Мадикен просят рассказать о милосердном самаритянине, который ей очень нравится. Хорошо бы самой стать такой же доброй и внимательной к людям, как он! Мадикен представляет себе все события, происходившие на дороге между Иерусалимом и Иерихоном, так ясно и живо, будто сама там была. Она словно наяву видит, как по дороге проезжает самаритянин и находит у обочины истекающего кровью человека, того самого путника, которого разбойники ограбили, раздели и избили чуть ли не до смерти. Она видит, как милосердный странник смазывает раны несчастного маслом и вином и, посадив на своего осла, везёт на постоялый двор.
Мадикен рассказывает очень хорошо, и мама с папой, которые тоже сидят в классе, могут быть довольны ею! А ведь они ещё не слышали самого главного: привезя раненого на постоялый двор, самаритянин так заботился о бедняге, так пёкся о нём, что, уезжая, даже дал хозяину денег — купить больному всё необходимое. Мадикен любит самаритянина за его благородный поступок и радостно предвкушает, как сейчас расскажет об этом маме, папе и всем присутствующим.
Но учительница прерывает её и просит Виктора продолжить рассказ. А Виктор — великий путаник. Он утверждает, что, привезя раненого на постоялый двор, самаритянин дал хозяину денег, дабы подкупить его, и вместе с ним так позаботился о больном, что бедняга спёкся. Глупый Виктор, он совсем испортил отличный рассказ Мадикен. Все громко хохочут над его словами. Особенно Лизабет. Она ведь тоже сидит в классе, в кружевной шляпке с розочками, и заливается громче всех.
А вот Мии сегодня нет на экзамене. Она не ходит в школу уже целую неделю. С того самого дня. Папа поговорил с директором, а не то Мию наверняка силой притащили бы на занятия. Потому что дети ведь обязаны ходить в школу, хотят они того или нет. Мия не хочет.
И теперь она избавилась от школы до самой осени.
А осень придёт ещё не скоро. Сначала будет длинное прекрасное лето.
После экзамена в церкви дети поют псалом о прекрасном лете, а потом Мадикен вместе с мамой, папой и Лизабет отправляется домой, где Альва потчует её блинчиками. Лизабет, разумеется, тоже накладывают на тарелку блинчиков, хотя она и не сдавала экзамен. Сёстры сидят на веранде, едят и смотрят, как ласточки летают к своим гнёздам, устроенным под стрехой черепичной крыши. А за открытыми окнами так дивно благоухает сирень! И вдруг Мадикен, впервые в этом году, кусает в лоб комар. Вот тогда-то, и ни минутой раньше, она по-настоящему понимает: начались летние каникулы. Подумать только, неужели такое чудо может быть правдой!
Потом Мадикен отправляется в Люгнет. Должен же Аббэ узнать, что она уже не первоклассница. Не какая-нибудь там малявка. Но кажется, Аббэ это не особенно, интересно, хотя Мадикен много раз подряд обращает его внимание на то, как она повзрослела.
— Я уже перешла во второй класс, понимаешь, так что теперь я гораздо старше, чем была, — говорит она.
Аббэ мельком взглядывает на Мадикен.
— То-то я и вижу, что ты так постарела. Хочешь, я буду называть тебя тётей?
Но этого Мадикен не хочет, Они с Аббэ стоят возле клетки с кроликами. У Папаши уже родились крольчата. Какие они крохотные, жалкие. И всё-таки Аббэ не нарадуется на них. Крольчата так уютно лежат в своей клетке. Но Аббэ говорит, что трогать их не надо. Зато можно сколько угодно смотреть на них сквозь сетчатые стенки, которые защищают крольчат от лис, ястребов и других опасностей.
— Многие не прочь сожрать их, — озабоченно произносит Аббэ. — Есть у нас тут одна лисица, которая прокрадывается сюда по ночам. Она такая коварная.
Дядюшка Нильссон сидит на качелях и размышляет или вообще делает неизвестно что, но слова Аббэ он слышит.
— Какой ужас! — восклицает дядюшка Нильссон — Лисица ведь может напугать их до смерти, это уж точно, и сетка твоя не поможет.
— Вот я и боюсь, — говорит Аббэ.
Дядюшка Нильссон ещё с минуту размышляет.
И решительно поднимается с качелей.
— Аббэ, сын мой, у меня есть лисий капкан. Диких лесных зверей тебе не придётся опасаться, пока жив твой отец.
И дядюшка Нильссон, оживившись, бросается к дровяному сараю.
— В этом сарае он не был года два, — поясняет Аббэ.
Мадикен ведь знает, как у них обстоят дела. Только Аббэ и следит за тем, чтобы в сарае всегда водились, дрова. Но там, кроме капкана, лежит много всякого барахла. Аббэ смеётся, слыша, как отец возится в сарае, изрекая длинные ругательные тирады. Он, конечно же, не может найти лисий капкан, и Мадикен считает, что Аббэ следовало бы пойти помочь отцу. Однако Аббэ возражает:
— Ну нет уж, на него нашёл порыв, пусть он и занимается.
Наконец из дровяного сарая выходит дядюшка Нильссон с лисьим капканом, счастливый и гордый.
— Вот так вот, обо мне можно сказать всё, что угодно, но уж свой хозяйственный инвентарь я всегда держу в порядке.
Дядюшка Нильссон показывает Мадикен капкан и объясняет ей, как он действует.
— Вот сюда лиса наступает лапой и застревает, негодница этакая. А потом сидит себе в капкане и уж больше не охотится ни в эту ночь, ни в какую другую.
Мадикен ни разу не видела дядюшку Нильссона таким оживлённым. Он даже точно знает, где установить капкан.
— У дыры в живой изгороди. Чёрт побери, поделом ей будет, плутовке этой!
Дядюшка Нильссон пыхтит от восторга, предвкушая добычу.
— Я ведь давно уже подумывал о том, как бы достать мамаше к зиме меховой воротник, а из рыжей лисы воротник получится шикарный. Ты со мной согласна, Мадичка?
Конечно, Мадикен согласна. Но ржавый капкан вызывает у неё отвращение, и ей очень жаль бедную лисичку.
— А если кто другой угодит в него? — говорит Аббэ.
Но дядюшку Нильссона это ничуть не беспокоит. Ничего страшного, он прибьёт наверху вывеску с предупреждением об опасности. Его рвения хватает удивительно надолго. Он тут же принимается за работу, и вскоре вывеска готова.
ОСТЕРЕГАЙСЯ ЛИСЬЕГО КАПКАНА!
— написано большими красными буквами на листе картона. Неутомимый изобретатель крепко прибивает картонку длинному шесту и всаживает шест в землю рядом с капканом.
— А вдруг лиса умеет читать? — хихикает Аббэ.
Подобных шуточек дядюшка Нильссон не любит.
— Ну если тебе не нравится, я могу убрать и капкан, и вывеску, и вообще всё. Только потом не хнычь, когда твои крольчата умрут от разрыва сердца.
— Да ну тебя, папаша, ты что, шуток не понимаешь? — отзывается Аббэ.
Он заверяет отца, что тот замечательно придумал насчёт капкана и вывески с предупреждением, и дядюшка Нильссон охотно этому верит. Он снова пыхтит от восторга и проверяет капкан в последний раз.
— Да что там, не стоит благодарности, — говорит он Аббэ — Если тебе ещё понадобится помощь, всегда можешь обратиться к отцу.
Дома Мадикен рассказывает Альве о крольчатах, капкане, лисице и меховом воротнике для тётушки Нильссон.
— Ха-ха — усмехается Альва — хотела бы я посмотреть на этот воротник!
Проходят дни и ночи, а лисица, кажется, и не собирается попадаться в капкан. Слова на вывеске блёкнут от солнца и дождя, но дядюшка Нильссон подновляет их время от времени. Он не из тех, кто сдаётся.
— Раз я пообещал мамаше меховой воротник, значит, она его получит, — говорит он.
Между тем Мадикен весело проводит летние каникулы. Они с Лизабет купаются в речке возле мостков, устраивают генеральную уборку в стоящем во дворе теремке, качаются на качелях в саду, купают Сассу в баке для белья, поливают в огороде свои маленькие грядки, играют в крокет и строят на чердаке сарая, в котором стоит каток для белья, избушку, куда можно забираться, когда на улице идёт дождь.
Время от времени Мадикен отправляется взглянуть на лисий капкан, в который не желает попадаться ни одна лиса. А потом возвращается домой и рапортует Альве, а та смеётся, и на лице у неё словно написано: «Ну, что я говорила?»
— Меховой воротник… — ворчит она, — н-да… дождёшься его… когда рак свистнет, не раньше!
— А может, лиса всё таки умеет читать, — задумчиво произносит Мадикен, почёсывая в голове.
— У этой лисы, я думаю, ума-разума побольше, чем у дядюшки Нильссона — рассуждает Альва. И вдруг громко вскрикивает: — Мадикен, ты что чешешься?
Альва ястребом набрасывается на Мадикен и начинает перебирать ей волосы.
— Дитя моё, да у тебя же полным-полно вшей! — восклицает она.
И тут в Юнибаккене начинается переполох. Альва зовёт маму, мама прибегает смертельно напуганная, потому что Альва вопит так, словно начался пожар. Конечно, то, что случилось с ребёнком, ужасно, мама согласна с Альвой. Но ведь вшей можно вывести сабадилловым уксусом, который продаётся в аптеке.
Лизабет тоже осматривают, но у неё голова чистая.
— Ну да, ведь я не такая грязнуля, как ты, Мадикен, — с достоинством говорит Лизабет.
— Заткнись, — отвечает Мадикен, — а не то отвешу тебе горсточку моих вошек.
Как всё это интересно, думает она. И вши, и сабадилловый уксус, который купит мама. После обеда мама собирается в город, проведать Линус-Иду, ведь у старушки болит нога и она не встаёт с постели.
— Я тоже хочу с тобой к Линус-Иде, — бросается к маме Лизабет.
Да и Мадикен тоже хочется пойти вместе с ними, она и мысли не допускает, чтобы какая-то ерунда ей помешала. Лизабет не может этого понять.
— Ты и вправду хочешь выйти из дома, когда у тебя полным-полно вшей? — спрашивает она.
— А ты подумала о том, что мои вошки ещё до вечера все попередохнут? — говорит сестре Мадикен. — Надо же им перед смертью хоть чуть-чуть повеселиться.
То, что у Линус-Иды весело — это всем известно. Она наверняка и попоёт, и поиграет на гитаре, и расскажет что-нибудь, даже если у неё и болит нога, думает Мадикен.
— Конечно, перед смертью надо повеселиться. А мы попросим Линус-Иду спеть твоим вшам какую-нибудь песенку, только не слишком печальную, — предлагает Лизабет, потому что теперь-то она понимает, какое потрясение должно испытывать бедное насекомое, которому нечего ждать от будущего, кроме сабадиллового уксуса.