И затем, спустя какое-то время, он более не нагревал бы древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким. И почему? Потому что он достиг цели, ради которой он нагревал и высушивал древко. Вот почему позже, спустя какое-то время, он более не нагревал бы и не высушивал древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким.
Точно также, монах замечает: «Когда я живу в соответствии с моим удовольствием… Вот почему после, спустя какое-то время, он более не прилагает усилия с болью и страданием. Вот какое старание плодотворно, какое усилие плодотворно.
Буддийский путь практики
Далее, в мире возникает Татхагата…
… {493} …
Оставив эти пять помех, изъянов осознанного ума, которые ослабляют мудрость, он, полностью оставив чувственные удовольствия, оставив неумелые качества ума, входит и пребывает в первой джхане…{494} Такое старание также плодотворно, такое усилие плодотворно. Далее… входит и пребывает во второй джхане… третьей… четвёртой джхане. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Когда его ум является столь сосредоточенным, очищенным, ярким, безупречным, лишённым изъянов, податливым, мягким, утверждённым, и достигшим непоколебимости, он направляет его на воспоминание прошлых жизней…{495} Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Когда его ум является столь сосредоточенным, очищенным, ярким, безупречным, лишённым изъянов, податливым, мягким, утверждённым, и достигшим непоколебимости, он направляет его на познание смерти и перерождения существ… …счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Когда его ум является столь сосредоточенным, очищенным, ярким, безупречным, лишённым изъянов, податливым, мягким, утверждённым, и достигшим непоколебимости, он направляет его на познание окончания умственных загрязнений. Он распознаёт в соответствии с действительностью, то есть: «Это — страдание… Это — источник страдания… Это — прекращение страдания… Это — путь, ведущий к прекращению страдания… Это — загрязнения ума… Это — источник загрязнений… Это — прекращение загрязнений… Это — путь, ведущий к прекращению загрязнений».
Его ум, зная это, и видя это таким образом, освобождается от загрязнения чувственности, загрязнения становления, загрязнения неведения. С освобождением приходит знание: «Освобождён». Он распознаёт: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет более ничего для этого мира». Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Десять поводов для прославления Будды
Таково учение Татхагаты. И поскольку учение Татхагаты таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для его прославления.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то, в таком случае очевидно, Татхагата совершал в прошлом хорошие дела, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании творения Высочайшего Бога, то, в таком случае очевидно, что Татхагата был создан отличным Высочайшим Богом, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании простого везения, то, в таком случае очевидно, что у Татхагаты поразительное везение, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании рождения, то, в таком случае очевидно, что у Татхагаты восхитительное рождение, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь и сейчас, то, в таком случае очевидно, что у Татхагаты замечательные усилия здесь и сейчас, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании простого везения, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании рождения, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.
Если существа переживают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь и сейчас, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.
Таково учение Татхагаты. И поскольку учение Татхагаты таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для его прославления».
Так сказал Благословенный. Довольные, монахи восхитились словами Благословенного.
МН 102Панчаттая сутта — Пять и три
редакция перевода: 19.02.2014
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 839"
(Будда разъясняет ряд воззрений различных древних аскетов и утверждает, что все эти воззрения базируются на цеплянии, тогда как он сам преодолел эти цепляния и воззрения. Небезынтересным является и утверждение, что ниббана может быть достигнута, но неправильным образом, т. е. с цеплянием, из-за чего подлинного освобождения не происходит)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там Благословенный обратился к монахам так: «Монахи!»
«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:
Размышления о будущем
«Монахи, есть некие жрецы и отшельники, которые размышляют о будущем, придерживаются воззрений о будущем, утверждают различные доктринальные суждения, касающиеся будущего.
Некоторые утверждают так: «Я» является воспринимающим и неповреждённым после смерти».
Некоторые утверждают так: «Я» является невоспринимающим и неповреждённым после смерти».
Некоторые утверждают так: «Я» является ни воспринимающим, ни невоспринимающим, и неповреждённым после смерти».
Или же они предписывают истребление, разрушение, уничтожение существующего существа [в момент смерти].
Некоторые утверждают ниббану здесь и сейчас{496}.
Таким образом, они либо описывают существующее «я», которое является неповреждённым после смерти; либо они описывают истребление, разрушение, уничтожение существующего существа [в момент смерти]; либо они утверждают ниббану здесь и сейчас. Такова сводка «пяти и трёх».
С восприятием
В этом отношении, монахи, те жрецы и отшельники, которые описывают «я» воспринимающим и неповреждённым после смерти, описывают такое «я», воспринимающее и неповреждённое после смерти, что оно либо:
* материальное,
* либо нематериальное,
* либо и материальное и нематериальное,
* либо ни материальное, ни не материальное,
* либо воспринимающее единство,
* либо воспринимающее множественность,
* либо воспринимающее ограниченное,
* либо воспринимающее безмерное.
Или же, среди тех немногих, кто выходит за пределы этого, некоторые делают утверждения о тотальности сознания — безмерной и непоколебимой{497}.
Монахи, Татхагата понимает это так: «Эти почтенные жрецы и отшельники, которые описывают «я» воспринимающим и неповреждённым после смерти, описывают это «я» как материальное… воспринимающее безмерное. Или же некоторые делают утверждение о сфере отсутствия всего — безмерной и непоколебимой. [Для них восприятие] «здесь ничего нет» провозглашается чистейшим, высочайшим, лучшим, непревзойдённым среди тех восприятий — будь то восприятие форм, бесформенного, единства, множественности{498}. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого{499}.
Без восприятия
В этом отношении, монахи, те жрецы и отшельники, которые описывают «я» невоспринимающим и неповреждённым после смерти, описывают такое «я», невоспринимающее и неповреждённое после смерти, что оно либо:
* материальное,
* либо нематериальное,
* либо и материальное и нематериальное,
* либо ни материальное, ни не материальное{500}.
В этом отношении, монахи, эти критикуют тех жрецов и отшельников, которые описывают «я» как воспринимающее и неповреждённое после смерти. И почему? Потому что они говорят: «Восприятие — это болезнь, восприятие — это опухоль, восприятие — это [отравленный] дротик. А это умиротворённое, это возвышенное, то есть, не-восприятие».
Татхагата, монахи, понимает это так: «Эти почтенные жрецы и отшельники, которые описывают «я» невоспринимающим и неповреждённым после смерти, описывают это «я»… как материальное… либо ни материальное, ни не материальное. И не может быть такого, чтобы какой-либо отшельник или жрец мог бы [правдиво] сказать: «Отдельно от материальной формы, отдельно от чувства, отдельно от восприятия, отдельно от формаций, я опишу приход и уход сознания, его угасание и новое возникновение, его разрастание, увеличение, и созревание»{501}. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого.
Ни с восприятием, ни без восприятия
В этом отношении, монахи, те жрецы и отшельники, которые описывают «я» ни воспринимающим, ни невоспринимающим, и неповреждённым после смерти, описывают такое «я», ни воспринимающее, ни невоспринимающее, и неповреждённое после смерти, что оно либо:
* материальное,
* либо нематериальное,
* либо и материальное и нематериальное,
* либо ни материальное, ни не материальное.
В этом отношении, монахи, эти критикуют тех почтенных жрецов и отшельников, которые описывают «я» как воспринимающее и неповреждённое после смерти, [а также] они критикуют тех почтенных жрецов и отшельников, которые описывают «я» как невоспринимающее и неповреждённое после смерти. И почему? Потому что они говорят: «Восприятие — это болезнь, восприятие — это опухоль, восприятие — это [отравленный] дротик. А не-восприятие — это остолбенение. А это умиротворённое, это возвышенное, то есть, ни восприятия, ни не-восприятие».
Татхагата, монахи, понимает это так: «Эти почтенные жрецы и отшельники, которые описывают «я» ни воспринимающим, ни невоспринимающим, и неповреждённым после смерти, описывают это «я»… как материальное… либо ни материальное, ни не материальное. Если какие-либо жрецы или отшельники описывают, что вхождение в эту сферу происходит посредством [определённой] доли формаций в отношении видимого, слышимого, ощущаемого, познаваемого — то это считается бедствием для вхождения в эту сферу{502}. Ведь, как утверждается, эта сфера не достигается как достижение с формациями. Эта сфера, как утверждается, достигается как достижение с остаточными формациями{503}. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого.
Уничтожение живого существа
В этом отношении, монахи, те жрецы и отшельники, которые описывают истребление, разрушение, уничтожение существующего существа [в момент смерти], критикуют тех почтенных жрецов и отшельников, которые описывают «я» как воспринимающее и неповреждённое после смерти, а также они критикуют тех почтенных жрецов и отшельников, которые описывают «я» как невоспринимающее и неповреждённое после смерти, а также они критикуют тех почтенных жрецов и отшельников, которые описывают «я» как ни воспринимающее, ни невоспринимающее, и неповреждённое после смерти. И почему? Все эти почтенные жрецы и отшельники, устремляясь вперёд, утверждают свою привязанность таким образом: «Мы будем такими после смерти. Мы будем такими после смерти». Подобно тому как торговец, идя на рынок, думает: «Благодаря этому это будет моим. За счёт этого я получу это». Точно также и те почтенные жрецы и отшельники похожи на торговцев, когда они заявляют: «Мы будем такими после смерти. Мы будем такими после смерти».
Татхагата, монахи, понимает это так: «Эти почтенные жрецы и отшельники, которые описывают истребление, разрушение, уничтожение существующего существа [в момент смерти], из-за боязни личности и из-за отвращения к личности продолжают кружить вокруг этой самой личности{504}. Точно собака, которая цепью привязана к прочному столбу или колонне, бегает вокруг, кружится вокруг этого самого столба или колонны — такие же и эти почтенные жрецы и отшельники, которые из-за боязни личности и из-за отвращения к личности продолжают кружить вокруг этой самой личности. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого.
Монахи, любые жрецы и отшельники, которые размышляют о будущем, придерживаются воззрений о будущем, утверждают различные доктринальные суждения, касающиеся будущего — все они утверждают эти пять оснований или какое-то одно из них{505}.
Размышления о прошлом
«Монахи, есть некие жрецы и отшельники, которые размышляют о прошлом, придерживаются воззрений о прошлом, утверждают различные доктринальные суждения, касающиеся прошлого.
Вечное и невечное
Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются вечными. Только это правда, а всё остальное ошибочно».
Некоторые утверждают так: «Я» и мир не являются вечными. Только это правда, а всё остальное ошибочно»{506}.
Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются и вечными и невечными. Только это правда, а всё остальное ошибочно»{507}.
Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются ни вечными, ни невечными. Только это правда, а всё остальное ошибочно»{508}.
Ограниченное и безграничное
Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются ограниченными. Только это правда, а всё остальное ошибочно».
Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются безграничными. Только это правда, а всё остальное ошибочно».
Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются и ограниченными и безграничными. Только это правда, а всё остальное ошибочно».
Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются ни ограниченными, ни безграничными. Только это правда, а всё остальное ошибочно»{509}.
Восприятие
Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются воспринимающими единство. Только это правда, а всё остальное ошибочно».
Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются воспринимающими множественность. Только это правда, а всё остальное ошибочно».
Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются воспринимающими ограниченное. Только это правда, а всё остальное ошибочно».
Некоторые утверждают так: «Я» и мир являются воспринимающими безмерное. Только это правда, а всё остальное ошибочно».
Чувство
Некоторые утверждают так: «Я» и мир [переживают] только удовольствие. Только это правда, а всё остальное ошибочно».
Некоторые утверждают так: «Я» и мир [переживают] только боль. Только это правда, а всё остальное ошибочно».
Некоторые утверждают так: «Я» и мир [переживают] и удовольствие и боль. Только это правда, а всё остальное ошибочно».
Некоторые утверждают так: «Я» и мир [переживают] ни удовольствие, ни боль. Только это правда, а всё остальное ошибочно»{510}.
В этом отношении, монахи, что касается тех жрецов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины и воззрения как это: «Я» и мир являются вечными. Только это правда, а всё остальное ошибочно» — то не может быть такого, чтобы у них было бы какое-либо ясное и чистое личное знание [об этом] без [опоры] на веру, без [опоры] на одобрение, без [опоры] на устную традицию, без [опоры] на умозаключение посредством обдумывания, без [опоры] на согласие с воззрением после рассмотрения{511}. Поскольку у них нет ясного и чистого личного знания, то даже частичное знание, которое проясняют [своими воззрениями] эти почтенные жрецы и отшельники, является у них цеплянием{512}. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого.
В этом отношении, монахи, что касается тех жрецов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины и воззрения как это: «Я» и мир не являются вечными…»…«Я» и мир [переживают] ни удовольствие, ни боль. Только это правда, а всё остальное ошибочно» — то не может быть такого, чтобы у них было бы какое-либо ясное и чистое личное знание [об этом] без [опоры] на веру, без [опоры] на одобрение, без [опоры] на устную традицию, без [опоры] на умозаключение посредством обдумывания, без [опоры] на согласие с воззрением после рассмотрения. Поскольку у них нет ясного и чистого личного знания, то даже частичное знание, которое проясняют [своими воззрениями] эти почтенные жрецы и отшельники, является у них цеплянием. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого{513}.
Ниббана здесь и сейчас
Первая и вторая джханы
Монахи, бывает так, что некий отшельник или жрец с оставлением воззрений о прошлом и будущем, за счёт полного отсутствия настроенности на оковы чувственного удовольствия, входит и пребывает в восторге отречения{514}. Он думает: «Это умиротворённое, это возвышенное — что я вхожу и пребываю в восторге отречения». Этот восторг прекращается в нём. С прекращением восторга отречения возникает грусть, и с прекращением грусти возникает восторг отречения{515}. Подобно тому, как солнечный свет заполняет ту область, которую покидает тень, а тень заполняет ту область, которую покидает солнечный свет, то точно также с прекращением восторга отречения возникает грусть, и с прекращением грусти возникает восторг отречения.
Татхагата, монахи, понимает это так: «Этот почтенный отшельник или жрец с оставлением воззрений… и с прекращением грусти возникает восторг отречения. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого.
Третья джхана
Монахи, бывает так, что некий отшельник или жрец с оставлением воззрений о прошлом и будущем, за счёт полного отсутствия настроенности на оковы чувственного удовольствия, а также с преодолением восторга отречения входит и пребывает в немирском счастье{516}. Он думает: «Это умиротворённое, это возвышенное — что я вхожу и пребываю в немирском счастье». Это немирское счастье прекращается в нём. С прекращением немирского счастья возникает восторг отречения, а с прекращением восторга отречения возникает немирское счастье. Подобно тому, как солнечный свет заполняет ту область, которую покидает тень, а тень заполняет ту область, которую покидает солнечный свет, то точно также… немирское счастье.
Татхагата, монахи, понимает это так: «Этот почтенный отшельник или жрец с оставлением воззрений… с прекращением восторга отречения возникает немирское счастье. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого.
Четвёртая джхана и бесформенные сферы
Монахи, бывает так, что некий отшельник или жрец с оставлением воззрений о прошлом и будущем, за счёт полного отсутствия настроенности на оковы чувственного удовольствия, а также с преодолением восторга отречения и немирского счастья, входит и пребывает в ни-приятном-ни-болезненном чувстве{517}. Он думает: «Это умиротворённое, это возвышенное — что я вхожу и пребываю в ни-приятном-ни-болезненном чувстве». Это ни-приятное-ни-болезненное чувство прекращается в нём. С прекращением ни-приятного-ни-болезненного чувства возникает немирское счастье, а с прекращением немирского счастья возникает ни-приятное-ни-болезненное чувство. Подобно тому, как солнечный свет заполняет ту область, которую покидает тень, а тень заполняет ту область, которую покидает солнечный свет, то точно также… ни-приятное-ни-болезненное чувство.
Татхагата, монахи, понимает это так: «Этот почтенный отшельник или жрец с оставлением воззрений… с прекращением немирского счастья возникает ни-приятное-ни-болезненное чувство. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого.
Достижение ниббаны с цеплянием
Монахи, бывает так, что некий отшельник или жрец с оставлением воззрений о прошлом и будущем, за счёт полного отсутствия настроенности на оковы чувственного удовольствия, а также с преодолением восторга отречения, немирского счастья, и ни-приятного-ни-болезненного чувства считает себя таковым: «[Это] я умиротворён, [это] я достиг ниббаны, [это] я не имею цепляния»{518}.
Татхагата, монахи, понимает это так: «Этот почтенный отшельник или жрец с оставлением воззрений… считает себя таковым: «[Это] я умиротворён, [это] я достиг ниббаны, [это] я не имею цепляния». Вне сомнений, этот почтенный утверждает путь, направленный к ниббане. Но, тем не менее, этот отшельник или жрец всё ещё цепляется: цепляется либо к воззрению о прошлом, либо к воззрению о будущем, либо к оковам чувственного наслаждения, либо к восторгу отречения, либо к немирскому счастью, либо к ни-приятному-ни-болезненному чувству. И когда этот достопочтенный считает себя таковым: «[Это] я умиротворён, [это] я достиг ниббаны, [это] я не имею цепляния» — то это также считается цеплянием у этого почтенного жреца или отшельника{519}. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого.
Монахи, это высочайшее состояние возвышенного покоя было открыто Татхагатой, то есть, освобождение посредством не-цепляния благодаря пониманию в соответствии с действительностью возникновения, исчезновения, привлекательности, опасности, и спасения в отношении шести сфер контакта.
Монахи, таково [это] высочайшее состояние возвышенного покоя, открытое Татхагатой, то есть, освобождение посредством не-цепляния благодаря пониманию в соответствии с действительностью возникновения, исчезновения, привлекательности, опасности, и спасения в отношении шести сфер контакта».
Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.
МН 103Кинти сутта — Что вы думаете обо мне?
редакция перевода: 28.11.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 847"
(Будда рассказывает монахам о том, как улаживать в Сангхе разногласия из-за Учения после того, как он покинет этот мир)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Кусинаре{520} в Роще Подношений. Там он обратился к монахам: «Монахи!»
«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:
«Что вы думаете обо мне, монахи? Этот отшельник Готама учит Дхамме ради одеяний? Или что этот отшельник Готама учит Дхамме ради еды с подаяний? Или что этот отшельник Готама учит Дхамме ради жилища? Или что этот отшельник Готама учит Дхамме ради некоего лучшего состояния существования?»
«Мы не думаем о Благословенном так: «Отшельник Готама учит Дхамме ради одеяний… состояния существования».
«Итак, монахи, вы не выдумаете обо мне так: «Отшельник Готама учит Дхамме ради одеяний… состояния существования». Тогда что вы думаете обо мне?»
«Учитель, мы думаем о Благословенном так: «Благословенный сострадателен и ищет нашего благополучия. Он обучает Дхамме из сострадания».
«Итак, монахи, вы думаете обо мне так: «Благословенный сострадателен и ищет нашего благополучия. Он обучает Дхамме из сострадания». Так, монахи, те вещи, которым я вас научил после того, как напрямую познал их [сам], то есть:
* четыре основы осознанности,
* четыре вида правильных стараний,
* четыре основы сверхъестественных сил,
* пять сил,
* пять качеств,
* семь факторов просветления,
* Благородный Восьмеричный Путь –
во всех этих вещах вы должны тренироваться в согласии, с признательностью друг к другу, без споров. Когда вы тренируетесь в согласии… без споров, то два монаха могут занять различные утверждения насчёт высшей Дхаммы{521}.
Разногласия из-за Дхаммы
Если вы думаете так: «Эти достопочтенные [говорят] отличающееся и по смыслу и по [словесному] выражению [смысла]{522}», то тогда нужно подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным, и сказать ему: «Достопочтенные [говорят] отличающееся и по смыслу и по [словесному] выражению [смысла]. Достопочтенным следует знать, что именно поэтому [Благословенный и говорил], что [сказанное] бывает различающимся и по смыслу и по [словесному] выражению [смысла]. Пусть Достопочтенные не пускаются в споры». И затем нужно подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным из тех, кто занимает противоположную сторону, и сказать ему: «Достопочтенные [говорят] отличающееся и по смыслу и по [словесному] выражению [смысла]. Достопочтенным следует знать, что именно поэтому [Благословенный и говорил], что [сказанное] бывает различающимся и по смыслу и по [словесному] выражению [смысла]. Пусть Достопочтенные не пускаются в споры». То, что было плохо ухвачено, следует держать в уме как то, что плохо ухвачено. Держа то, что было плохо ухвачено как то, что плохо ухвачено, следует разъяснить, что является Дхаммой, и что является Винаей.
Далее, если вы думаете так: «Эти достопочтенные [говорят] отличающееся по смыслу, но одинаковое по [словесному] выражению [смысла]», то тогда нужно подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным, и сказать ему: «Достопочтенные [говорят] отличающееся по смыслу, но одинаковое по [словесному] выражению [смысла]. Достопочтенным следует знать, что именно поэтому [Благословенный и говорил], что [сказанное] бывает различающимся по смыслу, но одинаковым по [словесному] выражению [смысла]. Пусть Достопочтенные не пускаются в споры». И затем нужно подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным из тех, кто занимает противоположную [сторону в беседе], и сказать ему: «Достопочтенные [говорят] отличающееся по смыслу, но одинаковое по [словесному] выражению… Пусть Достопочтенные не пускаются в споры». То, что было плохо ухвачено, следует держать в уме как то, что плохо ухвачено. А то, что было хорошо ухвачено, следует держать в уме как то, что хорошо ухвачено. Держа в уме то, что было плохо ухвачено как то, что плохо ухвачено, и держа в уме то, что было хорошо ухвачено как то, что хорошо ухвачено, следует разъяснить, что является Дхаммой, и что является Винаей.
Далее, если вы думаете так: «Эти достопочтенные [говорят] одинаковое по смыслу, но отличающееся по [словесному] выражению [смысла]», то тогда нужно подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным, и сказать ему: «Достопочтенные [говорят] одинаковое по смыслу, но отличающееся по [словесному] выражению [смысла]. Достопочтенным следует знать, что именно поэтому [Благословенный и говорил], что [сказанное] бывает одинаковым по смыслу, но отличающимся по [словесному] выражению [смысла]. Но [словесное] выражение [смысла] — это мелочь. Пусть Достопочтенные не пускаются в споры из-за мелочи{523}». И затем нужно подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным из тех, кто занимает противоположную сторону, и сказать ему: «Достопочтенные [говорят] одинаковое по смыслу… Пусть Достопочтенные не пускаются в споры из-за мелочи». То, что было хорошо ухвачено, следует держать в уме как то, что хорошо ухвачено. А то, что было плохо ухвачено, следует держать в уме как то, что плохо ухвачено. Держа в уме то, что было хорошо ухвачено как то, что хорошо ухвачено, и то, что было плохо ухвачено как то, что плохо ухвачено, следует разъяснить, что является Дхаммой, и что является Винаей.
Далее, если вы думаете так: «Эти достопочтенные [говорят] одинаковое и по смыслу и по [словесному] выражению [смысла]», то тогда нужно подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным, и сказать ему: «Достопочтенные [говорят] одинаковое и по смыслу и по [словесному] выражению [смысла]. Достопочтенным следует знать, что именно поэтому [Благословенный и говорил], что [сказанное] бывает одинаковым и по смыслу и по [словесному] выражению [смысла]. Пусть Достопочтенные не пускаются в споры». И затем нужно подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным из тех, кто занимает противоположную сторону, и сказать ему: «Достопочтенные [говорят] одинаковое и по смыслу… Пусть Достопочтенные не пускаются в споры». То, что было хорошо ухвачено, следует держать в уме как то, что хорошо ухвачено. Держа в уме то, что было хорошо ухвачено как то, что хорошо ухвачено, следует разъяснить, что является Дхаммой, и что является Винаей.
Порицание монаха
Когда вы тренируетесь в согласии, с признательностью друг к другу, без споров, то некий монах может совершить нарушение или проступок. И тогда, монахи, вам не следует торопиться упрекать его. Вместо этого его нужно изучить так: «И я не буду обеспокоен, и другого человека это не заденет. Ведь другой человек не предаётся злобе и негодованию, он не привязан прочно к своему воззрению, оставляет [его] с лёгкостью. Я могу сделать так, что этот человек выйдет из неблагого, [смогу] утвердить его в благом». Если такая мысль приходит к вам, монахи, то тогда подобает говорить.
Далее, монахи, мысль может прийти к вам: «Я не буду обеспокоен, но другого человека это заденет. Ведь другой человек предаётся злобе и негодованию. Однако, он не привязан прочно к своему воззрению, оставляет [его] с лёгкостью. Я могу сделать так, что этот человек выйдет из неблагого, [смогу] утвердить его в благом. Это мелочь — что его это заденет, но куда более важным является то, что я могу сделать так, что этот человек выйдет из неблагого, [смогу] утвердить его в благом». Если такая мысль приходит к вам, монахи, то тогда подобает говорить.
Далее, монахи, мысль может прийти к вам: «Я буду обеспокоен, но другого человека это не заденет. Ведь другой человек не предаётся злобе и негодованию. Однако, он привязан прочно к своему воззрению, оставляет [его] с трудом. Но всё же я могу сделать так, что этот человек выйдет из неблагого, [смогу] утвердить его в благом. Это мелочь — что я буду обеспокоен, но куда более важным является то, что я могу сделать так, что этот человек выйдет из неблагого, [смогу] утвердить его в благом». Если такая мысль приходит к вам, монахи, то тогда подобает говорить.
Далее, монахи, мысль может прийти к вам: «Я буду обеспокоен, и другого человека это заденет. Ведь другой человек предаётся злобе и негодованию, а также он привязан прочно к своему воззрению, оставляет [его] с трудом. Но всё же я могу сделать так, что этот человек выйдет из неблагого, [смогу] утвердить его в благом. Это мелочь — что я буду обеспокоен, и что другого человека это заденет. Куда более важным является то, что я могу сделать так, что этот человек выйдет из неблагого, [смогу] утвердить его в благом». Если такая мысль приходит к вам, монахи, то тогда подобает говорить.
Далее, монахи, мысль может прийти к вам: «Я буду обеспокоен, и другого человека это заденет. Ведь другой человек предаётся злобе и негодованию, а также он привязан прочно к своему воззрению, оставляет [его] с трудом. Я не могу сделать так, что этот человек выйдет из неблагого, [не смогу] утвердить его в благом». [В этом случае] не стоит недооценивать [проявления] невозмутимости к такому человеку.
Вариант разрешения разногласий
Когда вы тренируетесь в согласии, с признательностью друг к другу, без споров, то может возникнуть взаимное словесное трение, наглость [в выражении] воззрений, горечь, уныние. То тогда вам следует подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным из тех, кто занимает какую-либо сторону, и обратиться к нему так: «По мере того как мы тренировались в согласии… возникло взаимное словесное трение… уныние. Если бы Отшельник узнал об этом, упрекнул бы он за это?» Отвечая правдиво, тот монах ответил бы так: «По мере того как мы тренировались… Если бы Отшельник узнал об этом, он бы упрекнул за это».
«Но, друг, не отбросив этой вещи, можно ли реализовать ниббану?» Отвечая правдиво, тот монах ответил бы так: «Друг, не отбросив этой вещи, невозможно реализовать ниббану»{524}.
Затем вам следует подойти к тому монаху, который вам кажется наиболее благоразумным из тех, кто занимает противоположную сторону, и обратиться к нему так: «По мере того как мы тренировались в согласии… возникло взаимное словесное трение… уныние. Если бы Отшельник узнал об этом, упрекнул бы он за это?» Отвечая правдиво, тот монах ответил бы так: «По мере того как мы тренировались… Если бы Отшельник узнал об этом, он бы упрекнул за это».
«Но, друг, не отбросив этой вещи, можно ли реализовать ниббану?» Отвечая правдиво, тот монах ответил бы так: «Друг, не отбросив этой вещи, невозможно реализовать ниббану».
Если бы другие спросили того монаха так: «Тот ли это достопочтенный, который сделал так, что те монахи вышли из неблагого, [который] утвердил их в благом?», то, отвечая правдиво, монах ответил бы так: «Вот, друзья, я отправился к Благословенному. Благословенный научил меня Дхамме. Услышав эту Дхамму, я говорил с теми монахами. Монахи услышали ту Дхамму, и они вышли из неблагого и утвердились в благом». Отвечая так, монах ни восхваляет себя, ни принижает других. Он отвечает в соответствии с Дхаммой так, что нет ничего, что могло бы стать уместным основанием для критики из-за его утверждения».
Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.
МН 104Самагама сутта — В Самагаме
редакция перевода: 01.12.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 853"
(Ещё советы монахам о том, как улаживать и недопускать в Сангхе разногласия после того, как Будда покинет этот мир. В сутте также содержится краткое упоминание о смерти предводителя джайнов Нигантхи Натапутты и ситуации, сложившейся в связи с этим)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в стране Сакьев в Самагаме. И в то время в Паве только что скончался Нигантха Натапутта. После его смерти Нигантхи раскололись, разделились на две [группы]. Они стали ссориться и скандалить, погрязли в дебатах, пронзая друг друга остриями своих языков: «Ты не понимаешь эту Дхамму и Винаю. Я понимаю эту Дхамму и Винаю. Что бы ты понимал в этой Дхамме и Винае! Твой путь неправильный. Мой путь правильный. Я последователен, а ты не последователен. То, что нужно было сказать вначале, ты сказал потом. То, что нужно было сказать после, ты сказал вначале. То, над чем ты так долго размышлял, несостоятельно. Твоя доктрина опровергнута. Доказано, что ты неправ. Иди и получше поучись, или распутайся сам, если сможешь!»
Казалось, что происходит только лишь сплошная резня среди учеников Нигантха Натапутты. А его одетые в белое мирские последователи испытывали отвращение, волнение, разочарование в отношении учеников Нигантха Натапутты, как и [испытывали всё это в отношении] плохо провозглашённой и плохо изложенной Дхаммы и Винаи, которые были неосвобождающими, не ведущими к покою, изложенные тем, кто не был полностью просветлён, и теперь со сломанным святилищем они остались без прибежища{525}.
И тогда младший монах Чунда, который провёл сезон дождей в Паве, отправился к Достопочтенному Ананде и, поклонившись ему, сел рядом и рассказал ему обо всём, что произошло. Тогда Достопочтенный Ананда сказал ему: «Друг Чунда, эти новости следует рассказать Благословенному. Идём же, подойдём к Благословенному и расскажем ему об этом».
«Да, достопочтенный» — ответил младший монах Чунда.
И тогда Достопочтенный Ананда и младший монах Чунда вместе отправились к Благословенному. Поклонившись ему, они сели рядом, и Достопочтенный Ананда сказал Благословенному: «Этот младший монах Чунда, Учитель, говорит так: «Достопочтенный, Нигантха Натапутта только что скончался. После его смерти Нигантхи раскололись… и теперь со сломанным святилищем они остались без прибежища». Я подумал, Учитель: «Пусть в Сангхе не возникнет разногласий, когда Благословенный уйдёт. Ведь такие разногласия привели бы к вреду и несчастью многих, к утрате, вреду, и страданию богов и людей».
«Как ты думаешь, Ананда? Те вещи, которым я научил вас после того, как напрямую познал их, то есть:
* четыре основы осознанности,
* четыре вида правильных стараний,
* четыре основы сверхъестественных сил,
* пять сил,
* пять качеств,
* семь факторов просветления,
* Благородный Восьмеричный Путь –
видишь ли ты, Ананда, чтобы даже два монаха делали бы различающиеся утверждения в отношении этих вещей?»
«Нет, Учитель, я не вижу даже двух монахов, которые бы делали различающиеся утверждения в отношении этих вещей. Но, Учитель, есть люди, которые живут с почтением к Благословенному и которые могут, когда он уйдёт, создать разногласия в Сангхе по поводу средств к жизни и по поводу Патимоккхи{526}. Такие разногласия привели бы к вреду и несчастью многих, к утрате, вреду, и страданию богов и людей».
«Разногласия по поводу средств к жизни или насчёт Патимоккхи были бы мелочью, Ананда. Но если бы в Сангхе возникли бы разногласия по поводу пути или способа, то тогда такие разногласия привели бы к вреду и несчастью многих, к утрате, вреду, и страданию богов и людей.
Шесть корней разногласий
Ананда, есть эти шесть корней разногласий. Какие шесть? Вот, Ананда, монах злой и негодующий. Такой монах пребывает без почтения и уважения к Учителю, к Дхамме, к Сангхе, и он не исполняет тренировки. Монах, который пребывает без уважения и почтения к Учителю, к Дхамме, к Сангхе, и который не исполняет тренировки, создаёт разногласия в Сангхе, что ведёт к вреду и несчастью многих, к утрате, вреду, и страданию богов и людей. Если вы видите подобный корень разногласий либо в себе, либо внешне, то тогда вам следует стараться ради отбрасывания этого самого порочного корня разногласий. А если вы не видите в себе, либо внешне, подобного корня разногласий, то тогда вам следует практиковать так, чтобы этот самый порочный корень разногласий не пророс в будущем. Вот каким образом происходит отбрасывание подобного порочного корня разногласий. Вот каким образом происходит не-прорастание подобного порочного корня разногласий в будущем.
Далее, монах притворный и лживый… завистливый и скупой… имеет порочные желания и неправильные воззрения… придерживается своих собственных воззрений, прочно их удерживает, оставляет с трудом. Такой монах пребывает без почтения и уважения к Учителю… не исполняет тренировки, создаёт разногласия в Сангхе, что ведёт к вреду и несчастью многих, к утрате, вреду, и страданию богов и людей… происходит не-прорастание подобного порочного корня разногласий в будущем. Таковы шесть корней разногласий.
Разбирательства
Ананда, есть четыре вида разбирательств. Какие четыре?
* разбирательство из-за разногласий,
* разбирательство из-за обвинения,
* разбирательство из-за проступка,
* разбирательство рассмотрения дела{527}.
Ананда, есть эти семь видов разрешения разбирательств. Ради урегулирования и разрешения возникших разбирательств
* может быть применено устранение разбирательства противостоянием;
* может быть применено устранение разбирательства памятью;
* может быть применено устранение разбирательства из-за прошлого безумия;
* [может быть применено] признание нарушения;
* [может быть применено] мнение большинства;
* [может быть применено] объявление о плохом характере у кого-либо;
* [может быть применено] покрытие травой.
1) И каким образом происходит устранение разбирательства противостоянием? Вот монахи спорят: «Это — Дхамма» или «Это — не Дхамма» или «Это — Виная» или «Это — не Виная». Тем монахам следует собраться всем вместе в согласии. Затем, собравшись вместе, следует очертить направление Дхаммы{528}. Как только направление Дхаммы очерчено, это разбирательство следует разрешить таким образом, чтобы это согласовывалось с ним. Таково устранение разбирательства противостоянием. Вот каким образом происходит разрешение некоторых разбирательств устранением разбирательства противостоянием.
2) И каким образом [происходит устранение разбирательства] мнением большинства? Если те монахи не могут разрешить это разбирательство в том обиталище, они отправляются в обиталище, где имеется большее количество монахов. Там тем монахам следует собраться всем вместе в согласии. Затем, собравшись вместе, следует очертить направление Дхаммы. Как только направление Дхаммы очерчено, это разбирательство следует разрешить таким образом, чтобы это согласовывалось с ним. Таково мнение большинства. Вот каким образом происходит разрешение некоторых разбирательств устранением разбирательства мнением большинства.
3) И каким образом происходит устранение разбирательства памятью?{529} Вот один монах упрекает другого монаха за такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением [в ведении монашеской жизни]{530}: «Помнит ли достопочтенный, что совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением?» Он отвечает: «Нет, друзья, я не помню, чтобы совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением». В его случае может быть объявлено об устранении разбирательства памятью. Таково устранение разбирательства памятью. Вот каким образом происходит разрешение некоторых разбирательств устранением разбирательства памятью.
4) И каким образом происходит устранение разбирательства из-за прошлого безумия?{531} Вот один монах упрекает другого монаха за такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением [в ведении монашеской жизни]: «Помнит ли достопочтенный, что совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением?» Он отвечает: «Нет, друзья, я не помню, чтобы совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением». Несмотря на его отрицание, первый [монах] продолжает давить на последнего: «Вне сомнений, достопочтенный должен очень хорошо знать то, помнит ли он, что совершил… граничит с поражением». Он отвечает: «Я был безумен, друг, я был вне себя. Когда я был безумен, я сказал и сделал многие вещи, неподобающие для отшельника. Я не помню, я был безумен, когда сделал это». В его случае может быть объявлено об устранении разбирательства из-за прошлого безумия. Таково устранение разбирательства из-за прошлого безумия. Вот каким образом происходит разрешение некоторых разбирательств устранением разбирательства из-за прошлого безумия.
5) И каким образом [происходит устранение разбирательства] признанием нарушения? Вот монаха либо порицают, либо не порицают, но он помнит о нарушении, рассказывает о нём, раскрывает его. Ему следует пойти к старшему монаху и, закинув верхнее одеяние за плечо, поклониться ему в ноги. Затем, сидя на пятках, ему следует понять руки, сложив ладони вместе, и сказать: «Достопочтенный, я совершил такой-то и такой-то проступок. Я сознаюсь в этом». Другой говорит: «Видишь ли ты?» — «Да, я вижу» — «Будешь ли практиковать сдержанность в будущем?» — «Я буду практиковать сдержанность в будущем». Таково [устранение разбирательства] признанием нарушения. Вот каким образом происходит разрешение некоторых разбирательств признанием нарушения.
6) И каким образом [происходит устранение разбирательства] объявлением о плохом характере у кого-либо? Вот один монах упрекает другого монаха за такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением [в ведении монашеской жизни]: «Помнит ли достопочтенный, что совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением?» Он отвечает: «Нет, друзья, я не помню, чтобы совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением». Несмотря на его отрицание, первый [монах] продолжает давить на последнего: «Вне сомнений, достопочтенный должен очень хорошо знать то, помнит ли он, что совершил… граничит с поражением». Он отвечает: «Я не помню, друзья, чтобы совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением. Но я помню, что совершил такое-то и такое-то незначительное нарушение». Несмотря на его отрицание, первый [монах] продолжает давить на последнего: «Вне сомнений, достопочтенный должен очень хорошо знать то, помнит ли он, что совершил… граничит с поражением». Он говорит: «Друзья, когда меня не спросили, я признал, что совершил это незначительное нарушение. Поэтому, когда меня спросили, почему я не должен признавать, что совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением?» Другой говорит: «Друг, если бы тебя не спросили, ты бы не признал, что совершил это незначительное нарушение. Так с чего бы, если бы тебя не спросили, ты бы признал, что совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение, которое подразумевает поражение или граничит с поражением? Вне сомнений, достопочтенный должен очень хорошо знать то, помнит ли он, что совершил… граничит с поражением». Он говорит: «Я помню, друзья, что совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение… Я шутил, я бредил, когда сказал, что не помню, что совершил такое-то и такое-то серьёзное нарушение…». Таково объявление о плохом характере у кого-либо. Вот каким образом происходит разрешение некоторых разбирательств объявлением о плохом характере у кого-либо.
7) И каким образом [происходит устранение разбирательства] покрытием травой?{532} Вот, когда монахи стали ссориться и скандалить, погрязли в дебатах, они могут сказать многочисленные вещи, неподобающие для отшельника. Тем монахам следует собраться вместе в согласии. Когда они собрались вместе, мудрый монах среди монахов, которые занимают одну сторону, должен подняться со своего сиденья и, закинув верхнее одеяние за плечо, поднять руки, сложив ладони, и призвать к постановлению Сангхи так: «Пусть досточтимая Сангха услышит меня. Когда мы стали ссориться и скандалить, погрязли в дебатах, мы сказали многочисленные вещи, неподобающие для отшельника. Если Сангха одобряет, то ради блага тех достопочтенных, как и ради моего собственного блага, посреди Сангхи я признаю посредством метода покрывания травой любые проступки этих достопочтенных, как и свои собственные проступки, кроме тех, которые требуют серьёзного осуждения, и тех, которые связаны с мирянами{533}».
И затем мудрый монах среди монахов, которые занимают другую сторону, должен подняться со своего сиденья и, закинув верхнее одеяние за плечо, поднять руки, сложив ладони, и призвать к постановлению Сангхи так: «Пусть досточтимая Сангха услышит меня. Когда мы стали ссориться и скандалить, погрязли в дебатах, мы сказали многочисленные вещи, неподобающие для отшельника. Если Сангха одобряет, то ради блага тех достопочтенных, как и ради моего собственного блага, посреди Сангхи я признаю посредством метода покрывания травой любые проступки этих достопочтенных, как и свои собственные проступки, кроме тех, которые требуют серьёзного осуждения, и тех, которые связаны с мирянами». Таково покрытие травой. Вот каким образом происходит разрешение некоторых разбирательств покрытием травой.
Шесть принципов радушия
Ананда, есть эти шесть принципов радушия, которые создают любовь и уважение, ведут к сплочённости, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству. Какие шесть?
1) Вот монах поддерживает доброжелательность, [выраженную посредством] действий тела, как в частном порядке, так и прилюдно, по отношению к своим товарищам по святой жизни. Это принцип радушия, который создаёт любовь и уважение, ведёт к сплочённости, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству.
2) Далее, монах поддерживает доброжелательность, [выраженную посредством] действий речи, как в частном порядке, так и прилюдно, по отношению к своим товарищам по святой жизни. Это тоже принцип радушия… к единству.
3) Далее, монах поддерживает доброжелательность, [выраженную посредством] действий ума, как в частном порядке, так и прилюдно, по отношению к своим товарищам по святой жизни. Это тоже принцип радушия… к единству.
4) Далее, монах пользуется общими со своими нравственными товарищами по святой жизни вещами, не оставляя [только] за собой право их использования. Он делится с ними любыми обретениями, что соответствуют Дхамме, и которые были добыты путём, соответствующим Дхамме, включая даже содержимое его чаши [для сбора еды с подаяний]. Это тоже принцип радушия… к единству.
5) Далее, монах пребывает, как в частном порядке, так и прилюдно, разделяя со своими товарищами по святой жизни те нравственные качества, что не разбиты, не разрушены, не запятнаны, освобождающие, восхваляемые мудрецами, не понятые ошибочно, ведущие к сосредоточению. Это тоже принцип радушия… к единству.
6) Далее, монах пребывает, как в частном порядке, так и прилюдно, разделяя со своими товарищами по святой жизни то воззрение, которое благородное и освобождающее, которое ведёт того, кто практикует в соответствии с ним, к полному уничтожению страданий. Это тоже принцип радушия, который создаёт любовь и уважение, ведёт к сплочённости, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству.
Таковы шесть принципов радушия, которые создают любовь и уважение, ведут к сплочённости, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству. Если, Ананда, ты осуществляешь и поддерживаешь эти шесть принципов радушия, то видишь ли ты какое-либо проистечение речи — мелочной или серьёзной — которое ты бы не смог вытерпеть?»
«Нет, Учитель».
«Поэтому, Ананда, осуществляйте и поддерживайте эти шесть принципов радушия. Это приведёт к вашему благополучию и счастью на долгое время».
Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ананда был доволен и восхитился словами Благословенного.
МН 105Сунаккхатта сутта — К Сунаккхатте
редакция перевода: 25.02.2014
Перевод с английского: SV
источник:
(Сутта касается вопроса переоценки монахом собственных духовных достижений и опасностей, которые его при этом поджидают. Но также помимо этого затрагиваются ряд важных нюансов в отношении практики продвижения по медитативным уровням — джханам)
Я слышал, что однажды Благословенный пребывал рядом с Весали в Великом Лесу в Остроконечном Павильоне. И в то время большая группа монахов объявила о достижении конечной цели в присутствии Благословенного: «Мы видим так: «Рождение закончено, святая жизнь исполнена, задача выполнена. Нет чего-либо ещё ради этого мира».
И Сунаккхатта из клана Личчхави услышал: «Большая группа монахов объявила о достижении конечной цели в присутствии Благословенного: «Мы видим так: «Рождение закончено, святая жизнь исполнена, задача выполнена. Нет чего-либо ещё ради этого мира». И тогда Сунаккхатта из клана Личчхави отправился к Благословенному и, по прибытии, поклонившись ему, сел рядом. Сидя там, он обратился к Благословенному: «Я слышал, Господин, что большая группа монахов объявила о достижении конечной цели в присутствии Благословенного: «Мы видим… ради этого мира». Правдиво ли они объявили о достижении конечной цели, или же кто-то из них объявил о достижении конечной цели из-за переоценки [собственных достижений]?»
«Сунаккхатта, из тех монахов, что объявили о достижении конечной цели в моём присутствии: «Мы видим… ради этого мира» — некоторые правдиво объявили о достижении конечной цели, а некоторые — из-за переоценки. Что касается тех, кто правдиво объявил о достижении конечной цели, то такова их истина. Что касается тех, кто объявил о достижении конечной цели из-за переоценки, то [в этом случае] мысль приходит к Татхагате: «Я обучу их Дхамме». Но бывает и так, что когда к Татхагате пришла мысль: «Я обучу их Дхамме», к нему приходят некоторые никчёмные люди и задают вопрос за вопросом, в результате чего мысль Татхагаты «Я обучу их Дхамме» изменяется на какую-то иную».
«Сейчас подходящий момент, О Благословенный. Сейчас подходящий момент, О в Совершенстве Ушедший, для того, чтобы Благословенный обучил Дхамме. Выслушав Благословенного, монахи запомнят это».
«В таком случае, Сунаккхатта, слушай внимательно. Я буду говорить».
«Как скажете, Господин» — ответил Благословенному Сунаккхатта из клана Личчхави.
Чувственные удовольствия
Благословенный сказал: «Сунаккхатта, есть эти пять нитей чувственности. Какие пять? Формы, воспринимаемые глазом — милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Звуки, воспринимаемые ухом… Запахи, воспринимаемые носом… Вкусы, воспринимаемые языком… Тактильные ощущения, воспринимаемые телом — милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Таковы пять нитей чувственности.
И бывает так, что какой-либо человек стремится к приманкам мира. Когда человек стремится к приманкам мира, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается непоколебимостей{534}, то он не слушает, не склоняет ухо, и не направляет ум на осмысление [предмета этого разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.
Представь себе человека, давным-давно ушедшего из родной деревни или города. И вот он встречает человека, который только что ушёл из деревни или города. Он стал бы расспрашивать о том, не случилось ли чего в деревне или городе, не наступили ли голод или болезни — и второй человек отвечал бы ему, что там всё благополучно, пищи достаточно, болезней нет. Как думаешь, Сунаккхатта, слушал бы первый человек второго, склонял бы ухо, направлял бы ум на осмысление [сказанного]?
«Да, Господин».
«Точно также, может статься так, что какой-либо человек стремится к приманкам мира. Когда человек стремится к приманкам мира, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается непоколебимостей, то он не слушает, не склоняет ухо, и не направляет ум на осмысление [предмета этого разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми. Вот каким образом можно знать следующее: «Этот человек стремится к приманкам мира».
Непоколебимости
Далее, бывает так, что какой-либо человек стремится к непоколебимостям. Когда человек стремится к непоколебимостям, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается приманок мира, то он не слушает, не склоняет ухо, и не направляет ум на осмысление [предмета этого разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.
Подобно тому, как жёлтый лист, оторвавшийся от стебля, не может более стать вновь зелёным, то точно также, когда человек стремится к непоколебимостям, он освобождён от оков приманок мира. Вот каким образом можно знать следующее: «Этот человек отделён от оков приманок мира и стремится к непоколебимостям».
Сфера отсутствия всего
Далее, бывает так, что какой-либо человек стремится к сфере отсутствия всего. Когда человек стремится к сфере отсутствия всего, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается непоколебимостей, то он не слушает, не склоняет ухо, и не направляет ум на осмысление [предмета этого разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.
Подобно тому, как прочный камень, расколотый на две части, не может соединиться [в единое] снова, то точно также, когда человек стремится к сфере отсутствия всего, он расколол оковы непоколебимости. Вот каким образом можно знать следующее: «Этот человек отделён от оков непоколебимости и стремится к сфере отсутствия всего».
Сфера ни восприятия, ни не-восприятия
Далее, бывает так, что какой-либо человек стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия. Когда человек стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается сферы отсутствия чего бы то ни было, то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [предмета этого разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.
Сунаккхатта, представь, что человека, который съел какую-либо восхитительную пищу, вырвало бы. Как ты думаешь? Было бы у него хоть малейшее желание [отведать] эту еду?»
«Нет, Господин. И почему? Потому что он посчитал бы эту еду отвратительной».
«Точно также, когда человек стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия, то его вытошнило оковами сферы отсутствия всего. Вот каким образом можно знать следующее: «Этот человек отделён от оков сферы отсутствия всего и стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия».
Ниббана
Далее, бывает так, что какой-либо человек правильно стремится к ниббане{535}. Когда человек правильно стремится к ниббане, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается сферы ни восприятия, ни не-восприятия, то он не слушает, не склоняет ухо, и не направляет ум на осмысление [предмета этого разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.
Подобно тому, как пальма с обрубленной верхушкой не может дальше расти, то точно также, когда человек правильно стремится к ниббане, он уничтожил оковы сферы ни-восприятия, ни не-восприятия, вырвал их с корнем, сделал подобными обрубку пальмы, лишил всяческих условий для развития и будущего возникновения. Вот каким образом можно знать следующее: «Этот человек отделён от оков сферы ни-восприятия, ни не-восприятия и правильно стремится к ниббане»{536}.
Пример с отравленной стрелой
Далее, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела. Яд невежества распространяет свою отраву посредством желания, страсти, недоброжелательности. Я отбросил стрелу. Я выдворил яд невежества. Я правильно стремлюсь к ниббане». Но поскольку в его случае это неправда, он может [всё ещё] стремиться к тем вещам, которые являются неуместными для того, кто правильно стремится к ниббане. Он может стремиться к неуместным формам и видам посредством глаза. Он может стремиться к неуместным звукам посредством уха… к неуместным запахам посредством носа… к неуместным вкусам посредством языка… к неуместным тактильным ощущениям посредством тела. Он может стремиться к неуместным мыслям посредством ума.
Когда он стремится к неуместным формам и видам посредством глаза… неуместным мыслям посредством ума, то жажда наводняет его ум. С умом, наводнённым жаждой, он навлекает на себя смерть или смертельные мучения.
Это как если бы человека подстрелили стрелой, густо смазанной ядом. Его друзья и товарищи, родственники и родня привели бы к нему хирурга. Хирург бы сделал круговой надрез вокруг раны ножом и прощупал бы стрелу зондом. Затем хирург выдернул бы стрелу и извлёк бы яд, но некоторый остаток [яда] бы остался. Зная о том, что яд остался, он бы сказал: «Мой дорогой, твоя стрела вытащена. Яд извлечён, некоторая его часть осталась, но это не причинит тебе вреда. Ешь подходящую пищу. Не ешь неподходящей пищи, в противном случае рана загниёт. Часто промывай рану, часто смазывай её мазью, так чтобы кровь и гной не заполнили рану. Не ходи под солнцем и ветром, в противном случае пыль или грязь могут запачкать рану. Следи за раной, мой дорогой, трудись, чтобы её вылечить».
И мысль пришла бы человеку: «Мою стрелу вытащили. Яд извлекли, и хоть остаток и остался, он не причинит мне вреда». И он стал есть неподходящую еду, и рана загноилась. Он часто не промывал рану и не смазывал её мазью, так что кровь и гной заполнили рану. Он ходил под солнцем и ветром, так что пыль и грязь запачкали рану. Он не следил за раной и не трудился, чтобы её вылечить. И теперь, как по причине этих неуместных действий, так и из-за того, что часть яда осталась, рана опухла. С опухшей раной его ожидала бы смерть или смертельные мучения.
Точно также, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела… Я вырвал стрелу. Я выдворил яд… Он может стремиться к неуместным мыслям посредством ума. Когда он стремится к неуместным формам… к неуместным мыслям посредством ума, то жажда наводняет его ум. С умом, наводнённым жаждой, он навлекает на себя смерть или смертельные мучения.
Ведь такова смерть в Учении Благородных — когда кто-либо оставляет [монашескую] практику и возвращается к низшей жизни [домохозяина]. И таково смертельное мучение — когда кто-либо совершает порочный проступок{537}.
Далее, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела. Яд невежества распространяет свою отраву посредством желания, страсти, недоброжелательности. Я вырвал стрелу. Я выдворил яд невежества. Я правильно стремлюсь к ниббане». Поскольку он правильно стремится к ниббане, он не станет стремиться к тем вещам, которые являются неуместными для того, кто правильно стремится к ниббане. Он не станет стремиться к неуместным формам… к неуместным мыслям посредством ума. Когда он не стремится к неуместным формам… к неуместным мыслям посредством ума, то жажда не наводняет его ум. С умом, не наводнённым жаждой, он не навлекает на себя смерть или смертельные мучения.
Это как если бы человека подстрелили стрелой, густо смазанной ядом. Его друзья и товарищи, родственники и родня привели бы к нему хирурга. Хирург бы сделал круговой надрез вокруг раны ножом и прощупал бы стрелу зондом. Затем хирург выдернул бы стрелу и извлёк бы яд, но некоторый остаток [яда] бы остался. Зная о том, что яд остался, он бы сказал: «Мой дорогой, твоя стрела вытащена. Яд извлечён, некоторая его часть осталась, но это не причинит тебе вреда. Ешь подходящую пищу. Не ешь неподходящей пищи, в противном случае рана загниёт. Часто промывай рану, часто смазывай её мазью, так чтобы кровь и гной не заполнили рану. Не ходи под солнцем и ветром, в противном случае пыль или грязь могут запачкать рану. Следи за раной, мой дорогой, трудись, чтобы её вылечить».
И мысль пришла бы человеку: «Мою стрелу вытащили. Яд извлекли, и хоть остаток и остался, он не причинит мне вреда». И он стал есть подходящую еду, и рана не загноилась. Он часто промывал рану и смазывал её мазью, так что кровь и гной не заполнили в рану. Он не ходил под солнцем и ветром, так что пыль и грязь не запачкали рану. Он следил за раной и трудился, чтобы её вылечить. И теперь, как по причине этих уместных действий, так и из-за того, что остаток яда исчез, рана излечилась. С излечённой раной, затянутой кожей, его не ожидала бы смерть или смертельные мучения.
Точно также, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела… С умом, не наводнённым жаждой, он не навлекает на себя смерть или смертельные мучения.
Я привёл этот пример, чтобы показать смысл. Смысл таков: рана означает шесть внутренних сфер [чувств]. Яд означает невежество. Стрела означает жажду. Зонд означает осознанность. Нож означает благородную мудрость. Хирург означает Татхагату, достойного и истинно самопробуждённого.
И теперь, когда монах поддерживает сдержанность в отношении шести сфер контакта, зная: «Обретение — это корень страданий», он освобождён от обретений, освобождён в полном окончании обретений, и не может быть такого, чтобы по отношению к обретениям он направлял бы своё тело или возбуждал бы свой ум.
Представь, как если бы в бронзовой чаше был бы напиток — превосходный в цвете, запахе и вкусе, но смешанный с ядом. И представь, что мимо проходил бы человек, желающий жить и не желающий умирать, желающий удовольствий и не выносящий боли. Как ты думаешь, Сунаккхатта? Выпил бы он напиток из бронзовой чаши, зная: «Выпив это, я навлеку на себя смерть или смертельные муки»?
«Нет, Господин».
«Точно также, когда монах поддерживает сдержанность в отношении шести сфер контакта, зная: «Обретение — это корень страданий», он освобождён от обретений, освобождён в полном окончании обретений, и не может быть такого, чтобы по отношению к обретениям он направлял бы своё тело или возбуждал бы свой ум.
Представь себе смертоносную ядовитую змею. И представь, что мимо проходил бы человек, желающий жить и не желающий умирать, желающий удовольствий и не выносящий боли. Как ты думаешь, Сунаккхатта? Протянул бы он к змее руку или палец, зная: «Если она меня укусит, я навлеку на себя смерть или смертельные муки»?
«Нет, Господин».
«Точно также, когда монах поддерживает сдержанность в отношении шести сфер контакта, зная: «Обретение — это корень страданий», он освобождён от обретений, освобождён в полном окончании обретений, и не может быть такого, чтобы по отношению к обретениям он направлял бы своё тело или возбуждал бы свой ум».
Так сказал Благословенный. Довольный, Сунаккхатта из клана Личчхави восхитился словами Благословенного.
МН 106Аненьджасаппая сутта — Путь к непоколебимому
редакция перевода: 04.12.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 869"
(Сжатые, но ёмкие наставления на тему высочайших медитативных достижений)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в стране Куру, где был город Куру под названием Каммасадхамма. Там Благословенный обратился к монахам так: «Монахи!»
«Учитель!» — ответили те монахи. Благословенный сказал следующее:
«Монахи, чувственные удовольствия непостоянны, пустые, фальшивые, обманчивые. Они иллюзорны, болтовня дураков. Чувственные удовольствия здесь и сейчас, как и чувственные удовольствия в жизнях, что придут [потом]; чувственные восприятия здесь и сейчас, как и чувственные восприятия в жизнях, что придут [потом] — всё это подобно царству Мары, владению Мары, приманке Мары, охотничьим угодьям Мары. Из-за них эти плохие, неблагие умственные состояния, такие как алчность, недоброжелательность, нахальство, возникают, и они являются препятствием тренировке ученика Благородных.
Непоколебимости
В отношении этого, монахи, ученик Благородных рассуждает так: «Чувственные удовольствия здесь и сейчас… являются препятствием тренировке ученика Благородных. Что если я буду пребывать с умом, который обильный и возвышенный, преодолев мир, создав твёрдую решимость с помощью ума?{538} Если я буду делать так, то не будет во мне более плохих, неблагих умственных состояний, таких как алчность, недоброжелательность, нахальство. С их оставлением мой ум будет безграничным, безмерным, хорошо развитым». Когда он практикует так и часто пребывает так, его ум обретает уверенность в этой сфере. Как только есть полная уверенность, он либо достигает непоколебимости сейчас, либо настраивается [на неё] мудростью. С распадом тела, после смерти, есть возможность, что развёртывающееся сознание перейдёт к [перерождению] в непоколебимом{539}. Монахи, сказано, что таков первый путь, ведущий к непоколебимому.
Далее, монахи, ученик Благородных рассуждает так: «[Есть] чувственные удовольствия здесь и сейчас и чувственные удовольствия в жизнях, что придут [потом]; чувственные восприятия здесь и сейчас, как и чувственные восприятия в жизнях, что придут [потом]. Какая бы материальная форма [ни существовала], всякая материальная форма — это четыре великих элемента и материальная форма, составленная из четырёх великих элементов»{540}. Когда он практикует так и часто пребывает так, его ум обретает уверенность в этой сфере. Как только есть полная уверенность, он либо достигает непоколебимости сейчас, либо настраивается [на неё] мудростью. С распадом тела, после смерти, есть возможность, что развёртывающееся сознание перейдёт к [перерождению] в непоколебимом. Монахи, сказано, что таков второй путь, ведущий к непоколебимому.
Далее, монахи, ученик Благородных рассуждает так: «[Есть] чувственные удовольствия здесь и сейчас и чувственные удовольствия в жизнях, что придут [потом]; чувственные восприятия здесь и сейчас, как и чувственные восприятия в жизнях, что придут [потом]; материальные формы здесь и сейчас и материальные формы в жизнях, что придут [потом]; восприятия форм здесь и сейчас и восприятия форм в жизнях, что придут [потом] — всё это непостоянно. То, что является непостоянным, недостойно того, чтобы им наслаждаться, недостойно того, чтобы его приветствовать, недостойного того, чтобы за него держаться»{541}. Когда он практикует так и часто пребывает так, его ум обретает уверенность в этой сфере. Как только есть полная уверенность, он либо достигает непоколебимости сейчас, либо настраивается [на неё] мудростью. С распадом тела, после смерти, есть возможность, что развёртывающееся сознание перейдёт к [перерождению] в непоколебимом. Монахи, сказано, что таков третий путь, ведущий к непоколебимому.
Сфера отсутствия всего
Далее, монахи, ученик Благородных рассуждает так: «[Есть] чувственные удовольствия здесь и сейчас и чувственные удовольствия в жизнях, что придут [потом]; чувственные восприятия здесь и сейчас, как и чувственные восприятия в жизнях, что придут [потом]; материальные формы здесь и сейчас и материальные формы в жизнях, что придут [потом]; восприятия форм здесь и сейчас и восприятия форм в жизнях, что придут [потом], [а также] восприятия непоколебимого — всё это восприятия. Там, где все эти восприятия прекращаются без остатка — это умиротворённое, это возвышенное, то есть, сфера отсутствия всего». Когда он практикует так и часто пребывает так, его ум обретает уверенность в этой сфере. Как только есть полная уверенность, он либо достигает сферы отсутствия всего сейчас, либо настраивается [на неё] мудростью. С распадом тела, после смерти, есть возможность, что развёртывающееся сознание перейдёт к [перерождению] в сфере отсутствия всего. Монахи, сказано, что таков первый путь, ведущий к сфере отсутствия всего.
Далее, монахи, ученик Благородных, уйдя в лес, или к подножью дерева, или в пустую хижину, рассуждает так: «Это пусто от «я» и того, что принадлежит «я»{542}. Когда он практикует так и часто пребывает так, его ум обретает уверенность в этой сфере. Как только есть полная уверенность, он либо достигает сферы отсутствия всего сейчас, либо настраивается [на неё] мудростью. С распадом тела, после смерти, есть возможность, что развёртывающееся сознание перейдёт к [перерождению] в сфере отсутствия всего. Монахи, сказано, что таков второй путь, ведущий к сфере отсутствия всего.
Далее, монахи, ученик Благородных рассуждает так: «Я не есть что-то, принадлежащее кому-либо где-либо, как и нет чего-то, принадлежащего мне в ком-либо где-либо»{543}. Когда он практикует так и часто пребывает так, его ум обретает уверенность в этой сфере. Как только есть полная уверенность, он либо достигает сферы отсутствия всего сейчас, либо настраивается [на неё] мудростью. С распадом тела, после смерти, есть возможность, что развёртывающееся сознание перейдёт к [перерождению] в сфере отсутствия всего. Монахи, сказано, что таков второй путь, ведущий к сфере отсутствия всего.
Сфера ни восприятия, ни не-восприятия
Далее, монахи, ученик Благородных рассуждает так: «[Есть] чувственные удовольствия здесь и сейчас и чувственные удовольствия в жизнях, что придут [потом]; чувственные восприятия здесь и сейчас, как и чувственные восприятия в жизнях, что придут [потом]; материальные формы здесь и сейчас и материальные формы в жизнях, что придут [потом]; восприятия форм здесь и сейчас и восприятия форм в жизнях, что придут [потом]; восприятия непоколебимого; восприятия сферы отсутствия всего — всё это восприятия. Там, где все эти восприятия прекращаются без остатка — это умиротворённое, это возвышенное, то есть, сфера ни восприятия, ни не-восприятия». Когда он практикует так и часто пребывает так, его ум обретает уверенность в этой сфере. Как только есть полная уверенность, он либо достигает сферы ни восприятия, ни не-восприятия сейчас, либо настраивается [на неё] мудростью. С распадом тела, после смерти, есть возможность, что развёртывающееся сознание перейдёт к [перерождению] в сфере ни восприятия, ни не-восприятия. Монахи, сказано, что таков путь, ведущий к сфере ни восприятия, ни не-восприятия».
Ниббана
Когда так было сказано, Достопочтенный Ананда обратился к Благословенному: «Учитель, вот монах практикует так: «Этого могло бы не быть, и этого могло бы не быть у меня. Этого не будет, и этого не будет у меня. Я отбрасываю то, что существует, то, что возникло». Так он обретает невозмутимость{544}. Учитель, достигает ли такой монах ниббаны?»
«Один монах, Ананда, может достичь [так] ниббаны. Другой монах может [так] не достичь ниббаны».
«Но в чём условие, в чём причина, Учитель, почему один монах может достичь [так] ниббаны, а другой монах может [так] не достичь ниббаны?»
«Ананда, вот монах практикует так: «Этого могло бы не быть, и этого могло бы не быть у меня. Этого не будет, и этого не будет у меня. Я отбрасываю то, что существует, то, что возникло». Так он обретает невозмутимость. Он наслаждается этой невозмутимостью, приветствует её, продолжает её удерживать. По мере того как он делает так, его сознание становится зависимым от этого и цепляется к этому. А монах с цеплянием, Ананда, не достигает ниббаны».
«Но, Учитель, когда этот монах цепляется, то он цепляется за что?»
«За сферу ни восприятия, ни не-восприятия, Ананда».
«Когда этот монах цепляется, Учитель, то, похоже, он цепляется за наилучший из [предметов] цепляния».
«Когда этот монах цепляется, Ананда, он цепляется за наилучший из [предметов] цепляния. Ведь это наилучший из [предметов] цепляния, то есть, сфера ни восприятия, ни не-восприятия{545}.
Ананда, вот монах практикует так: «Этого могло бы не быть, и этого могло бы не быть у меня. Этого не будет, и этого не будет у меня. Я отбрасываю то, что существует, то, что возникло». Так он обретает невозмутимость. Он не наслаждается этой невозмутимостью, не приветствует её, не продолжает её удерживать. Поскольку он не делает так, его сознание не становится зависимым от этого и не цепляется к этому. Монах без цепляния, Ананда, достигает ниббаны».
«Удивительно, Учитель, поразительно! Благословенный воистину разъяснил нам пересечение наводнения в зависимости от той или иной опоры. Но, Учитель, что такое благородное освобождение?»
«Ананда, ученик Благородных рассуждает так: «[Есть] чувственные удовольствия здесь и сейчас и чувственные удовольствия в жизнях, что придут [потом]; чувственные восприятия здесь и сейчас, как и чувственные восприятия в жизнях, что придут [потом]; материальные формы здесь и сейчас и материальные формы в жизнях, что придут [потом]; восприятия форм здесь и сейчас и восприятия форм в жизнях, что придут [потом]; восприятия непоколебимого; восприятия сферы отсутствия всего; восприятия сферы ни восприятия, ни не-восприятия — это то, докуда простирается личность. Это является Бессмертным, то есть — освобождение ума посредством не-цепляния».
Таким образом, Ананда, я научил пути к непоколебимому. Я научил пути к сфере отсутствия всего. Я научил пути к сфере ни восприятия, ни не-восприятия. Я научил пересечению наводнения в зависимости от той или иной опоры, я научил благородному освобождению. То, что следует сделать учителю для своих учеников из сострадания к ним, желая им благополучия, имея к ним сострадание, всё это я сделал для вас, Ананда. Вон там — подножья деревьев, там — пустые хижины. Медитируйте, Ананда, не откладывайте на потом, иначе будете позже сожалеть об этом. Таково наше наставление вам».
Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ананда был доволен и восхитился словами Благословенного.
МН 107Ганакамоггаллана сутта — К Ганаке Моггаллане
редакция перевода: 28.05.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 874"
(Будда поясняет, что буддийская практика должна осуществляться поэтапно и прежде чем практиковать один этап, нужно выполнить предыдущий)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в Восточном Парке во дворце Матери Мигары. И тогда брахман Ганака Моггаллана отправился к Благословенному и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и сказал Благословенному:
«Мастер Готама, в этом дворце Матери Мигары можно увидеть постепенную тренировку, постепенную практику, постепенное совершенствование, а именно — [в строительстве] вплоть до последней ступени лестницы{546}. И среди этих брахманов тоже можно увидеть постепенную тренировку, постепенную практику, постепенное совершенствование, а именно — в учёбе. И среди лучников тоже можно увидеть постепенную тренировку… — в стрельбе из лука.
И среди счетоводов, таких как мы{547}, тех, кто зарабатывает на жизнь подсчётами, можно увидеть постепенную тренировку, постепенную практику, постепенное совершенствование, а именно — в подсчёте. Ведь когда у нас появляется ученик, то вначале мы заставляем его считать: один плюс один, два плюс два, три плюс три, четыре плюс четыре, пять плюс пять, шесть плюс шесть, семь плюс семь, восемь плюс восемь, девять плюс девять, десять полюс десять. И мы заставляем его считать [таким образом] и до ста.
Можно ли, Мастер Готама, так же описать постепенную тренировку, постепенную практику, постепенное совершенствование в этой Дхамме и Винае?»
Нравственность
«Можно, брахман, описать постепенную тренировку, постепенную практику, постепенное совершенствование в этой Дхамме и Винае. Брахман, подобно тому, как когда умный тренер лошадей заполучает превосходного чистокровного жеребёнка, он вначале заставляет его привыкнуть к ношению удил, а затем тренирует его далее, то точно также, когда Татхагата заполучает человека, которого нужно обуздать, то он вначале тренирует его так: «Ну же, монах, будь нравственным, сдерживая себя сдерживанием Патимоккхи, [будучи] совершенным в поведении и средствах, видя боязнь в мельчайшей оплошности, тренируйся, предпринимая правила тренировки».
Охрана дверей чувств
Когда, брахман, монах [стал] нравственным… и видит боязнь в мельчайшей оплошности, тренируется, предпринимая правила тренировки, то тогда Татхагата обучает его далее: «Ну же, монах, охраняй двери своих органов чувств. Видя форму глазом, не цепляйся за её черты и детали. Поскольку, если ты оставишь качество глаза неохраняемым, плохие неблагие состояния алчности и уныния могут наводнить тебя, практикуй сдержанность в отношении этого, охраняй качество глаза, предпринимай сдерживание качества глаза.
Услышав ухом звук…
Унюхав носом запах…
Различив языком вкус…
Ощутив тактильное ощущение телом…
Познав умственный объект умом, не цепляйся за его черты и детали. Поскольку, если ты оставишь качество ума неохраняемым, плохие неблагие состояния алчности и уныния могут наводнить тебя, практикуй сдержанность в отношении этого, охраняй качество ума, предпринимай сдерживание качества ума».
Умеренность в еде
Когда, брахман, монах [умело] охраняет двери своих органов чувств, то тогда Татхагата обучает его далее: «Ну же, монах, будь умерен в еде. Мудро осмыслив, употребляй пищу, собранную с подаяний, не ради развлечений, не ради упоения, не ради физической красоты и привлекательности, а просто для содержания и поддержания этого тела, чтобы устранить дискомфорт, [тем самым] поддержать ведение святой жизни, осознавая: «Так я устраню старые чувства [голода] и не создам новых чувств [от переедания]. Я буду здоровым, не буду [этим] порицаем, буду пребывать в утешении».
Бодрствование
Когда, брахман, монах [стал] умеренным в еде, то тогда Татхагата обучает его далее: «Ну же, монах, предавайся бодрствованию. Днём, во время хождения вперёд и назад, очищай свой ум от тех состояний, что создают препятствия. В первую стражу ночи, во время хождения вперёд и назад, [а также во время] сидения, очищай свой ум от тех состояний, что создают препятствия. В срединную стражу ночи ложись на правый бок в позе льва, положив одну ступню на другую, осознанным и бдительным, предварительно сделав в уме отметку, когда следует вставать. После подъёма, в третью стражу ночи, по мере хождения вперёд и назад, [а также во время] сидения, очищай свой ум от тех состояний, что создают препятствия»{548}.
Осознанность и бдительность
Когда, брахман, монах предан бодрствованию, то тогда Татхагата обучает его далее: «Ну же, монах, обладай осознанностью и бдительностью. Действуй с бдительностью, когда идёшь вперёд и возвращаешься… когда смотришь вперёд и смотришь в сторону… когда сгибаешь и разгибаешь свои члены тела… когда несёшь одежду и верхнее одеяние, свою чашу… когда ешь, пьёшь, жуёшь, пробуешь на вкус… когда мочишься и испражняешься… когда идёшь, стоишь, сидишь, засыпаешь, просыпаешься, разговариваешь и молчишь».
Затворничество
Когда, брахман, монах [стал] обладать [достаточной] осознанностью и бдительностью, то тогда Татхагата обучает его далее: «Ну же, монах, затворись в уединённом обиталище: в лесу, у подножья дерева, на горе, в узкой горной долине, в пещере на склоне холма, на кладбище, в лесной роще, на открытом пространстве, у стога соломы».
Он затворяется в уединённом обиталище. Вернувшись с хождения за подаяниями, после принятия пищи, он садится со скрещенными ногами, выпрямив тело и установив осознанность впереди.
Оставив жажду к миру, он пребывает с осознанным умом, лишённым жажды. Он очищает свой ум от жажды. Оставив недоброжелательность и злость, он пребывает с осознанным умом, лишённым недоброжелательности, желающий блага всем живым существам. Он очищает свой ум от недоброжелательности и злости. Оставив лень и апатию, он пребывает с осознанным умом, лишённым лени и апатии — осознанный, бдительный, воспринимая свет. Он очищает свой ум от лени и апатии. Оставив неугомонность и сожаление, он пребывает без взволнованности с внутренне умиротворённым умом. Он очищает свой ум от неугомонности и сожаления. Отбросив сомнение, он пребывает, выйдя за пределы сомнения, не имея неясностей в отношении благих [умственных] качеств. Он очищает свой ум от сомнения.
Джханы
Отбросив эти пять помех, изъянов ума, которые ослабляют мудрость, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], он входит и пребывает в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости.
С угасанием направления и удержания [ума на объекте] он входит и пребывает во второй джхане, в которой наличествуют внутренняя уверенность и единение ума, в которой нет направления и удержания, но есть восторг и удовольствие, которые возникли посредством сосредоточения.
С угасанием восторга он пребывает невозмутимым, осознанным, бдительным и ощущает приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Он невозмутим, осознан, пребывает в удовольствии».
С оставлением удовольствия и боли, равно как и с предыдущим угасанием радости и недовольства, он входит и пребывает в четвёртой джхане, которая ни-приятна-ни-болезненна, характерна чистейшей осознанностью из-за невозмутимости.
Таково моё наставление, брахман, тем монахам, которые находятся в [процессе] высшей тренировки, чьи умы ещё не достигли цели, которые пребывают в устремлении к высочайшей защите от подневольности. Но эти вещи ведут и к приятному пребыванию здесь и сейчас, и к осознанности и бдительности для тех монахов, которые араханты, чьи пятна [умственных загрязнений] уничтожены, которые прожили святую жизнь, сделали то, что следовало сделать, сбросили тяжкий груз, достигли своей цели, уничтожили оковы существования, и полностью освободились посредством окончательного знания».
Вопрос о достижении ниббаны учениками
Когда так было сказано, брахман Ганака Моггаллана спросил Благословенного: «Когда он дал такой совет и наставления ученикам Мастера Готамы, все ли они достигают ниббаны, окончательной цели, или же некоторые не достигают её?»
«Брахман, когда я даю такой совет и наставления им, некоторые из моих учеников достигают ниббаны, окончательной цели, а некоторые не достигают её».
«Мастер Готама, поскольку ниббана существует, а также и путь, ведущий к ниббане существует, и есть Мастер Готама в качестве проводника, то в чём условие и причина, почему когда он даёт такой совет и наставления ученикам Мастера Готамы, [только] некоторые достигают ниббаны, окончательной цели, а некоторые не достигают её?»
«В этом отношении, брахман, я задам тебе встречный вопрос. Отвечай так, как сочтёшь нужным. Как ты думаешь, брахман? Знаком ли ты с дорогой, ведущей в Раджагаху?»
«Да, Мастер Готама. Я знаком с дорогой, ведущей в Раджагаху».
«Как ты думаешь, брахман? Представь человека, который захотел бы отправиться в Раджагаху, и он подошёл бы к тебе и сказал: «Почтенный, я хотел бы отправиться в Раджагаху. Покажи мне дорогу в Раджагаху». Тогда ты бы сказал ему: «Почтенный, вот эта дорога ведёт в Раджагаху. Иди по ней какое-то время и увидишь некую деревню. Затем пройди немного дальше и увидишь некий город. Затем пройди немного дальше и увидишь Раджагаху с её чудесными парками, рощами, полянами, и прудами». И тогда, получив от тебя такой совет и наставление, он бы пошёл не той дорогой, пошёл бы на запад. Затем пришёл бы второй человек, который захотел бы отправиться в Раджагаху, и он подошёл бы к тебе и сказал: «Почтенный, я хотел бы отправиться в Раджагаху. Покажи мне дорогу в Раджагаху». Тогда ты бы сказал ему: «Почтенный, вот эта дорога ведёт в Раджагаху…». И тогда, получив от тебя такой совет и наставление, он бы благополучно прибыл в Раджагаху.
Брахман, поскольку Раджагаха существует, а также и путь, ведущий к Раджагахе существует, и есть ты в качестве проводника, то в чём условие и причина, почему, хотя те люди получили от тебя такой совет и наставление, один пошёл не той дорогой, пошёл на запад, а другой благополучно прибыл в Раджагаху?»
«Ну что я могу с этим поделать, Мастер Готама? Я [лишь] тот, кто показывает дорогу».
«Точно также, брахман, ниббана существует, а также и путь, ведущий к ниббане существует, и есть я в качестве проводника. Но всё же хотя мои ученики получили от меня такой совет и наставление, некоторые из них достигают ниббаны, окончательной цели, а некоторые не достигают её. Что я могу с этим поделать, брахман? Татхагата [лишь] тот, кто показывает дорогу».
Когда так было сказано, брахман Ганака Моггаллана сказал Благословенному: «Бывают люди, не имеющие веры, которые ушли из жизни домохозяйской в жизнь бездомную не из-за веры, а ради того, чтобы добыть себе средства к жизни. Они жульнические, лживые, предательские, высокомерные, неискренние, самовлюблённые, грубые, беспорядочные в своих речах, не охраняют органы чувств, неумеренны в еде, не предаются бодрствованию, не интересуются затворничеством, не особо уважают тренировку, проживают в роскоши, беспечные, превосходят других в своём падении, пренебрегают затворничеством, ленивые, не имеющие усердия, не осознанные, не бдительные, не сосредоточенные, с блуждающими умами, лишённые мудрости, тупоумные. Мастер Готама не пребывает с такими.
Но есть представители клана, которые ушли из жизни домохозяйской в жизнь бездомную благодаря вере, которые не жульнические… не беспорядочные в своих речах; которые охраняют органы чувств, предаются бодрствованию, интересуются затворничеством, имеют великое уважение к тренировке, не проживают в роскоши и не беспечны, усердны в том, чтобы избежать падения, они превосходят других в затворничестве, усердные, решительные, утверждены в осознанности, бдительные, сосредоточенные, с собранными умами, обладающие мудростью, не тупоумные. Мастер Готама пребывает с такими.
Подобно тому, как чёрный фиалковый корень считается наилучшим из благоуханных кореньев, и красное сандаловое дерево считается наилучшим из благоуханной древесины, и жасмин считается наилучшим из благоуханных цветов, то точно также совет Мастера Готамы — высочайшее из сегодняшних учений{549}.
Великолепно, Мастер Готама! Великолепно Мастер Готама! Как если бы он поставил на место то, что было перевёрнуто, раскрыл бы спрятанное, показал путь тому, кто потерялся, внёс бы лампу во тьму, чтобы зрячий да мог увидеть, точно также Мастер Готама различными способами прояснил Дхамму. Я принимаю прибежище в Мастере Готаме, прибежище в Дхамме, и прибежище в Сангхе монахов. Пусть Мастер Готама помнит меня как мирского последователя, принявшего прибежище с этого дня и на всю жизнь».
МН 108Гопакамоггаллана сутта — К Гопака Моггаллане
редакция перевода: 07.12.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 880"
(Брахман интересуется у Ананды о том, как живёт Сангха после того как Будда скончался. Затрагивается также вопрос на тему медитации)
Так я слышал. Однажды Достопочтенный Ананда проживал в Раджагахе в Бамбуковой Роще в Беличьем Святилище вскоре после того, как Благословенный достиг окончательной ниббаны. И в то время царь Аджатасатту Ведехипутта из Магадхи из-за подозрений в отношении царя Падджоты построил в Раджагахе укрепления{550}.
И тогда, утром, Достопочтенный Ананда оделся, взял чашу и верхнее одеяние, и отправился в Раджагаху за подаяниями. И тогда мысль пришла к Достопочтенному Ананде: «Слишком рано ходить по Раджагахе за подаяниями. Что если я отправлюсь туда, где работает брахман Гопака Моггаллана?»
И тогда Достопочтенный Ананда отправился на работу к брахману Гопака Моггаллане. Брахман Гопака Моггаллана увидел Достопочтенного Ананду издали и сказал ему: «Пусть Мастер Ананда подойдёт! Добро пожаловать, Мастер Ананда! Долгое время у Мастера Ананды не было возможности прийти сюда. Пусть Мастер Ананда присядет, вот здесь подготовлено сиденье». Достопочтенный Ананда сел на подготовленное сиденье. Брахман Гопака Моггаллана выбрал более низкое сиденье, сел рядом, и спросил Достопочтенного Ананду:
«Мастер Ананда, есть ли хоть один монах, который во всём и во всех отношениях обладает теми качествами, которыми обладал Мастер Готама, совершенный и полностью просветлённый?»
«Брахман, нет ни одного монаха, который во всём и во всех отношениях обладает теми качествами, которыми обладал Благословенный, совершенный и полностью просветлённый. Ведь Благословенный зачинатель невозникшего прежде пути, прокладчик непроложенного прежде пути, объявитель необъявленного прежде пути. Он знаток пути, открыватель пути, мастер пути. И его ученики теперь пребывают в следовании по этому пути и овладевают им после».
Но эта беседа между Достопочтенным Анандой и брахманом Гопакой Моггалланой была прервана, так как брахман Вассакара, главный министр Магадхи, осматривая [проводящиеся] работы в Раджагахе, отправился к Достопочтенному Ананде к тому месту, где работал брахман Гопака Моггаллана. Он обменялся с Достопочтенным Анандой вежливыми приветствиями, и после обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и спросил Достопочтенного Ананду: «Ради какой беседы вы сидите сейчас здесь, Мастер Ананда? В чём состояла незавершённая вами беседа?»
«Брахман, брахман Гопака Моггаллана спросил меня: «Мастер Ананда, есть ли хоть один монах… …И его ученики теперь пребывают в следовании по этому пути и овладевают им после». Вот в чём состояла наша беседа, которая была прервана, когда ты прибыл».
Дхамма и Виная как учитель
«Мастер Ананда, есть ли хоть один монах, которого Мастер Готама назначил так: «Он будет вашим прибежищем после того, как я уйду», и к которому вы теперь идёте за прибежищем?»
«Брахман, нет ни одного монаха, который был бы назначен Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым, так: «Он будет вашим прибежищем после того, как я уйду», и к которому мы теперь идём за прибежищем».
«Но, Мастер Ананда, есть ли хоть один монах, который был избран Сангхой и назначен группой старших монахов так: «Он будет нашим прибежищем после того, как Благословенный ушёл», и к которому мы теперь идём за прибежищем»?
«Брахман, нет ни одного монаха, который был избран Сангхой и назначен группой старших монахов так: «Он будет нашим прибежищем после того, как Благословенный ушёл», и к которому мы теперь идём за прибежищем».
«Но если у вас нет прибежища, Мастер Ананда, то в чём причина вашего единодушия?»
«Мы не без прибежища, брахман. У нас есть прибежище. У нас есть Дхамма в качестве прибежища».
«Но когда вы были спрошены так: «Мастер Ананда, есть ли хоть один монах, назначенный Мастером Готамой так: «Он будет вашим прибежищем, когда я уйду», и к которому вы теперь идёте за прибежищем» — вы ответили: «Нет ни одного такого монаха…». Когда вы были спрошены так: «Мастер Ананда, есть ли хоть один монах, избранный Сангхой…» — вы ответили: «Нет ни одного такого монаха…». Когда вы были спрошены: «Но если у вас нет прибежища…?» — вы ответили: «Мы не без прибежища, брахман. У нас есть прибежище. У нас есть Дхамма в качестве прибежища». Как понимать значение этих утверждений, Мастер Ананда?»
«Брахман, Благословенный, который знает и видит, совершенный и полностью просветлённый, предписал путь тренировки для монахов и установил Патимоккху. В день Упосатхи все те из нас, кто живёт в зависимости от одного деревенского округа, собираются вместе в согласии, и когда мы собрались, мы просим того, кто знает Патимоккху, продекламировать её. Если монах вспоминает о нарушении или проступке по мере того, как Патимоккха декламируется, мы заставляем его поступить в соответствии с Дхаммой, в соответствии с предписаниями. Не достопочтенные [монахи] заставляют нас поступать так. Дхамма заставляет нас поступать так»{551}.
«Мастер Ананда, есть ли хоть один монах, которого вы цените, чтите, уважаете, почитаете, и в зависимости от которого вы бы жили, уважая и почитая его?»
«Есть такой монах, брахман, которого мы ценим… живём, уважая и почитая его».
«Но когда Вы были спрошены: «Мастер Ананда, есть ли хоть один монах, назначенный Мастером Готамой так: «Он будет вашим прибежищем…» …вы ответили: «Есть такой монах, брахман, которого мы ценим… живём, уважая и почитая его». Как понимать значение этих утверждений, Мастер Ананда?»
Десять качеств уважаемого монаха
«Брахман, есть десять качеств, внушающих доверие, которые были провозглашены Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Когда эти качества есть в ком-либо из нас, то мы ценим, чтим, уважаем, почитаем его и живём в зависимости от него, уважая и почитая его. Какие десять?
1) Вот монах нравственный, он пребывает, обуздывая себя Патимоккхой, обладая хорошим поведением и [подобающими] средствами, видя опасность в мельчайших проступках. Возложив на себя правила тренировки, он тренируется в них.
2) Он много изучал, помнит то, что учил, накапливает [в своём уме] то, что он изучил. Те учения, что прекрасны вначале, прекрасны в середине и прекрасны в конце, правильны и в духе и в букве, провозглашающие идеально полную и чистую святую жизнь — таких учений он много изучал, удерживал в уме, повторял вслух [по памяти], исследовал их в уме и тщательно проникал в них воззрением.
3) Он довольствуется любым видом одеяний, еды, жилищ, необходимых для лечения вещей.
4) Он достигает по желанию без сложностей и проблем четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятными пребываниями здесь и сейчас.
5) Он владеет различными видами сверхъестественных сил: будучи одним, он становится многими…{552}
6) За счёт элемента божественного уха он слышит…
7) Он знает умы других существ…
8) Он вспоминает многочисленные прошлые жизни…
9) За счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий…
10) За счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] он здесь и сейчас входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания.
Таковы, брахман, десять качеств, внушающих доверие, которые были провозглашены Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Когда эти качества есть в ком-либо из нас, то мы ценим, чтим, уважаем, почитаем его и живём в зависимости от него, уважая и почитая его».
Когда так было сказано, брахман Вассакара, министр Магадхи, сказал военачальнику Упананде: «Как ты думаешь, военачальник? Когда эти достопочтенные ценят того, кого следует ценить; уважают того, кого следует уважать; чтят того, кого следует чтить; почитают того, кого следует почитать, то вне сомнений, они ценят того, кого следует ценить… почитать. Ведь если бы эти достопочтенные не ценили… почитали такого человека, то кого бы они тогда могли ценить… почитать, и жить в зависимости от него, уважая и почитая его?»
Затем брахман Вассакара, министр Магадхи, сказал Достопочтенному Ананде: «Где сейчас проживает Мастер Ананда?»
«Я живу здесь, в Бамбуковой Роще, брахман».
«Я надеюсь, Мастер Ананда, что Бамбуковая Роща приятная, тихая, не тревожима голосами, с атмосферой затворничества, удалённая от людей, подходящая для уединения».
«В самом деле, брахман, Бамбуковая Роща приятная… подходящая для уединения благодаря таким оберегающим охранителям как ты».
Вопрос о медитации
«Воистину, Мастер Ананда, Бамбуковая Роща приятная… подходящая для уединения из-за достопочтенных, которые медитируют и взращивают медитацию. Достопочтенные — медитируют и взращивают медитацию. Однажды, Мастер Ананда, Мастер Готама проживал в Весали в Зале с Остроконечной Крышей в Великом Лесу. Тогда я отправился туда, подошёл к Мастеру Готаме и многими способами он беседовал со мной на тему медитации. Мастер Готама был медитирующим и взращивал медитацию, и он восхвалял каждый вид медитации».
«Брахман, Благословенный не восхвалял каждый вид медитации, но и не порицал каждый вид медитации. И какой вид медитации Благословенный не восхвалял? Вот, брахман, некий человек пребывает с умом, охваченным чувственной жаждой, он жертва чувственной жажды, и он не понимает в соответствии с действительностью спасения от чувственной жажды. Когда он лелеет в себе чувственную жажду, он медитирует, перемедитирует, обмедитирует, недомедитирует. Он пребывает с умом, охваченным недоброжелательностью… ленью и апатией… неугомонностью и сожалением… сомнением, он жертва сомнения, и он не понимает в соответствии с действительностью спасения от сомнения. Когда он лелеет в себе сомнение, он медитирует, перемедитирует, обмедитирует, недомедитирует. Благословенный не восхвалял такой вид медитации.
И какой вид медитации Благословенный восхвалял? Вот, брахман… монах входит и пребывает в первой… второй… третьей… четвёртой джхане…{553} Благословенный восхвалял такой вид медитации».
«Похоже, Мастер Ананда, что Мастер Готама порицал тот вид медитации, который следует порицать, и восхвалял тот вид медитации, который следует восхвалять. А теперь, Мастер Ананда, нам нужно идти. Мы заняты и у нас много дел».
«Ты можешь идти, брахман, когда сочтёшь нужным».
И тогда брахман Вассакара, министр Магадхи, восхитившись и возрадовавшись словам Достопочтенного Ананды, поднялся со своего сиденья и ушёл. И вскоре после того как он ушёл, брахман Гопака Моггаллана сказал Достопочтенному Ананде: «Мастер Ананда ещё не ответил на то, о чём мы его спросили».
«Разве мы не сказали тебе, брахман: «Брахман, нет ни одного монаха, который во всём и во всех отношениях обладает теми качествами, которыми обладал Благословенный, совершенный и полностью просветлённый. Ведь Благословенный зачинатель невозникшего прежде пути, прокладчик непроложенного прежде пути, объявитель необъявленного прежде пути. Он знаток пути, открыватель пути, мастер пути. И его ученики теперь пребывают в следовании по этому пути и овладевают им после»?
МН 109Махапуннама сутта — Большая беседа в ночь полнолуния
редакция перевода: 10.12.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 887"
(Монах задаёт Будде ряд вопросов в отношении пяти совокупностей и безличностности)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в Восточном Парке во дворце матери Мигары. И тогда на пятнадцатый день, в ночь полной луны, в Упосатху, Благословенный сидел под открытым небом в окружении Сангхи монахов. И тогда некий монах встал со своего сиденья, закинул верхнее одеяние за плечо, сложил ладони в почтительном приветствии Благословенного, и сказал ему:
«Учитель, я хотел бы кое о чём спросить Благословенного, если Благословенный дарует мне ответ на мой вопрос».
«Садись на своё сиденье, монах, и спрашивай что хочешь».
Пять совокупностей и цепляние
Тот монах сел на своё сиденье и сказал Благословенному: «Не являются ли они, Учитель, пятью совокупностями, подверженными цеплянию, то есть: совокупность материальной формы, подверженная цеплянию; совокупность чувства, подверженная цеплянию; совокупность восприятия, подверженная цеплянию; совокупность формаций [ума], подверженная цеплянию; совокупность сознания, подверженная цеплянию?»
«Монах, это пять совокупностей, подверженных цеплянию, то есть: совокупность материальной формы… чувства… восприятия… формаций… сознания, подверженная цеплянию».
Сказав: «Хорошо, Учитель», монах восхитился и возрадовался словам Благословенного. Затем он задал ему следующий вопрос: «Но, Учитель, в чём укоренены эти пять совокупностей, подверженные цеплянию?»
«Эти пять совокупностей, подверженные цеплянию, укоренены в желании, монах».
«Учитель, это цепляние является тем же самым, что и пять совокупностей, подверженные желанию, или же цепляние — это нечто отдельное от пяти совокупностей, подверженных желанию?»
«Монах, цепляние не является тем же самым, что и пять совокупностей, подверженные цеплянию, но это и не есть нечто отдельное от пяти совокупностей, подверженных цеплянию. Желание и страсть по отношению к пяти совокупностям, подверженным цеплянию — вот где здесь цепляние».
«Но, Учитель, может ли быть разнообразие в желании и жажде по отношению к этим пяти совокупностям, подверженным цеплянию?»
«Может, монах» — сказал Благословенный. «Вот, монах, некий человек думает так: «Пусть моя форма будет такой в будущем. Пусть моё чувство… восприятие… формации… сознание будет таким в будущем». Вот каким образом имеет место разнообразие в желании и жажде по отношению к этим пяти совокупностям, подверженным цеплянию».
«Но, Учитель, в каком смысле термин «совокупности» применим к совокупностям?»
«Монах, любой вид материальной формы — прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой — является совокупностью материальной формы. Любой вид чувства… восприятия… формаций… любой вид сознания — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого — является совокупностью сознания. Вот каким образом термин «совокупности» применим к совокупностям».
«Учитель, в чём условие и причина проявления совокупности материальной формы? В чём условие и причина проявления совокупности чувства… восприятия… формаций… сознания?»
«Четыре великих элемента, монах, являются условием и причиной для проявления совокупности материальной формы. Контакт — это условие и причина для проявления совокупности чувства. Контакт — это условие и причина для проявления совокупности восприятия. Контакт — это условие и причина для проявления совокупности формаций. Ментальность-и-материя — это условие и причина для проявления совокупности сознания».
Воззрение о "я"
«Учитель, как возникает воззрение о «личности»?
«Вот, монах, необученный заурядный человек, который не уважает Благородных, который неумелый и необученный в их Дхамме, который не уважает чистых людей, который неумелый и необученный в их Дхамме, считает что
* материальная форма — это «я»; или что
* «я» владеет материальной формой; или что
* материальная форма находится внутри «я»; или что
* «я» находится в материальной форме.
Он считает, что чувство… восприятие… формации [ума]… сознание — это «я»; или что «я» владеет сознанием; или что сознание находится внутри «я»; или что «я» находится в сознании.
Вот как возникает воззрение о «личности».
«Но, Учитель, как воззрения о «личности» не возникает?»
«Вот, монах, хорошо обученный ученик Благородных — тот, кто уважает Благородных и кто умелый и обученный в их Дхамме, который уважает чистых людей, умелый и обученный в их Дхамме, не считает, что материальная форма — это «я»… …или что «я» находится в сознании.
Вот как воззрения о «личности» не возникает».
Привлекательность, опасность, спасение
«Учитель, что такое привлекательность, что такое опасность, что такое спасение в отношении материальной формы? Что такое привлекательность… опасность… спасение в отношении чувства… восприятия… формаций… сознания?»
«Удовольствие и радость, монах, что возникают в зависимости от материальной формы — вот что является привлекательностью в отношении материальной формы. Материальная форма непостоянна, страдательна, подвержена изменению — вот что является опасностью в случае материальной формы. Устранение желания и жажды, отбрасывание желания и жажды к материальной форме — вот что является спасением в отношении материальной формы.
Удовольствие и радость, что возникают в зависимости от чувства… восприятия… формаций… сознания — вот что является привлекательностью…
Чувство… восприятие… формации… сознание непостоянно, страдательно, подвержено изменению — вот что является опасностью…
Устранение желания и жажды к чувству… восприятию… формациям… сознанию — вот что является спасением…»
Сотворение "я" и "моего"
«Учитель, как человек знает, как человек видит в отношении этого тела с его сознанием и в отношении всех внешних образов, [так чтобы] более не было сотворения «я» и сотворения «моего» и скрытой склонности к самомнению?»
«Любой вид материальной формы, монах — прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой — всякую материальную форму следует видеть правильной мудростью в соответствии с действительностью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».
Любой вид чувства…
Любой вид восприятия…
Любой вид формаций…
Любой вид сознания — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого — всякое сознание следует видеть правильной мудростью в соответствии с действительностью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».
Когда человек видит и знает так в отношении этого тела с его сознанием и в отношении всех внешних образов — то нет сотворения «я» и сотворения «моего» и скрытой склонности к самомнению».
Заблуждение монаха
И тогда в уме некоего монаха возникла такая мысль: «Так выходит, материальная форма — это не «я», чувство — это не «я», восприятие — это не «я», формации — это не «я», сознание — это не «я». Так на какое «я» будут оказывать влияние действия, созданные «не-я»?{554}
И тогда Благословенный, познав своим умом мысль в уме того монаха, обратился к монахам так: «Бывает так, монахи, что некий пустоголовый, тупой, невежественный человек, с умом, охваченным жаждой, может думать, будто способен обойти Учение Учителя так: «Так выходит, материальная форма — это не «я», чувство — это не «я», восприятие — это не «я», формации — это не «я», сознание — это не «я». Так на какое «я» будут оказывать влияние действия, созданные «не-я?»
Монахи, вы тренировались мной посредством тщательного расспроса в различных случаях в отношении различных вещей. Как вы думаете, монахи? Постоянна ли материальная форма или непостоянна?»
«Непостоянна, Учитель».
«А то, что непостоянно, то является страданием или счастьем?»
«Страданием, Учитель».
«А то, что непостоянно и страдательно, подвержено изменению — может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?
«Нет, Учитель».
«Чувство постоянно или непостоянно?…
«Восприятие постоянно или непостоянно?…
«Формации постоянны или непостоянны?…
«Сознание постоянно или непостоянно?»
«Непостоянно, Учитель».
«А то, что непостоянно, то является страданием или счастьем?»
«Страданием, Учитель».
«А то, что непостоянно и страдательно, подвержено изменению — может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?
«Нет, Учитель».
«Поэтому, монахи, любой вид материальной формы — прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой — всякую материальную форму следует видеть в соответствии с действительностью правильной мудростью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».
Любой вид чувства… любой вид восприятия… любой вид формаций… любой вид сознания — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого — всякое сознание следует видеть в соответствии с действительностью правильной мудростью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».
Видя так, обученный ученик Благородных испытывает разочарование в [отношении] материальной формы… чувства… восприятия… формаций… сознания. Испытывая разочарование, он становится беспристрастным. Посредством беспристрастия [его ум] освобождён. Когда он освобождён, приходит знание: «Освобождён». Он понимает: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования».
Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного. И по мере того как произносилась эта лекция, умы шестидесяти монахов освободились от пятен [загрязнений ума] посредством не-цепляния.
МН 110Чулапуннама сутта — Малая лекция в ночь полной луны
редакция перевода: 13.12.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 892"
(О хороших и плохих людях и их послесмертной участи)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в Восточном Парке во дворце матери Мигары. И тогда на пятнадцатый день, в ночь полной луны, в Упосатху, Благословенный сидел под открытым небом в окружении Сангхи монахов. Обозрев молчаливую Сангху монахов, он обратился к ним так:
Нечистый человек
«Мог бы нечистый человек{555} знать о нечистом человеке так: «Этот человек — нечистый человек»?
«Нет, Учитель».
«Хорошо, монахи. Невозможно, не может быть такого, чтобы нечистый человек мог бы знать о нечистом человеке так: «Этот человек — нечистый человек». Но мог бы нечистый человек знать о чистом человеке: «Этот человек — чистый человек»?
«Нет, Учитель».
«Хорошо, монахи. Невозможно, не может быть такого, чтобы нечистый человек мог бы знать о чистом человеке так: «Этот человек — чистый человек».
Монахи, нечистый человек обладает плохими качествами. Он общается как нечистый человек, он намеревается [делать что-либо] как нечистый человек, он советует как нечистый человек, он разговаривает как нечистый человек, он поступает как нечистый человек, он придерживается воззрений как нечистый человек, он даёт дары как нечистый человек.
И каким образом нечистый человек обладает плохими качествами? У нечистого человека нет веры, стыда, боязни совершить проступок. Он не учёный, ленивый, забывчивый, немудрый. Вот каким образом нечистый человек обладает плохими качествами.
И каким образом нечистый человек общается как нечистый человек? У нечистого человека друзьями и товарищами являются те жрецы и отшельники, у которых нет веры, стыда, боязни совершить проступок, которые не учёные, ленивые, забывчивые, немудрые. Вот каким образом нечистый человек общается как нечистый человек.
И каким образом нечистый человек намеревается [делать что-либо] как нечистый человек? Нечистый человек намеревается [делать что-либо] ради собственной болезненности, ради болезненности других, ради болезненности обоих. Вот каким образом нечистый человек намеревается [делать что-либо] как нечистый человек.
И каким образом нечистый человек советует как нечистый человек? Вот нечистый человек советует ради собственной болезненности, ради болезненности других, ради болезненности обоих. Вот каким образом нечистый человек советует как нечистый человек.
И каким образом нечистый человек разговаривает как нечистый человек? Вот нечистый человек произносит лживую речь, злонамеренную речь, грубую речь, пустословит. Вот каким образом нечистый человек разговаривает как нечистый человек.
И каким образом нечистый человек поступает как нечистый человек? Вот нечистый человек убивает живых существ, берёт то, что не дано, пускается в неблагое поведение в чувственных удовольствиях. Вот каким образом нечистый человек поступает как нечистый человек.
И каким образом нечистый человек придерживается воззрений как нечистый человек? Вот нечистый человек придерживается такого воззрения как это: «Нет ничего, что дано; нет ничего, что предложено; нет ничего, что пожертвовано. Нет плода или результата хороших или плохих поступков. Нет этого мира, нет следующего мира; нет отца, нет матери, нет спонтанно рождающихся существ. Нет жрецов и отшельников, которые посредством правильной жизни и правильной практики [истинно] провозглашали бы другим, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий». Вот каким образом нечистый человек придерживается воззрений как нечистый человек.
И каким образом нечистый человек даёт дары как нечистый человек? Вот нечистый человек даёт дар небрежно, не своими собственными руками, без проявления уважения, даёт то, что будет выброшено, даёт с воззрением, что от этого [акта дарения] ничего не будет. Вот каким образом нечистый человек даёт дары как нечистый человек.
Этот нечистый человек, который таким образом обладает плохими качествами; который таким образом общается как нечистый человек… намеревается… советует… разговаривает… поступает… придерживается воззрений… даёт дары как нечистый человек — с распадом тела, после смерти, перерождается в уделе нечистых людей. И каков удел нечистых людей? Это либо ад, либо мир животных.
Чистый человек
Монахи, мог бы чистый человек знать о чистом человеке так: «Этот человек — чистый человек»?
«Да, Учитель».
«Хорошо, монахи. Может быть так, что чистый человек мог бы знать о чистом человеке так: «Этот человек — чистый человек». Но мог бы чистый человек знать о нечистом человеке: «Этот человек — нечистый человек»?
«Да, Учитель».
«Хорошо, монахи. Может быть так, что чистый человек мог бы знать о нечистом человеке так: «Этот человек — нечистый человек».
Монахи, чистый человек обладает хорошими качествами. Он общается как чистый человек, он намеревается [делать что-либо] как чистый человек, он советует как чистый человек, он разговаривает как чистый человек, он поступает как чистый человек, он придерживается воззрений как чистый человек, он даёт дары как чистый человек.
И каким образом чистый человек обладает хорошими качествами? У чистого человека есть вера, стыд, боязнь совершить проступок. Он учёный, усердный, осознанный, мудрый. Вот каким образом чистый человек обладает хорошими качествами.
И каким образом чистый человек общается как чистый человек? У чистого человека друзьями и товарищами являются те жрецы и отшельники, у которых есть вера, стыд, боязнь совершить проступок, которые учёные, усердные, осознанные, мудрые. Вот каким образом чистый человек общается как чистый человек.
И каким образом чистый человек намеревается [делать что-либо] как чистый человек? Чистый человек не намеревается [делать что-либо] ради собственной болезненности, ради болезненности других, ради болезненности обоих. Вот каким образом чистый человек намеревается [делать что-либо] как чистый человек.
И каким образом чистый человек советует как чистый человек? Вот чистый человек не советует ради собственной болезненности, ради болезненности других, ради болезненности обоих. Вот каким образом чистый человек советует как чистый человек.
И каким образом чистый человек разговаривает как чистый человек? Вот чистый человек воздерживается от лживой речи, злонамеренной речи, грубой речи, пустословия. Вот каким образом чистый человек разговаривает как чистый человек.
И каким образом чистый человек поступает как чистый человек? Вот чистый человек воздерживается от убийства живых существ, взятия того, что не дано, неблагого поведения в чувственных удовольствиях. Вот каким образом чистый человек поступает как чистый человек.
И каким образом чистый человек придерживается воззрений как чистый человек? Вот чистый человек придерживается такого воззрения как это: «Есть то, что дано; есть то, что предложено; есть то, что пожертвовано. Есть плод или результат хороших или плохих поступков. Есть этот мир, есть следующий мир; есть отец, есть мать, есть спонтанно рождающиеся существа. Есть жрецы и отшельники, которые посредством правильной жизни и правильной практики [истинно] провозглашают другим, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий». Вот каким образом чистый человек придерживается воззрений как чистый человек.
И каким образом чистый человек даёт дары как чистый человек? Вот чистый человек даёт дар аккуратно, своими собственными руками, проявляя уважение, даёт стоящий дар, даёт с воззрением, что от этого [акта дарения] что-то будет. Вот каким образом чистый человек даёт дары как чистый человек.
Этот чистый человек, который таким образом обладает хорошими качествами; который таким образом общается как чистый человек… намеревается… советует… разговаривает… поступает… придерживается воззрений… даёт дары как чистый человек — с распадом тела, после смерти, перерождается в уделе чистых людей. И каков удел чистых людей? Это величие среди божеств, либо величие среди людей».
Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.