МН 61Амбалаттхика рахуловада сутта — Совет Рахуле у Амбалаттхики
редакция перевода: 17.07.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 523"
(Будда наставляет своего сына, саманеру Рахулу на предмет нравственного поведения и, особенно, воздержания от лжи)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Раджагахе в Бамбуковой Роще в Беличьем Святилище. И в то время Достопочтенный Рахула1 проживал в Амбалаттхике. И тогда, вечером, Благословенный вышел из медитации и отправился к Достопочтенному Рахуле в Амбалаттхику. Достопочтенный Рахула увидел Благословенного издали, подготовил для него сиденье, выставил воду для мытья ног. Благословенный сел на подготовленное сиденье и вымыл свои ноги. Достопочтенный Рахула поклонился ему и сел рядом.
Ложь
Затем Благословенный оставил немного воды в кувшине и спросил Достопочтенного Рахулу: «Рахула, видишь это небольшое количество воды, что осталась в кувшине?»
«Да, Учитель».
«Вот настолько же мало, Рахула, отшельничество тех, кто не стыдится произнести намеренную ложь».
Затем Благословенный выплеснул это небольшое количество воды, что оставалась в кувшине, и спросил Достопочтенного Рахулу: «Рахула, видишь это небольшое количество воды, что было выплеснуто?»
«Да, Учитель».
«Точно также, Рахула, те, кто не стыдятся произнести намеренную ложь, выплеснули своё отшельничество».
Затем Благословенный перевернул кувшин вверх тормашками и спросил Достопочтенного Рахулу: «Рахула, видишь этот перевёрнутый вверх тормашками кувшин?»
«Да, Учитель».
«Точно также, Рахула, те, кто не стыдятся произнести намеренную ложь, перевернули своё отшельничество вверх тормашками».
Затем Благословенный поставил на место кувшин и спросил Достопочтенного Рахулу: «Видишь этот пустой, полый кувшин?»
«Да, Учитель».
«Точно такое же полое и пустое, Рахула, отшельничество тех, кто не стыдится произнести намеренную ложь».
«Представь, Рахула, огромного царского слона с бивнями, точно длинные дышла колесницы, великорослого, чистокровного, привыкшего к битвам. Во время сражения он бы исполнял свои обязанности передними ногами и задними ногами, своей передней частью, своей задней частью, своим лбом и своими ушами, своими бивнями и своим хвостом, но при этом охранял бы своё тело. Тогда его наездник подумал бы: «Это огромный царский слон с бивнями, точно длинные дышла… но при этом охраняет своё тело. Он ещё не [готов] отдать свою жизнь». Но когда огромный царский слон исполняет во время сражения свои обязанности передними ногами и задними ногами, своей передней частью, своей задней частью, своим лбом и своими ушами, своими бивнями и своим хвостом, а также и своим телом, то тогда его наездник подумает: «Это огромный царский слон с бивнями, точно длинные дышла… а также и своим телом. Он уже [готов] отдать свою жизнь. Нет ничего, что этот огромный царский слон не смог бы сделать». Точно также, Рахула, когда человек не стыдится сказать намеренную ложь, то, я говорю тебе, нет такого зла, которого бы он не смог сделать. Поэтому, Рахула, вот как ты должен тренироваться: «Я не произнесу неправды даже в шутку».
Рассмотрение
Телесный поступок
Как ты думаешь, Рахула? Для чего нужно зеркало?»
«Для рассмотрения, Учитель».
«Точно также, Рахула, поступок телом следует совершать после частого рассмотрения. Поступок речью следует совершать после частого рассмотрения. Поступок умом следует совершать после частого рассмотрения.
Рахула, когда ты хочешь совершить поступок телом, ты должен рассмотреть этот самый телесный поступок так: «Приведёт ли этот поступок, который я хочу совершить телом, к моей болезненности, болезненности других, болезненности обоих? Является ли он неблагим телесным поступком с болезненными последствиями, с болезненными результатами?» Если, когда ты рассматриваешь [так], ты знаешь: «Этот поступок, который я хочу совершить телом, приведёт к моей болезненности… других… обоих; он является неблагим телесным поступком с болезненными последствиями, с болезненными результатами» — то тогда ты однозначно не должен совершать такого поступка телом. Но если, когда ты рассматриваешь [так], ты знаешь: «Этот поступок, который я хочу совершить телом, не приведёт к моей болезненности… других… обоих; он является благим телесным поступком с приятными последствиями, с приятными результатами» — то тогда ты можешь совершить такой поступок телом.
Также, Рахула, когда ты [уже] совершаешь поступок телом, ты должен рассмотреть этот самый телесный поступок так: «Приведёт ли этот поступок, который я совершаю телом, к моей болезненности, болезненности других, болезненности обоих? Является ли он неблагим телесным поступком с болезненными последствиями, с болезненными результатами?» Если, когда ты рассматриваешь [так], ты знаешь: «Этот поступок, который я хочу совершить телом, приведёт к моей болезненности… других… обоих; он является неблагим…» — то тогда ты должен остановить такой телесный поступок. Но если, когда ты рассматриваешь [так], ты знаешь: «Этот поступок, который я хочу совершить телом, не приведёт к моей болезненности…; он является благим…» — то тогда ты можешь продолжать такой телесный поступок.
Также, Рахула, когда ты совершил поступок телом, ты должен рассмотреть этот самый телесный поступок так: «Привёл ли этот поступок, который я совершил телом, к моей болезненности, болезненности других, болезненности обоих? Был ли он неблагим телесным поступком с болезненными последствиями, с болезненными результатами?» Если, когда ты рассматриваешь [так], ты знаешь: «Этот поступок, который я совершил телом, привёл к моей болезненности… других… обоих; он был неблагим…» — то тогда тебе следует сознаться в таком телесном поступке, раскрыть его, выставить его Учителю или своим мудрым товарищам по святой жизни. Сознавшись, раскрыв его, выставив его, тебе следует предпринять сдержанность в будущем. Но если, когда ты рассматриваешь [так], ты знаешь: «Этот поступок, который я совершил телом, не привёл к моей болезненности…; он является благим…» — то тогда ты можешь пребывать счастливым и радостным, тренируясь день и ночь в благих состояниях [ума].
Словесный поступок
Рахула, когда ты хочешь совершить поступок речью, ты должен рассмотреть этот самый словесный поступок так: «Приведёт ли этот поступок, который я хочу совершить речью, к моей болезненности, болезненности других, болезненности обоих?… 2
…тренируясь день и ночь в благих состояниях [ума].
Умственный поступок
Рахула, когда ты хочешь совершить поступок умом, ты должен рассмотреть этот самый умственный поступок так: «Приведёт ли этот поступок, который я хочу совершить умом, к моей болезненности, болезненности других, болезненности обоих?… 3
…Если, когда ты рассматриваешь [так], ты знаешь: «Этот поступок, который я совершил умом, привёл к моей болезненности… других… обоих; он был неблагим…» — то тогда тебе следует испытать отторжение, унижение, отвращение к этому умственному поступку. Испытав к этому умственному поступку отторжение, унижение, отвращение, тебе следует предпринять сдержанность в будущем. Но если, когда ты рассматриваешь [так], ты знаешь: «Этот поступок, который я совершил умом, не привёл к моей болезненности…; он является благим…» — то тогда ты можешь пребывать счастливым и радостным, тренируясь день и ночь в благих состояниях [ума].
Рахула, любые жрецы и отшельники в прошлом, которые очищали свои телесные поступки, свои словесные поступки, свои умственные поступки — все они делали так посредством частого рассмотрения подобным образом. Любые жрецы и отшельники в будущем, которые будут очищать свои телесные поступки, свои словесные поступки, свои умственные поступки — все они будут делать так посредством частого рассмотрения подобным образом. Любые жрецы и отшельники в настоящем, которые очищают свои телесные поступки, свои словесные поступки, свои умственные поступки — все они делают так посредством частого рассмотрения подобным образом. Поэтому, Рахула, вот как вы должны тренироваться: «Мы будем очищать наши телесные поступки, наши словесные поступки, наши умственные поступки посредством частого рассмотрения подобным образом».
Так сказал Благословенный. Достопочтенный Рахула был доволен и восхитился словами Благословенного.
МН 62Маха рахуловада сутта — Большая лекция для Рахулы
редакция перевода: 21.07.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 474"
(Будда даёт Рахуле рекомендации заниматься различными видами медитативных созерцаний)
Так я слышал{320}. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И тогда, утром, Благословенный оделся, взял чашу и верхнее одеяние, и отправился в Саваттхи за подаяниями. Достопочтенный Рахула также оделся, взял чашу и верхнее одеяние, и последовал за Благословенным. Затем Благословенный оглянулся{321} и обратился к Достопочтенному Рахуле так: «Рахула, любой вид материальной формы — прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой — всякую материальную форму следует видеть в соответствии с действительностью правильной мудростью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».
«Только материальную форму, Благословенный? Только материальную форму, Счастливый?»
«Материальную форма, Рахула, а также чувство, восприятие, формации [ума], и сознание».
И тогда Достопочтенный Рахула подумал так: «Разве кто-нибудь пошёл бы в город за подаяниями сегодня, когда ему лично дал наставление Благословенный?» Тогда он развернулся и сел у подножья дерева, скрестив ноги, держа тело выпрямленным, установив осознанность впереди.
Достопочтенный Сарипутта увидел его сидящим там и обратился к нему: «Рахула, развивай осознанность к дыханию. Когда осознанность к дыханию развита и взращена, это приносит великий плод и великое благо»{322}.
Затем, вечером, Достопочтенный Рахула вышел из медитации и отправился к Благословенному. Поклонившись ему, он сел рядом и спросил Благословенного: «Учитель, каким образом осознанность к дыханию развита и взращена, так что это приносит великий плод и великое благо?»
Элементы
«Рахула{323}, всё внутреннее, принадлежащее себе, являющееся твёрдым, затвердевевшим, удерживаемое цеплянием, то есть: волосы на голове, волосы на теле, ногти, зубы, кожа, плоть, сухожилия, кости, костный мозг, почки, сердце, печень, диафрагма, селезёнка, лёгкие, толстые кишки, тонкие кишки, содержимое желудка, фекалии, или что-либо иное внутреннее, принадлежащее себе, являющееся твёрдым, затвердевевшим, удерживаемое цеплянием — это называется внутренним элементом земли. И внутренний и внешний элементы земли — это просто лишь элемент земли. И его следует видеть правильной мудростью в соответствии с действительностью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я». Когда кто-либо видит его в соответствии с действительностью правильной мудростью, то он становится разочарованным по отношению к элементу земли и делает ум беспристрастным по отношению к элементу земли.
Рахула, и что такое элемент воды? Элемент воды может быть либо внутренним, либо внешним. И что такое внутренний элемент воды? Всё внутреннее, принадлежащее себе, являющееся жидким и водянистым, удерживаемое цеплянием, то есть: желчь, мокрота, гной, кровь, пот, жир, слёзы, кожное масло, слюна, слизь, суставная жидкость, моча, или что-либо иное внутреннее, принадлежащее себе, являющееся жидким, водянистым, удерживаемое цеплянием — это называется внутренним элементом воды. И внутренний и внешний элементы воды — это просто лишь элемент воды. И его следует видеть правильной мудростью в соответствии с действительностью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я». Когда кто-либо видит в соответствии с действительностью правильной мудростью, то он становится разочарованным по отношению к элементу воды и делает ум беспристрастным по отношению к элементу воды.
Рахула, и что такое элемент огня? Элемент огня может быть либо внутренним, либо внешним. И что такое внутренний элемент огня? Всё внутреннее, принадлежащее себе, являющееся горячим и жгучим, удерживаемое цеплянием, то есть всё то, за счёт чего кто-либо согревается, стареет; всё употреблённое, и то, за счёт чего выпитое, съеденное, употреблённое, распробованное полностью переваривается; или что-либо иное внутреннее, принадлежащее себе, являющееся горячим и жгучим, удерживаемое цеплянием — это называется внутренним элементом огня. И внутренний и внешний элементы огня — это просто лишь элемент огня. И его следует видеть правильной мудростью в соответствии с действительностью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я». Когда кто-либо рассматривает его в соответствии с действительностью правильной мудростью, то он становится разочарованным по отношению к элементу огня и делает ум беспристрастным по отношению к элементу огня.
Рахула, и что такое элемент воздуха? Элемент воздуха может быть либо внутренним, либо внешним. И что такое внутренний элемент воздуха? Всё внутреннее, принадлежащее себе, являющееся воздушным и ветреным, удерживаемое цеплянием, то есть: восходящие ветры, нисходящие ветры, ветры в желудке, ветры в кишечнике, ветры, идущие по всем членам тела, вдохи и выдохи, или что-либо иное внутреннее, принадлежащее себе, являющееся воздушным и ветреным, удерживаемое цеплянием — это называется внутренним элементом воздуха. И внутренний и внешний элементы воздуха — это просто лишь элемент воздуха. И его следует видеть правильной мудростью в соответствии с действительностью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я». Когда кто-либо рассматривает его в соответствии с действительностью правильной мудростью, то он становится разочарованным по отношению к элементу воздуха и делает ум беспристрастным по отношению к элементу воздуха.
И что такое элемент пространства? Элемент пространства может быть либо внутренним, либо внешним. И что такое внутренний элемент пространства? Всё внутреннее, принадлежащее себе, являющееся пространным и пространственным, удерживаемое цеплянием, то есть: ушные отверстия, ноздри, ротовая полость, и та [полость], куда проглатывается съеденное, выпитое, употреблённое, распробованное, и та [полость], где оно накапливается, и та [полость] снизу, откуда всё это выходит, или что-либо иное внутреннее, принадлежащее себе, являющееся пространным и пространственным, удерживаемое цеплянием — это называется внутренним элементом пространства. И внутренний и внешний элементы пространства — это просто лишь элемент пространства. И его следует видеть правильной мудростью в соответствии с действительностью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я». Когда кто-либо рассматривает его в соответствии с действительностью правильной мудростью, то он становится разочарованным по отношению к элементу пространства и делает ум беспристрастным по отношению к элементу пространства.
Беспристрастность
Рахула, развивай медитацию подобно земле. Когда ты развиваешь медитацию подобно земле, возникшие приятные и неприятные контакты не будут наводнять твой ум и оставаться [пребывать в нём]. Подобно тому, как люди выбрасывают на землю чистые и грязные вещи — фекалии, мочу, плевки, гной, и кровь — и земля не чувствует отторжения, унижения, отвращения из-за этого, то точно также, Рахула, развивай медитацию подобно земле. Когда ты развиваешь медитацию подобно земле, возникшие приятные и неприятные контакты не будут наводнять твой ум и оставаться [пребывать в нём].
Рахула, развивай медитацию подобно воде. Когда ты развиваешь медитацию подобно воде, возникшие приятные и неприятные контакты не будут наводнять твой ум и оставаться [пребывать в нём]. Подобно тому, как люди отмывают чистые и грязные вещи — фекалии, мочу, плевки, гной, и кровь — и вода не чувствует отторжения, унижения, отвращения из-за этого, то точно также, Рахула, развивай медитацию подобно воде. Когда ты развиваешь медитацию подобно воде, возникшие приятные и неприятные контакты не будут наводнять твой ум и оставаться [пребывать в нём].
Рахула, развивай медитацию подобно огню. Когда ты развиваешь медитацию подобно огню, возникшие приятные и неприятные контакты не будут наводнять твой ум и оставаться [пребывать в нём]. Подобно тому, как люди сжигают чистые и грязные вещи — фекалии, мочу, плевки, гной, и кровь — и огонь не чувствует отторжения, унижения, отвращения из-за этого, то точно также, Рахула, развивай медитацию подобно огню. Когда ты развиваешь медитацию подобно огню, возникшие приятные и неприятные контакты не будут наводнять твой ум и оставаться [пребывать в нём].
Рахула, развивай медитацию подобно воздуху. Когда ты развиваешь медитацию подобно воздуху, возникшие приятные и неприятные контакты не будут наводнять твой ум и оставаться [пребывать в нём]. Подобно тому, как люди дуют на чистые и грязные вещи — фекалии, мочу, плевки, гной, и кровь — и воздух не чувствует отторжения, унижения, отвращения из-за этого, то точно также, Рахула, развивай медитацию подобно воздуху. Когда ты развиваешь медитацию подобно воздуху, возникшие приятные и неприятные контакты не будут наводнять твой ум и оставаться [пребывать в нём].
Рахула, развивай медитацию подобно пространству. Когда ты развиваешь медитацию подобно пространству, возникшие приятные и неприятные контакты не будут наводнять твой ум и оставаться [пребывать в нём]. Подобно тому, как пространство нигде не утверждено, точно также, Рахула, развивай медитацию подобно пространству. Когда ты развиваешь медитацию подобно пространству, возникшие приятные и неприятные контакты не будут наводнять твой ум и оставаться [пребывать в нём].
Различные виды медитаций
Рахула, развивай медитацию на доброжелательности. Когда ты развиваешь медитацию на доброжелательности, любая недоброжелательность будет отброшена.
Рахула, развивай медитацию на сострадании. Когда ты развиваешь медитацию на сострадании, любая жестокость будет отброшена.
Рахула, развивай медитацию на сорадовании. Когда ты развиваешь медитацию на сорадовании, любое недовольство будет отброшено.
Рахула, развивай медитацию на невозмутимости. Когда ты развиваешь медитацию на невозмутимости, любое отторжение будет отброшено.
Рахула, развивай медитацию на восприятии непостоянства. Когда ты развиваешь медитацию на восприятии непостоянства, самомнение «я» будет отброшено{324}.
Рахула, развивай медитацию на осознанности к дыханию. Когда осознанность к дыханию развита и взращена, это приносит великий плод и великое благо. И каким образом осознанность к дыханию развита и взращена, так что это приносит великий плод и великое благо?
Вот, Рахула, уйдя в лес, к подножью дерева, или в пустом жилище, монах садится. Скрестив ноги, выпрямив тело, он устанавливает осознанность впереди. Будучи постоянно осознанным, он вдыхает. Будучи постоянно осознанным, он выдыхает.
Делая долгий вдох, он знает: «Я делаю долгий вдох»; или, делая долгий выдох, он знает: «Я делаю долгий выдох». Делая короткий вдох, он знает: «Я делаю короткий вдох»; или, делая короткий выдох, он знает: «Я делаю короткий выдох». Он тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду выдыхать». Он тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду выдыхать».
Он тренируется так: «Ощущая восторг, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая восторг, я буду выдыхать». Он тренируется так: «Ощущая удовольствие, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая удовольствие, я буду выдыхать». Он тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду выдыхать». Он тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду выдыхать».
Он тренируется так: «Ощущая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая ум, я буду выдыхать». Он тренируется так: «Радуя ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Радуя ум, я буду выдыхать». Он тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду выдыхать». Он тренируется так: «Освобождая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Освобождая ум, я буду выдыхать».
Он тренируется так: «Созерцая непостоянство, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая непостоянство, я буду выдыхать». Он тренируется так: «Созерцая угасание, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая угасание, я буду выдыхать». Он тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду выдыхать». Он тренируется так: «Созерцая оставление, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая оставление, я буду выдыхать».
Рахула, вот так осознанность к дыханию развита и взращена, так что это приносит великий плод и великое благо. Когда осознанность к дыханию развита и взращена таким образом, то даже последние вдохи и выдохи будут узнанными по мере того, как они прекращаются, а не неузнанными»{325}.
Так сказал Благословенный. Достопочтенный Рахула был доволен и восхитился словами Благословенного.
МН 63Чула малункья сутта — Малая лекция для Малункьяпутты
редакция перевода: 24.07.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 533"
(Будда объясняет одному из монахов почему он отказывается разъяснять ряд философских вопросов)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И тогда, по мере того как Достопочтенный Малункьяпутта пребывал уединённым в медитации, такая мысль возникла в его уме: «Эти спекулятивные воззрения остались непрояснёнными Благословенным, то есть:
* «Мир вечен» или «Мир не вечен»,
* «Мир ограничен» или «Мир безграничен»,
* «Душа и тело — это одно и то же» или «Душа — это одно, а тело — иное»,
* «Татхагата существует после смерти»,
* «Татхагата не существует после смерти»,
* «Татхагата и существует и не существует после смерти»,
* «Татхагата ни существует, ни не существует после смерти».
Благословенный не прояснил мне их, и я не одобряю, не принимаю того факта, что он не прояснил мне их. Почему бы мне не отправиться к Благословенному и не спросить его о значении этого? Если он прояснит мне вечный мир или не вечный… Татхагата ни существует, ни не существует после смерти, то тогда я буду вести святую жизнь под его [учительством]. Если он не прояснит мне их, то я оставлю [монашескую] тренировку и вернусь к низшей жизни [домохозяина]».
И тогда, вечером, Достопочтенный Малункьяпутта вышел из медитации и отправился к Благословенному. Поклонившись ему, он сел рядом и сказал ему: «Учитель, по мере того как я пребывал уединённым… …вернусь к низшей жизни [домохозяина]». Если Благословенный знает, что мир вечен, то пусть Благословенный прояснит мне, что мир вечен. Если Благословенный знает, что мир не вечен, пусть Благословенный прояснит мне, что мир не вечен. Если Благословенный не знает, вечен ли мир или не вечен, то тогда прямым ответом того, кто не знает и не видит, будет такой: «Я не знаю, я не вижу».
Если Благословенный знает, что мир ограничен… …Татхагата ни существует, ни не существует после смерти, то пусть Благословенный прояснит мне… Если Благословенный не знает, что Татхагата и существует, и не существует после смерти, или же что Татхагата ни существует, ни не существует после смерти, то тогда прямым ответом того, кто не знает и не видит, будет такой: «Я не знаю, я не вижу».
«Малункьяпутта, разве я когда-либо говорил тебе: «Ну же, Малункьяпутта, веди святую жизнь под моим [учительством], и я проясню для тебя: «Мир вечен»… или «Татхагата ни существует, ни не существует после смерти»?
«Нет, Учитель».
«Если так, глупый ты человек, кем же ты являешься и что ты отбрасываешь? Если кто-либо скажет так: «Я не буду вести святую жизнь под [учительством] Благословенного, пока он не прояснит мне вечен ли мир или не вечен… Татхагата ни существует, ни не существует после смерти» — то всё равно это останется непрояснённым Татхагатой, тогда как этот человек уже скончается{326}.
Пример с ядовитой стрелой
Представь, Малункьяпутта, как если бы человека ранили стрелой, густо смазанной ядом, и его друзья и товарищи, его родственники и родня, привели бы хирурга, чтобы излечить его. Человек бы сказал: «Я не позволю хирургу вытащить эту стрелу до тех пор, пока не узнаю, был ли тот человек, который ранил меня, знатным или брахманом, купцом или рабочим». И он бы сказал: «Я не позволю хирургу вытащить эту стрелу до тех пор, пока не узнаю имя и клан человека, который ранил меня… пока не узнаю был ли человек, который ранил меня, высоким, низкорослым, или среднего роста… с кожей тёмного цвета, коричневого, золотистого… живёт в такой-то деревне или городе… лук, из которого он меня ранил, был длинным луком или арбалетом… тетива, которая ранила меня, была из волокна, или из тростника, или из пеньки, или из коры… стрела, которая ранила меня, была грубой или обработанной… какими были перья стрелы, которая ранила меня — грифа, цапли, ястреба, павлина, аиста… каким видом сухожилия была укреплена стрела — быка, буйвола, оленя, обезьяны… какой тип наконечника ранил меня — с шипами, обоюдоострый, изогнутый, с зазубринами, формы зуба телёнка, или формы ланцета».
Всё это всё ещё оставалось бы непознанным тем человеком, когда он бы уже скончался. Точно также, Малункьяпутта, если кто-либо скажет так: «Я не буду вести святую жизнь… пока он не прояснит мне вечен ли мир или не вечен…» — то всё равно это останется непрояснённым Татхагатой, тогда как этот человек уже скончается.
Малункьяпутта, если есть воззрение: «Мир вечен» — то невозможно вести святую жизнь. Если есть воззрение: «Мир не вечен» — то невозможно вести святую жизнь. Вне зависимости от того, есть ли воззрение: «Мир вечен» или «Мир не вечен» — [всё равно] есть рождение, есть старение, есть смерть, есть печаль, стенание, боль, горе и отчаяние, уничтожение которых я предписываю здесь и сейчас.
Если есть воззрение: «Мир ограничен»… …если есть воззрение: «Татхагата ни существует, ни не существует после смерти» — то невозможно вести святую жизнь{327}… [всё равно] есть рождение, есть старение, есть смерть, есть печаль, стенание, боль, горе и отчаяние, уничтожение которых я предписываю здесь и сейчас.
Поэтому, Малункьяпутта, запомни то, что я оставил непрояснённым как непрояснённое, и запомни то, что я прояснил как прояснённое. И что я оставил непрояснённым? «Мир вечен» — [это] я оставил непрояснённым. «Мир не вечен» — это я оставил непрояснённым… «Татхагата ни существует, ни не существует после смерти» — это я оставил непрояснённым.
И почему я оставил это непрояснённым? Потому что это не полезно, не относится к основам святой жизни, не ведёт к разочарованию, к бесстрастию, к прекращению, к покою, к прямому знанию, к просветлению, к ниббане. Вот почему я оставил это непрояснённым.
И что я прояснил? «Это — страдания» — [это] я прояснил. «Это — источник страдания»… «Это — прекращение страдания»… «Это — путь, ведущий к прекращению страдания» — [это] я прояснил.
Поэтому, Малункьяпутта, запомни то, что я оставил непрояснённым как непрояснённое, и запомни то, что я прояснил как прояснённое».
Так сказал Благословенный. Достопочтенный Малункьяпутта был доволен и восхитился словами Благословенного{328}.
МН 64Махамалункья сутта — Большая беседа с Малункьяпуттой
редакция перевода: 05.06.2014
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 537"
(Чтобы отбросить хотя бы пять из десяти сансарных пут, требуется джхана. В сутте также раскрывается сама природа сансарных пут)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам так: «Монахи!»
«Да, Учитель» — отвечали монахи.
Благословенный сказал: «Монахи, помните ли вы пять нижних оков, которым я вас учил?» Когда так было сказано, Достопочтенный Малункьяпутта ответил: «Учитель, я помню пять нижних оков, которым учил Благословенный»{329}.
«Но, Малункьяпутта, как именно ты запомнил пять нижних оков, которым я учил?»
«Учитель, я помню, что воззрения о «я» — это нижняя окова, которой учил Благословенный. Я помню, что сомнение — это нижняя окова, которой учил Благословенный. Я помню, что цепляние за правила и предписания — это нижняя окова, которой учил Благословенный. Я помню, что чувственное желание — это нижняя окова, которой учил Благословенный. Я помню, что недоброжелательность — это нижняя окова, которой учил Благословенный. Вот так я запомнил, Учитель, эти пять нижних оков, которым учил Благословенный».
Пять нижних сансарных оков
«Малункьяпутта, кого же я так учил этим пяти нижним оковам?{330} Неужто странники-приверженцы других учений не смогли бы указать на твою ошибку, приведя в пример младенца? Ведь у лежащего младенца нет даже представления о личности, так как же у него может возникнуть воззрение о «я»? Но всё же скрытая склонность к воззрению о «я» есть у него{331}. У лежащего младенца нет даже представления об учениях{332}, так как же у него может возникнуть сомнение в отношении учений? Но всё же скрытая склонность к сомнению есть у него. У лежащего младенца нет даже представления о правилах, так как же у него может возникнуть цепляние к правилам и предписаниям? Но всё же скрытая склонность к цеплянию к правилам и предписаниям есть у него. У лежащего младенца нет даже представления о чувственных удовольствиях, так как же у него может возникнуть чувственное желание? Но всё же скрытая склонность к чувственной жажде есть у него. У лежащего младенца нет даже представления о существах, так как же у него может возникнуть недоброжелательность по отношению к существам? Но всё же скрытая склонность к недоброжелательности есть у него. Неужто странники-приверженцы других учений не смогли бы указать на твою ошибку, приведя в пример младенца?»
Тогда Достопочтенный Ананда сказал: «Сейчас подходящий момент, Благословенный, сейчас подходящий момент, Высочайший, чтобы Благословенный пояснил нам пять нижних оков. Услышав это из уст Благословенного, монахи запомнят это».
«Тогда слушай внимательно, Ананда, то, о чём я буду говорить».
«Да, Учитель» — ответил Достопочтенный Ананда.
Благословенный сказал следующее: «Вот, Ананда, необученный заурядный человек, который не уважает Благородных, который неумелый и необученный в их Дхамме, который не уважает чистых людей, который неумелый и необученный в их Дхамме — пребывает с умом, охваченным и порабощённым воззрением о «я». Он не понимает в соответствии с действительностью спасения от возникшего воззрения о «я», и когда это воззрение о «я» стало привычным и неустранённым в нём — то тогда это является нижней оковой. Он пребывает с умом, охваченным и порабощённым сомнением… цеплянием за правила и предписания… чувственным желанием… недоброжелательностью. Он не понимает в соответствии с действительностью спасения от возникшей недоброжелательности, и когда эта недоброжелательность стала привычной и неустранённой в нём — то тогда это является нижней оковой.
Хорошо обученный ученик Благородных — тот, кто уважает Благородных, и кто умелый и обученный в их Дхамме, который уважает чистых людей, умелый и обученный в их Дхамме — не пребывает с умом, охваченным и порабощённым воззрением о «я». Он понимает в соответствии с действительностью спасение от возникшего воззрения о «я», и воззрение о «я» вместе со скрытой склонностью к нему отброшены в нём{333}. Он не пребывает с умом, охваченным и порабощённым сомнением… цеплянием за правила и предписания… чувственным желанием… недоброжелательностью. Он понимает в соответствии с действительностью спасение от возникшей недоброжелательности, и недоброжелательность вместе со скрытой склонностью к ней отброшены в нём.
Единственный способ уничтожения пяти нижних оков
Существует путь, Ананда, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков. Не может быть такого, чтобы кто-либо, не опираясь на этот путь, на эту дорогу, мог бы знать или видеть или отбросить пять нижних оков{334}. Подобно тому, как у могучего дерева есть сердцевина, и не может быть такого, чтобы кто-либо смог вырезать сердцевину, не разрезав кору и заболонь, то точно также, существует путь, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков, и не может быть такого, чтобы кто-либо, не опираясь на этот путь, на эту дорогу, мог бы знать или видеть или отбросить пять нижних оков.
Существует путь, Ананда, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков. Есть возможность, что кто-то, опираясь на этот путь, на эту дорогу, мог бы знать и видеть и отбросить пять нижних оков. Подобно тому, как у могучего дерева есть сердцевина, и есть возможность, что кто-то мог бы вырезать сердцевину, разрезав кору и заболонь, то точно также, существует путь, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков, и есть возможность, что кто-то, опираясь на этот путь, на эту дорогу, мог бы знать и видеть и отбросить пять нижних оков.
Ананда, представь, как если бы река Ганг была наводнена водой до самых краёв, так чтобы [даже] ворона могла [с лёгкостью] отпить из неё. И пришёл бы немощный человек и подумал бы: «Помогая себе руками, я переплыву это течение и благополучно доберусь до того берега этой реки Ганг», но, всё же, он не смог бы благополучно перебраться. Точно также, когда некоего человека обучают Дхамме ради прекращения личности, его ум не входит в это, не обретает доверия, устойчивости, решимости. В этом случае его можно считать таким же, как тот немощный человек.
Ананда, представь, как если бы река Ганг была наводнена водой до самых краёв, так чтобы [даже] ворона могла [с лёгкостью] отпить из неё. И пришёл бы сильный человек и подумал бы: «Помогая себе руками, я переплыву это течение и благополучно доберусь до того берега этой реки Ганг», и он смог бы благополучно перебраться. Точно также, когда некоего человека обучают Дхамме ради прекращения личности, его ум входит в это, обретает доверие, устойчивость, решимость. В этом случае его можно считать таким же, как тот сильный человек.
Четыре джханы
И каков, Ананда, путь, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков? Вот с уединением от обретений, с оставлением неблагих состояний [ума], с полным успокоением телесной вялости, будучи полностью отречённым от чувственных удовольствий, отречённым от неблагих состояний, монах входит и пребывает в первой джхане: восторг и удовольствие, рождённые [этим] оставлением сопровождаются направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на этом объекте].
И какими бы здесь ни существовали материальная форма, чувство, восприятие, формации, сознание — он видит все эти состояния как непостоянное, как страдание, как недуг, как опухоль, как шип, как бедствие, как болезненность, как чужое, как распадающееся, как пустое, как безличностное. Он отводит ум от этих состояний и направляет его к бессмертному элементу так: «Это покой, это наивысшее: прекращение всех формаций, оставление всех привязанностей, уничтожение жажды, бесстрастие, прекращение, ниббана». Если он устойчив в этом, он достигает [полного] уничтожения пятен [загрязнений ума]. Но если он не достигает [полного] уничтожения пятен [загрязнений ума], то из-за этого желания к Дхамме, из-за этого наслаждения Дхаммой{335}, с уничтожением пяти нижних оков он становится тем, кто спонтанно переродится [в Чистых Обителях] и обретёт там окончательную ниббану, никогда более не возвращаясь из того мира [обратно в этот]. Таков путь, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков.
Затем, с успокоением направления и удержания ума, он входит и пребывает во второй джхане… третьей джхане… четвёртой джхане…
И какими бы здесь ни существовали материальная форма, чувство, восприятие, формации, сознание — он видит все эти состояния как непостоянное, как страдание, как недуг, как опухоль, как шип, как бедствие, как болезненность, как чужое, как распадающееся, как пустое, как безличностное. Он отводит ум от этих состояний и направляет его к бессмертному элементу… Таков путь, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков.
Три бесформенные сферы
Затем, с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: «пространство безгранично», монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства. И какими бы здесь ни существовали чувство, восприятие, формации, сознание — он видит все эти состояния непостоянными, видит их как страдание, как недуг… направляет его к бессмертному элементу… Таков путь, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков.
Затем, с полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая]: «сознание безгранично», монах входит и пребывает в сфере безграничного сознания. И какими бы здесь ни существовали чувство, восприятие, формации, сознание — он видит все эти состояния непостоянными, видит их как страдание, как недуг… направляет его к бессмертному элементу… Таков путь, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков.
Затем, с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая]: «здесь ничего нет», монах входит и пребывает в сфере отсутствия всего. И какими бы здесь ни существовали чувство, восприятие, формации, сознание — он видит все эти состояния как непостоянное, как страдание, как недуг, как опухоль, как шип, как бедствие, как болезненность, как чужое, как распадающееся, как пустое, как безличностное. Он отводит ум от этих состояний и направляет его к бессмертному элементу так: «Это покой, это наивысшее: прекращение всех формаций, оставление всех привязанностей, уничтожение жажды, бесстрастие, прекращение, ниббана». Если он устойчив в этом, он достигает [полного] уничтожения пятен [загрязнений ума]. Но если он не достигает [полного] уничтожения пятен [загрязнений ума], то из-за этого желания к Дхамме, из-за этого наслаждения Дхаммой, с уничтожением пяти нижних оков он становится тем, кто спонтанно переродится [в Чистых Обителях] и обретёт там окончательную ниббану, никогда более не возвращаясь из того мира [обратно в этот]. Таков путь, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков».
«Учитель, если таков путь, такова дорога к отбрасыванию пяти нижних оков, то почему некоторые монахи, [как говорят], обретают освобождение ума, а другие, [как говорят] — освобождение мудростью?»
«Ананда, я говорю, что это из-за различия в их качествах»{336}
Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ананда был доволен и восхитился словами Благословенного.
МН 65Бхаддали сутта — К Бхаддали
редакция перевода: 27.07.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 542"
(Монах отказывался принимать установленное правило монашеской тренировки, за что получил выговор от Будды. В сутте также упомянуто утверждение о том, что Дхамма и Сангха начали приходить в упадок уже при жизни Будды)
Так я слышал. Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам так: «Монахи!»
«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:
«Монахи, я ем один раз [в день]. Делая так, я свободен от недугов и болезненности, наслаждаюсь лёгкостью, силой, приятным пребыванием{337}. Ну же, монахи, ешьте один раз. Делая так, вы также будете свободны от недугов и болезненности, будете наслаждаться лёгкостью, силой, приятным пребыванием».
Когда так было сказано, Достопочтенный Бхаддали сказал Благословенному: «Учитель, я не хочу есть [только] один раз. Если бы я делал так, то я мог бы иметь обеспокоенность и взволнованность в отношении этого»{338}.
И затем, когда это правило тренировки было установлено Благословенным, когда Сангха монахов предпринимала тренировку{339}, Достопочтенный Бхаддали заявил о своём отказе [исполнять это правило]. И тогда Достопочтенный Бхаддали не появлялся перед Благословенным в течение всего того трёхмесячного периода [сезона дождей], как и случается с тем, кто не выполняет тренировку в Учении Учителя.
И в то время группа монахов занималась изготовлением одеяния для Благословенного, думая: «Когда это одеяние будет готово, по окончании трёх месяцев [сезона дождей] Благословенный отправится в странствие».
И тогда Достопочтенный Бхаддали отправился к тем монахам и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом. Когда он сделал так, они сказали ему: «Друг Бхаддали, это одеяние изготавливается для Благословенного. Когда это одеяние будет готово, по окончании трёх месяцев [сезона дождей] Благословенный отправится в странствие. Будь добр, друг Бхаддали, удели должное внимание этому совету. Не позволяй этому стать трудностью для тебя потом».
Выговор монаху Бхаддали
«Да, друзья» — ответил он и отправился к Благословенному, после чего он поклонился ему, сел рядом, и сказал: «Учитель, я совершил проступок — столь глупым, столь запутанным, столь нелепым я был, что когда правило тренировки было установлено Благословенным, когда Сангха монахов предпринимала тренировку, я объявил об отказе [исполнять это правило]. Учитель, пусть Благословенный простит меня за мой проступок, который я [теперь] увидел как проступок, чтобы впредь [я себя] сдерживал [в этом]».
«Вне сомнений, Бхаддали, ты совершил проступок — столь глупым, столь запутанным, столь нелепым ты был, что когда правило тренировки было установлено мной, когда Сангха монахов предпринимала тренировку, ты объявил об отказе [исполнять это правило].
Бхаддали, ты не смог увидеть этого обстоятельства: «Благословенный проживает в Саваттхи, и Благословенный узнает обо мне так: «Монах по имени Бхаддали — это тот, кто не исполняет тренировку в Учении Учителя». Ты не смог увидеть этого обстоятельства.
А также и этого обстоятельства ты увидеть не смог: «Многие монахи поселились в Саваттхи на сезон дождей, и они также узнают обо мне так: «Монах по имени Бхаддали — это тот, кто не исполняет тренировку в Учении Учителя». Ты не смог увидеть этого обстоятельства.
А также и этого обстоятельства ты увидеть не смог: «Многие монахини поселились в Саваттхи на сезон дождей, и они также узнают обо мне так: «Монах по имени Бхаддали — это тот, кто не исполняет тренировку в Учении Учителя». Ты не смог увидеть этого обстоятельства.
А также и этого обстоятельства ты увидеть не смог: «Многие миряне… мирянки, которые проживают в Саваттхи, и они также узнают обо мне так: «Монах по имени Бхаддали — это тот, кто не исполняет тренировку в Учении Учителя». Ты не смог увидеть этого обстоятельства.
А также и этого обстоятельства ты увидеть не смог: «Многие жрецы и отшельники поселились в Саваттхи на сезон дождей, и они также узнают обо мне так: «Монах по имени Бхаддали, старший ученик отшельника Готамы, не исполняет тренировку в Учении Учителя». Ты не смог увидеть этого обстоятельства.
«Учитель, я совершил проступок — столь глупым, столь запутанным, столь нелепым я был, что когда правило тренировки было установлено Благословенным, когда Сангха монахов предпринимала тренировку, я объявил об отказе [исполнять это правило]. Учитель, пусть Благословенный простит меня за мой проступок, который я [теперь] увидел как проступок, чтобы впредь [я себя] сдерживал [в этом]».
«Вне сомнений, Бхаддали, ты совершил проступок — столь глупым, столь запутанным, столь нелепым ты был, что когда правило тренировки было установлено мной, когда Сангха монахов предпринимала тренировку, ты объявил об отказе [исполнять это правило].
Как ты думаешь, Бхаддали? Представь монаха, который был бы освобождённым в обоих отношениях{340}, и я сказал бы ему: «Ну же, монах, будь для меня мостком через грязь». Перешёл бы он сам, или же принял бы какую-то иную позу тела, или сказал бы «нет»?{341}
«Нет, Учитель».
«Как ты думаешь, Бхаддали? Представь монаха, который был бы освобождённым мудростью… засвидетельствовавшим телом… достигшим воззрения… освобождённым верой… идущим-за-счёт-Дхаммы… идущим-за-счёт-веры, и я сказал бы ему: «Ну же, монах, будь для меня мостком через грязь». Перешёл бы он сам, или же принял бы какую-то иную позу тела, или сказал бы «нет»?
«Нет, Учитель».
«Как ты думаешь, Бхаддали? Был бы ты в таком случае освобождённым в обоих отношениях, или освобождённым мудростью, или… …идущим-за-счёт-веры?»
«Нет, Учитель».
«Бхаддали, разве не был бы ты в таком случае пустым, пустоголовым, ошибающимся?»
«Да, Учитель. Учитель, я совершил проступок — столь глупым, столь запутанным, столь нелепым я был, что когда правило тренировки было установлено Благословенным, когда Сангха монахов предпринимала тренировку, я объявил об отказе [исполнять это правило]. Учитель, пусть Благословенный простит меня за мой проступок, который я [теперь] увидел как проступок, чтобы впредь [я себя] сдерживал [в этом]».
«Вне сомнений, Бхаддали, ты совершил проступок — столь глупым, столь запутанным, столь нелепым ты был, что когда правило тренировки было установлено мной, когда Сангха монахов предпринимала тренировку, ты объявил об отказе [исполнять это правило]. Но поскольку ты увидел свой проступок как проступок и исправил его в соответствии с Дхаммой, мы прощаем тебя за это. Поскольку это является ростом в Учении Благородных — когда кто-либо видит проступок как проступок и исправляет его в соответствии с Дхаммой, предпринимая воздержание [от совершения подобного] в будущем.
Бхаддали, бывает так, когда некий монах не исполняет тренировки в Учении Учителя. Он рассуждает так: «Что если я затворюсь в уединённом обиталище: в лесу, у подножья дерева, на горе, в узкой горной долине, в пещере на склоне холма, на кладбище, в лесной роще, на открытом пространстве, у стога соломы? Быть может, я смогу реализовать сверхчеловеческое состояние, исключительность в знании и видении, что достойна Благородных». Он затворяется в таком уединённом обиталище. По мере того как он живёт затворившись, Учитель порицает его, его мудрые товарищи по святой жизни после изучения порицают его, божества порицают его, и он порицает сам себя. Будучи порицаемым Учителем… собой, он не реализует какого-либо сверхчеловеческого состояния, исключительности в знании и видении, что достойна Благородных. И почему? Потому что так оно происходит с тем, кто не исполняет тренировку в Учении Учителя.
Бхаддали, бывает так, когда некий монах исполняет тренировку в Учении Учителя. Он рассуждает так: «Что если я затворюсь…? Быть может, я смогу реализовать сверхчеловеческое состояние…» Он затворяется… Учитель не порицает его, его мудрые товарищи по святой жизни после изучения не порицают его, божества не порицают его, и он не порицает сам себя. Будучи не порицаемым Учителем… собой, он реализует сверхчеловеческое состояние, исключительность в знании и видении, что достойна Благородных.
Будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], он входит и пребывает в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости. И почему? Потому что так оно происходит с тем, кто исполняет тренировку в Учении Учителя.
С угасанием направления и удержания [ума на объекте], он входит и пребывает во второй джхане… третьей джхане… четвёртой джхане…{342} И почему? Потому что так оно происходит с тем, кто исполняет тренировку в Учении Учителя.
Когда его ум стал таким сосредоточенным, очищенным, ярким, безупречным, избавленным от загрязнений, гибким, податливым, устойчивым, и непоколебимым, он направляет его к познанию воспоминаний собственных прошлых жизней… {343} …Так он вспоминает свои многочисленные прошлые жизни в подробностях и деталях. И почему? Потому что так оно происходит с тем, кто исполняет тренировку в Учении Учителя.
Когда его ум стал таким сосредоточенным, очищенным, ярким, безупречным, избавленным от загрязнений, гибким, податливым, устойчивым, и непоколебимым, он направляет его к познанию смерти и перерождения существ… …распознаёт низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их деяниями. И почему? Потому что так оно происходит с тем, кто исполняет тренировку в Учении Учителя.
Когда его ум стал таким сосредоточенным, очищенным, ярким, безупречным, избавленным от загрязнений, гибким, податливым, устойчивым, и непоколебимым, он направляет его к знанию уничтожения пятен [умственных загрязнений]… Когда он знает и видит так, его ум освобождается от пятна чувственного желания, от пятна существования, от пятна невежества. Когда он освободился, пришло знание: «Он освобождён». Он понимает: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования». И почему? Потому что так оно происходит с тем, кто исполняет тренировку в Учении Учителя.
Принятие мер в отношении провинившегося монаха
Тогда Достопочтенный Бхаддали спросил: «Учитель, в чём условие, в чём причина, почему в отношении некоторого монаха предпринимают меры посредством постоянного делания ему замечаний? В чём условие, в чём причина, почему в отношении некоторого монаха не предпринимают меры посредством постоянного делания ему замечаний?»
«Бхаддали, бывает так, когда некий монах является постоянным нарушителем с многочисленными нарушениями [монашеских правил]. Когда монахи его поправляют, он отвечает уклончиво, переводит обсуждение на другую тему, выражает беспокойство, ненависть, и горечь. Он не поступает правильно, не выполняет указаний, не очищает себя, не говорит: «Почему бы мне не поступать так, чтобы Сангха была бы удовлетворена?» Монахи, учитывая это, думают: «Было бы хорошо, если бы достопочтенные изучали этого монаха так, чтобы эта тяжба против него не разрешилась бы слишком быстро». И монахи изучают его так, чтобы тяжба против него не разрешилась бы слишком быстро.
Но бывает так, когда некий монах является постоянным нарушителем с многочисленными нарушениями [монашеских правил]. Когда монахи его поправляют, он не отвечает уклончиво, не переводит обсуждение на другую тему, не выражает беспокойство, ненависть, и горечь. Он поступает правильно, выполняет указания, очищает себя, говорит: «Почему бы мне не поступать так, чтобы Сангха была бы удовлетворена?» Монахи, учитывая это, думают: «Было бы хорошо, если бы достопочтенные изучали этого монаха так, чтобы эта тяжба против него разрешилась бы быстро». И монахи изучают его так, чтобы тяжба против него разрешилась бы быстро.
Бывает так, когда некий монах является нечастым нарушителем без многочисленных нарушений. Когда монахи его поправляют, он отвечает уклончиво… …И монахи изучают его так, чтобы тяжба против него не разрешилась бы слишком быстро.
Но бывает так, когда некий монах является нечастым нарушителем без многочисленных нарушений. Когда монахи его поправляют, он не отвечает уклончиво… …И монахи изучают его так, чтобы тяжба против него разрешилась бы быстро.
Бывает так, когда некий монах совершенствуется за счёт некоторой доли веры и любви{344}. В этом случае монахи рассуждают так: «Друзья, этот монах совершенствуется за счёт некоторой доли веры и любви. Пусть он не утратит эту долю веры и любви, как могло бы случиться, если бы мы предпринимали меры в отношении него посредством постоянного делания ему замечаний». Представь, как если бы у человека был бы только один глаз. Тогда его друзья, товарищи, родственники и родня охраняли бы его глаз, думая: «Пусть он не потеряет этот свой единственный глаз». Точно также, бывает так, когда некий монах совершенствуется… если бы мы предпринимали меры в отношении него посредством постоянного делания ему замечаний».
Больше правил Винаи, меньше достигающих ниббаны
«Учитель, в чём условие, в чём причина, почему прежде было меньше правил [монашеской] тренировки, но больше монахов становились утверждёнными в окончательном знании? В чём условие, в чём причина, почему сейчас больше правил тренировки, но меньше монахов становятся утверждёнными в окончательном знании?»
«Именно так оно, Бхаддали. Когда существа деградируют и подлинная Дхамма исчезает, то тогда имеется больше правил тренировки, но меньше монахов становятся утверждёнными в окончательном знании. Учитель не устанавливает правило тренировки для учеников до тех пор, пока определённые вещи, которые являются основанием для пятен [умственных загрязнений], не проявляются здесь, в Сангхе. Но когда здесь, в Сангхе, проявляются определённые вещи, которые являются основанием для пятен, то тогда Учитель устанавливает правило тренировки для учеников с целью удержания на расстоянии тех вещей, что являются основой для пятен.
Те вещи, которые являются основанием для пятен, не проявляются здесь, в Сангхе, до тех пор, пока Сангха не достигла величия. Но когда Сангха достигла величия, то тогда здесь, в Сангхе, проявляются определённые вещи, которые являются основанием для пятен, и тогда Учитель устанавливает правило тренировки для учеников с целью удержания на расстоянии тех вещей, что являются основой для пятен.
Те вещи, которые являются основанием для пятен, не проявляются здесь, в Сангхе, до тех пор, пока Сангха не достигла высшей точки в [получении] мирских обретений…
Те вещи, которые являются основанием для пятен, не проявляются здесь, в Сангхе, до тех пор, пока Сангха не достигла великой учёности…
Те вещи, которые являются основанием для пятен, не проявляются здесь, в Сангхе, до тех пор, пока Сангха не достигла длительной славы… и тогда Учитель устанавливает правило тренировки для учеников с целью удержания на расстоянии тех вещей, что являются основой для пятен.
Было несколько монахов, Бхаддали, когда я учил изложению Дхаммы посредством метафоры о юном чистокровном жеребце. Помнишь ли ты это, Бхаддали?»
«Нет, Учитель».
«И как ты думаешь, по какой причине [ты не помнишь этого]»?
«Учитель, долгое время я был тем, кто не исполняет тренировку в Учении Учителя».
«Это не единственное условие или причина. Охватив твой ум своим умом, долгое время я знал о тебе следующее: «Когда я обучаю Дхамме, этот пустоголовый человек не принимает это во внимание, не уделяет этому внимания, не вовлекается в это всем своим умом, не слушает Дхамму, охотно склоняя к ней ухо». Тем не менее, Бхаддали, я научу тебя изложению Дхаммы посредством метафоры о юном чистокровном жеребце. Слушай внимательно то, о чём я буду говорить».
«Да, Учитель» — ответил Достопочтенный Бхаддали. Благословенный сказал следующее:
Метафора о жеребёнке
«Бхаддали, представь, как умный тренер лошадей приобретает отличного чистокровного жеребёнка. Вначале он делает так, что тот привыкает носить поводья. Когда идёт процесс привыкания жеребёнка к ношению поводий, поскольку он делает то, чего прежде никогда не делал, он проявляет некоторое искривление, извилистость, колебание. Но из-за частых повторений и постепенной практики он становится спокойным в этом действии.
Когда жеребёнок стал спокойным в этом действии, тренер лошадей делает так, чтобы тот держал шаг, бегал по кругу, гарцевал, галопировал, нёсся во весь опор, [тренирует его] в царских качествах, в царском наследии, в высочайшей скорости, в высочайшей проворности, в высочайшей покорности. Когда идёт процесс привыкания жеребёнка ко всем этим вещам, поскольку он делает то, чего прежде никогда не делал, он проявляет некоторое искривление, извилистость, колебание. Но из-за частых повторений и постепенной практики он становится спокойным в этих действиях{345}.
Когда жеребёнок стал спокойным в этих действиях, тренер лошадей вознаграждает его растиранием и разглаживанием. Когда отличный чистокровный жеребёнок обладает этими десятью факторами, он достоин царя, достоин царской службы, считается одним из факторов царя.
Точно также, Бхаддали, когда монах обладает десятью качествами, он достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительного приветствия — непревзойдённое поле заслуг для мира. Какими десятью?
Вот, Бхаддали, монах обладает:
* Правильным воззрением того, кто вышел за пределы тренировки{346}.
* Правильным устремлением…
* Правильной речью…
* Правильными действиями…
* Правильными средствами к жизни…
* Правильным усилием…
* Правильной осознанностью…
* Правильным сосредоточением…
* Правильным знанием…
* Правильным освобождением того, кто вышел за пределы тренировки.
Когда монах обладает этими десятью качествами, он достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительного приветствия — непревзойдённое поле заслуг для мира».
Так сказал Благословенный. Достопочтенный Бхаддали был доволен и восхитился словами Благословенного.
МН 66Латукикопама сутта — Пример с перепёлкой
редакция перевода: 12.04.2016
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 551"
(Беседа монаха с Буддой сразу на несколько разных тем. Упоминается история установления правила кушать один раз в день, а также приводятся некоторые разъяснения на тему джхан)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в стране Ангуттарапанов, где был их город под названием Апана. И тогда, утром, Благословенный оделся, взял чашу и верхнее одеяние, и отправился в Апану за подаяниями. Походив по Апане за подаяниями, вернувшись с хождения за подаяниями, после принятия пищи он отправился в некую рощу, чтобы провести там остаток дня. Войдя в рощу, он сел у подножья дерева, чтобы провести здесь остаток дня.
Утром Достопочтенный Удайи оделся, взял чашу и верхнее одеяние, и тоже отправился в Апану за подаяниями. Походив по Апане за подаяниями, вернувшись с хождения за подаяниями, после принятия пищи он отправился в ту же самую рощу, чтобы провести там остаток дня. Войдя в рощу, он сел у подножья дерева, чтобы провести здесь остаток дня.
И тогда, по мере того как Достопочтенный Удайи пребывал уединённым в медитации, следующая мысль возникла у него в уме: «От стольких болезненных состояний избавил нас Благословенный! Как много приятных состояний принёс нам Благословенный! От стольких неблагих состояний избавил нас Благословенный! Как много благих состояний принёс нам Благословенный!»
И тогда, вечером, Достопочтенный Удайи вышел из медитации, отправился к Благословенному, поклонился ему, сел рядом, и сказал ему: «Учитель, по мере того как я пребывал уединённым… Как много благих состояний принёс нам Благословенный!» Учитель, прежде мы ели вечером, утром, днём, вне положенного времени. И затем случилось так, что Благословенный обратился к монахам: «Монахи, будьте добры, отбросьте дневной приём пищи, ведь он вне положенного времени». Учитель, я был расстроен и опечален, думая: «Верующие домохозяева дают нам различные виды хорошей еды днём, вне положенного времени, но всё же Благословенный говорит нам отбросить её, Высочайший говорит нам оставить её». Исходя из нашей любви и уважения к Благословенному, исходя из стыда и страха совершить проступок, мы отбросили тот дневной приём пищи, ведь он был вне положенного времени.
И тогда мы ели только вечером и утром. И затем случилось так, что Благословенный обратился к монахам: «Монахи, будьте добры, отбросьте ночной приём пищи, ведь он вне положенного времени». Учитель, я был расстроен и опечален, думая: «Благословенный говорит нам отбросить наиболее пышный из наших двух приёмов пищи, Высочайший говорит нам оставить его». Однажды, Учитель, некий человек заполучил некий суп в течение дня и сказал: «Отставь его в сторону, и вечером мы все поедим его». [Почти] все блюда готовятся ночью, а не днём. Исходя из нашей любви и уважения к Благословенному, исходя из стыда и страха совершить проступок, мы отбросили тот ночной приём пищи, ведь он был вне положенного времени.
Случилось так, Учитель, что монахи, которые ходили за подаяниями в кромешной тьме, вступали в выгребную яму, падали в канализацию, заходили в терновый кустарник, наступали на спящую корову, сталкивались с хулиганами, которые уже совершили преступление, а также с теми, которые [только] планировали его, соблазнялись женщинами.
Однажды, Учитель, я ходил за подаяниями в кромешной тьме ночи. Женщина, моющая горшок, увидела меня во вспышке молнии и в ужасе закричала: «Спасите! Дьявол пришёл за мной!» Я сказал ей: «Сестра, я не дьявол, я монах, который ждёт подаяний». [Она ответила]: «Тогда это монах, чьи мама и папа умерли! Лучше б, монах, ты разрезал свой живот острым мясницким ножом, чем подкрадывался за подаяниями ради [набивания] своего живота в кромешной тьме ночи!» Учитель, когда я вспомнил обо [всём] этом, я подумал: «От стольких болезненных состояний избавил нас Благословенный! Как много приятных состояний принёс нам Благословенный! От стольких неблагих состояний избавил нас Благословенный! Как много благих состояний принёс нам Благословенный!»
«Точно также, Удайи, здесь есть некоторые пустоголовые личности, которые, когда я говорю им: «Оставьте это», говорят: «Что? Такую пустяковую ерунду, такую ничтожную вещь как эта? Этот отшельник слишком требователен!» И они не оставляют этого, проявляя грубость ко мне, а также к тем монахам, которые желают тренироваться. И для них эта вещь становится сильной, прочной, крепкой, непрогнившей привязью, мощным ярмом.
Метафоры
Представь, Удайи, как если бы перепёлка была привязана прогнившим ползучим растением, и из-за этого она повстречала бы ранение, пленение, или смерть. И представь, некий человек сказал бы: «Прогнившее ползучее растение, которым была привязана эта перепёлка, и из-за этого повстречавшая ранение, пленение, или смерть, была для неё хилой, слабой, прогнившей, бесстержневой привязью». Правильно ли он говорил бы?»
«Нет, Учитель. Ведь для этой перепёлки это прогнившее ползучее растение, которым она была привязана и потому повстречала ранение, пленение, или смерть, являлось сильным, прочным, крепким, непрогнившей привязью, мощным ярмом».
«Точно также, Удайи, здесь есть некоторые пустоголовые личности… для них эта вещь становится сильной, прочной, крепкой, непрогнившей привязью, мощным ярмом.
Удайи, здесь есть некоторые представители клана, которые, когда я говорю им: «Оставьте это», говорят: «Что? Такую пустяковую ерунду, такую ничтожную вещь как эта, которую нужно отбросить, Благословенный говорит нам отбросить, Высочайший говорит нам оставить!» Но всё же они отбрасывают её и не проявляют грубость ко мне, а также к тем монахам, которые желают тренироваться. Отбросив её, они живут в умиротворении, спокойными, питаясь дарами других, с [такими же отстранёнными] умами, как у дикого оленя. Для них это становится хилой, слабой, прогнившей, бесстержневой привязью.
Представь, Удайи, огромного царского слона с бивнями, точно длинные дышла колесницы, великорослого, чистокровного, привыкшего к битвам, который был бы привязан прочными кожаными ремнями, но просто лишь чуть-чуть покрутив телом, он бы сломил, разорвал ремни, и ушёл бы, куда ему вздумается. Представь, некий человек сказал бы: «Прочные кожаные ремни, которыми был привязан этот огромный царский слон… являются для него сильной, прочной, крепкой, непрогнившей привязью, мощным ярмом. Правильно ли он говорил бы?»
«Нет, Учитель. Прочные кожаные ремни, которыми был привязан тот огромный царский слон, которые он бы сломил, разорвал, просто лишь чуть-чуть покрутив телом, и ушёл, куда ему вздумается — являются для него хилой, слабой, прогнившей, бесстержневой привязью».
«Точно также, Удайи, здесь есть некоторые представители клана, которые, когда я говорю им: «Оставьте это», говорят: «Что? Такую пустяковую ерунду…» Но всё же они отбрасывают её… Для них это становится хилой, слабой, прогнившей, бесстержневой привязью.
Представь, Удайи, нищего, лишённого человека, без копейки в кармане, и у него был бы один разрушенный, далеко не лучший, открытый для ворон сарай; один разрушенный, далеко не лучший, плетёный остов кровати; несколько не лучшего вида зёрен и тыквенных семян в горшке; и далеко не лучшая жена-карга. Он бы увидел монаха в монастырском парке, сидящего в тени дерева, с вымытыми руками и ногами, съевшего вкуснейший обед, предающегося [развитию] высшего ума. Он бы подумал: «Как приятно быть отшельником! Как здоров этот отшельник! Если бы я только мог сбрить волосы и бороду, надеть жёлтые одежды, и оставить жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной!» Но он, будучи не в состоянии оставить свой разрушенный, далеко не лучший, открытый для ворон сарай… далеко не лучшую жену-каргу, не может сбрить волосы и бороду, надеть жёлтые одежды, и оставить жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной. И представь некий человек сказал бы: «Привязи, которыми привязан этот человек, из-за которых он не может оставить свой разрушенный, далеко не лучший, открытый для ворон сарай… далеко не лучшую жену-каргу, сбрить волосы и бороду, надеть жёлтые одежды, и оставить жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной — являются для него хилой, слабой, прогнившей, бесстержневой привязью. Правильно ли он говорил бы?»
«Нет, Учитель. Привязь, которой привязан этот человек, так что он не может оставить свой разрушенный, далеко не лучший, открытый для ворон сарай… далеко не лучшую жену-каргу, сбрить волосы и бороду, и оставить жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной — является для него сильной, прочной, крепкой, непрогнившей привязью, мощным ярмом».
«Точно также, Удайи, здесь есть некоторые представители клана, которые, когда я говорю им: «Оставьте это», говорят: «Что? Такую пустяковую ерунду…» …Для них эта вещь становится сильной, прочной, крепкой, непрогнившей привязью, мощным ярмом.
Удайи, представь богатого домохозяина или сына домохозяина с большим богатством и имуществом, с большим количеством золотых слитков, с многочисленными амбарами с зерном, с многочисленными полями, с многочисленными жёнами, с многочисленными рабами и рабынями. Он бы увидел монаха в монастырском парке, сидящего в тени дерева, с вымытыми руками и ногами, съевшего вкуснейший обед, предающегося [развитию] высшего ума. Он бы подумал: «Как приятно быть отшельником! Как здоров этот отшельник! Если бы я только мог сбрить волосы и бороду, надеть жёлтые одежды, и оставить жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной!» И он способен отбросить это его большое количество золотых слитков… многочисленных рабов и рабынь. Он способен сбрить свои волосы и бороду, надеть жёлтые одежды, и покинуть жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной. Представь, некий человек сказал бы: «Привязи, которыми привязан этот домохозяин или сын домохозяина, так что он способен оставить это его большое количество золотых слитков… являются для него сильной, прочной, крепкой, непрогнившей привязью, мощным ярмом. Правильно ли он говорил бы?»
«Нет, Учитель. Привязи, которыми привязан этот домохозяин или сын домохозяина, так что он способен оставить это его большое количество золотых слитков… — являются для него хилой, слабой, прогнившей, бесстержневой привязью».
«Точно также, Удайи, здесь есть некоторые представители клана, которые, когда я говорю им: «Оставьте это», говорят: «Что? Такую пустяковую ерунду…» Но всё же они отбрасывают её… Для них это становится хилой, слабой, прогнившей, бесстержневой привязью.
Четыре типа личностей
Удайи, в мире есть четыре типа личностей. Какие четыре?
Бывает так, Удайи, что некий человек практикует путь отбрасывания обретений, оставления обретений. Когда он практикует путь, воспоминания и устремления, связанные с обретениями, досаждают ему. Он терпит их. Он не отбрасывает их, не устраняет их, не прекращает их, не уничтожает их. Такого человека я называю опутанным, а не неопутанным. И почему? Потому что я познал определённое разнообразие качеств этого человека.
Бывает так, Удайи, что некий человек практикует путь отбрасывания обретений, оставления обретений. Когда он практикует путь, воспоминания и устремления, связанные с обретениями, досаждают ему. Он не терпит их. Он отбрасывает их, устраняет их, прекращает их, уничтожает их. Такого человека я также называю опутанным, а не неопутанным. И почему? Потому что я познал определённое разнообразие качеств этого человека.
Бывает так, Удайи, что некий человек практикует путь отбрасывания обретений, оставления обретений. Когда он практикует путь, воспоминания и устремления, связанные с обретениями, досаждают ему сейчас и потом из-за провалов в осознанности. Его осознанность может возникать медленно, но затем он тут же отбрасывает их, устраняет их, прекращает их, уничтожает их. Представь, как если бы человек уронил две или три капли воды на железный лист, который раскалялся целый день. Падение этих капель могло бы быть медленным, но затем они мгновенно бы испарились и исчезли. Точно также, некий человек практикует путь отбрасывания… осознанность может возникать медленно, но затем он тут же отбрасывает их, устраняет их, прекращает их, уничтожает их. Такого человека я также называю опутанным, а не неопутанным. И почему? Потому что я познал определённое разнообразие качеств этого человека{347}.
Бывает так, Удайи, что некий человек, поняв, что обретения являются источником страданий, отлучает себя от обретений и является освобождённым в уничтожении обретений. Такого человека я называю неопутанным, а не опутанным{348}. И почему? Потому что я познал определённое разнообразие качеств этого человека.
Чувственные удовольствие и блаженство джхан
Удайи, есть пять нитей чувственных удовольствий. Какие пять?
* формы, познаваемые глазом…
* звуки, познаваемые ухом…
* запахи, познаваемые носом…
* вкусы, познаваемые языком…
* осязаемые вещи, познаваемые телом — желанные, желаемые, приятные, привлекательные, связанные с чувственным желанием, вызывающие страсть.
Таковы пять нитей чувственных удовольствий. Удовольствие и радость, возникающие на основании этих пяти нитей чувственных удовольствий, называются чувственными удовольствиями — [и это] низменное удовольствие, грубое удовольствие, неблагородное удовольствие. Я утверждаю, что этот вид удовольствия не стоит преследовать, не стоит развивать, не стоит взращивать, его нужно бояться.
Вот, Удайи, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане… второй… третьей… четвёртой…{349} Это называется блаженством отречения, блаженством затворничества, блаженством умиротворения, блаженством просветления{350}. Я утверждаю, что этот вид удовольствия стоит преследовать, стоит развивать, стоит взращивать, его не нужно бояться.
Непоколебимое
Вот, Удайи, будучи отстранённым от чувственных удовольствий… монах входит и пребывает в первой джхане… Это, я говорю тебе, относится к поколебимому. И что здесь является поколебимым? Направление и удержание [ума на объекте медитации], которые не прекратились здесь, относятся к поколебимому.
Вот, Удайи, с угасанием направления и удержания [ума на объекте] монах входит и пребывает во второй джхане… Это также, я говорю тебе, относится к поколебимому. И что здесь является поколебимым? Восторг и удовольствие, которые не прекратились здесь, относятся к поколебимому.
Вот, Удайи, с угасанием восторга монах пребывает невозмутимым, осознанным, бдительным, и ощущает приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане… Это также, я говорю тебе, относится к поколебимому. И что здесь является поколебимым? Приятность из-за невозмутимости, которая не прекратилась здесь, относится к поколебимому.
Вот, Удайи, с оставлением удовольствия и боли, равно как и с предыдущим угасанием радости и недовольства, монах входит и пребывает в четвёртой джхане… Это, я говорю тебе, относится к непоколебимому.
Преодоление
Вот, Удайи, будучи отстранённым от чувственных удовольствий… монах входит и пребывает в первой джхане… Этого, я говорю тебе, недостаточно. Отбрось это, я говорю тебе. Преодолей это, я говорю тебе. И что преодолевает это?
Вот, Удайи, с угасанием направления и удержания монах входит и пребывает во второй джхане… Вот что преодолевает это. Но, я говорю тебе, этого также недостаточно. Отбрось это, я говорю тебе. Преодолей это, я говорю тебе. И что преодолевает это?
Вот, Удайи, с угасанием восторга монах пребывает невозмутимым, осознанным, бдительным, и ощущает приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане… Вот что преодолевает это. Но, я говорю тебе, этого также недостаточно. Отбрось это, я говорю тебе. Преодолей это, я говорю тебе. И что преодолевает это?
Вот, Удайи, с оставлением удовольствия и боли, равно как и с предыдущим угасанием радости и недовольства, монах входит и пребывает в четвёртой джхане… Вот что преодолевает это. Но, я говорю тебе, этого также недостаточно. Отбрось это, я говорю тебе. Преодолей это, я говорю тебе. И что преодолевает это?
Вот, Удайи, с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: «пространство безгранично», монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства. Вот что преодолевает это. Но, я говорю тебе, этого также недостаточно. Отбрось это, я говорю тебе. Преодолей это, я говорю тебе. И что преодолевает это?
Вот, Удайи, с полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая]: «сознание безгранично», монах входит и пребывает в сфере безграничного сознания. Вот что преодолевает это. Но, я говорю тебе, этого также недостаточно. Отбрось это, я говорю тебе. Преодолей это, я говорю тебе. И что преодолевает это?
Вот, Удайи, с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая]: «здесь ничего нет», монах входит и пребывает в сфере отсутствия всего. Вот что преодолевает это. Но, я говорю тебе, этого также недостаточно. Отбрось это, я говорю тебе. Преодолей это, я говорю тебе. И что преодолевает это?
Вот, Удайи, с полным преодолением сферы отсутствия всего монах входит и пребывает в сфере ни восприятия ни не-восприятия. Вот что преодолевает это. Но, я говорю тебе, этого также недостаточно. Отбрось это, я говорю тебе. Преодолей это, я говорю тебе. И что преодолевает это?
Вот, Удайи, с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования. Вот что преодолевает это. Поэтому я говорю даже об оставлении сферы ни восприятия, ни не-восприятия. Видишь ли ты, Удайи, хотя бы какие-то путы, большие или малые, об оставлении которых я бы не говорил?»
«Нет, Учитель».
Так сказал Благословенный. Достопочтенный Удайи был доволен и восхитился словами Благословенного.
МН 67Чатума сутта — В Чатуме
редакция перевода: 03.08.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 560"
(История о том, как Будда распустил Сангху слишком шумных монахов, на затем всё-таки дал им лекцию о четырёх опасностях, которые поджидают новопострижённых монахов)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Чатуме в миробалановой роще. И в то время пятьсот монахов, возглавляемые Достопочтенным Сарипуттой и Достопочтенным Махамоггалланой, пришли в Чатуму, чтобы повидать Благословенного. Пребывая там, монахи обменивались вежливыми приветствиями с местными монахами, готовили места для отдыха, убирали свои чаши и внешние одеяния. Они были очень громкими и шумными.
И тогда Благословенный обратился к Достопочтенному Ананде так: «Ананда, кто эти громкие и шумные люди? Можно подумать, что они рыбаки, которые выуживают рыбу».
«Учитель, это пятьсот монахов, возглавляемые Достопочтенным Сарипуттой и Достопочтенным Махамоггалланой, которые пришли в Чатуму, чтобы повидать Благословенного. И по мере того как прибывшие монахи обменивались приветствиями с местными монахами, готовили места для отдыха, убирали свои чаши и внешние одеяния, они были очень громкими и шумными».
«В таком случае, Ананда, скажи тем монахам от моего имени, что Учитель зовёт достопочтенных».
«Да, Учитель» — ответил он, отправился к тем монахам, и сказал им: «Учитель зовёт достопочтенных».
«Да, друг» — ответили они, отправились к Благословенному, поклонились ему, и сели рядом. Когда они сделали так, Благословенный спросил их: «Монахи, почему вы такие громкие и шумные? Можно подумать, что вы рыбаки, которые выуживают рыбу».
«Учитель, мы пятьсот монахов, возглавляемые… убирали свои чаши и внешние одеяния, и были очень громкими и шумными».
«Идите, монахи, я отпускаю вас. Вам не следует жить рядом со мной».
«Да, Учитель» — ответили они, встали со своих сидений и, поклонившись Благословенному, обойдя его с правой стороны, забрали все вещи со своих мест для отдыха, взяли чаши и верхние одеяния, и ушли.
И тогда Сакьи из Чатумы собрались вместе в зале для собраний по некоему делу. Увидев издали идущих монахов, они подошли к ним и спросили: «Куда вы идёте, достопочтенные?»
«Друзья, Благословенный распустил Сангху монахов».
«Пусть достопочтенные присядут ненадолго. Быть может, мы сумеем восстановить его доверие».
«Хорошо, друзья» — ответили они.
И тогда Сакьи из Чатумы отправились к Благословенному и, поклонившись ему, они сели рядом и сказали: «Господин, пусть Благословенный порадуется Сангхе монахов. Господин, пусть Благословенный поприветствует Сангху монахов. Господин, пусть Благословенный поможет Сангхе монахов, как он помогал ей прежде. Господин, в ней есть монахи, которые совсем недавно ушли в бездомную жизнь, совсем недавно пришли в эту Дхамму и Винаю. Если им не представится возможность увидеть Благословенного, то в них могут произойти некоторые изменения и перемены. Господин, подобно тому, как если не поливать молодые побеги, то в них могут произойти изменения и перемены, то, точно также, там есть монахи, которые совсем недавно ушли в бездомную жизнь… Господин, подобно тому, как молодой телёнок не видит свою мать, и в нём могут произойти некоторые изменения и перемены, то точно также там есть монахи, которые совсем недавно ушли в бездомную жизнь… Если им не представится возможность увидеть Благословенного, то в них могут произойти некоторые изменения и перемены. Господин, пусть Благословенный порадуется Сангхе монахов. Господин, пусть Благословенный поприветствует Сангху монахов. Господин, пусть Благословенный поможет Сангхе монахов, как он помогал ей прежде».
И тогда Брахма Сахампати, познав своим умом раздумье в уме Благословенного, также быстро, как сильный человек мог бы распрямить свою согнутую руку или согнуть распрямлённую, исчез из мира брахм и появился перед Благословенным. Он закинул своё верхнее одеяние за плечо, сложил ладони в почтительном приветствии Благословенного и сказал: «Господин, пусть Благословенный порадуется Сангхе монахов… …Господин, пусть Благословенный поможет Сангхе монахов, как он помогал ей прежде».
Сакьи из Чатумы и Брахма Сахампати смогли восстановить доверие Благословенного метафорами о молодых побегах и молодом телёнке. И тогда Достопочтенный Махамоггаллана обратился к монахам так: «Вставайте, друзья, берите свои чаши и верхние одеяния. Доверие Благословенного было восстановлено Сакьями из Чатумы и Брахмой Сахампати с помощью метафор о молодых побегах и молодом телёнке».
«Да, друг» — ответили они, встали со своих сидений, взяли свои чаши и верхние одеяния, отправились к Благословенному и, поклонившись ему, сели рядом. Тогда Благословенный спросил Достопочтенного Сарипутту: «О чём ты подумал, Сарипутта, когда я распустил Сангху монахов?»
«Учитель, я подумал так: «Сангха монахов распущена Благословенным. Благословенный теперь будет пребывать бездеятельным, предаваясь приятному пребыванию здесь и сейчас. И мы тоже будет пребывать бездеятельными, предаваясь приятному пребыванию здесь и сейчас».
«Стой, стой, Сарипутта! Тебе не следует вновь поддерживать такую мысль»{351}. И затем Благословенный обратился к Достопочтенному Махамоггаллане: «О чём ты подумал, Моггаллана, когда я распустил Сангху монахов?»
«Учитель, я подумал так: «Сангха монахов распущена Благословенным. Благословенный теперь будет пребывать бездеятельным, предаваясь приятному пребыванию здесь и сейчас. Теперь Достопочтенный Сарипутта и я будем присматривать за Сангхой монахов».
«Хорошо, хорошо, Моггаллана! Либо я должен присматривать за Сангхой монахов, либо Сарипутта и Моггаллана должны делать так».
Четыре вида боязней
И тогда Благословенный обратился к монахам так: «Монахи, есть эти четыре вида боязней, которых следует ожидать тем, кто оказался в воде. Какие четыре? Это боязнь волн, боязнь крокодилов, боязнь водоворотов, боязнь акул. Таковы четыре вида боязней, которых следует ожидать тем, кто оказался в воде.
Точно также, монахи, есть четыре вида боязней, которых следует ожидать неким людям, которые оставили жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной в этой Дхамме и Винае. Какие четыре? Это боязнь волн, боязнь крокодилов, боязнь водоворотов, боязнь акул.
1) И что такое, монахи, боязнь волн? Вот некий представитель клана, благодаря вере уйдя из жизни домохозяйской в жизнь бездомную, рассуждает: «Я жертва рождения, старения и смерти, печали, стенания, боли, горя, и отчаяния. Я жертва страданий, я добыча страдания. Но ведь как-то можно положить конец всей этой груде страданий?» И затем, после того как он ушёл в бездомную жизнь, его товарищи по святой жизни советуют ему, наставляют его так: «Тебе следует идти вперёд так-то, назад возвращаться так-то; смотреть вперёд так-то, смотреть по сторонам так-то; сгибать члены своего тела так-то, распрямлять их так-то. Тебе следует носить сшитую из лоскутов накидку, чашу, и одеяния так-то».
Он думает: «Прежде, когда мы жили домохозяйской жизнью, мы наставляли и советовали другим. Но теперь эти [монахи], которые годятся нам во внуки и в сыновья, полагают, [что могут] наставлять и давать нам советы». Так он оставляет [монашескую] тренировку и возвращается к низшей жизни [домохозяина]. Такой зовётся тем, кто оставил тренировку и вернулся к низшей жизни, потому что он стал напуган боязнью волн. «Боязнь волн» — это обозначение злобы и раздражительности.
2) И что такое боязнь крокодилов? Вот некий представитель клана, благодаря вере уйдя из жизни домохозяйской в жизнь бездомную, рассуждает… его товарищи по святой жизни советуют ему, наставляют его так: «Можешь употреблять это, но не то. Можешь есть это, но не то. Можешь попробовать это, но не то. Можешь выпить это, но не то. Ты можешь употребить… съесть… попробовать… выпить только то, что позволительно, но не то, что непозволительно. Ты можешь употребить… съесть… попробовать… выпить только в надлежащее время, не вне надлежащего времени».
Он думает: «Прежде, когда мы жили домохозяйской жизнью, мы употребляли всё, что хотели употребить, и не употребляли того, чего не хотели употребить. Мы ели… мы пробовали… мы пили всё, что хотели выпить, и не пили того, чего не хотели пить. Мы употребляли… ели… пробовали… и пили то, что было позволительно, и то, что не было позволительно. Мы употребляли… ели… пробовали… пили и в надлежащее время, и вне надлежащего времени. Но теперь, когда верующие домохозяева дают превосходные виды пищи для употребления и съедания в течении дня в неположенное время, эти [монахи] как будто кляп вставляют в наши рты». Так он оставляет [монашескую] тренировку и возвращается к низшей жизни [домохозяина]. Такой зовётся тем, кто оставил тренировку и вернулся к низшей жизни, потому что он стал напуган боязнью крокодилов. «Боязнь крокодилов» — это обозначение чревоугодия.
3) И что такое боязнь водоворотов? Вот некий представитель клана, благодаря вере уйдя из жизни домохозяйской в жизнь бездомную, рассуждает… И затем, после того как он ушёл в бездомную жизнь, утром он одевается, берёт одеяние и чашу, и входит в деревню или город за подаяниями, не охраняя тело, не охраняя речь, не установив осознанности, не сдерживая свои органы чувств. Он видит как домохозяин или сын домохозяина наслаждается собой, обладающий и наделённый пятью нитями чувственных удовольствий.
Мысль приходит к нему: «Прежде, когда мы были мирянином, мы наслаждались собой, обладая [пятью нитями] и наделённые пятью нитями чувственных удовольствий. В моей семье есть богатство. Я мог бы наслаждаться этим богатством и совершать поступки, приносящие заслуги». Так он оставляет тренировку и возвращается к низшей жизни. Такой зовётся тем, кто оставил тренировку и вернулся к низшей жизни, потому что он стал напуган боязнью водоворотов. «Боязнь водоворотов» — это обозначение пяти нитей чувственных удовольствий.
4) И что такое боязнь акул? Вот некий представитель клана, благодаря вере уйдя из жизни домохозяйской в жизнь бездомную, рассуждает… И затем, после того как он ушёл в бездомную жизнь, утром он одевается, берёт одеяние и чашу, и входит в деревню или город за подаяниями, не охраняя тело, не охраняя речь, не установив осознанности, не сдерживая свои органы чувств. Там он видит едва одетых, едва облачённых женщин. Когда он видит их, похоть вторгается в его ум. Поскольку его ум стал охвачен похотью, он оставляет тренировку и возвращается к низшей жизни. Такой зовётся тем, кто оставил тренировку и вернулся к низшей жизни, потому что он стал напуган боязнью акул. «Боязнь акул» — это обозначение женщин.
Таковы, монахи, четыре вида боязней, что может ожидать некий человек, который покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной в этой Дхамме и Винае».
Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.
МН 68Налакапана сутта — В Налакапане
редакция перевода: 21.01.2014
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 566"
(Будда беседует с новопосвящёнными монахами на разные темы, из которых основная затрагивает вопрос о том, зачем Будда объявляет о послесмертной участи того или иного из своих учеников)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в стране Косал в Налакапане в Роще Паласы. И тогда многие очень известные представители клана благодаря вере оставили жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной под [учительством] Благословенного — Достопочтенный Ануруддха, Достопочтенный Нандия, Достопочтенный Кимбила, Достопочтенный Бхагу, Достопочтенный Кундадхана, Достопочтенный Ревата, Достопочтенный Ананда, а также другие очень известные представители клана.
И тогда Благословенный сидел на открытой местности в окружении Сангхи монахов. И имея в виду тех представителей клана, он обратился к монахам так: «Монахи, те представители клана, которые благодаря вере оставили жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной под моим [учительством] — радуются ли они святой жизни?»
Когда так было сказано, монахи ничего не ответили. Во второй раз и в третий раз, имея в виду тех представителей клана, он обратился к монахам так: «Монахи, те представители клана, которые благодаря вере оставили жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной под моим [учительством] — радуются ли они святой жизни?»
И во второй и в третий раз те монахи ничего не ответили. Тогда Благословенный подумал: «Что если я задам вопрос тем представителям клана?» И тогда он обратился к Достопочтенному Ануруддхе: «Ануруддха, радуетесь ли все вы святой жизни?»
«Конечно же, Учитель, мы радуемся святой жизни».
«Хорошо, хорошо, Ануруддха! Подобает всем вам, представителям клана, которые благодаря вере оставили жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, радоваться святой жизни. Поскольку вы всё ещё юные, черноволосые молодые люди, наделённые благословением молодости на первом этапе жизни, вы могли бы потакать чувственным удовольствиям, но всё же вы оставили жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной. Не из-за царей вы оставили жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, не из-за воров, не из-за долгов, страха, или же потребности в средствах к жизни. Но вы ушли из жизни домохозяйской в жизнь бездомную благодаря вере после такого рассуждения: «Я жертва рождения, старения и смерти, печали, стенания, боли, горя, и отчаяния. Я жертва страданий, я добыча страдания. Но ведь как-то можно положить конец всей этой груде страданий?»
«Да, Учитель».
«Ануруддха, что следует сделать представителю клана, который таким образом ушёл в бездомную жизнь?
Пока он всё ещё не достигает восторга и счастья, которые отделены от чувственных удовольствий, отделены от неблагих состояний, или же [не достигает] чего-либо более умиротворённого, нежели это{352}, алчность вторгается в его ум и остаётся [пребывать в нём], недоброжелательность вторгается в его ум и остаётся, лень и апатия вторгаются в его ум и остаются, неугомонность и сожаление вторгаются в его ум и остаются, сомнение вторгается в его ум и остаётся, недовольство [святой жизнью] вторгается в его ум и остаётся, скука вторгается в его ум и остаётся.
Именно так оно, пока он всё ещё не достигает восторга и счастья, которые отделены от чувственных удовольствий, отделены от неблагих состояний, или же [не достигает] чего-либо более умиротворённого, нежели это.
Когда он достигает восторга и счастья, которые отделены от чувственных удовольствий, отделены от неблагих состояний, или же [достигает] чего-либо более умиротворённого, нежели это, алчность не вторгается в его ум и не остаётся [пребывать в нём], недоброжелательность… лень и апатия… неугомонность и сожаление… сомнение… недовольство [святой жизнью]… скука не вторгается в его ум и не остаётся.
Именно так оно, когда он достигает восторга и счастья, которые отделены от чувственных удовольствий, отделены от неблагих состояний, или же [достигает] чего-либо более умиротворённого, нежели это.
Ануруддха, если это так, думаете ли вы все обо мне следующее: «Татхагата не отбросил пятен, которые загрязняют, ведут к новому существованию, создают проблемы, созревают в страдании, ведут к будущему рождению, старению, и смерти. Вот почему Татхагата использует одну вещь после обдумывания, терпит другую вещь после обдумывания, избегает ещё другую вещь после обдумывания, и устраняет ещё другую вещь после обдумывания?»{353}
«Нет, Учитель, мы не думаем о Благословенном так. Мы думаем о Благословенном вот как: «Татхагата отбросил пятна, которые загрязняют… Вот почему Татхагата использует одну… терпит другую вещь… избегает ещё другую вещь… и устраняет ещё другую вещь после обдумывания».
«Хорошо, хорошо, Ануруддха! Татхагата отбросил пятна, которые загрязняют… он срезал их под корень, сделал подобными обрубку пальмы, уничтожил так, что они более не смогут возникнуть в будущем. Подобно тому, как пальма, у которой срезана верхушка, неспособна на дальнейший рост, то точно также Татхагата отбросил пятна, которые загрязняют… не смогут возникнуть в будущем.
Как ты думаешь, Ануруддха? Какую цель видит Татхагата в том, что когда умирает ученик, он объявляет о его перерождении так: «Такой-то и такой-то переродился в таком-то и таком-то месте, а такой-то и такой-то переродился в таком-то и таком-то месте?»
«Учитель, наши учения укоренены в Благословенном, направляемы Благословенным, находят пристанище в Благословенном. Было бы хорошо, если бы Благословенный прояснил значение этих слов. Услышав это из его уст, монахи запомнят это».
«Ануруддха, не ради интриг с целью обмануть людей; не ради того, чтобы польстить людям; не ради обретений, похвалы, признания; ни ради мысли: «Пусть люди знают, что я таков» — Татхагата, когда умирает ученик, объявляет о его перерождении так: «Такой-то и такой-то переродился в таком-то и таком-то месте, а такой-то и такой-то переродился в таком-то и таком-то месте». Но потому, что есть верующие представители клана, которые вдохновляются и радуются тому, что является очень высоким. Когда они слышат об этом, они направляют свои умы к этому состоянию, и это приведёт к их благополучию и счастью на долгое время.
Вот монах слышит так: «Монах, которого звали так-то и так-то, скончался. Благословенный объявил о нём: «Он был утверждён в окончательном знании»{354}. И он либо видел этого достопочтенного сам, либо слышал, что о нём говорили так: «У этого достопочтенного была такая-то нравственность, его состояние [сосредоточения] было таким-то, его мудрость была такой-то, его пребывание [в медитативных достижениях] было таким-то, его освобождение было таким». Памятуя о его вере, нравственности, учёности, щедрости, и мудрости, он направляет свой ум к такому состоянию. Вот каким образом этот монах имеет спокойное пребывание.
Вот монах слышит: «Монах, которого звали так-то и так-то, скончался. Благословенный объявил о нём: «С уничтожением пяти нижних оков он переродился спонтанно в [мирах Чистых Обителей], и там он обретёт окончательную ниббану, никогда более не возвращаясь из того мира [обратно в этот]». И он либо видел этого достопочтенного сам, либо слышал, что о нём говорили так… Памятуя о его вере, нравственности, учёности, щедрости, и мудрости, он направляет свой ум к такому состоянию. И таким образом также этот монах имеет спокойное пребывание.
Вот монах слышит так: «Монах, которого звали так-то и так-то, скончался. Благословенный объявил о нём: «С уничтожением трёх [нижних] оков, а также с ослаблением жажды, злобы, заблуждения, он стал однажды-возвращающимся, который вернётся в этот мир лишь один раз, и положит конец страданиям». И он либо видел этого достопочтенного сам… имеет спокойное пребывание.
Вот монах слышит так: «Монах, которого звали так-то и так-то, скончался. Благословенный объявил о нём: «С уничтожением трёх [нижних] оков он стал вступившим в поток, более не подверженным нижним мирам, утверждённым [в своей участи], направляющимся к просветлению». И он либо видел этого достопочтенного сам… имеет спокойное пребывание.
Вот монахиня слышит так: «Монахиня, которую звали так-то и так-то, скончалась. Благословенный объявил о ней: «Она была утверждена в окончательном знании». И она либо видела эту сестру сама, либо слышала, что о ней говорили так: «У этой сестры была такая-то нравственность, её состояние [сосредоточения] было таким-то, её мудрость была такой-то, её пребывание [в медитативных достижениях] было таким-то, её освобождение было таким». Памятуя о её вере, нравственности, учёности, щедрости, и мудрости, она направляет свой ум к такому состоянию. Вот каким образом эта монахиня имеет спокойное пребывание.
Вот монахиня слышит так: «Монахиня, которую звали так-то и так-то, скончалась. Благословенный объявил о ней: «С уничтожением пяти нижних оков…» …имеет спокойное пребывание.
Вот монахиня слышит так: «Монахиня, которую звали так-то и так-то, скончалась. Благословенный объявил о ней: «С уничтожением трёх [нижних] оков, а также с ослаблением жажды, злобы, заблуждения…» …имеет спокойное пребывание.
Вот монахиня слышит так: «Монахиня, которую звали так-то и так-то, скончалась. Благословенный объявил о ней: «С уничтожением трёх [нижних] оков…» …имеет спокойное пребывание.
Вот мирянин слышит: «Мирянин, которого звали так-то и так-то, скончался. Благословенный объявил о нём: «С уничтожением пяти нижних оков он переродился спонтанно в [мирах Чистых Обителей]…» …имеет спокойное пребывание{355}.
Вот мирянин слышит: «Мирянин, которого звали так-то и так-то, скончался. Благословенный объявил о нём: «С уничтожением трёх [нижних] оков, а также с ослаблением жажды, злобы, заблуждения…» …имеет спокойное пребывание.
Вот мирянин слышит: «Мирянин, которого звали так-то и так-то, скончался. Благословенный объявил о нём: «С уничтожением трёх [нижних] оков…» …имеет спокойное пребывание.
Вот мирянка слышит: «Мирянка, которую звали так-то и так-то, скончалась. Благословенный объявил о ней: «С уничтожением пяти нижних оков она переродилась спонтанно в [мирах Чистых Обителей]…» …имеет спокойное пребывание.
Вот мирянка слышит: «Мирянка, которую звали так-то и так-то, скончалась. Благословенный объявил о ней: «С уничтожением трёх [нижних] оков, а также с ослаблением жажды, злобы, заблуждения…» …имеет спокойное пребывание.
Вот мирянка слышит: «Мирянка, которую звали так-то и так-то, скончалась. Благословенный объявил о ней: «С уничтожением трёх [нижних] оков она стала вступившей в поток, более не подверженной нижним мирам, утверждённой [в своей участи], направляющейся к просветлению». И она либо видела эту сестру сама, либо слышала, что о ней говорили так: «У этой сестры была такая-то нравственность, её состояние [сосредоточения] было таким-то, её мудрость была такой-то, её пребывание [в медитативных достижениях] было таким-то, её освобождение было таким». Памятуя о её вере, нравственности, учёности, щедрости, и мудрости, она направляет свой ум к такому состоянию. И таким образом также эта мирянка имеет спокойное пребывание.
Так, Ануруддха, не ради интриг с целью обмануть людей; не ради того, чтобы польстить людям; не ради обретений, похвалы, признания; ни ради мысли: «Пусть люди знают, что я таков» — Татхагата, когда умирает ученик, объявляет о его перерождении так: «Такой-то и такой-то переродился в таком-то и таком-то месте, а такой-то и такой-то переродился в таком-то и таком-то месте». Но потому, что есть верующие представители клана, которые вдохновляются и радуются тому, что является очень высоким. Когда они слышат об этом, они направляют свои умы к этому состоянию, и это приведёт к их благополучию и счастью на долгое время».
Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.
МН 69Гулиссани сутта — Гулиссани
редакция перевода: 09.08.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 572"
(Дост. Сарипутта, желая покритиковать одного из монахов, даёт наставление Сангхе на тему монашеской обязанности развивать нравственность, сосредоточение, мудрость)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Раджагахе в Бамбуковой Роще в Беличьем Святилище. И в то время монах по имени Гулиссани, проживающий в лесу, но с распущенным поведением, прибыл в Сангху, чтобы побыть в ней по некоему делу. Достопочтенный Сарипутта обратился к монахам так, имея в виду монаха Гулиссани:
«Друзья, когда монах, проживающий в лесу, приходит в Сангху и живёт в Сангхе, он должен быть уважительным и почтительным к своим товарищам по святой жизни. Если он неуважителен и непочтителен к своим товарищам по святой жизни, то найдутся те, кто скажут о нём: «Чего добился этот достопочтенный, проживающий в лесу, своим житием в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, ведь он неуважителен и непочтителен к своим товарищам по святой жизни?» Поскольку найдутся те, кто скажут о нём так, монах, проживающий в лесу, пришедший в Сангху и живущий в Сангхе, должен быть уважительным и почтительным к своим товарищам по святой жизни.
Когда монах, проживающий в лесу, приходит в Сангху и живёт в Сангхе, он должен быть умелым в хорошем поведении в отношении сидений: «Я буду сидеть так, чтобы не посягать на старших монахов и не стану не давать новым монахам сидений». Если он неумелый в хорошем поведении в отношении сидений, то найдутся те, кто скажут о нём: «Чего добился этот достопочтенный, проживающий в лесу, своим житием в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, ведь он не знает даже о том, что относится к хорошему поведению?» Поскольку найдутся те… должен быть умелым в хорошем поведении в отношении сидений.
Когда монах, проживающий в лесу, приходит в Сангху и живёт в Сангхе, ему не следует входить в деревню слишком рано или же возвращаться слишком поздно днём. Если он входит в деревню слишком рано или же возвращается слишком поздно днём, то найдутся те, кто скажут о нём: «Чего добился этот достопочтенный, проживающий в лесу, своим житием в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, ведь он входит в деревню слишком рано и возвращается слишком поздно днём?» Поскольку найдутся те… не следует входить в деревню слишком рано или же возвращаться слишком поздно днём.
Когда монах, проживающий в лесу, приходит в Сангху и живёт в Сангхе, ему не следует посещать семьи до принятия пищи или после принятия пищи{356}. Если он отправляется посетить семьи до принятия пищи или после принятия пищи, то найдутся те, кто скажут о нём: «Вне сомнений, этот достопочтенный, проживающий в лесу, проживая в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, привык делать несвоевременные визиты, ведь он ведёт себя также, когда пришёл в Сангху». Поскольку найдутся те… не следует посещать семьи до принятия пищи или после принятия пищи.
Когда монах, проживающий в лесу, приходит в Сангху и живёт в Сангхе, ему не следует быть высокомерным и тщеславным. Если он высокомерен и тщеславен, то найдутся те, кто скажут о нём: «Вне сомнений, этот достопочтенный, проживающий в лесу, проживая в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, в целом должен быть высокомерным и тщеславным, ведь он ведёт себя так, когда пришёл в Сангху». Поскольку найдутся те… не следует быть высокомерным и тщеславным.
Когда монах, проживающий в лесу, приходит в Сангху и живёт в Сангхе, ему не следует бросаться грубыми и бессвязными словами. Если он бросается грубыми и бессвязными словами, то найдутся те, кто скажут о нём: «Чего добился этот достопочтенный, проживающий в лесу, своим житием в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, ведь он бросается грубыми и бессвязными словами?» Поскольку найдутся те… не следует бросаться грубыми и бессвязными словами.
Когда монах проживающий в лесу, приходит в Сангху и живёт в Сангхе, он должен быть тем, кого легко исправить, и он должен общаться с хорошими друзьями. Если его трудно исправить и он общается с плохими друзьями, то найдутся те, кто скажут о нём: «Чего добился этот достопочтенный, проживающий в лесу, своим житием в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, ведь его трудно исправить, и он общается с плохими друзьями?» Поскольку найдутся те… легко исправить, и он должен общаться с хорошими друзьями.
Монах, проживающий в лесу, должен охранять двери своих органов чувств. Если он не охраняет дверей своих органов чувств, то найдутся те, кто скажут о нём: «Чего добился этот достопочтенный, проживающий в лесу, своим житием в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, ведь он не охраняет двери своих органов чувств?» Поскольку найдутся те… должен охранять двери своих органов чувств.
Монах, проживающий в лесу, должен быть умеренным в еде. Если он неумерен в еде, то найдутся те, кто скажут о нём: «Чего добился этот достопочтенный, проживающий в лесу, своим житием в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, ведь он неумерен в еде?» Поскольку найдутся те… должен быть умеренным в еде.
Монах, проживающий в лесу, должен предаваться бодрствованию. Если он не предаётся бодрствованию, то найдутся те, кто скажут о нём: «Чего добился этот достопочтенный, проживающий в лесу, своим житием в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, ведь он не предаётся бодрствованию?» Поскольку найдутся те… должен предаваться бодрствованию.
Монах, проживающий в лесу, должен быть усердным. Если он не усердный, то найдутся те, кто скажут о нём: «Чего добился этот достопочтенный, проживающий в лесу, своим житием в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, ведь он ленив?» Поскольку найдутся те… должен быть усердным.
Монах, проживающий в лесу, должен быть утверждённым в осознанности. Если он не осознан, то найдутся те, кто скажут о нём: «Чего добился этот достопочтенный, проживающий в лесу, своим житием в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, ведь он не осознан?» Поскольку найдутся те… должен быть утверждённым в осознанности.
Монах, проживающий в лесу, должен быть сосредоточенным. Если он не сосредоточен, то найдутся те, кто скажут о нём: «Чего добился этот достопочтенный, проживающий в лесу, своим житием в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, ведь он не сосредоточен?» Поскольку найдутся те… должен быть сосредоточенным.
Монах, проживающий в лесу, должен быть мудрым. Если он не мудр, то найдутся те, кто скажут о нём: «Чего добился этот достопочтенный, проживающий в лесу, своим житием в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, ведь он не мудр?» Поскольку найдутся те… должен быть мудрым.
Монах, проживающий в лесу, должен посвящать себя [изучению] высшей Дхаммы и высшей Винаи. Есть те, кто спросят проживающего в лесу монаха о высшей Дхамме и высшей Винае. Если, будучи спрошенным, он не сможет ответить, то найдутся те, кто скажут о нём: «Чего добился этот достопочтенный, проживающий в лесу, своим житием в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, ведь когда ему задали вопрос о высшей Дхамме и высшей Винае, он не может ответить?» Поскольку найдутся те… должен посвящать себя [изучению] высшей Дхаммы и высшей Винаи.
Монах, проживающий в лесу, должен посвящать себя [практике] тех освобождений, которые умиротворённые и нематериальные, превосходящие форму{357}. Есть те, кто спросят проживающего в лесу монаха об освобождениях, которые умиротворённые и нематериальные, превосходящие форму. Если, будучи спрошенным, он не сможет ответить, то найдутся те, кто скажут о нём: «Чего добился этот достопочтенный, проживающий в лесу, своим житием в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, ведь когда ему задали вопрос об этих освобождениях… он не может ответить?» Поскольку найдутся те… должен посвящать себя [практике] тех освобождений, которые умиротворённые и нематериальные, превосходящие форму.
Монах, проживающий в лесу, должен посвящать себя [достижению] сверхчеловеческих состояний. Есть те, кто спросят проживающего в лесу монаха о сверхчеловеческих состояниях. Если, будучи спрошенным, он не сможет ответить, то найдутся те, кто скажут о нём: «Чего добился этот достопочтенный, проживающий в лесу, своим житием в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, ведь он не знает даже цели, ради которой он ушёл в жизнь бездомную?» Поскольку найдутся те, кто скажут о нём так, монах, проживающий в лесу, должен посвящать себя [достижению] сверхчеловеческих состояний».
Когда так было сказано, Достопочтенный Махамоггаллана спросил Достопочтенного Сарипутту: «Друг Сарипутта, следует ли эти вещи предпринимать и практиковать только тому монаху, который проживает в лесу, или также и тем, кто проживает рядом с деревней?»
«Друг Моггаллана, эти вещи следует предпринимать и практиковать даже монаху, проживающему в лесу, что уж говорить о том, кто проживает рядом с деревней».
МН 70Китагири сутта — В Китагири
редакция перевода: 12.08.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 577"
(О семи типах благородных учеников. В сутте также кратко затрагиваются некоторые другие аспекты Дхаммы, как, например, вера или поэтапность пути)
Так я слышал. Однажды Благословенный странствовал по стране Каси вместе с большой Сангхой монахов. Там он обратился к монахам так: «Монахи, я воздерживаюсь от принятия пищи ночью. Делая так, я свободен от недугов и болезненности, наслаждаюсь лёгкостью, силой, приятным пребыванием. Ну же, монахи, воздерживайтесь от принятия пищи ночью. Делая так, вы также будете свободны от недугов и болезненности, будете наслаждаться лёгкостью, силой, приятным пребыванием»{358}.
«Да, Учитель» — ответили они.
И тогда Благословенный, странствуя переходами по стране Косал, со временем прибыл в касийский город под названием Китагири. Там он проживал в этом касийском городе Китагири. И тогда монахи, возглавляемые Ассаджи и Пунаббасукой, проживали в Китагири{359}. И тогда группа монахов подошла к ним и сказала: «Друзья, Благословенный и Сангха монахов теперь воздерживаются от принятия пищи ночью. Делая так, они свободны от недугов и болезненности, наслаждаются лёгкостью, силой, приятным пребыванием. Ну же, друзья, воздерживайтесь от принятия пищи ночью. Делая так, вы также будете свободны от недугов и болезненности, будете наслаждаться лёгкостью, силой, приятным пребыванием».
Когда так было сказано, монахи, возглавляемые Ассаджи и Пунаббасукой, сказали тем монахам: «Друзья, мы едим вечером, утром, и днём вне положенного времени. Делая так, мы свободны от недугов и болезненности, и мы наслаждаемся лёгкостью, силой, приятным пребыванием. Зачем нам отбрасывать [выгоду], видимую здесь и сейчас, чтобы преследовать [выгоду, которую можно достичь только лишь] в будущем? Мы будем есть вечером, утром, и днём вне положенного времени».
Поскольку монахи не смогли убедить монахов, возглавляемых Ассаджи и Пунаббасукой, они отправились к Благословенному. Поклонившись ему, они сели рядом и рассказали ему обо всём, что произошло, добавив: «Учитель, поскольку мы не смогли убедить монахов, возглавляемых Ассаджи и Пунаббасукой, мы рассказали об этом Благословенному».
Тогда Благословенный обратился к некоему монаху так: «Ну же, монах, скажи от моего имени монахам, возглавляемым Ассаджи и Пунаббасукой, что Учитель зовёт их».
«Да, Учитель» — ответил он, отправился к монахам, возглавляемым Ассаджи и Пунаббасукой, и сказал им: «Учитель зовёт вас, друзья».
«Да, друг» — ответили они, отправились к Благословенному, поклонились ему, и сели рядом. Благословенный сказал им: «Монахи, правда ли, что когда группа монахов подошла и сказала вам… вы сказали тем монахам: «Друзья, мы едим вечером… Мы будем есть вечером, утром, и днём вне положенного времени»?
«Да, Учитель».
Полезные и вредные виды чувств
«Монахи, слышали ли вы, чтобы я учил Дхамме так: «[Когда] человек переживает что бы то ни было — приятное, болезненное, или ни-приятное-ни-болезненное — неблагие состояния уменьшаются в нём, а благие состояние увеличиваются?»
«Нет, Учитель».
«Монахи, разве вы не слышали, что я учил Дхамме так: «Вот, когда человек чувствует некий вид приятного чувства, неблагие состояния увеличиваются в нём, и благие состояния уменьшаются. Но когда человек чувствует другой вид приятного чувства, неблагие состояния уменьшаются в нём, и благие состояния увеличиваются{360}.
Вот, когда человек чувствует некий вид болезненного чувства, неблагие состояния увеличиваются в нём, и благие состояния уменьшаются. Но когда он чувствует другой вид болезненного чувства, неблагие состояния уменьшаются в нём, и благие состояния увеличиваются.
Вот, когда некий человек чувствует некий вид ни-приятного-ни-болезненного чувства, неблагие состояния увеличиваются в нём, и благие состояния уменьшаются. Но когда он чувствует другой вид ни-приятного-ни-болезненного чувства, неблагие состояния уменьшаются в нём, и благие состояния увеличиваются»?
«Да, Учитель».
«Хорошо, монахи. И если бы это было не познано мной, не увидено, не обнаружено, не реализовано, не затронуто мудростью так: «Вот, когда человек чувствует некий вид приятного чувства, неблагие состояния увеличиваются в нём, и благие состояния уменьшаются» — то было бы подобающе для меня, не зная этого, говорить: «Отбросьте этот вид приятного чувства»?
«Нет, Учитель».
«Но именно потому, что это было познано мной, увидено, обнаружено, реализовано, затронуто мудростью так: «Вот, когда человек чувствует некий вид приятного чувства, неблагие состояния увеличиваются в нём, и благие состояния уменьшаются» — то я говорю: «Отбросьте этот вид приятного чувства».
Если бы это было не познано мной, не увидено, не обнаружено, не реализовано, не затронуто мудростью так: «Вот, когда человек чувствует другой вид приятного чувства, неблагие состояния уменьшаются в нём, и благие состояния увеличиваются» — то было бы подобающе для меня, не зная этого, говорить: «Войдите и пребывайте в этом виде приятного чувства?»
«Нет, Учитель».
«Но именно потому, что это было познано мной, увидено, обнаружено, реализовано, затронуто мудростью так: «Вот, когда человек чувствует другой вид приятного чувства, неблагие состояния уменьшаются в нём, и благие состояния увеличиваются» — то я говорю: «Войдите и пребывайте в этом виде приятного чувства».
Если бы это было не познано мной… Но именно потому, что это было познано мной… затронуто мудростью так: «Вот, когда человек чувствует некий вид болезненного чувства, неблагие состояния увеличиваются в нём, и благие состояния уменьшаются» — то я говорю: «Отбросьте этот вид болезненного чувства».
Если бы это было не познано мной… Но именно потому, что это было познано мной… затронуто мудростью так: «Вот, когда человек чувствует другой вид болезненного чувства, неблагие состояния уменьшаются в нём, и благие состояния увеличиваются» — то я говорю: «Войдите и пребывайте в этом виде болезненного чувства».
Если бы это было не познано мной… Но именно потому, что это было познано мной… затронуто мудростью так: «Вот, когда человек чувствует некий вид ни-приятного-ни-болезненного чувства, неблагие состояния увеличиваются в нём, и благие состояния уменьшаются» — то я говорю: «Отбросьте этот вид ни-приятного-ни-болезненного чувства».
Если бы это было не познано мной… Но именно потому, что это было познано мной… затронуто мудростью так: «Вот, когда человек чувствует другой вид ни-приятного-ни-болезненного чувства, неблагие состояния уменьшаются в нём, и благие состояния увеличиваются» — то я говорю: «Войдите и пребывайте в этом виде ни-приятного-ни-болезненного чувства».
Семь видов благородных учеников
Монахи, я не говорю обо всех монахах, что им всё ещё нужно работать с прилежанием. Но я не говорю и обо всех монахах, что им не нужно более работать с прилежанием.
Я не говорю о тех монахах, которые араханты, чьи пятна [загрязнений ума] уничтожены, которые прожили святую жизнь, сделали то, что следовало сделать, сбросили тяжкий груз, достигли своей цели, полностью уничтожили оковы существования и всецело освободились посредством окончательного знания, что им всё ещё нужно работать с прилежанием. Почему? Потому что они выполнили свою работу с прилежанием, и они неспособны стать беспечными.
Но я говорю о тех монахах, которые [ученики] в высшей тренировке, которые не достигли цели, которые пребывают в стремлении к непревзойдённой защите от подневольности, что им всё ещё нужно работать с прилежанием. Почему? Потому что когда эти достопочтенные пользуются одним из подходящих жилищ, и общаются с хорошими друзьями, и подпитывают свои духовные качества, то тогда они могут реализовать для себя посредством прямого знания и здесь и сейчас войти и пребывать в высочайшей цели святой жизни, ради которой представители клана праведно оставляют жизнь домохозяина и ведут жизнь бездомную. Видя этот плод прилежания для этих монахов, я говорю, что им всё ещё нужно работать с прилежанием.
Монахи, есть семь типов личностей в мире. Какие семь?
* освобождённый в обоих отношениях,
* освобождённый мудростью,
* засвидетельствовавший телом,
* достигший воззрения,
* освобождённый верой,
* идущий-за-счёт-Дхаммы,
* идущий-за-счёт-веры.
И какой тип личности является освобождённым в обоих отношениях? Вот некий человек касается телом и пребывает в тех освобождениях, которые являются умиротворёнными и нематериальными, превосходящими формы, и его пятна [загрязнений ума] уничтожены за счёт его видения мудростью. Этот тип личности зовётся освобождённым в обоих отношениях. Я не говорю о таком монахе, что ему всё ещё нужно работать с прилежанием. Почему? Он выполнил свою работу с прилежанием. Он более неспособен стать беспечным.
И какой тип личности является освобождённым мудростью? Вот некий человек не касается телом и не пребывает в тех освобождениях, которые являются умиротворёнными и нематериальными, превосходящими формы, но его пятна [загрязнений ума] уничтожены за счёт его видения мудростью. Этот тип личности зовётся освобождённым мудростью. Я не говорю о таком монахе, что ему всё ещё нужно работать с прилежанием. Почему? Он выполнил свою работу с прилежанием. Он более неспособен стать беспечным.
И какой тип личности является засвидетельствовавшим телом? Вот некий человек касается телом и пребывает в тех освобождениях, которые являются умиротворёнными и нематериальными, превосходящими формы, и некоторые из его пятен [загрязнений ума] уничтожены за счёт его видения мудростью. Этот тип личности зовётся засвидетельствовавшим телом. Я говорю о таком монахе, что ему всё ещё нужно работать с прилежанием. Почему? Потому что когда этот достопочтенный пользуется одним из подходящих жилищ, и общается с хорошими друзьями, и подпитывает свои духовные качества, то тогда он может реализовать для себя посредством прямого знания, и здесь и сейчас войти и пребывать в высочайшей цели святой жизни, ради которой представители клана праведно оставляют жизнь домохозяина и ведут жизнь бездомную. Видя этот плод прилежания для такого монаха, я говорю, что ему всё ещё нужно работать с прилежанием.
И какой тип личности является достигшим воззрения? Вот некий человек не касается телом и не пребывает в тех освобождениях, которые являются умиротворёнными и нематериальными, превосходящими формы, но некоторые из его пятен [загрязнений ума] уничтожены за счёт его видения мудростью, а также он пересмотрел и изучил мудростью учения, провозглашённые Татхагатой. Этот тип личности зовётся достигшим воззрения. Я говорю о таком монахе, что ему всё ещё нужно работать с прилежанием. Почему? Потому что когда этот достопочтенный пользуется одним из подходящих жилищ… ему всё ещё нужно работать с прилежанием.
И какой тип личности является освобождённым верой? Вот некий человек не касается телом и не пребывает в тех освобождениях, которые являются умиротворёнными и нематериальными, превосходящими формы, но некоторые из его пятен [загрязнений ума] уничтожены за счёт его видения мудростью, и его вера в Татхагату взращена, укоренена, утверждена. Этот тип личности зовётся освобождённым верой. Я говорю о таком монахе, что ему всё ещё нужно работать с прилежанием. Почему? Потому что когда этот достопочтенный пользуется одним из подходящих жилищ… ему всё ещё нужно работать с прилежанием.
И какой тип личности является идущим-за-счёт-Дхаммы? Вот некий человек не касается телом и не пребывает в тех освобождениях, которые являются умиротворёнными и нематериальными, превосходящими формы, и его пятна [загрязнений ума] ещё не уничтожены за счёт его видения мудростью, но те учения, что были провозглашены Татхагатой, приняты им после их достаточного рассмотрения мудростью. Кроме того, у него есть эти качества: качество веры, качество усердия, качество осознанности, качество сосредоточения, и качество мудрости. Этот тип личности зовётся идущим-за-счёт-Дхаммы{361}. Я говорю о таком монахе, что ему всё ещё нужно работать с прилежанием. Почему? Потому что когда этот достопочтенный пользуется одним из подходящих жилищ… ему всё ещё нужно работать с прилежанием.
И какой тип личности является идущим-за-счёт-веры? Вот некий человек не касается телом и не пребывает в тех освобождениях, которые являются умиротворёнными и нематериальными, превосходящими формы, и его пятна [загрязнений ума] ещё не уничтожены за счёт его видения мудростью, но всё же у него есть достаточная вера и любовь к Татхагате. Кроме того, у него есть эти качества: качество веры, качество усердия, качество осознанности, качество сосредоточения, и качество мудрости. Этот тип личности зовётся идущим-за-счёт-веры. Я говорю о таком монахе, что ему всё ещё нужно работать с прилежанием. Почему? Потому что когда этот достопочтенный пользуется одним из подходящих жилищ… ему всё ещё нужно работать с прилежанием.
Вера и постепенность Пути
Монахи, я не говорю, что окончательное знание достигается сразу же. Напротив, окончательное знание достигается посредством постепенной тренировки, постепенной практики, постепенного совершенствования. И каким образом окончательное знание достигается посредством постепенной тренировки, постепенной практики, постепенного совершенствования?
Вот, тот, у кого есть вера [в учителя], навещает его. Когда он навещает его, он выражает ему почтение. Когда он выражает ему почтение, он склоняет ухо. Тот, кто склоняет ухо, слышит Дхамму. Услышав Дхамму, он запоминает её. Он изучает смысл учений, которые он запомнил. Когда он изучает их смысл, он обретает согласие с этими учениями посредством раздумий. Когда он обрёл согласие с этими учениями посредством раздумий, в нём возникает рвение. Когда возникло рвение, он проявляет волю. Проявив волю, он тщательно исследует. Тщательно исследовав, он старается. Решительно стараясь, он реализует телом высочайшую истину и видит её, проникнув в неё мудростью{362}.
Если бы не было веры, монахи, то не было бы этого посещения [учителя], не было бы выражения этого почтения, не было бы этого склонения уха, не было бы этого слушания Дхаммы, не было бы этого запоминания Дхаммы, не было бы этого изучения смысла, не было бы этого согласия с этими учениями посредством раздумий, не было бы этого рвения, не было бы этого проявления воли, не было бы этого тщательного исследования, не было бы этого старания.
Монахи, вы потеряли свой путь. Монахи, вы практиковали ошибочный путь. Монахи, до какой степени эти пустоголовые люди отклонились от этой Дхаммы и Винаи?
Монахи, есть такое утверждение в четыре фразы, и когда его декламирует [вслух по памяти] мудрый человек, то он быстро понимает его [смысл]. Я продекламирую его для вас, монахи. Постарайтесь понять».
«Учитель, кто мы такие, чтобы понимать Дхамму?»
«Монахи, даже с учителем, который озабочен материальными вещами, [который] наследник материальных вещей, привязан к материальным вещам, такие придирки [со стороны его учеников] неподобающи: «Если мы получим это, мы сделаем это; если мы не получим этого, мы не станем делать этого»{363}. Так что уж тут говорить, [когда учителем является] Татхагата, который всецело отлучён от материальных вещей?
Монахи, это естественно для верующего ученика, который нацелен на постижение Учения Учителя, что он будет вести себя так: «Благословенный — учитель. Я его ученик. Благословенный знает. Я не знаю». Для верующего ученика, который нацелен на постижение Учения Учителя, Учение Учителя является питающим и освежающим.
Это естественно для верующего ученика, который нацелен на постижение Учения Учителя, что он будет вести себя так: «Пусть останутся только кожа, сухожилия и кости, пусть высохнет плоть и кровь в моём теле, но я не позволю своему усердию ослабнуть, пока не достигну того, что может быть достигнуто человеческой силой, старанием, рвением». Для верующего ученика, который нацелен на постижение Учения Учителя, можно ожидать одного из двух плодов: либо окончательного знания здесь и сейчас, либо не-возвращения, если осталось остаточное цепляние».
Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.