— Разве у тебя есть родственники — французы?
— Сколько угодно.
— О mon Dieu, — пробормотала Валентина.
— О… да, конечно, — после паузы проговорила Эльвира, — мисс Лефевр, я очень рада приветствовать вас здесь. Прошу вас, чувствуйте себя как дома.
— Благодарю вас, — отозвалась та, все еще удивленная.
Наверняка миссис Томпсон не удовлетворилась объяснением Рэдклиффа, но решила не накалять обстановку. Она представила гостей своим друзьям, которые почти не обратили внимания на небольшую паузу в беседе, так как присутствие столь хорошенькой гостьи всецело привлекло их внимание.
Минут через пять Валентина получила троих поклонников сразу, которые предложили ей три стула на выбор и принялись развлекать светской беседой. Патрик, позабыв про инцидент, молча злился, видя такое положение дел и не сводил с Валентины взгляда.
Эльвира, воспользовавшись тем, что внимание гостей отвлечено, подошла к Рэдклиффу и негромко произнесла:
— Нам нужно поговорить, Джим. Кто эта девушка? Только не повторяй, что это твоя кузина, я все равно не поверю.
— Я сказал это для твоих гостей, только и всего. Не хочешь же ты, чтобы я сказал им правду?
— А правда в чем?
— Дело в том, что во время нашего пребывания на Мартинике, на остров напали пираты, — начал капитан, понимая, что от этого разговора не отвертеться и поэтому следовало покончить с ним как можно скорее.
Его рассказ не занял много времени, так как Рэдклифф выложил Эльвире только самые основные сжатые факты, но и этого было достаточно для того, чтобы она негромко ахнула.
— Господи, Джим, ты не в своем уме. Почему ты не отвез ее домой позднее? Зачем нужно было везти ее сюда?
— Я торопился, — с достоинством прозвучало в ответ.
— Но ты ведь понимаешь, что это не объяснение.
— Другого все равно нет.
— Джим…
— Что?
— Таким милым и деликатным образом ты хочешь мне сообщить, что между нами все кончено?
— Что за глупости, Элви. Ты что, ревнуешь меня к этому ребенку?
— Не такой уж она ребенок, — пробормотала женщина, глядя, как Валентина кокетничает с ее знакомым Энди, — во всяком случае, она очень умело строит глазки.
— И на этом основании ты решила… Брось. Она просто развлекается.
— Ты ее оправдываешь? — это прозвучало с некоторой долей изумления.
— А что, по-твоему, кокетство — смертный грех?
— Дело не в этом.
— А в чем? Перестань, Элви. Ей это нравится, так пусть ее. Пусть лучше морочит головы твоим друзьям, а то начнет ворчать, жаловаться и возмущаться всем подряд. Знала бы ты, как она меня утомила своим визгом.
Эльвира ничего не сказала на это. Она только внимательно смотрела на гостью, а после перевела взгляд на Рэдклиффа.
— А ты заметил, что Кейн не сводит с нее глаз?
— Давно, — фыркнул он, — и что?
— Он в нее влюблен, это видно невооруженным взглядом.
— Ну и что?
— А она?
— Конечно, нет. По ее мнению, Кейн занудлив, утомителен и навязчив, а также совершенно не понимает шуток, что совершенная правда. Я тоже так считаю.
— А она понимает шутки? — спросила Эльвира, скрипнув зубами.
— О да. И язвит тоже не без успеха.
— Так ты неплохо проводил время в ее обществе.
— Иногда, — честно признался Рэдклифф, — чаще всего она меня злила.
— Да? Чем же?
— Подожди — узнаешь.
Эльвира уже знала, так как злилась с того самого момента, как услышала сакраментальную фразу о кузине. Но злилась совершенно по другой причине.
— И что ты собираешься с ней делать?
— Надо вернуть ее домой, хотя очень не хочется.
— Неужели? Почему? — вкрадчиво спросила женщина.
— Это же такой крюк, а мне еще нужно заехать в одно место.
— Ты всегда был эгоистом.
— Но я никогда не отрицал этого.
Между тем, Валентина очень неплохо проводила время в обществе новых кавалеров. После почти месячного перерыва она обнаружила, что старые навыки никуда не деваются и что ей по-прежнему очень легко водить мужчин за нос, мило им улыбаясь и раздавая небольшие авансы, которые ни к чему не обязывали. Тем более, что эти поклонники не вызывали в ней никаких отрицательных эмоций. Девушка повела за веселой болтовней немело времени и с удивлением обнаружила, что уже, оказывается, наступил вечер.
Уловив момент, когда Валентина ненадолго осталась одна, к ней подошел Патрик с бледной и очень решительной физиономией.
— Мисс Лефевр, вы ведете себя легкомысленно, — сказал он тихо.
— Что? — она приподняла брови, — как я себя веду? Месье Кейн, о чем вы? Я просто разговаривала с гостями миссис Томпсон.
— И кокетничали.
— Ну и что?
— Вы, кажется, собирались отсюда бежать.
— Да, конечно. Но какое отношение к этому имеет мое кокетство?
— Вы ведь знаете, что мне это неприятно.
Теперь Валентина посмотрела на него с удивлением.
— Я не понимаю, месье Кейн, что именно вы хотите этим сказать? Я имею право вести себя как мне вздумается. И здесь нет моих тетушек, чтобы постоянно делать мне замечания.
— Кстати, о вашей тетушке, — мстительно припомнил Патрик. — Кажется, она тоже не чужда кокетства.
— Да ну? Так мы ведь с ней родственники, в отличие от вас. Так что, оставьте свои претензии, месье Кейн. Это выглядит глупо.
— Мисс Лефевр, я только хотел вам сказать, что завтра все и свершится. Капитан посылает меня на корабль, а по пути я обо всем договорюсь. Подумайте об этом.
— Мы сбежим завтра?
— Скорее всего, вечером. А вы ведете себя так, словно задались целью свести с ума гостей миссис Томпсон.
— Не думаю, что они так легко сходят с ума, — фыркнула Валентина, — судя по вашим словам, мне уже и улыбнуться лишний раз нельзя. Это просто возмутительно.
С этими словами девушка решительно отошла в сторону, не желая дальше выслушивать все это. Только сцен ревности ей и не хватало. И от кого, скажите на милость? Месье Кейн ей не муж, не жених и не сердечный друг. Так, с какой стати?
Она очень хотела постоять немного в одиночестве и подумать, но хозяйка дома помешала этому, подойдя к ней.
— Скучаете, мисс Лефевр? Я удивлена.
— Почему?
— Все мужчины в этом доме лежат у ваших ног, за исключением, разве что, моего повара. И то, только потому, что он вас еще не видел.
Валентина рассмеялась, немало позабавленная этой шуткой.
— Но раз вы чудом остались в одиночестве, то я позволю себе его нарушить. Пойдемте, мисс Лефевр, я покажу вам сад. Это очень красивое зрелище.
— Хорошо.
По пути Валентина спросила:
— Вы давно живете здесь, сударыня?
— С детства. Мой отец был полковником и обосновался здесь, нажив при этом кругленький капиталец. Сами, наверное, знаете, сюда едут именно с этой целью.
— А мой отец умер, — сказала девушка.
— Мой тоже, и я вам очень сочувствую. Без родителей тяжело и без мужа тоже. Мой муж умер два года назад.
— О, как жаль.
— Ничего. Два года — слишком большой срок для скорби. Хотя я до сих пор вспоминаю Тоби с теплотой.
Валентина сочувственно кивнула. Эльвира бросила на нее взгляд украдкой и отвернулась. По ее мнению, эта девчонка была слишком хороша, так, что просто скулы сводило от ревности. Считать ее ребенком мог только слепой, глухой и умственно отсталый, а Рэдклифф таковым не являлся.
Тем временем, посыпанная песком дорожка привела их под сень высоких деревьев с густой, раскидистой кроной. Хозяйка дома указала на аккуратную скамеечку и предложила:
— Не хотите ли присесть, мисс Лефевр?
Валентина кивнула.
— Значит, вы родственница Джима? — спросила Эльвира не без задней мысли.
— Кого? — не поняла девушка.
— Капитана Рэдклиффа.
— А. Ну… да, — слегка запнулась та, не зная, можно ли ей говорить правду.
— Наверное, очень дальняя, потому что я никогда раньше о вас не слышала.
— Очень дальняя, — согласилась Валентина.
— Странно, — глубокомысленно произнесла женщина, — вы его родственница и даже не знаете его имени.
Девушка прикусила язык и ненадолго задумалась. Потом ее озарило, и она сказала:
— В самом деле, я должна была бы знать его, но дело в том, мадам, что я узнала о том, что мы — родственники очень недавно.
«Буквально несколько часов назад», — добавила она про себя.
Эльвира усмехнулась.
— Значит, вы познакомились недавно?
— Да. Месяц назад.
— О-о. И где же это произошло, если не секрет, мисс Лефевр?
— На Мартинике. Я живу в Фор-де-Франсе, может быть слышали, мадам Томпсон?
— Конечно. Итак, вы живете на Мартинике. Очень милый остров.
— Мне тоже нравится.
— Все же, что вынудило вас отправиться в такое опасное путешествие? В проливе полно пиратов.
— Вот именно они и вынудили, — хмыкнула Валентина, — периодически на наш остров нападают пираты. Не знаю, почему он им так нравится, но и двух месяцев не проходит, как чей-нибудь корабль не входит в наш порт с этой целью.
— Ужас, — искренне отозвалась Эльвира.
— Мы уже привыкли к этому, — девушка пожала плечами, — но все-таки, это утомительно. Пираты почему-то думают, что у нас скопились несметные богатства, которые просто некуда девать.
— Какой кошмар. Значит, на остров снова напали пираты и вам пришлось спасаться бегством?
— Именно так. Я оказалась в неприятной ситуации, а месье Рэдклифф… помог мне из нее выбраться.
— Почему вы называете своего родственника столь официально? — не без задней мысли спросила Эльвира, — он не стар и не убелен сединами, так что вы вполне можете называть его по имени.
Вот, чего Валентине не хотелось, так это называть капитана по имени, но ситуация сложилась столь двусмысленная, что объяснить это хозяйке дома было проблематично. Поэтому Валентина кивнула.
— Конечно, вы совершенно правы, мадам. Просто я еще не привыкла. К тому же…
Она замолчала, но Эльвира не зевала и оказалась начеку. Она тут же повторила:
— К тому же?
— Ну… видите ли, мадам Томпсон, месье Рэдклифф… как бы это сказать… не очень приятный человек.