Больная и извращенная
Я собираюсь править миром.
Подобно боксеру перед боем, Мадонна выставляла напоказ свои амбициозные намерения. Выступая в популярной передаче Дика Кларка «American Bandstand», она заявила: «Я собираюсь править миром». Она также объявила, что превзойдет самого Христа — подобное некогда говорил Джон Леннон. Был январь 1984-го, Мадонна готовилась выпустить второй альбом. Судьба первого складывалась удачно, но чтобы стать суперзвездой, нужно было сделать что-то новое.
Решить эту непростую задачу ей помог Найл Роджерс. Он играл в группе «Chic» и также сотрудничал с Дэвидом Боуи, коммерческим успехом альбома «Let's Dance» Боуи обязан именно ему. Мадонна узнала о нем, поскольку была поклонницей Дэвида. Бенитес и исполнительный директор компании «Warneo> пригласили Роджерса на концерт, где Мадонна играла на разогреве у Дженни Бартон. «Не до всех, кто там был, доходило, что происходит, но я-то сразу понял! Она пела и танцевала одновременно, никто не делал ничего похожего. Это традиция африканской музыки, и оказалось, что она жива благодаря белой девушке», — вспоминает Роджерс.
Он пригласил Мадонну к себе домой, чтобы вместе послушать демозаписи будущего альбома. Ему понравилось далеко не все, но Мадонна ясно дала понять, что если он не сумеет полюбить ее музыку, они не будут сотрудничать. Опыт общения с Лукасом сделал ее решительной и непреклонной. Контракт с «Warner» на запись двух альбомов все еще был в силе, и ей хотелось, чтобы все было сделано лучшим образом. Роджерс считал, что главная проблема ее музыки в том, что в ней слишком много секвенций и недостаточно живой игры. «Я сказал ей, что со всеми этими секвенциями получаются приятные песенки, не более, а если уделить больше внимания живому звуку, пригласить хороших музыкантов, можно действительно выйти на другой уровень. Еще я сказал, что если она будет выступать под живой аккомпанемент, то станет настоящей певицей».
Мадонна считала лучшей песней альбома «Like A Virgin», а Роджерс находил ее слабой. «Она была убеждена, что права. Я думал, что она с ума сошла». В целом все звучало неплохо, но несколько наивно. Мадонна инстинктивно чувствовала, что эта песня зеркало ее души. С одной стороны, там была ирония, а с другой — описывалась ее личностная трансформация. Эту композицию сочинили два относительно неизвестных автора — Том Келли и Билли Стейнберг. Стейнберг писал песни для Линды Ронштадт и Пэт Бенатар, но великое будущее было еще впереди. В 1983-м он колесил по стране в микроавтобусе и размышлял о любви и личном счастье. «Я пережил болезненный развод. Затем я снова влюбился и будто родился заново. Сам не верил в свое счастье. Когда тебя кто-то бросает, ты закрываешься и думаешь, что уже никогда не сможешь полюбить», — сказал он мне.
Стейнберг написал песню о своей новой любви. В целом стихи очень лиричные и искренние, хотя припев немного меняет общую интонацию. Стейнберг говорит, что хотел чего-то «ироничного, острого, рискованного. Поверьте, сравнение „как девственница" — это не всерьез, я не такой извращенец. Я понимал, что это будет провокацией, но это же не мой интимный дневник. Мне хотелось написать песню, которая станет шлягером». Работая над текстом, Стейнберг вдохновлялся композицией Смоки Робинсона «Virgin Man». Когда Том Келли придумал к ней музыку, песня стала похожей на балладу. «Ее слова никак не подходили для баллады. Он пробовал и так и сяк, потом в отчаянии принялся колотить по клавишам и петь фальцетом. Я сказал: „О! Вот это то, что нужно!"». Хотя оба автора были довольны результатом, никто не хотел исполнять песню, лейблы отказывались покупать ее. «Нам пророчили: „Ее никто не будет петь". На самом деле она предназначена для одного конкретного человека. Сопоставьте слова „девственница" и „Мадонна", лучшего попадания и придумать нельзя», — говорит Стейнберг.
Так решил и исполнительный директор компании «Warner Brothers» Майкл Остин. Он счел, что эта песня идеально подходит Мадонне. Когда она в первый раз послушала ее, то назвала ее «больной и извращенной», но ее это не смутило. Она заявила: «Мне как раз нравятся извращения. Там так много различных подтекстов, я люблю такое. Мне кажется, зрители это оценят». Проблема двойственности женской природы — противоречие шлюха-девственница — была интересна бывшей примерной католичке, она знала, что данная тема никого не оставит равнодушным. В этой песне впервые все срослось воедино — ее личная философия, музыка, образ. Когда Мадонна спорила с Найлом Роджерсом, настаивая на том, что песня должна войти в альбом, она заявила: «Потеря девственности — это самое важное событие в жизни девушки. Все девчонки говорят про это, и уж конечно будут об этом думать, слушая песню».
По мнению Стейнберга, окончательный вариант песни ничем не отличается от первоначального, разве что «не было живого барабанщика». Он говорит, что «Мадонна все пела в точности по нотам, вплоть до слова „hey!"», — такая приверженность оригиналу в будущем обернется для нее изрядной проблемой.
Сингл «Like A Virgin» записывался весной на студии «Power Station» в Манхэттене. Над записью работала ударная команда группы «Chic»: басист Бернард Эдварде, барабанщик Тони Томсон и гитарист Найл Роджерс. Также принимал участие барабанщик Джимми Бралоуэр, сотрудничавший с Кертисом Блоу, «Chic» и «Hall&Oates». Джимми считался новатором, одним из первых, кто использовал драммашину. В данном проекте он отвечал за микширование и инструментовку. По его словам, «этот альбом очень панорамный, концентрированный и точный — он отличается от всего, что выпускалось в то время. Мы работали на одной из первых драммашин, которая впоследствии стала главным инструментом хип-хопа. Через двадцать лет такая музыка уже считалась частью историю, но тогда мы были первопроходцами. Шли куда глаза глядят, руководствуясь только инстинктом».
Бралоуэр очень вдохновился проектом. «Когда Нил пригласил меня, я подумал: как здорово! Я же просто тащусь от „Borderline" и „Holiday", а теперь и сам буду делать нечто подобное. Потом мне принесли „Like A Virgin" и „Material Girl", и я совершенно растерялся». Вскоре он понял, что новый альбом должен стать новым во всех смыслах, что Мадонна собирается модифицировать диско. «Они с Нилом задумали нечто грандиозное, до такого никто и додуматься не мог».
Первым записывался трек «Material Girl», эта песня стала персональным гимном Мадонны восьмидесятых. Примечательно, что теперь она редко ее исполняет и никак не отождествляет себя с ее смыслом и настроением, даже при том, что в ней есть ирония. Но в начале восьмидесятых, когда яппи выступили с лозунгом «Жадность — это благо», «Material Girl» звучала как трубный зов. В Белом доме заседал Рональд Рейган, в моде были широкоплечие пиджаки, а движение хиппи уже давно пошло на спад. Как однажды спела Гвен Гатри своему дружку-бездельнику: «Ничего не происходит, лишь аренда набегает». Деньги стали основной движущей силой культуры восьмидесятых. Несмотря на содержание песни, клип к «Material Girl» — это скорее насмешка над идеалами мира денег. Вокруг них вращается весь сюжет: деньги вкладываются, натекают проценты и так далее, позади Мадонны стоит разодетый как павлин ее Mister Right на фоне помпезного неба.
«Material Girl» была фаворитом радиоэфира. Песня вполне стандартна по форме, традиционность разбивает хор высоких мужских голосов, произносимые в сторону реплики и отдельные выкрики Мадонны, ставшие ее фирменным знаком. Это как бы дополнение «Like A Virgin», второго долгоиграющего хита, появившегося в этот период. Там ее голос звучит очень нежно и тонко, как будто является квинтэссенцией всех вместе взятых девичьих голосов. Она самозабвенно поет об обновляющей силе любви, подавая песню как собственный гимн. И текст, и мелодия как нельзя лучше соответствуют самой Мадонне. Джимми Бралоуэр вспоминает, как он работал над ритмическим «звуковым ландшафтом»: «Если вы внимательно послушаете партию барабанов, вы увидите, что они звучат жирно и размашисто. Они доминируют. Если играть по-другому, песня звучала бы неубедительно. Мы специально так сделали, чтобы воздействовать на подсознание». Секрет успеха этой песни прежде всего в том, что она затрагивает глубинные слои подсознания.
Поднятую в «Material Girl» тему роскоши и изобилия продолжает песня «Dress You Up», где в качестве метафоры используется мода. Ее героиня — женщина, для которой одежда стала наркотиком, и только любовь может избавить ее от порочной зависимости. Энергичный ритм и легкомысленный вокал позволяют увидеть чувственный, материальный мир Мадонны. Как танцовщице ей важно осязать, соприкасаться, о важности тактильного восприятия говорят слова песни. Бралоуэр поясняет, что в «Dress You Up» он добивался интимного, непосредственного звука. Тот же самый оттенок интимности характеризует и трек «Angel». «Если бы мы использовали такой же широкий звук в „Angel", композиция получилась бы тяжеловесной, а нам этого не хотелось. Вообще для этой записи мы сознательно придумывали разные необычные звуки. Экспериментировали, чтобы вывести звучание за рамки реальности».
В компании «Warner Brothers» новый диск ожидали с тревогой. Было ясно, что он будет не похож на дебютный альбом. Бралоуэр вспоминает: «Где бы мы ни находились, постоянно звонил телефон: „Чем вы там занимаетесь? Что там у вас за эксперименты?" Перемен все боятся. Когда у вас есть три хита и все они сработаны в одном настроении, вы ведь будете продолжать гнуть именно эту линию. Не надо чинить то, что не сломано. Мадонна все делала иначе, чем остальные, она боролась с правилами».
Найл Роджерс верил в Мадонну, ему удалось найти с ней общий язык. Бралоуэр рассказывает: «Музыка держится в основном на танцевальных ритмах, но в целом получилось необычно. Найл четко построил график записи, все работало как хорошо налаженный механизм, мы уложились в шесть недель». Такой стиль работы подходил Мадонне, ей вообще нравился режим. Роджерс вспоминает: «Это было сексуально, увлекательно, захватывающе», — хотя он также считает, что этот диск был просто разминкой для «Chic».
Интонацию альбома несколько нарушают более размеренные композиции «Pretender» и «Stay», но они пользовались меньшей популярностью, чем остальные. Забавно, что Мадонна в это время больше поет об любви к танцу и жажде жизни, нежели о каждодневной борьбе за выживание и стремлении к успеху. Наиболее четко эта тема прослеживается в «Over And Over», она яснее прочих отражает тогдашнее настроение Мадонны: любовь — это здорово, но карьера важнее. Эксцентричная песня «Like A Virgin» была словно декорацией, на фоне которой восходила звезда Мадонны. Она говорила Бралоуэру, что хочет быть кинозвездой. Сам Бралоуэр утверждает, что она «действительно знала какой-то секрет», а ее старый друг Джонни Дайнелл говорит: «Музыка была для нее способом попасть в кино. Она как-то сказала мне: „Я хочу быть Джессикой Ланж". Думаю, что в то время она совершенно не предполагала, что когда-нибудь серьезно займется музыкой».
Хотя Мадонна еще не стала звездой в полном смысле слова (как дипломатично высказался Бралоуэр, «она еще не чувствовала себя в жизни достаточно комфортно, до сих пор не получила ни одного гонорара»), вела она себя как самая настоящая знаменитость. «Она была очень своевольной, непокорной — и это еще мягко сказано. Но у нее все здорово получалось». Мадонна целиком отдалась рабочему процессу, не теряла даром ни минуты. «Обычно певицы появляются на студии только затем, чтобы записать голос, а затем отправляются по магазинам, она же проводила там все время. Этот альбом был очень важен для нее».
Мадонна проявляла ревнивый интерес ко всему, что касалось этого альбома. Фотографию для обложки снимал Стивен Мейзел, его имя было известно всем, кто имел какое-либо отношение к моде. На снимке Мадонна полулежит на шелковых подушках, ее взгляд направлен прямо в камеру, она источает желание и истому. На ней шикарное кружевное бюстье и тюлевая юбка, оголенную шею украшают бриллиантовое колье и серебряное распятие, в ушах огромные сережки, на руках — изящные митенки, а талия опоясана ремнем с надписью «BOY TOY». В этом образе новоиспеченной невесты с яркими румянами на щеках есть ирония, насмешка, в нем выражается противопоставление девственница-шлюха, раскрывающее суть личности Мадонны. На оборотной стороне размещена фотография, где она сидит на старой изношенной кровати, покрытой однотонными
простынями, в черном нижнем белье и чулках. В изголовье стоит чашка кофе. Волосы взлохмачены и перепутаны, ее вид говорит о том, что ночь прошла бурно. Это картинка с предысторией а-ля Синди Шерман, рассказ с продолжением. Мадонна как бы играет главную роль в собственном фильме.
Теперь мичиганская жизнь осталась далеко позади. Однажды ей позвонил бывший школьный приятель Уин Купер. «Верите или нет, я нашел ее телефон в городском справочнике. Сначала я не узнал ее. „Это Мадонна Сикконе?" — я произнес ее фамилию на американский манер. Она ответила: „Нет, это Чикконе". О господи, я думал, что, переехав в Нью-Йорк, она сменит имя. Она не проявила никакой заинтересованности. „У меня нет времени с тобой разговаривать. Я уезжаю на Огненный остров"».
У Мадонны изменился круг общения. Ей больше не приходилось спать на ящиках из-под молока, они вместе с Джеллибином переехали в просторную квартиру на Брум-стрит в Сохо. Молодые люди были без ума друг от друга; Джон говорил, что Мадонна создана для него; оба были заняты карьерой, которая стремительно развивалась. Бенитес вспоминает: «В перерывах между сессиями мы обнимались на глазах у всех. Она была частью моей жизни, а я частью ее жизни. Мы могли и любить, и работать, так что эти отношения были еще и очень плодотворными».
Когда запись была закончена, Мадонна хотела выпустить новый альбом как можно скорее. Она считала, что он будет ее пропуском в мир кино, и расстроилась, когда узнала, что в «Warner» хотят подождать с релизом. Дебютный альбом имел огромный успех, и они намеревались воспользоваться этим по полной до того, как появится «Like A Virgin». Диск поступил в продажу в ноябре 1984-го, он сразу вызвал интерес и обошел по популярности многочисленных конкурентов. Мадонна напрасно волновалась, все произошло как раз вовремя. «Музыка — основной вектор популярности. Если вы однажды добились успеха, музыка действует как стрела, поражающая цель», — сказала она однажды.
В мире поп-музыки Мадонна конкурировала с Майклом Джексоном (который находился на пике свой карьеры, альбом «Thriller» был продан двадцатипятимиллионным тиражом) и Принцем (популярность его «Purple Rain» начала зашкаливать). Рынок звукозаписывающей индустрии претерпевал изменения. Как сказал Джил Фризен, бывший президент компании «А&М Records», «рынок перестал быть общедоступным. Конкуренция стала достаточно жесткой, и все основывалось на принципах бизнеса».
Подростковая аудитория, за счет которой существовал музыкальный рынок в 60-х, в 70-х значительно сократилась, а в 1979-м в этом секторе рынка наступил упадок. Продажи синглов снизились до 10 процентов относительно общего числа, «CBS», главная звукозаписывающая компания, потеряла 46 процентов годовой прибыли и вынуждена была распродать акции, чтобы выжить. Преодолеть кризис помогали такие звезды, как Майкл Джексон, Принц и Лайонел Ричи. Как сказал один из представителей «CBS», «суперзвезда — это золотое дно. Заниматься карьерой суперзвезды крайне выгодно, это большое везение».
Мадонна намеревалась стать для «Warner» главным предметом интереса. Большинство лейблов не хотели рисковать и долго проверяли музыкантов на востребованность у потребителя, особенно если речь шла о женщинах, которых считали более трудным товаром. Мадонне повезло, что канал MTV стал вторым по степени значимости оператором промоиндустрии. Позже она сполна воспользуется возможностями телеэфира, однако во времена «Like A Virgin» ей еще только предстояло превратиться в королеву телеэкрана. В 1984 году хорошо продавались альбомы чернокожих певиц вроде Шаде, Тины Тернер и Чаки Хан. Они были великолепны на сцене, в них был шарм, но недоставало самобытности, своеобразия (пожалуй, за исключением Чаки Хан).
Мадонна отличалась от них: во-первых, она была белой, а во-вторых, провокационно-сексуальной и дерзкой. Ее основной соперницей была Синди Лаупер, энергичная девушка из Квинса, знаменитая песней «Girls Just Wanna Have Fun», своего рода гимном феминизма. Как и Мадонна, она была итало-американкой из семьи представителей среднего класса. Она эксцентрично одевалась, красила волосы в зеленый цвет, у нее был необычный голос и разнообразный репертуар, включающий и лирические баллады, и хулиганские выходки вроде «She Вор» (песня про женскую мастурбацию). Конечно же, ее тоже окружали толпы фанатов.
Лаупер долгое время считала себя неудачницей из неполной семьи и в творчестве искала «отместки. Меня гно-били из-за того, как я одеваюсь, а приняли в конце концов только благодаря Бою Джорджу, его успеху, — рассказывает она. — Меня шокировала реакция зрителей. Я выходила на сцену, и начинался визг. Девчонки были готовы рвать на мне одежду. Раньше я никогда не видела, чтобы на женщин так реагировали, и даже думала, что они считают меня лесбиянкой. Это была неправда, а мне так не хотелось их разочаровывать»
И Мадонне, и Лаупер довелось отведать девичьего обожания. Их вытье и рыдания означали желание попасть на место предмета обожествления. Отождествление с кумиром давало чувство собственной значимости и счастья. Если к этому прибавить сексуальность, получается ядерная смесь.
Вначале Лаупер явно лидировала, четыре ее сингла вошли в топ-десятку лучших, а дебютный альбом «She's So Unusual» был распродан тиражом в четыре с половиной тысячи экземпляров. «Если сравнить первые альбомы Синди и Мадонны, становится очевидно, что Синди во сто раз круче. Она вырвалась вперед по всем показателям», — говорит Билли Стейнберг, автор таких хитов, как «True Colors» и «I Drove All Night». Мадонне нравились свалившиеся на нее обожание и успех, а Синди ими явно тяготилась. «Мне трудно жить в такой обстановке, я не могу творить. Мне вообще тяжело делать что-то на продажу», — говорила она, Стейнберг считает, что Лаупер совершила ошибку, отказавшись от участия продюсеров. «Ее первый альбом пользовался таким успехом, что она стала показывать норов. Синди сказала: „Я собираюсь всем заниматься сама", — тем самым практически загубив свою карьеру. Мадонна же всегда придирчиво выбирала тех, с кем будет сотрудничать».
В начале девяностых Лаупер почти перестала выступать и занялась сочинительством. Синди тогда считала, что, так же как и она, Мадонна — это волк-одиночка, потрясающая артистка и бизнесвумен, но ей было непонятно, «нравится ли Мадонне управлять людьми». Позднее она переменила свое мнение, заявив мне: «Мы во многом похожи, но мы разные. Она воспринимает музыку в первую очередь телесно. Почти как Эрта Китт. Конечно, она сознательно манипулирует окружающими. Всякая женщина сексуальна, нельзя же себя кастрировать. Нас часто сравнивали, но женщин всегда сравнивают, то есть никто не разбирает, что мы там сказали, наши отношения в принципе рассматривают как кошачьи бои. Это так глупо».
Основное различие между Мадонной и Лаупер в том, что Мадонна стремилась обессмертить себя, стать иконой, а лучше всего это можно было сделать при помощи кинопленки.
Как я перестала волноваться и научилась любить Мадонну
Я годами пахала как лошадь… Все, что у меня есть, досталось мне потом и кровью. Я заслужила то, что имею, всегда верила, что у меня все получится.
В сентябре 1984 года Мадонна совершила рискованный поступок, за который ее запросто могли бы если не низринуть с пьедестала, то по крайней мере осудить. На первой церемонии награждения канала MTV, транслировавшейся в прямом эфире из Радио-Сити-Мюзик-холла, она спела «Like A Virgin», взгромоздившись на огромный свадебный торт и имитируя сексуальный акт, — на ней были кружевное бюстье, тюлевая юбка и свадебная вуаль. Все присутствующие, включая хозяйку мероприятия Бетт Мид-лер, были в шоке. Билл Стейнберг, один из авторов песни, вспоминает: «Мы с Томом просто рты разинули. Есть любительская запись, запечатлевшая, как Мадонна катается по сцене, выставляя напоказ свое сладострастное полненькое тело. Я подумал, что это конец, — песня никогда не станет хитом».
Многим такая откровенность показалась неуместной, но телезрители глаз не могли оторвать от экранов. «Людям нравится, когда происходит что-то из ряда вон выходящее», — говорит Стейнберг. Мэрипол вспоминает, что представители прессы и фотографы образовали давку, желая запечатлеть героиню дня. «Синди Лаупер тоже там была, она выглядела так, как если бы ей сказали: „Подвинься, детка", — рассказывает она. — Помню, как Мадонна завороженно смотрела на детей, виснущих на окне ее лимузина. Она знала, что будет великой, правда, не ожидала, что так скоро».
Среди возникшей шумихи тот факт, что Мадонна праздновала номинацию «Borderline» на лучший новый видеоклип, остался незамеченным. В этом клипе она играет девушку, увлекающуюся граффити, которая не может выбрать между богатым фотографом и своим латиноамериканским бойфрендом. Это было ее первое сотрудничество с режиссером Мэри Ламберт и явный отход от банальных по стилистике «Burning Up» и «Lucky Star». Мадонна метила в кинозвезды, и, как только финансы позволили, она стала делать высокохудожественные сюжетные клипы. Проблема была только в том, что эстетический аспект, ради которого она так старалась, часто игнорировался, потому что вокруг разводилось слишком много рекламной суеты.
Готовясь к церемонии награждения, Мадонна решила придумать что-нибудь экстраординарное, что шокировало бы телезрителей. Она обратилась за советом к Мэрипол, которая рассказывает следующее: «Сначала она хотела появиться на сцене в клетке с хищником. Я сказала ей, что так уже делала Грейс Джонс и уж если она собирается исполнять песню под названием „Like A Virgin" будучи нисколько не похожей на девственницу, то лучше перевернуть все с ног на голову». Годом ранее Мэрипол занималась подготовкой мероприятия для Фьоруччи — по сценарию Мадонна расстегивала молнию огромного резинового торта и выпрыгивала из него. Так родилась идея сделать гигантский свадебный торт».
Скоро к Мадонне пришел успех. Автор-песенник Гарднер Коул вспоминает: «Помнится, как раз незадолго до церемонии компания „Warner" устроила грандиозную вечеринку в ее честь. Ей нужно было произнести речь. Она выпила и вела себя развязно, отчего организаторы немало напряглись. Потом пришла в себя и постаралась исправить ситуацию, так что в конце концов все даже развеселились. Когда к тебе проявляют столько внимания, голливудские знаменитости здороваются за руку, голова может пойти кругом. Тогда я подумал, что ее определенно ждет успех».
Кем же была эта новоиспеченная звезда? Очередной сфабрикованной певичкой или действительно талантливым человеком? Большинству феминисток она казалась вульгарной особой, спекулирующей на сексе. К такому выводу они приходили, посмотрев клип «Like A Virgin», где она — не то невинная невеста, не то шлюха — плывет по будуару в свадебном платье, а затем танцует в гондоле, используя совершенно недвусмысленные позы и жесты. В кадрах периодически мелькает львица, крадущаяся между колонн, и человек в маске. Мэри Ламберт хотела снять современную сказку с превращением, где есть непременные красавица и чудовище, Мадонна излучала мощную энергию, и все-таки к ней продолжали относиться с недоверием. Количество ее поклонников неуклонно возрастало, но женщины все равно не верили, что она на их стороне.
Песня «Like A Virgin» появилась на свет в тревожное для феминистического движения время. Шестидесятые годы ознаменовались революционными выступлениями активисток борьбы за женские права Глории Стайнем (возглавлявшей движение «Зарплату домохозяйкам») и Валери Сола-нас (автора манифеста ОПУМ — Общества полного уничтожения мужчин), которые заразили своим энтузиазмом следующее поколение. В 70-х было законодательно закреплено равноправие мужчин и женщин, постепенно отвоевывали свои права сексуальные меньшинства. Однако в начале 80-х администрация Рейгана в Америке и британский премьер-министр Маргарет Тэтчер ввели в своих странах консервативный режим. Были ограничены некоторые гражданские права, в том числе и право на аборт, в то время как, например, в Англии, насилие, совершенное над законной супругой, не считалось преступлением. Ходили слухи о существовании порнофильмов, в которых женщин замучивали до смерти.
Некоторые феминистки считали, что йоркширский маньяк, британский серийный убийца Питер Сатклифф был лишь примером мужской ненависти к женщинам, правда, возведенной в крайнюю степень. В 1983 году, когда я училась в университете в Лидсе, Сатклифф убил одну из студенток. Помнится, для женщин тогда был введен комендантский час — полиция запретила нам выходить на улицу в темное время суток. Наша свобода была ущемлена, казалось, что дом — единственное безопасное место. В этой атмосфере страха феминистки чувствовали себя сосланными на периферию.
Многие считали, что музыкальные видеоклипы и порнофильмы — это явления одного порядка, так как в них женщины развлекают мужчин. Именно поэтому двойственный образ Мадонны, девственница-шлюха, в «Like A Virgin» был воспринят феминистками недоверчиво. Они спорили о том, старалась ли Мадонна понравиться мужчинам или же она хотела сказать нечто важное. Все сомнения рассеялись, когда появился фильм «В отчаянных поисках Сьюзен», где Мадонна показала весь свой талант, все грани своей личности. В феминистском журнале «Women's Review» за 1985 год была помещена статья под заголовком «Как я перестала волноваться и научилась любить Мадонну». Блестяще исполненная кинороль и первое мировое турне убедили даже самых недоверчивых, Мадонна стала путеводной звездой феминизма.
В 1984 году молодой талантливый режиссер Сьюзен Зейделман искала актрису для съемок фильма «В отчаянных поисках Сьюзен». Это комедия о том, как скучающая домохозяйка Роберта Гласе прочитала объявление, размещенное некой бродяжкой по имени Сьюзен в колонке частных анонсов, была заинтригована и пустилась на ее поиски. Попав в неприятные передряги, Роберта меняет свою жизнь и становится похожей на Сьюзен. Этот фильм весьма необычен для своего времени, так как главными, к тому же положительными героями были две женщины; в голливудских фильмах женщинам отводились лишь роли чьих-нибудь жен или подруг, а их повседневному эмоциональному миру не уделяли почти никакого внимания.
«В киношколе я варилась в совершенно новой для меня феминистской среде. Многие из феминисток были достойными примерами для подражания, так что такой выбор для меня совершенно естествен, — говорит Зейделман. — Женщин-режиссеров тогда было мало, а осваивать территорию, уже вспаханную мужчинами, мне не хотелось. Фильм „В отчаянных поисках Сьюзен" не просто предназначен для женской аудитории, это вообще один из первых фильмов о женщинах, который к тому же оказался окупаемым и даже прибыльным».
Зейделман училась на модельера в Филадельфии, в конце семидесятых она окончила нью-йоркскую киношколу. Это было непростое и интересное время. «Я жила в Ист-Виллидж, рядом с рок-клубом. Вообще, было здорово. Нью-Йорк переживал период упадка. Кризис благотворно влиял на развитие искусства. Все было дешево, многие дома пустовали. В таких условиях независимый кинематограф процветал. Атмосфера была совершенно особенной». Там она сняла свой первый малобюджетный фильм «Осколки» («Smithereens»). Главную роль исполнял Ричард Хелл. Фильм рассказывает о манхэттенских приключениях музыкальной фанатки. В 1982 году фильм участвовал в Каннском фестивале, тогда Зейделман заметили и признали в ней талантливого режиссера.
Ей прислали множество сценариев, из которых она отобрала лишь один — «В отчаянных поисках Сьюзен», написанный Леорой Бэриш. «То, о чем говорилось в сценарии, было прекрасно знакомо мне лично, — говорит Зейделман. — Я выросла в пригороде Филадельфии, и мне хорошо известно, что такое провинциальная скука. Я тоже могла бы стать Робертой Гласе. Поскольку я сама переехала в Нью-Йорк, то понимаю, чем так привлекателен Манхэттен. Этот фильм — фантазия о том, как человек попадает из одного мира в другой… о том, какими мы кажемся и какими хотим быть».
В сценарии, в частности, описывается повседневная жизнь молодых женщин восьмидесятых годов. «Роберта — стереотип женщины, взявшей ответственность за свою судьбу на себя, у нее нет взаимопонимания ни с мужем, ни с семьей, и вообще ей близки феминистские идеалы. В семидесятых женщины загорелись идеями феминизма, а в восьмидесятых они переосмыслили свое место в жизни».
На роль Роберты была выбрана молодая актриса Розанна Аркетт. Известность ей принесла роль подруги Гари Гилмора, которую она исполнила в телевизионном фильме «Песнь палача». «Ее имя было на слуху», — вспоминает Зейделман. Роль Сюзанны была заманчивой, на нее претендовали многие актрисы, включая Эллен Баркин, Мелани Гриффите, Келли Макгиллис и Дженнифер Джейсон Ли, но никто из них не подошел. Тогда Зейделман обратила внимание на Мадонну, которая жила на одной с ней улице. Это произошло еще до появления «Like A Virgin», когда певица была относительно неизвестной.
«Хотя у нее не было актерского опыта, мне показалось, что она подойдет на эту роль, в ней было что-то особенное. Она была очень уверена в себе, — рассказывает Зейдел-ман. — Мне показалось, что это ее качество обеспечит успех. Остальные сотрудники студии проявили большую осторожность, поскольку привыкли к профессионалам. Я же была спокойна: в „Осколках" все главные роли исполнили как раз неопытные актеры».
Сперва на роль Сьюзен была выбрана Эллен Баркин, но затем Зейделман уговорила сотрудников «Orion Pictures» попробовать Мадонну. Плановый бюджет фильма составлял всего шесть миллионов долларов, и особенно в пользу Мадонны сыграло то обстоятельство, что сын владельца студии видел ее клип «Lucky Star» и сказал, что она «пикантная штучка».
Съемки начались в сентябре 1984 года. С самого начала и режиссер, и съемочная группа были настроены оптимистично. Фильм в первую очередь примечателен вниманием к деталям. Первые кадры показывают Роберту в салоне красоты, где ей делают педикюр и прическу под песню «Chiffons» — «One Fine Day». Оператор Эд Лахман снимал их через слой розового геля (эта техника была революционной для того времени), что придало эпизоду оттенок ретро. Затем на экране появляется Сьюзен, она выдувает пузыри из жвачки и снимает себя поляроидом. Камера проходится по ее перчаткам в сеточку, перешитому пиджаку, браслетам, шляпке, украшенной дешевыми безделушками. Подобная сосредоточенность на деталях давала ощущение достоверности происходящего на экране и сразу подкупала женскую аудиторию. Далее Роберта встречает Сьюзен. Сьюзен небрежно чиркает спичкой о башмак и поджигает сигарету. Сьюзен носит украденные серьги Нефертити стоймостью в несколько миллионов долларов, словно побрякушку из универмага. Сьюзен ходит в старых штанах огромного размера и сушит подмышки в привокзальном туалете. Так она понимает свободу.
«Это один из моих любимых эпизодов, — рассказывает Зейделман. — Мне удалось избежать стереотипных приемов, вы и так сразу получаете полное представление о героине. Возможно, мужчины сделали бы все иначе, например Сьюзен была бы роковой женщиной». После просмотра фильма Энди Уорхол записал в своем дневнике: «Мадонна… делает много всего замечательного: спит в ванной, одевается как на маскарад и занимается воровством».
Сьюзен одевалась в те шмотки, что хранились у Мадонны в шкафу. Зейделман говорит, что стилист Санто Локуасто лишь подчеркивал наиболее яркие детали ее собственного стиля, ничего ей не навязывая. Мэрипол свидетельствует о другом: «Мадонна всякий раз жаловалась мне по телефону, что ее обряжают в старомодную одежду. Я уговаривала ее никого не слушать и оставаться собой, потому что это прекрасная возможность показать себя. Каждый вечер она приходила ко мне, и мы работали над ее образом. Она и вправду настояла на том, чтобы ничего не менять в своем облике, и ей уступили».
В фильме Мадонна исполняет энергичную песню «Into The Groove», написанную в соавторстве с Брэем. Это саундтрек к эпизоду, где показывают андеграудный клуб. Он снимался в «Danceteria» и, соответственно, в массовке играли его завсегдатаи. Мадонна — безусловная королева танц-пола. Там она чувствует себя как рыба в воде.
Зейделман удалось заставить Мадонну показать все, на что она способна, и эта роль была признана лучшей ролью Мадонны. Сотрудничество с женщинами-режиссерами часто получалось плодотворным. «Возможно, наши отношения можно назвать слишком прагматичными, ведь между нами не было никакого секса», — говорит Зейделман. Ей повезло и в том, что Мадонна еще не была известной. «Мне было легко с ней работать. В самом начале есть сцена, когда Мадонна идет по улице сдавать пиджак в комиссионку. Тогда у нее еще не было ни телохранителей, ни агентов, ни менеджеров, все получилось очень естественно. К тому времени, как мы закончили съемки, альбом „Like A Virgin" уже стал знаменитым, и мы бы не смогли так запросто снимать на улице, сразу набежала бы толпа. Всего за два месяца все кардинально изменилось».
Зейделман повторяет то же, что и все остальные: роль получилась удачной, потому что Мадонна играла саму себя. «Я слышала высказывание, что „Мадонна есть Мадонна". При всем этом нужно признать, что играть роль нелегко. Приходится произносить заученный текст, на полу нанесены отметки с указанием того, где нужно встать, и камера лишь в двух шагах от вас. Все знают, что делать художественное кино не то же самое, что снимать документальный фильм, над ним, как правило, работает команда из сотни человек. Мне показалось, что Мадонна как раз такой человек, который обладает необходимыми для актера качествами, она очень дисциплинированна. Она танцевала на сцене и прекрасно умеет распоряжаться временем. Она снималась в клипах, хорошо знакома с камерой и умеет себя подать. На сцене ведет себя естественно, в ее исполнении заученные фразы звучат убедительно».
Зейделман полагает, что ее последующие роли вышли менее удачными из-за «всей этой фигни», которая возникает вокруг знаменитости. «Не знаю, все ли тут дело в менеджерах, агентах и прочей шушере. Когда исполнитель становится идолом, гораздо труднее разглядеть, что он представляет собой в действительности».
Хотя в голливудском киномире Мадонна была новичком, она уверенно взялась за дело. «Никогда не видела ее нервничающей», — говорит Зейделман. Она демонстрировала небывалое самообладание, соблюдала строгий режим. «Актеры собирались на съемочной площадке в шесть тридцать. Мадонна приходила еще раньше. Она вставала в четыре утра и отправлялась в бассейн. Потрясающая самодисциплина».
Восемь месяцев спустя, когда фильм вышел на экраны, о Мадонне уже говорили все. Розанна Аркетт была этим раздосадована, потому что, когда съемки только начинались, считалось, что именно ее звездное имя должно обеспечить картине зеленый свет, теперь же пресса писала о «кино с участием Мадонны». Аркетт впоследствии жаловалась: «Я-то думала, что снимаюсь в простом трогательном фильме, а не в музыкальном видеоклипе». Зейделман вполне ей сочувствует: «Конечно, обстоятельства изменились. К тому же героиня Мадонны интереснее, она неформально одевается, откалывает всяческие номера, в то время как Роберта — обычная старомодная домохозяйка. Безусловно, Розанна чувствовала себя некомфортно». Зейделман считает, что фильм отражает реальную жизнь. «Забавно, но персонаж Роберты — это до некоторой степени прототип всех этих девчонок, которые одевались под Мадонну, стремились быть похожими на нее».
Свободолюбивая энергия Мадонны передавалась даже через экран. Появление фильма совпало с турне «Like A Virgin», во время которого многие впервые получили возможность лицезреть ее воочию и благодаря этому смогли оценить ее талант. В фильме, снятом во время тура, Мадонна предстает во всем великолепии, просто излучает обаяние. Она ведет непосредственный диалог со зрителями, большая часть которых — женщины. «Я глазам своим не мог поверить, — говорит режиссер Денни Клейнман. — На концерты приходила толпа девчонок, и все они были одеты как она». Фильм снимался в последние дни гастролей, во время выступления в Детройте. Денни рассказывает, что бюджет был невелик и приходилось проявлять изобретательность. «Это было непросто. Снимать живые концерты считалось непрестижным, и полная версия, включающая закулисные съемки и художественные вставки, была смонтирована много позднее».
Даже в этом незамысловатом фильме Мадонна выглядит невероятно сексуально. Она одета в бирюзовую юбку, фиолетовые легинсы и туфли, призывно покачивает бедрами, выкрикивая: «Вы готовы? Сегодня вы мои!» — у нее все получается очень естественно. Все довольно скромно: два танцора, музыканты, перемена костюма. Мадонна поет вполсилы, экономя дыхание; что касается танца, то чувствуется, что все движения отработаны до автоматизма. Сначала она переодевается в черные легинсы и изображает бай-кершу, затем в свадебное платье, предназначенное для «Material Girl». Допев эту песню, Мадонна обращается к девчонкам, стоящим в первом ряду, со словами: «Я вовсе не материальная девушка, ведь правда, леди?», после чего с возгласом «Мне не нужны деньги, мне нужна любовь!» она сбрасывает свою искусственную норковую накидку и фальшивое бриллиантовое колье.
Этот вечер волнителен для нее. Она обводит глазами зрителей и роняет слезы. «Мне никогда не доводилось быть королевой бала, но теперь я чувствую себя именно так», — произносит Мадонна дрожащим голосом. В этот момент мы, женщины, проникались мыслью, что она одна из нас. Ей так хотелось, чтобы мы ее полюбили, и, хотя при просмотре видеоклипов создается впечатление, будто она работает прежде всего на мужскую аудиторию, в ее выступлениях есть некий подтекст, опровергающий это мнение. Во время концертов этот подтекст становился абсолютно очевиден, и от этого мы исполнялись радостью. Мы начинали понимать, что Мадонна любит жизнь и нас, потому что она так естественна и ей так приятно ощущать себя женщиной. Она была проводницей женской энергии, взрывным посланием для молодых женщин восьмидесятых, которые боролись за равенство и не умели выразить свою сексуальность. Мадонна не искала мужского одобрения, она открыто выражала желания, которые многие из нас вынуждены были скрывать: ее откровенное либидо и отсутствие комплексов были мощнейшим оружием.
«Мне нравится сочетать одежду различных стилей, только это должно быть смешно, как, например, колготки в сеточку и юбка от какой-нибудь униформы, — говорила Мадонна в то время. — Я люблю моду пятидесятых, платья как у Мэрилин Монро, они хорошо сидят и выгодно подчеркивают фигуру. Сейчас шьют какую-то бесформенную одежду, мне такая не идет». Тех, кто критиковал ее внешний вид, она посылала куда подальше, оправдываясь тем, что возраст и социальное положение ее поклонниц совершенно различны. «Если они счастливы, то и я счастлива — и пусть те кретины, которые не могут определить, относятся ли мои шоу к категории запрещенных детям до семнадцати, тоже порадуются». Для гастролей Мадонны Мэрипол выпустила специальную серию украшений, распятия и резиновые браслеты с успехом продавались во время концертов. Ее нью-йоркский магазин также делал на них хорошие деньги. «Мои изделия раскупались великолепно, ассортимент то и дело приходилось пополнять. Вокруг резиновых браслетов творилось такое безумие!»
Гастроли «Like A Virgin» планировались вовсе не как стадионные представления, однако постепенно число желающих посмотреть на феномен непрерывно возрастало. 1985-й определенно был ее годом. «Мы стартовали в Сиэтле, на первые концерты собиралось около двух тысяч человек, но затем все словно с ума посходили. Последние выступления проходили в нью-йоркском „Мэдисон-Сквер-Гарден", где в общей сложности помещается двадцать две тысячи», — вспоминает клавишник Билл Мейерс.
Он рассказывает, что участвовать в гастролях его пригласил музыкальный директор тура Пэт Леонард, который заступил на эту должность после успешного сотрудничества с Майклом Джексоном во время его турне «Victory». «На прослушивание позвали всю нашу группу, но отобрали далеко не всех. После того как меня утвердили, Мадонна подошла ко мне и сказала: „Ты больше всех похож на мужчину, ты самый зрелый из всех". Я тогда подумал, что это слишком поспешное заявление, но мне было приятно». Всех музыкантов, включая барабанщика Джонатана Моффета и гитариста Джеймса Харра, нарядили в яркие костюмы с воротником а-ля Неру и битловские ботинки. «Выглядели они чудовищно, — с улыбкой произносит Мейерс. — Они были похожи на гангстеров из фильма Тарантино „Бешеные псы", костюмы были разного цвета, и музыканты сами их выбирали. Когда приходил портной, Пэт Леонард был занят своим синтезатором, так что ему достался последний, серебряный, костюм. Тогда он был полноват и со своим выступающим животом походил на Железного Дровосека из „Волшебника страны Оз". Мы захохотали, и он убежал. Через пять минут Мадонна набросилась на меня с криком: „Ты просто кретин, он просит поменять костюм, и в этом виноват ты!" Я дернул тигра за хвост», — усмехается Мейерс. Леонард так и оставался в этом костюме на всем протяжении гастролей, а Мадонна постоянно утешала его.
Между ними с самого начала возникли трения. У Пэта был почетный статус музыкального директора, к тому же он считался уважаемым музыкантом, тяготеющим скорее к рок-музыке. Сперва он отклонил предложение руководить гастролями, потому что считал Мадонну «слишком попсовой» певицей. Мадонна позвонила ему лично и уговорила согласиться. «Со мной никто не разговаривал так прямолинейно. Она знала, чего хочет и как этого добиться… Это вообще ее характерная особенность». Согласившись стать директором, он с головой погрузился в работу, переводя студийную запись в формат живого выступления.
Между Мадонной и музыкантами установились доверительные, дружеские отношения. «Мадонна тогда была молодой и неопытной и очень полагалась на нас, больше, чем во время всех последующих гастролей. На сцене мы были единым целым», — говорит Мейерс. Она усердно работала, впрочем как обычно. «Она потрясла меня тем, что использовала свои возможности на полную катушку. Иногда она просила отдельно позаниматься с ней, проработать какие-то моменты. Некоторые певцы пренебрегают репетициями, а она никогда не ленилась». На гастролях ее сопровождал тренер, который заставлял ее пробегать по пять миль в день. «Как-то она и ее танцоры позвали меня играть в баскетбол, но после пяти минут беготни с мячом я почувствовал, что помираю».
Мадонна находилась на подъеме. Семь ее песен поочередно вошли в пятерку лучших американских синглов, четыре из них заняли первое место, а страна постепенно заражалась мадонноманией. Хотя слава ей скорее нравилась, отсутствие личной жизни и постоянное напряжение утомляли. Мейерс говорит, что она «повзрослела за время гастролей. Конечно, у нее были страхи и сомнения, но трудности ее не испугали».
Когда они выступали в Детройте, Мейерс встретился с ее отцом, Тони Чикконе. «Мадонна рассказывала о нем и об их конфликте, поэтому меня удивило, что он оказался таким мягким и спокойным. Он был явно в проигрыше. Мадонна не любила обнаруживать неуверенность и также не любила, когда ее проявляли другие, — чувствовала неловкость. Я начинал спорить с ней, и ей это нравилось. Ей нравились сильные люди».
Во время гастролей произошел небольшой инцидент, который показал, как выросла ее популярность. Мейерс вспоминает: «Мы выступали в Сан-Франциско, в странном помещении, где можно было только стоять. Организаторы даже не могли предположить, что у Мадонны столько фанатов. Зал был забит под завязку. Пришел даже Принц, он стоял в самой середине, окруженный телохранителями. Мадонна подошла близко к краю сцены. Я увидел, как к ней протягивают руки, чтобы схватить ее и стащить вниз, и крикнул: „Отойди от края!" Потом она подошла ко мне и поблагодарила. Поняла, что положение было опасным. Это был последний концерт такого рода. Она становилась большой знаменитостью».
Мейерс и прочие ее музыканты общались тогда с ней совершенно запросто. На всех последующих гастролях они уже были задвинуты на задний план, стали фоном. «Я слышал, что она бесится, если музыканты заговаривали с ней напрямую. После фильма „В постели с Мадонной" меня стали спрашивать: „А что, она действительно была такой?" Естественно, она не всегда была такой, как сейчас. Власть развращает», — говорит он.
В то время как альбом «Like A Virgin» и одноименное турне совершили переворот в карьере Мадонны, в ее личной судьбе тоже произошли изменения. С появлением в ее жизни Шона Пенна с ней произойдет метаморфоза: амазонка попадет в сети любви. Она начнет рассказывать о ней в своем творчестве, это будет волнующая и сильная в своей правдивости история.
Голливудский макияж
Это было в конце 1984 года. Шон Пенн разошелся со своей бывшей подружкой и жил у меня. Мы смотрели MTV, и там показывали «Like A Virgin». Шон сказал, что его друг работает помощником режиссера на съемках клипа «Material Girl». Я жил неподалеку от Голливуда, и мы решили съездить туда и посмотреть на эту девочку.
К этому моменту Шон Пенн уже был известным голливудским актером из группы «Brat Pack», куда входили Эмилио Эстевес, Чарли Шин, Деми Мур, Роб Лоу и Молли Рингуолд. Шон был предан актерской профессии, в подростковом возрасте он играл в театре. В институте вместе с братом Кристофером (который также стал голливудским актером) Пенн снял шестидесятиминутный фильм под названием «В поисках кого-нибудь» («Looking For Someone»). «Всю ночь мы были в Вествуде, устраивали пальбу в паркинге и проделывали различные трюки, которые не посоветовали бы повторять даже каскадеру». Смелость вообще отличительная черта Шона. Кинокритик Паулина Каэл считает, что в своей любви к риску и импровизациям он похож на Марлона Брандо или Джеймса Дина. К тому времени, как Шон познакомился с Мадонной, он уже получил признание за роли мятежного кадета в «Отбое» и удолбанного серфера в фильме «Беспечные времена в колледже Риджмонт».
И в жизни, и на экране Шон имел репутацию сорвиголовы, что делало его в глазах женщин еще более привлекательным. Сперва он был помолвлен с сестрой Брюса Спрингстина Памелой, затем со своей партнершей Элизабет Макговерн. Двадцатичетырехлетнему актеру нравилось выглядеть крутым, и, несмотря на то что отправиться на съемки «Material Girl» было его инициативой, казалось, что Мадонна его вовсе не интересовала. «Мы обсуждали, кто из девчонок сексуален, и он даже не упомянул про нее», — рассказывает Фоули.
Она вроде бы поначалу тоже не обратила на него внимания. Впоследствии Мадонна призналась, что, когда впервые увидела Шона, то подумала: «Это мой будущий муж», хотя и приняла его довольно холодно. Фоули рассказывает: «У Мадонны был перерыв, и она подправляла грим. Она была просто вежлива, и все. Шон уже был знаменитым. Его лицо красовалось на обложке журнала „Rolling Stone". Она знала, кто он такой, но виду не подала. Так ведут себя актрисы, исполняющие роль английской королевы. Нельзя сказать, что она была неучтива, просто сдержанна».
В этот момент Мадонна думала совсем о другом. С карьерой все было хорошо, а вот личная жизнь не ладилась. Предыдущие два года ее бойфрендом был Джеллибин, он помог ей в работе, но поскольку тоже был амбициозен, их отношения приняли характер состязания. После того как они расстались, Мадонна обнаружила, что беременна. Она не оставила ребенка, хотя это было непростым решением. В то время как она отплясывала на сцене, ее терзали переживания. Фоули говорит, что чувствовал разницу между тем, какая она на публике и какая дома. «Мадонна, которая танцует на сцене и которая накладывает макияж в гример-ке, — это не один и тот же человек».
Теперь она была свободна и могла встречаться с Шоном. «Вначале она была для него лишь легким увлечением. Они несколько раз встретились. Сперва безумной любви между ними не было, но потом чувства переросли в настоящую страсть. Это было неожиданно. Ни один из них даже не помышлял о свадьбе», — говорит Фоули. Через некоторое время все изменилось. «Вдруг оказалось, что оба по уши влюблены и им не терпится пожениться».
Встреча с Шоном изменила Мадонну. У нее появился защитник и человек, которому она охотно подчинялась. Неуравновешенный, беспокойный и склонный к жестокости, Шон был ее противоположностью, объединяла их страстная преданность профессии. Он воспитывался Голливудом и цинично относился к славе и громким именам. У него были строгие убеждения относительно мироустройства, не позволявшие выказывать принадлежность к привилегированным «брэтовцам», он чувствовал себя чуждым взрастившей его звездной среде.
Мадонна покинула Нью-Йорк и поселилась вместе с Шоном на Западном побережье. Многие из ее старых клубных друзей относились к Пенну настороженно и переживали за нее. Диджей из «Danceteria» Джонни Дайнелл вспоминает: «Он мог сказануть что-нибудь вроде „твои друзья-гКэдики". Тогда он был каким-то глупым». С появлением в ее жизни Шона Мадонна укрепилась в мечте стать кинозвездой. Он был таким же непокорным и амбициозным, как и она, и в то же время у него была уверенность, которой ей часто не хватало. Он же обрел в ней родственную душу. Шон говорил в то время: «Единственное, в чем я уверен, так это в том, что я делаю как актер. Все остальное просто накопление опыта. Я встретил человека, с которым хочу быть вместе. Она заботится обо мне. Понимает меня без слов». Когда они решили пожениться, он даже не представлял, как ему будет досаждать ненавистная пресса. «Она становилась величайшей звездой. Мне же хотелось просто делать кино и не привлекать к себе ненужного внимания.
Я был озлобленным молодым человеком, во мне жило столько демонов, что даже не знаю, кто бы мог меня терпеть тогда», — сказал он позднее.
Этих демонов не на шутку раздразнили фотографии обнаженной Мадонны, опубликованные в журналах «Playboy» и «Penthouse» вскоре после объявления о помолвке, — они были сняты в тот период жизни в Нью-Йорке, когда она едва сводила концы с концами и подрабатывала натурщицей. Мадонна обезоружила нападки прессы, которые в глубине души были ей приятны как проявление внимания, экстравагантным поступком — в жаркий июльский день она пришла на благотворительную акцию «Live Aid»*, нарядившись в несколько слоев старомодной одежды.
Концерт в пользу голодающих Эфиопии проходил 13 июля 1985 года в Филадельфии и Лондоне. В нем приняли участие самые разные музыканты — от Тины Тернер до Фила Коллинза и «Queens». Билл Мейерс играл в группе у Мадонны. Он рассказывает: «Это было круто. Никто не знал, что мероприятие будет таким грандиозным, пока все не собрались в отеле. На машины, гостиницы и цветы было истрачено столько денег! Было действительно здорово».
Хотя участники акции «Live Aid» приглашались на равных правах, закулисная жизнь выдавала существование определенной иерархии. Мейерс отметил любезность актеров старой голливудской школы, таких как Джек Николсон и Тимоти Хаттон, а про Фила Коллинза он сказал, что тот «был просто сама учтивость». Саймон Ле Бон из «Duran Duran» приехал на концерт в компании двух моделей и «вел себя высокомерно. Мы были для него что грязь на полу. „The Thompson Twins" расточали похвалы Ле Бону и смотрели на меня так, будто хотели сказать: „А ты кто такой?"». Мадонна, которой отношения с Шоном Пенном придали уверенности, стремилась утвердиться в звездном статусе. Она почувствовала себя оскорбленной, когда ее попросили освободить трейлер, занятый два часа назад. «Какой-то парень с местным акцентом сказал мне: „Предупреждаю, что вы можете находиться здесь с половины второго до трех, а затем это место займет Тина Тернер. Это не единственный трейлер"», — с улыбкой вспоминает Мейерс. Когда Мадонна начала протестовать, этот парень повернулся к кому-то и сказал: «Слушай, эта телка мне не нравится. Если Мадонна не хочет убраться, ей же хуже». В конечном итоге Мадонна с Пенном переместились в другой трейлер.
Несмотря на заносчивое поведение за кулисами, на сцене Мадонна была чрезвычайно очаровательна и непосредственна, зрители приняли ее с восторгом… «Помню, что солнце жгло мне лицо… было очень жарко. Как раз тогда вышел журнал „Playboy", и публика орала: „Раздевайся, раздевайся!" Я выкрикнула им в ответ: „Я не собираюсь раздеваться, черт вас возьми!" — рассказывает Мадонна. — Перед тем как выйти на сцену, я думала, что не смогу этого сделать. Просто не смогу. Мне было страшно… Но я решила не сдаваться, и это сработало, я тогда впервые почувствовала, что имею власть над людьми». Мадонна станет одной из немногих женщин, чьи фотографии пополнят галерею великих людей мира. Случай с публикацией показал, что ей не просто удалось преодолеть «систему старых приятелей», но и выйти на совершенно новый уровень. Она превращалась в мировую знаменитость.
Следующим большим событием в жизни Мадонны стала ее свадьба с Шоном Пенном. Она справлялась в день ее двадцатишестилетия, в местечке Пойнт-Дюрн, расположенном неподалеку от Малибу. Собрался весь высший свет, в списке приглашенных значились Шер, Дайан Китон, Кэрри Фишер, Энди Уорхол, Мартин Шин и Кристофер Уокен. Джонни Дайнелл вспоминает, что Уорхол был очень удивлен, узнав, что Дайнелла не пригласили. «„Но ты же ее друг!", — сказал мне Энди. — „Ну и что? Я же не киношник", — ответил я».
В день свадьбы Мадонна была в белом платье из тафты и шляпке, которую сдувал ветер. Несмотря на строгую секретность, слухи о предстоящем событии просочились в прессу, и фотографы едва не сорвали церемонию, окружив вертолетами место проведения торжества и пытаясь делать снимки. Близкий друг Пенна, Джеймс Фоули, вспоминает, что «это было безумие. В небе появились вертолеты, и расслышать, что говорит священник, было невозможно. Сейчас воздушные папарацци — обычное явление, а тогда вертолеты использовались в основном полицией для поимки преступников. Нам с Мадонной это показалось забавным, а вот Шону было не смешно».
Билл Мейерс подтвержает: «Это было какое-то сумасшествие. Когда появились вертолеты, я стоял рядом с Мартином Шином. Он непроизвольно вздрагивал, видимо, потому что ему вспоминался „Апокалипсис сегодня". Мадонна пришла в ярость и жестами показывала, чтобы они убирались, а Шон носился по дому в поисках пистолета. Самое смешное, что это не было постановкой, все происходило на самом деле». В конце представления Мадонна, хранившая серьезный вид во время произнесения супружеских обетов, расхохоталась. «Это превратилось в спектакль, — рассказывает она. — Такое нельзя придумать. Рассказать кому — не поверят». Спустя час после начала церемонии пьяный Пенн подрался с английским фотографом, явившимся на свадьбу без приглашения, и это было только начало.
Энди Уорхол говорит, что тот уик-энд был самым захватывающим в его жизни. Гостей он назвал «восхитительной смесью знаменитостей и ничтожеств», а парящие вертолеты — «лучшим происшествием». Уорхол записал тогда в своем дневнике: «Мадонна показалась мне настоящей красавицей. Они с Шоном так сильно влюблены друг в друга». Владелец ночного клуба Стив Рубелл, по словам Уорхола, был «неизвестно где, вероятно, принял метаквалон. Мне кажется, я видел, как Мадонна отпихнула его от себя, и потом он сел в машину и уехал. Мадонна танцевала с каким-то мальчиком… Молодые актеры вроде Эмилио Эстевеса и Тома Круза были одеты в костюмы явно не по размеру, будто сняли их с папиного плеча. Все эти долговязые звезды с мускулистыми ногами. Похоже, это новая голливудская мода».
На следующий день Шон отметил свое двадцатипятилетие, и молодые отправились справлять медовый месяц на Антигуа. По возвращении они поселились в Беверли-Хиллз и снялись в главных ролях в фильме «Шанхайский сюрприз». Когда они прочитали сценарий, им показалось, что это будет классическая комедия на манер «Африканской королевы» Джона Хьюстона, где играли Хамфри Богарт и Кэтрин Хепберн, однако картина оказалась более скучной. Продюсером фильма, в котором беспорядочный набор туповатых приключений перемежался с любовной линией, выступила фирма «Handmade Films», основанная Джорджем Харрисоном. Мадонна играет Глорию Тэйтлок, наивную миссионерку, которая нанимает авантюриста (его сыграл Шон Пенн), чтобы найти опиум для раненых солдат. Взявшись за эту роль, Мадонна будто бросала вызов. Глория Тэйтлок «совершенно не похожа на меня нынешнюю. Мне хотелось сыграть такую роль, чтобы все увидели, на что я способна как актриса».
Это было рискованное решение. Фильм «В отчаянных поисках Сьюзен» получился удачным, потому что Мадонна хорошо знала тот мир, в котором разыгрывается сюжет. К тому же режиссер Зейделман прекрасно знала, как работать с неопытными актерами. То время, в котором происходит действие «Шанхайского сюрприза», было Мадонне совершенно не знакомо. Играть в таком фильме было бы сложно даже профессионалу. Неудивительно, что роль получилась неровной и неестественной. То вдруг ей что-то удается, а потом она начинает считать деньги, как проститутка, или соблазняет Пенна с подозрительной для добродетельной миссионерки легкостью. Мадонна впоследствии жаловалась, что режиссер картины Джим Годдард «не знал, что делает… он не умел снимать полнометражное кино и замахнулся на нечто для себя непосильное». У Годдарда был большой опыт работы на телевидении, но в качестве кинорежиссера он выступил впервые. Сьюзен Зейделман когда-то заметила, что Мадонне нравится, когда ею руководят, и возможно, стиль Годдарда просто пришелся певице не по вкусу.
Обстоятельства съемок также были не слишком благоприятными: они проходили в криминогенном районе Гонконга, и за возможность снимать местные рэкетиры ежедневно требовали денег. Однажды съемочной группе пришлось провести восемнадцать часов в одном помещении, потому что какой-то парень перегородил выход и запросил за освобождение 50 000 долларов. Стоял январь, было холодно, всюду бегали крысы, так что актеры и прочий персонал периодически страдали желудочными отравлениями. Кроме того, за Мадонной и Шоном охотилась пресса, желающая снять звездную пару в какой-нибудь интимный момент. Как-то раз Пенн застукал в их номере фотографа и набросился на него с кулаками. За открытую неприязнь Шона к прессе и озлобленность Мадонны в отношении всего, что касалось фильма, их прозвали «Злобными Пеннами», прозвище закрепилось надолго. «Я неустанно твердила: „Хоть бы все поскорее кончилось, хоть бы поскорее", — рассказывает Мадонна. — Это была проверка на выживание. Теперь я смогу вынести все что угодно».
Джорж Харрисон лично прилетел в Гонконг, чтобы навестить бедствующих актеров. Позже, когда съемочная группа вернулась в Англию для проведения павильонных съемок на студии «Shepperton», он созвал пресс-конференцию с намерением смягчить общее недовольство. Сделать это оказалось невозможно, в особенности после того, как лимузин Пеннов наехал на ногу одного из фотографов. Мадонна тогда высказалась в адрес Харрисона: «Чему он меня научил, так это обращению с прессой, а отнюдь не работе в кино».
Позднее экс-битл прокомментировал, что Шон выглядел «затраханным», а Мадонна вообразила, что она «великая звезда… Им все льстили, все только и говорили, какие они потрясающие, лизоблюды несчастные. Нужно уметь поставить себя на место другого — иногда можно сойти с ума оттого, что на тебя направлены камеры и все достают вниманием. Я могу это понять. Все, что нужно Мадонне, это пятьдесят миллиграмм хорошего ЛСД».
Фильм вышел на экраны в августе 1986-го, его показывали повсеместно. Журнал «Variety» отозвался о нем нелестно, заявив, что он «не годен даже как пособие по истории тридцатых годов», в то время как известный критик Лесли Холливелл назвала его «удивительно глубоким».
Энди Уорхолу «Шанхайский экспресс» скорее понравился. Он записал в своем дневнике: «Я был единственным, кто не уснул во время просмотра, но фильм неплох. Мадонна — красавица, и костюмы отличные». Мадонна была разочарована, а тщательно оберегающий репутацию серьезного актера Шон откровенно раздосадован. Однажды он сказал Крисси Хайнд: «Прошу тебя как друга, не смотри его». Интересно отметить, что они с Мадонной больше никогда не снимались вместе.
Музыкальная карьера Мадонны развивалась не в пример удачнее. Осенью предыдущего года она начала записывать новый альбом под названием «True Blue». Пэт Леонард впервые выступил в качестве продюсера. Он помог ей окончательно сформировать свой уникальный стиль — дебютный альбом Мадонны был всего лишь набором разрозненных песен, а эксцентричный «Like A Virgin» явился очередным этапом музыкальных поисков. В «True Blue» ее стиль, характерный ритмичностью, драматизмом и ярко выраженной мелодичностью, обретает уверенность. Леонард подбирал песни, которые соответствовали бы ее характеру. Он пытался разглядеть, что же кроется за образом ироничной поп-принцессы.
Прошло некоторое время, прежде чем Мадонна решилась довериться Пэту Леонарду. Еще будучи музыкальным директором турне «Like A Virgin», он хотел, чтобы Мадонна обратила внимание на его песни. «Их отношения протекали бурно, — вспоминает Мейерс. — V Пэта такой же непреклонный характер, как и у Мадонны, — он трудяга и прекрасный музыкант. Ему хотелось сотрудничать с ней, писать песни вместе. Он оставлял кассеты у двери ее номера и расстраивался, если она их не замечала. На его месте я бы не выдержал, но он был упорным. К концу гастролей Пэт подружился с Пенном, и тот предложил ему сочинить саундтрек к фильму „В упор". Если не получается достучаться до самой Мадонны, значит, надо действовать через кого-то, кто ей близок».
Результатом их совместной работы стала песня «Live To Tell». Мадонна безошибочно определяла, с кем может получиться успешное сотрудничество, и предложила Леонарду стать продюсером своего нового альбома. «Ей нужны были конкретные идеи. Они постоянно спорили. Пэт — гордый, невероятно творческий человек. Они оба много работали», — рассказывает гитарист Брюс Гайтч, который был сессионным музыкантом во время записи альбома «True Blue».
Самый продаваемый из всех альбомов Мадонны записывался в крохотной студии. «Студия была такой маленькой, что помимо оборудования там помещалось всего два человека, — вспоминает Гайтч. — Великий альбом можно записать и в маленькой комнате». Мадонна пребывала в эйфории. «Она только что научилась водить автомобиль. Взяла напрокат машину, поехала и проломила забор Шона. Нельзя сказать, что Шон был этому рад». Однако «она была на подъеме. Приходя в студию, приклеивала жвачку к микрофону и пела. У нее была любовь с таким прекрасным, сексуальным парнем. Шон иногда заходил туда, нетерпеливо позвякивая ключами, — не мог дождаться, когда она освободится. Они жить не могли друг без друга».
Мадонна чувствовала воодушевление еще и потому, что сама была одним из продюсеров диска. «Ей не нужно было нанимать кого-то за большие деньги. Хотя „True Blue" был успешнее предыдущих альбомов, „Like A Virgin" обошелся ей гораздо дороже, потому что его продюсировал известный человек», — говорит Гайтч.
Первой песней, за которую взялись Мадонна и Леонард, была композиция «Open Your Heart», написанная Гарднером Коулом, сотрудничавшим с такими музыкантами, как Шер, Майкл Макдональд и Тина Тернер. «Я сочинял ее совместно с Питером Рэфельсоном.[2] Мы трудились над ней около года», — говорит Коул. Эта песня сложна для исполнения, требуется большой голосовой диапазон. Мадонна упростила ее. Коул вспоминает: «Она выкинула оттуда несколько строчек, сократила песню вполовину». Ему понравилась версия Мадонны. «Это мощная песня, у Мадонны появилась возможность раскрыться по-новому. Эта одна из первых песен, где она поет в полную силу, — большинство предыдущих довольно легкие, а здесь ей пришлось выложиться. Петь ее непросто, она потратила много времени, чтобы добиться нужного звучания». Труд окупился, поскольку в американских чартах эта песня сразу вышла на первое место. «Я был сильно взволнован, — вспоминает Коул. — Журнал „Billboard" напечатал обо мне статью».
Песни Мадонны довольно просты и хорошо воспринимаются, в то же время критики упрекают их в шаблонности и однообразии — Теодор Адорно назвал бы это «стандари-зацией», а рэпер Ванилла Айс «отстоем». В 1941 году Адорно произвел разделение поп-музыки на «высокое и низкое искусство», написав: «В поп-музыке главное принцип. А вообще каждая деталь заменяема, как машинный винтик». Мадонну долго не признавали как музыканта именно из-за односложности ее песен. Некоторые композиции как раз были такими «винтиками», но что касается синглов, те всегда отличались красивой мелодией и свингующими ритмами. Песня «Open Your Heart» стала новым этапом в творчестве Мадонны, она звучала легко и приятно, и в то же время не была примитивной. По мере того как голос Мадонны набирал силу, ее песни обретали глубину.
Альбом «True Blue» помог ей выйти на мировой уровень. Он удивительно позитивен по настроению, богат по текстуре и по-девичьи легок. Мадонна только что вышла замуж и была невероятно оптимистична. В ее голосе слышится некая первозданность, он звучит уверенно как никогда прежде. Заглавная песня «True Blue» написана под влиянием «Motor City», женской группы, на музыке которой Мадонна выросла. По настроению она чем-то напоминает «Chapel of Love», хит команды «Dixie Cups», а ясность звучания заставляет вспомнить о школьном хоре. Сида Гарретт и Эди Леман выступают бэк-вокалистками. Песня очень ностальгическая и, пожалуй, была бы чересчур сентиментальной, если бы не твердый и убедительный голос Мадонны.
Романтическим настроем проникнут и разгульный танцевальный трек «Where's The Party». Он присутствует и в песне «Isla Bonita», музыку к которой Гайтч и Леонард изначально сочиняли для Майкла Джексона. «К счастью, он отказался от нее. Мне он не нравился. Мне всегда казалось, что он придурок, от него бросает в дрожь, как от привидения», — говорит Гайтч. Леонард предложил отдать песню Мадонне, которая тогда находилась за границей, на съемках «Шанхайского сюрприза». «Я рад, что она досталась ей. Она настоящий, живой человек, сила, с которой невозможно не считаться».
Изнемогая в Гонконге, Мадонна написала песню о месте своей мечты, о далеком тропическом острове. Когда она сообщила Гайтчу, как называется песня, тот выразил недовольство. «Я подумал: „Боже праведный, она никогда не станет хитом. Такой примитив". Я ошибся. Она стала невероятно популярной, а остров Сан-Педро избрал ее гимном». Благодаря гитарной партии Гайтча песня обрела латиноамериканское звучание, которое отличает ее от прочих треков. «Это получилось естественно. Я всегда стараюсь сделать все как можно лучше, и мне нравятся четкие мелодии. Не люблю, когда нот слишком много, пусть их будет мало, но каждая должна „работать"».
Песня «Isla Bonita» с ее ярко выраженным латиноамериканским колоритом позднее расценивалась как попытка угодить многочисленному испаноязычному населению Америки. Она пользовалась большим успехом и по популярности занимала первое место в британских поп-чартах и третье в американских. На эту песню был снят клип, в котором Мадонна в шикарном красном платье танцует фламенко. Она посвятила ее «прекрасному и загадочному латиноамериканскому народу». Но очарованию поддались далеко не все. Например, майамская звезда Глория Эстефан сказала мне, криво усмехаясь: «Это только англофонам кажется, что она хотела доставить удовольствие испаноязычным американцам. На самом деле она все немного спутала. Солнечный остров — явно Пуэрто-Рико, самбу танцуют в Бразилии, а фламенко на гитаре — это Испания. Получается какая-то мешанина. Ну да ладно, что не плохо, то хорошо».
Весь альбом проникнут переживанием любви к Шону. «White Heat», пожалуй, наименее удачная композиция среди всех прочих, это трибьют актеру Джеймсу Кэгни, который снялся в одноименном фильме. В этой картине Кэгни играет гангстера-психопата, чью мать застрелил полицейский. Мадонна проводила параллели между его жизнью и своей, потому что они оба потеряли мать и потому что она сравнивала его с Шоном, которого любила представлять плохим парнем. Песня «Jimmy Jimmy» тоже про него, Мадонна не забывала о Шоне ни на секунду. «Она была сильно влюблена. Ну а когда она влюблена, она, естественно, пишет о любви», — сказал мудрый Стив Брэй, выступивший продюсером четырех песен этого альбома (включая «Where's The Party», которая спродюсирована совместно с Леонардом)».
В то время как Леонард задал тон большей части альбома, Брэй также внес свою лепту в эту поп-алхимию. Первая композиция под названием «Papa Don't Preach» — одно из его лучших творений. Слова написаны Брайеном Элиотом и дополнены Мадонной. Она характеризует эту песню как «послание, которое каждый понимает неверно». Начинается песня со струнного проигрыша. «Мадонна впервые работала с обширной живой секцией струнных, — вспоминает Билл Мейерс, который аранжировал песню. — Этот опыт поспособствовал моей карьере аранжировщика». Юная девушка просит, чтобы ее воспринимали как взрослую. Она беременна и пытается отстаивать свои права, сообщая строгому отцу, что хочет сохранить ребенка. Голос Мадонны звучит грубее, чем в предыдущих записях. Она поет в более низком регистре, создается впечатление, что она едва не срывается на плач. Песня поднимает животрепещущую проблему. Ее горячо поддержали борцы против абортов, в то время как многие другие раскритиковали за поощрение подростковой беременности.
Как это часто случается с Мадонной, песня немедленно стала ассоциироваться с клипом. Главная героиня, стриженая девочка-подросток, похожа на мальчишку-сорванца, ее парень — симпатичный автомеханик. Деспотичный отец (Дэнни Айелло) пытается вернуть девочку домой, хотя чувствуется, что он не вполне уверен в том, что делает. Сцены из реальной жизни периодически прерываются показом танцующей Мадонны, одетой в черное трико.
Режиссером клипа был Джеймс Фоули, его стиль узнается по пристрастию к неприукрашенным реалиям. «Мадонна сказала, что хочет сыграть главную роль. Клипы с выраженным сюжетом в то время были редкостью. Мы снимали на Статен-Айленде, в Нью-Йорке, я там вырос. Я хотел, чтобы мои сокурсники прочли о нем в газетах и позавидовали мне», — говорит он. На съемках Мадонна чувствовала себя уверенно. Будучи танцовщицей, она прекрасно умеет создавать образ позами и выразительными движениями. «Мадонна родилась в простой рабочей семье и воспитывалась в католической вере, так что она знала, как расставить акценты, — говорит Фоули. — Эпизоды с танцем — ее идея, как и концепция „горячего мороженого", то есть сочетание разных по настроению кадров: „жаркого" танца и „холодных" сцен реальной жизни. Меня как католика песня затронула. Я спросил Мадонну, может ли беременная женщина так отплясывать, когда на ней надета узкая кожаная юбка. Она улыбнулась так, будто я спросил какую-то глупость».
Одна из самых запоминающихся деталей — это черная футболка с надписью «ИТАЛЬЯНЦЫ ДЕЛАЮТ ЭТО ЛУЧШЕ». «Это был блестящий ход, — вспоминает Фоули. — Она подослала ко мне своего человека, чтобы спросить, можно ли это надеть. Я ответил: „Конечно, это будет отлично!" Я бы не удивился, если бы узнал, что она увидела эту футболку на каком-нибудь прохожем и попросила ее купить. Мне смешно, когда кто-то говорит, что она все тщательно продумала. Это неправда. Она многое делает спонтанно». Этот клип ознаменовал начало нового, более современного направления творчества Мадонны. Он не столь стилизованный и надуманный, как предыдущие, и позволяет увидеть, насколько выросло актерское мастерство певицы. «Я горжусь этим клипом. Мне удалось уловить ее характерные особенности и показать их в правильном свете. Клип позволяет зрителям увидеть все грани ее индивидуальности. Это настоящая актерская игра», — заявляет Фоули.
Любовь к Шону и потребность в драматургии Мадонна передает также в песне «Live To Tell». Здесь она прощается с образом развязной девушки со жвачкой во рту, эта композиция — предтеча темного мистицизма «Like A Prayer». Иносказательная лирика текста и обилие струнного аккомпанемента превращают песню в балладу. Мадонна поет об испепеляющей боли, причиняемой прошлым, и о чувстве стыда. Затронутые здесь темы причастности тайнам и обретения знания впоследствии станут ключевыми в ее творчестве. Эта песня является частью саундтрека к фильму «В упор». Режиссером картины был Джеймс Фоули. Фильм рассказывает о преступнике, который возвращается в родной дом, чтобы убить тех, кто слишком много знает о его прошлом. Главные роли исполнили Шон Пенн и Кристофер Уокен. Когда фильм только появился, отношение критиков к нему было неоднозначным, однако потом он получил статус культового кино.
Хотя было совершенно очевидно, что «Live To Tell» станет шлягером, компания «Warner» воспротивилась тому, чтобы использовать песню для саундтрека. Фоули рассказывает: «Помню, что мы обедали вместе с Мадонной и исполнительным директором компании. Она вышла на минутку, он посмотрел мне в глаза и сказал: „Если ты ей друг, ты не допустишь, чтобы это попало в кино. Ты испортишь ее карьеру"». Альбом «True Blue» еще не был готов к выпуску, и издание отдельного сингла нарушило бы маркетинговые планы. Будучи обладателями двух успешных альбомов, «Warner», естественно, хотела диктовать свои условия. Когда Мадонна вернулась к столу, Фоули задумчиво покачивал головой. «Я руководствовался собственными эгоистическими соображениями и убедил ее дать песне ход, но затем все-таки спросил, уверена ли она в том, что собирается сделать. Я пересказал ей все, что говорил мне исполнительный директор. „Твой альбом еще не готов". „Мне наплевать", — ответила она».
Композиция «Live To Tell» стала одним из самых долгоиграющих хитов Мадонны. Эта песня была ключевым номером во время турне «Confessions» 2006 года, то есть двадцать лет спустя. Мадонна исполняла ее, стоя на огромном зеркальном кресте с терновым венцом на голове. Песня не только не повредила ее карьере, но и послужила прекрасной рекламой новому альбому.
«True Blue» был выпущен в свет в июне 1986 года. На обложке Мадонна изображена в профиль, ее глаза закрыты, а голова запрокинута назад. На небесно-голубом фоне выделяются белоснежная кожа лица и шеи и платиновые волосы. Снимок сделан Хербом Ритцем в стиле уорхоловско-го поп-арта. Это фактически первое «каноническое» изображение Мадонны, в котором сочетаются невинность, идеализм и красочность, присущая шелкографии Уорхола. «Она осознавала, как важен образ, и приняла живое участие в его создании», — говорит дизайнер обложки Джери Хайден. Времена взлохмаченных волос и оголенного живота ушли навсегда. Альбом «True Blue» представлял новую, более женственную Мадонну, которая была похожа на пленительную кинодиву вроде Мэрилин Монро. «Казалось, что она плывет в облаках — одежды не было видно. Мадонна напоминала мраморную статую, богиню», — вспоминает Хайден. Этот снимок красноречиво говорит о почтительном отношении Мадонны к творчеству Уорхола и о связи поп-арта и коммерции. Поздние 80-е годы ознаменовали новую эпоху поп-арта как бренда, и Мадонна была одной из первых, кто воспользовался этим.
Мадонна и Уорхол относились друг к другу с настороженным уважением. «Однажды я спросил Мадонну, не хотела бы она сняться в кино. Она находчиво предложила поговорить об этом, когда поступят конкретные предложения, а то вдруг ее идеи украдут, — записал Уорхол в 1984 году. — Она очень проницательна. Сейчас она по-настоящему сексуальна». В 1985 году, в самый разгар ее тура «Like A Virgin», он удивлялся: «Надо же, всего год назад она работала официанткой в „Lucky Star"». Он пришел на свадьбу Мадонны в черном костюме, который контрастировал с ее белым платьем. Наблюдая за ней внимательным взглядом художника, Уорхол отметил: «Мадонна умеет делать шикарный голливудский макияж. Наверное, ей кто-то помогает — все нарисовано просто здорово».
У Мадонны и Уорхола были некоторые точки пересечения, например общие нью-йоркские друзья-геи. Обе знаменитости испытывали благоговейный страх перед собственной популярностью, хотя и демонстративно подсмеивались над собой. Они оба происходили из католических семей трудолюбивых иммигрантов, и оба были озабочены карьерой и деньгами. Они были представителями лишенной корней американской культуры двадцатого века, и их обоих обвиняли в том, что они эксплуатируют народное творчество. И Мадонна, и Уорхол стирали различия между чистым и «коммерческим» искусством. Писатель Уэйн Кестенбаум говорил, что Уорхол пытается «смазывать механизм производства, сделать более доступным и производство, и управление им». То же самое можно сказать и о Мадонне. Они оба любили сладости и попкорн, но этим их сходство и ограничивается.
Неутомимая Мадонна все время старалась менять стиль, Уорхолу же нравилось повторяться. Он был пассивен и терпелив, любил банальности и находил вдохновение в скуке. Уорхол страдал болезнью Хантингтона и постоянно испытывал боли. Он рисовал искаженные тела, поскольку его собственное изнемогало от болезни. Как и Мадонна, он носил корсет, только в отличие от нее делал это согласно врачебному предписанию. В 1968 году Уорхол едва не погиб, когда его пыталась застрелить феминистка Валери Со-ланас, женщина с неуравновешенной психикой. Когда в него попала пуля, он долго не мог поверить, что остался жив. Согласно Кестенбауму, «он был практически бестелесен, а после покушения и вообще разобщился с телом, которое стало походить на изрубцованный холст, — всю оставшуюся жизнь он носил специальные пояса и корсеты, которые Бриджит Берлин окрасила в жизнеутверждающие цвета, такие же как в его шелкографических работах».
Мадонна же, напротив, совершенно телесна. Она «рисует» тело, которое светится красотой и здоровьем. Разве в ее творчестве может быть место для болезни или смерти? Или для нездоровой кожи? Обложка к «True Blue» — это отзвук пятидесятнической эстетики бодрости и физической крепости. Уорхол любил спать, потому что во сне к нему приходили новые сюжеты, а Мадонна постоянно пребывала в движении, боялась остановиться даже на секунду. Уорхола зачаровывало «ничтожество» бытия, а Мадонна непременно должна была чем-то наполнить жизнь. Он всегда надевал один и тот же черный костюм и свой фирменный платиновый парик, а она любила яркие цвета и разнообразие в нарядах.
Когда-то Уорхол предсказал, что Мадонна будет знаменитой, и это произошло. Джонни Дайнелл вспоминает, как однажды зашел в супермаркет и увидел ее фотографию на обложке журнала «Life». «Меня это поразило. Я подумал: „Боже, этой чертовке все-таки удалось добиться своего. Это не какая-нибудь провинциальная газетенка, это «Life»". Долгое время мне казалось, что она такая же, как мы все, и вдруг оказалось, что она миллионерша. Все-таки она сделала что хотела». Путей к отступлению у Мадонны уже не было.
Где здесь я?
Январь 1987 года. Мне слегка за двадцать, я молодая писательница. Меня попросили выступить в телевизионном шоу «The Tube», рассказать о женщинах, чьи имена фигурируют в музыкальных чартах. Мне показали клип Мадонны к песне «Open Your Heart». Вот что я сказала: «Мадонна открывает наши сердца*, вскарабкиваясь на стулья и выполняя акробатические номера изумительно сексуально, создавая ощущение, что мы наблюдаем пип-шоу. Но непонятно вот что: такое свободное выражение женской чувственности — это насмешка над мужчинами или над собой? То ли она смеется над вуайеризмом и мужскими слабостями, то ли, наоборот, поощряет их. Пока женщины позволяют относиться к себе как к развлекательной картинке, нам придется надевать экзотическое белье и ублажать мужчин».
В 1987 году Мадонна все еще оставалась «непрочитанной книгой». Творчество предыдущих лет теперь казалось чем-то искусственным и надуманным, что, однако, не умаляет его значения. И фильм «В отчаянных поисках Сьюзен», и турне «Like A Virgin» в свое время явились приятным потрясением, но все эти популярные песенки и танцы в нижнем белье означали отступление от мейнстрима. Мадонне хотелось одновременно и уважения, и коммерческого успеха. Достичь правильного соотношения этих величин было непросто, особенно если используешь условные и избитые образы. В видеоклипе «Open Your Heart» Мадонна переходит на вопросительную интонацию.
Этот клип служит наглядным выражением ее творческой души, в которой есть место и иронии, и тщеславию. Режиссером этого уорхоловски красочного клипа был Жан-Батист Мондино. Мадонна одета в черный корсет, лиф которого украшен кисточками. Она обстригла густые волосы и путем усиленных тренировок избавилась от выступающего живота. В клипе Мадонна играет королеву пип-шоу, которая дразнит пришедших возбудиться мужчин. Вход в помещение, где она работает, декорирован в стиле Тамары Лем-пицка, таким образом становится очевиден интерес Мадонны к современному искусству. Лица ее клиентов, среди которых есть даже мужеподобная лесбиянка, выражают эмоции одной тональности: на одних написана тупость, на других цинизм, на третьих скука. Мадонна в непринужденном танце перемещается от окна к окну, предлагая себя поочередно в каждом, но никому не оказывая предпочтения. В конце она сбегает с маленьким мальчиком, утверждая свою девическую невинность.
Для клипа, претендующего на поп-артовскую стилистику, он, пожалуй, чересчур эмоционален, однако этот клип позволил перейти к большему концептуализму в последующих работах. «Мадонна была первой женщиной, которая пошла вслед за Дэвидом Боуи, — сказал мне культуролог Питер Йорк. — Постоянным самоутверждением и обновлением она сделала в восьмидесятых то же, что он сделал в семидесятых». Поскольку Мадонна сменила прежний хулиганский облик на более женственный, Мэрипол со своим складом отныне неликвидных резиновых украшений осталась в дураках. «Я оказалась в затруднительном положении, — говорит она. — Но, естественно, я понимаю, что она не могла бесконечно эксплуатировать один и тот же образ». Предприятие Мэрипол обанкротилось, и в течение последующих десяти лет она не занималась производством бижутерии. Чувствуя себя потерянной, Мэрипол ушла в ашрам заниматься йогой и встретила женщину-гуру, которая научила ее не заботиться о материальных благах. «Так что, когда появилась песня „Materia lGirl"… я уже практически дематериализовалась», — улыбается она.
Между тем Мадонна продолжала мечтать о карьере кинозвезды. Через несколько месяцев после выхода в свет альбома «True Blue» Мадонна решила снова попробовать себя в качестве актрисы. Фильм назывался «Кто эта девчонка?», она должна была играть Никки Финн, беспечную и веселую девчонку, только что вышедшую из тюрьмы. Никки невинно осуждена и твердо намерена восстановить свое доброе имя. Ее опекает адвокат-неудачник (его роль исполняет Гриффин Данн), которому начальник дал задание доставить Никки на автобусе в Филадельфию. Они попадают в различные истории — встречаются с живой пумой, участвуют в драках и автомобильных погонях, но в конце концов все заканчивается свадьбой. Мадонна говорила, что ей «было очень интересно сниматься в такой отвязной комедии». Она отождествляла себя со своей героиней. «У меня с ней много общего. Она смелая, нежная, веселая и в придачу несправедливо осуждена. В конечном итоге ей удастся себя оправдать, а это всегда приятно. Мне приходится оправдывать свое имя постоянно». Никки свойственно простодушие. «Внешняя грубость — это только маска, за которой скрывается уязвимая душа».
Придуманный Мадонной персонаж — ярко накрашенные губы, кожаная куртка, сексуальный голос — был ее собственным акцентированным сценическим образом. Она взялась за роль, в которой чувствовала себя комфортно, — героиня Мадонны сталкивается с реальным миром. Впрочем, результат получился не слишком убедительным. Как и в фильме «В отчаянных поисках Сьюзен», лучше всего получились те сцены, где она забывает о себе, например прощание с тюремными подругами, или та, где она прицеливается из пистолета, или встреча с пумой (очевидная цитата из клипа «Like A Virgin»). Все остальное было просто попыткой представить Мадонну 80-х многообещающей актрисой. Мадонна присутствует почти в каждом эпизоде, у нее много реплик, которые она произносит с милым жеманством.
Режиссер картины Джемс Фоули говорит, что съемки этого фильма были для него отрезвляющим опытом. До этого он снял малобюджетную картину «В упор» и обрадовался возможности взяться за что-то более значительное. «Я был молод, мне было двадцать восемь лет, так что работа на „Warner Brothers", да еще со звездой казалась мне привлекательной во многих отношениях», — вспоминает он. Компания «Warner» пригласила именно его, потому что «там знали, что я знаком с Мадонной и смогу убедить ее согласиться участвовать в фильме. До этого я работал в жанре нуар, после чего снимать комедию, конечно, было рискованно, но тогда я плевать на это хотел». Летом 1987 года к съемкам все уже было подготовлено, но тут возникла проблема.
«Мадонна торопилась. У нее были запланированы гастроли. В ночь перед началом съемок я сидел в спальне и размышлял о сценарии. Он был отвратительным, но сделать я ничего не мог. Поезд был на ходу, и остановить его было уже невозможно. Я пытался улучшить сценарий, но, как ни старался, все равно выходило паршиво. Так что ответственность лежит только на мне, ну и сценарий тоже плох, а она ни при чем», — говорит Фоули. Мадонна настойчиво возражала, говоря что «в „Warner" довольны проектом. Авторы много работали над сценарием, оттачивали, улучшали его».
Фоули не терпелось увидеть Мадонну на съемочной площадке, но в реальности работа оказалась не так-то проста. «Мадонна умеет преображаться. Это видно по ее клипам. Кажется, у нее есть все необходимые для актрисы качества, но, хотя иногда она играет очень хорошо, по большому счету, ей не хватает професионализма». Провал «Шанхайского сюрприза» наложил свой отпечаток.
«Она очень переживала, въедалась в детали, ей обязательно хотелось не промахнуться в этот раз. Состязалась сама с собой, — говорит Фоули. — Наверное, поэтому получилось не очень. Когда снимали „В отчаянных поисках Сьюзен", она еще не понимала, что делает, и была естественна». Перед тем как начать монтаж, Фоули пересмотрел отснятые материалы и остался доволен.
Фильм вышел в свет летом 1987 года и получил самые разнообразные отзывы. Некоторые критики были снисходительны, например, в «Variety» писали, что «не хватает простого доброго юмора», в то время как в газете «New York Times» картину разгромили. «Мне позвонил отец и сказал: „В "New York Times" твой фильм назвали худшим фильмом года". Я воспринял все очень близко к сердцу, — вспоминает Фоули. — После этого в течение двух лет меня начинало тошнить, стоило лишь подумать о нем. Это был мой первый провал, к тому же получивший общественный резонанс. Мне было плохо оттого, что Мадонна верила мне, а я обманул ее доверие».
Мадонна отреагировала на происходящее совершенно спокойно. «Помню, как я впервые встретился с ней после того, как стало очевидно, что фильм потерпел фиаско. Я разговаривал с ее агентом в фойе одного парижского отеля. Она уже зашла в лифт, но вдруг обернулась и сказала: „Что ж, это провал, да?.. Хм". Это был единственный раз, когда она упомянула о фильме. Больше она не возвращалась к этой теме, будто мы с ней условились, что его не существует. Реакция Шона была приблизительно такой же. Он никогда не заговаривал об этой картине, а я не вспоминал о „Шанхайском сюрпризе". Так поступают настоящие друзья».
Шон сказал впоследствии: «Когда они с Фоули сняли это кино, я придумал для нее другую роль, которая больше подошла бы ей как актрисе. Но она была ужасно подавлена… Тех, кто берет на себя смелость что-то делать, нужно поддерживать и поощрять. Я не знаю ни одного человека, который бы в этом не нуждался».
Мадонна получила поощрение на другом поприще. Придя на ее шоу «Who's That Girl?», Фоули был потрясен. «Концерт проходил на огромном поле, в получасе езды от Парижа. Народу было — не протолкнуться. Я стоял позади нее, за кулисами, и смотрел, как сто тысяч человек визжат и аплодируют. Фильм для меня был важнее, чем для нее, потому что у нее была еще и музыка, и зрители ее любили. У нее было много переживаний в тот день». Мадонна расценила ситуацию так: «Некоторые не хотят, чтобы мне все удавалось одинаково хорошо».
Фоули шутит, что хотел бы сократить «Who's That Girl?» с девяноста минут до тридцати. «Вот тогда бы я смог показать, какая она замечательная актриса, было бы неплохо довести все действо до абсурда, чтобы получилось нечто вроде карикатуры. Несмотря на критику, фильм с успехом идет в прокате. Я получаю с него большие гонорары, чем с любого другого».
Провал фильма «Who's That Girl?» был с лихвой компенсирован успехом одноименного турне. Это было эффектное представление, сравнимое с шоу Принца или Майкла Джексона. По размаху оно сильно отличалось от «Like A Virgin»: Мадонна перешла от формата рок-концерта к мультимедийному зрелищу. «Первое турне — это только танцы, ну и еще освещение, а в „Who's That Girl?" больше театральности, оно более продуманно, и там использовано видео», — говорит Питер Морс, который был художником-осветителем во время этих гастролей. Он работал с Мадонной и на всех последующих турне, вплоть до 2006 года. Их сотрудничество оказалось плодотворным, хотя поначалу отношения не складывались.
Морс познакомился с Мадонной в 1985 году, когда она готовилась к турне «Virgin» и наняла его осветителем. Он уже работал с такими известными исполнителями, как Долли Партон, Лайонел Ричи и Тина Тернер, но все равно волновался. «Мадонна была молодой и очень неуравновешенной», — рассказывает он. Морс пришел к ней в студию. «Я сидел в аппаратной и терпеливо ждал ее появления. Увидев на столе тарелку с орехами, я съел горстку. Вкус у них был отвратительный, в жизни не ел ничего гаже. Наконец пришла Мадонна и начала что-то говорить. С ней была маленькая собачка. Она принялась есть из той самой тарелки, и тут я понял, что орехи — это собачий корм. Хорошенькое начало, ничего не скажешь».
Мадонна хотела посмотреть на проект, предложенный Морсом, но тот не был художником и заказал рисунок другому человеку. «Она снималась на MTV и привыкла работать с раскадровками. Я показал ей листок с картинкой. Она посмотрела на него, нахмурилась и спросила: „А где здесь я?" Я ответил, что попрошу кого-нибудь ее нарисовать. „Рисуй сам, прямо сейчас, у меня мало времени"». Морс нарисовал в центре маленькую смешную фигурку. «Мадонне все это не понравилось. Она не любит выглядеть смешной», — вспоминает Морс. Он был незамедлительно уволен.
Однако перед следующими гастролями Мадонна сама позвонила ему. «Шла последняя неделя репетиций турне „Who's That Girl?" Ей не нравилось то, что делал предыдущий художник, и она вспомнила про меня. За неделю нужно было спасти положение». У Морса великолепный вкус и чувство цвета, шоу получилось превосходным, так что он был полностью реабилитирован и в дальнешем пользовался ее расположением.
В этот раз она наняла большую команду танцоров и бэк-вокалистов, среди которых были Ники Харис и Донна Де Лори. Мадонна очень подружилась с ними. Вместе они образовали победоносный триумвират. Донна была дочерью известного продюсера и аранжировщика Аль Де Лори, который играл с «Beach Boys» и Гленом Кэмпбеллом. Петь и танцевать она начала в юном возрасте и побывала бэк-вокалисткой у целого ряда артистов, включая Карли Саймон и Сантану. В 1986 году она стала подружкой Гарднера Коула и приняла участие в демозаписи сингла «Open Your Heart». Коул хорошо помнит, как Мадонна, только что получив запись, позвонила ему и спросила: «Узнаёшь, кто здесь поет?» Донна познакомилась с Пэтом Леонардом, который тут же пригласил ее поехать с Мадонной в турне. «У них с Мадонной похожие голоса, — говорит Коул. — К тому же Донна очень мила».
Ники Харис, как и Мадонна, родилась в Мичигане. Хотя ее отец, Джен Харис, был джазовым музыкантом и призером «Грэмми», Ники не собиралась идти в шоу-бизнес и хотела стать преподавательницей истории. Петь она стала в студенческие годы. «Однажды меня пригласили выступить с музыкантами, с этого все и началось. Музыка была моей работой, ею я зарабатывала на жизнь», — рассказывает Ники. Она работала с Анитой Бейкер и Уитни Хьюстон, а в тот момент, когда ей позвонил Фредди Де Манн и спросил, может ли она «за пять дней выучить семнадцать песен и семнадцать танцев», Ники выступала в Лас-Вегасе с «Righteous Brothers». Она несколько озадачилась, но тем не менее отправилась на прослушивание.
«Я интересовалась джазом и R'n'B и не знала, кто такая Мадонна, — вспоминает Ники. — На прослушивание пришло около двухсот девчонок, я думала, что не пройду и первым же рейсом улечу обратно в Вегас. И тут — бац! Я сижу на заднем сиденье ее лимузина и ищу телефон, чтобы позвонить музыкантам из „Righteous Brothers". „Ты не можешь уехать, разве тебе не известно, кто я такая?" — закричала Мадонна. „Конечно, спасибо за все, деньги вполне приличные, но давай обойдемся без грубостей!"». Ники дала согласие и быстро разучила все песни и танцы. «Костюмы мне подошли, а музыка оказалась несложной. Я быстро запоминаю. Это ж не какая-нибудь заумь, не „Порги и Бесс" и не „Кармен"». Сначала гастроли были для Ники просто работой, «но потом мы подружились и в свободное время тусовались вместе. Было весело».
В шоу «Who's That Girl?» полно театральных элементов — жилеты из золотой парчи, гангстерские шляпы, бутафорские пистолеты и бегущая дорожка в аиле Басби Беркли. Было много забавных моментов вроде номера «Dress You Up», когда Мадонна появлялась непонятно откуда, как фокусник, одетая в абсурдный костюм с надписью «KISS» на спине. Мадонна пела с живым чувством, которое передавалось зрителям: например, выступая с «Isla Bonita» перед многотысячной аудиторией, она расшевеливала публику так, что народ подхватывал песню, словно популярный мотив. Образ Мадонны в красном платье стал почти иконой.
Шоу «Who's That Girl?» — это цирк, в котором она была и конферансье, и акробаткой, и клоуном — кем угодно. Сцена оказалась тем местом, где она смогла показать свои разнообразные таланты. Здесь все ее интересы сфокусировались в одной точке. Именно поэтому многие почитатели Мадонны говорят, что она бывает «настоящей» только во время представления.
Шоу являлось отражением ее души. Исполняя песню «Open Your Heart», она танцует в черном корсете с кисточками на фоне гигантской репродукции картины Тамары Лемпицка. Этот выбор не случаен, стиль польской художницы известен как «мягкий кубизм», развитие модернистских тенденций ар-деко. Лемпицка родилась в 1898 году и приехала в США перед началом Второй мировой войны. Она была скандально известна как бисексуалка и в творчестве исследовала темы сексуальности и сексуального желания. Одно из ее самых знаменитых творений — картина «Музыкантша» (1928), изображающая женщину в струящемся голубом платье, которая держит в руках лиру. Она ярко накрашена, у нее медно-рыжие волосы и длинные ногти, за спиной нервные силуэты нью-йоркских небоскребов. Этот портрет, показанный на экране во время шоу «Who's That Girl?», — суммарное представление творчества Мадонны, в котором высокое искусство перемешано с гламуром, пошлостью и урбанизировано. Мы видим одновременно и музу, и творца, и сексуальную женщину.
Декорация к «Papa Don't Preach» включает целый ряд образов, предвосхищающих будущие темы творчества Мадонны: церковный неф, луну, гражданские бунты шестидесятых, Кеннеди, Никсона, «Власть черных» и Рональда Рейгана. Мадонна поставила себя на место девочки поколения шестидесятых, превратив «Papa Don't Preach» в послание, направленное против расизма и цензуры. Музыкальный директор шоу Пэт Леонард относился к песням как к театральным постановкам. Он был мастером создавать напряжение, и благодаря ему песня «Live To Tell» получилась таинственной, неспешной и нагруженной смыслами. Исполняя ее, Мадонна старалась передать состояние одиночества, отчужденности от мира. В какой-то момент она падает на колени и склоняет голову к полу. Однажды во время выступления в Лондоне кто-то из зрителей решил нарушить пафосную торжественность обстановки, созданную этим эпизодом, и бросил на сцену пустую банку из-под пива. Мадонна рассердилась. Допев песню, она закричала: «Не надо бросать в меня ваше дерьмо!» Казалось, что ее вывели из транса.
В целом шоу было похоже на веселый праздник, но иногда ликование сменялось интонацией сомнения. В конце песни «Who's That Girl?», словно пытаясь найти ответ, Мадонна многократно повторяет фразу «Кто эта девчонка?», которая облетает всех зрителей и превращается в призрачное эхо.
Это шоу и альбом «True Blue» обеспечили ей бессмертие. Диск разошелся тиражом в девятнадцать миллионов экземпляров, ни один из последующих альбомов не пользовался таким успехом, а своим турне «Who's That Girl?» Мадонна заявила о себе как о явлении мирового масштаба.
Предыдущей зимой умер любимый друг Мадонны Мартин Бургойн, за четыре месяца до начала гастролей от сердечного приступа скончался Энди Уорхол, а в 1988-м ее бывший бойфренд Жан-Мишель Баския погиб от передозировки героина. Шон становился все более агрессивным. Одним словом, на солнечные небеса «True Blue» начали наползать темные тучи. Это привело Мадонну к переосмыслению жизни, и она стала писать более глубокие песни.
К 1987 году стало очевидно, что Шон становится ей обузой. С того момента, как они поженились, их брак был основной темой таблоидов. Мадонна, которая всю жизнь мечтала о славе, могла это вынести, но для Шона подобная ситуация оказалась пыткой. Постоянное присутствие папарацци привело к тому, что он стал невероятно агрессивен и совершал такие действия, за которые его привлекали к судебной ответственности.
Например, во время съемок «Шанхайского сюрприза» в 1986 году он был арестован за то, что заставил вторгшегося в их с Мадонной номер фотографа висеть головой вниз за окном девятого этажа, держа его за лодыжки. Он сбежал из-под стражи и нелегально покинул страну на самолете. В 1987-м, когда Мадонна была на гастролях с программой «Who's That Girl?», Шон провел тридцать три дня в камере лос-анджелесской тюрьмы, куда его посадили за нападение на композитора Дэвида Волински, посмевшего поцеловать Мадонну в щеку. Ему нравилось распускать кулаки и играть оружием. Он чувствовал себя неуютно среди ее друзей-геев, ревновал к бывшим любовникам и был любителем виски, то есть жить с ним оказалось непросто. «У меня внутри был пожар, — сказал впоследствии Шон. — Я никак не мог успокоиться».
В детстве он был застенчивым и нервным, до пяти лет практически не разговаривал вне дома. Его отец, Лео Пенн, в прошлом был актером и симпатизировал коммунистам, в 50-х годах его имя попало в черные списки Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Он долго не мог найти работу и в конце концов занялся режиссурой второстепенных программ (вроде «Columbo») на телевидении. Когда сын спрашивал его, как идет работа, Лео отвечал: «Все пытаюсь превратить большую кучку дерьма в кучку поменьше». Пессимистичное отношение к жизни привело к деградации — и отец, и мать Шона, актриса Эйлин Райан, кончили алкоголизмом.
«Они напивались каждый вечер. Начинали только после того, как мы укладывались спать, — вспоминает Шон. — Просыпались рано и как ни в чем не бывало отправлялись на работу». Его детство было не слишком счастливым. Шон пытался отыграться за родителя-неудачника, утверждая себя как высококлассного актера, борясь с несправедливостью и принимая активное участие в политической жизни. Ему хотелось быть героем, но, начитавшись Эрнеста Хемингуэя, он отождествлял героизм с самцовской бравадой и антисоциальным поведением. Стиль игры Пенна обусловлен неуемной, порывистой натурой, именно страстность
сделала многие его роли незабываемыми. «К нему трудно подступиться, создается ощущение, что он может послать вас подальше в любую минуту, — говорит Вуди Аллен. — Но поэтому с ним и интересно».
Занятно, что столь сдержанная на людях и трезвомыслящая Мадонна расценивала раздражительный характер Шона как свидетельство силы. Однажды она сказала, что он напоминает ей братьев. «Они были дикими и непослушными, вечно что-то поджигали, бросали камни в окна… Меня всегда тянуло к людям, которые не соблюдают правила. Меня вообще тянет к хулиганам!» Друзья Мадонны были шокированы ее выбором. Ники Харис Шон понравился: «Он умный и сильный и в то же время обходительный. Несколько стеснительный и чудаковатый». Другие придерживались иного мнения. «Он был немного неуклюж. Во время обеда Мадонна старалась развлечь гостей беседой, а Шон просто сидел молча, ни слова не проронил, — вспоминает музыкант Билл Мейерс. — Однажды я говорил с охранником о „Доджерсах", и тут в разговор влез Шон: „«Доджерсы»? Ненавижу «Дод-жерсов». Это самая отвратительная команда!" — „Ты увлекаешься баскетболом?" — „Нет, не особенно". Все посмотрели на него, а он уже отвернул голову. Мы подумали, что это как-то странно».
Манера Мадонны все высказывать в лицо и срываться на грубость резко контрастировала с неуклюжестью Шона в общении. «Порой она бывала невыносима. Когда начинала упрямиться и спорить, проще было уступить, — говорит Мейерс. — Шон всегда шел до конца. Ей это нравилось. Она не любит, когда сдаются слишком быстро».
За год супружества их страстные отношения превратились в опасную игру. Возможно, переживая из-за его пристрастия к оружию, Мадонна однажды сказала полицейскому, у которого Пенн консультировался по поводу своей роли в фильме «Цвета»: «Шон очень впечатлительный, так что прошу тебя, пожалуйста, будь осторожен с тем, чему ты его учишь». Было известно, что между ними происходят шумные драки и что Шон публично ее оскорбляет. В декабре 1987 года Мадонна подала на развод. Расставшись с Шоном, она закрутила роман с Джоном Кеннеди-младшим, продлившийся три месяца. Он был сыном убитого в 1963 году президента Джона Ф. Кеннеди и, естественно, имел большое состояние и связи. «Прибрав его к рукам, Мадонна сорвала большой куш», — сказала его биограф Венди Лей. Мадонне очень нравилось то обстоятельство, что ее голливудский кумир Мэрилин Монро некогда имела любовную интригу с отцом Джон-Джона. Как и знаменитая актриса, в семье Кеннеди она оказалась персоной нон грата. Мадонна очень хотела встретиться с матерью Джона-младшего, холодно-элегантной Джеки Онассис, но ей было отказано. «Его мать ненавидит меня», — жаловалась она Ники Харис. Вскоре между ними произошла размолвка, не только из-за враждебности Джеки 0, но еще и потому, что Мадонна невысоко оценивала его способности любовника. «Это все равно что спать с девятилетним мальчиком», — говорила она Впоследствии.
Она вернулась к Шону, но летом 1988-го, когда она играла в бродвейском спектакле Дэвида Мамета «Пошевеливайся», их брак снова повис на волоске. Шон выходил из себя, когда Мадонна уходила искать утешения к актрисе-лесбиянке Сандре Бернард. Энергичная, остроумная и независимая Сандра безусловно была сильной конкуренткой Пенну. Как и Мадонна, она была родом из Мичигана и так же демонстративно пренебрегала общественными условностями. Бернард гордилась своей еврейской внешностью и говорила: «Здесь, в Голливуде, я единственная актриса, которой не пришлось платить, чтобы иметь такие губы». Какое-то время она работала в лос-анджелесском стенд-ап-клубе «Comedy Store», а началась ее карьера в 70-х, с телевизионного «Шоу Ричарда Прайора». На момент знакомства с Мадонной из ведущей Сандра уже превратилась в актрису, в 1988-м она прославится участием в знаменитой бродвейской постановке «Without You I Am Nothing» («Без тебя я ничто»).
Шона раздражало то, что Бернард (которую он сам познакомил с женой) стала лучшей подругой Мадонны и сопровождала супругов повсеместно. Ходили слухи, что у Сандры с Мадонной роман, особенно много сплетен появилось после того, как они вместе пришли на передачу «Вечернее шоу с Дэвидом Леттерманом», одетые в одинаковые джинсы, футболки и ботинки, и рассуждали о барах, где тусуются лесбиянки. «Только с ней я чувствую себя на равных. Она очень крутая», — говорила Мадонна, торжествуя. Отношения Мадонны с Сандрой не ограничивались совместными проказами и легким флиртом. Бернард очень поддерживала Мадонну, когда ее брак начал разваливаться, и обе они сильно привязались друг к другу.
Шон пытался утопить проблемы в алкоголе. В конце года у него произошел психический срыв. Говорили, будто он целый день (29 декабря) продержал Мадонну взаперти. Некоторые утверждали, что он повалил ее на пол, уселся сверху и просидел так несколько часов. «Она ведь ни минуты не стоит на месте, так что для нее это было равносильно смерти», — сказал один их общий друг. Однажды, видимо намекая на это происшествие, Шон бросил следующую фразу: «Она боялась, что если вернется домой, ее там ожидает хорошая головомойка». Мадонна позвала полицию, но не стала заводить дело и впоследствии никому не рассказывала об инциденте. В действительности этот случай свидетельствовал о серьезном конфликте. Шону хотелось, чтобы она остепенилась, родила детей и они жили тихой семейной жизнью (собственно, это его желание осуществилось во втором браке с Робин Райт Пенн), а Мадонна не собиралась променять свет рампы на домашний уют. Когда он понял, что не может ничего поделать с ее свободолюбием, то единственное, что ему оставалось, это сломить ее дух.
После рождественской катастрофы Мадонна снова подала на развод, на этот раз решение было окончательным и бесповоротным. Неудачный брак произвел опустошение в ее душе. В тридцать лет она была певицей с мировым именем, но совершенно выжатой эмоционально. Своим друзьям Мадонна говорила, что все еще любит Шона. Душевная боль заставила ее глубже заглянуть внутрь себя и попытаться осмыслить происходящее. Она начала размышлять о своем прошлом, о семье, о том, что привело ее к такому состоянию. Мысли естественно перетекали в песни, и итогом глобального переосмысления явился альбом «Like A Prayer», ставший очередным творческим прорывом.
Грех внутри тебя
Март 1989 года. Я — музыкальный редактор лондонского журнала «City Limits». Передо мной внушительная стопка пластинок, которые нужно разобрать. Вынимаю наугад первый попавшийся конверт, и в нос ударяет запах пачулей, которым пропитан винил. На обложке — одетая в джинсу и обвешанная бусами Мадонна. Ее фотография, где она выглядит хиппушкой с черными волосами, есть и на обложке журнала «Rolling Stone». Вот молодец! Главный сюрприз — это песни, которые стали более глубокими и как никогда биографическими. Эта женщина стала Певицей с большой буквы. Какое хорошее утро!
«Я не пыталась ничего приукрасить или сделать альбом удобоваримым для всех… Я написала о том, что чувствовала», — сказала Мадонна о «Like A Prayer». Выпустив этот альбом, она перешла в более роковое направление, сохранив вокал резким и необработанным и воздерживаясь от попсовой приглаженности предыдущих дисков. Он вышел в то время, когда ряды поп-мейнстрима пополнили такие группы, как «Faith No More», «Jane's Addition», «Throwing Muses» и «Pixies», предвосхитившие расцвет сиэтловского гранжа 90-х. Успех этих групп и популярность рэперских команд вроде «Run DMC» и «Public Enemy» обозначили перемены в общественном настроении. Лозунг «Жадность — это благо», выдвинутый в 80-х, утратил актуальность, рейганомика медленно делала свое дело. За время правления Рональда Рейгана выросли размеры налогообложения и увеличились расходы на вооружение, что привело к возникновению дефицита и национальной задолженности. В октябре 1987 года индекс Доу-Джонса упал на 25 процентов. Положение было хуже, чем в 1929-м, когда началась Великая депрессия.
В конце 80-х, когда мир находился в кризисе, петь о легкости бытия и вечеринках было неуместно. «True Blue» со своим коммерческим лоском казался устаревшим. Мадонна взрослела, ее поклонники становились старше, пришло время расстаться с подростковой игривостью, собирать новую аудиторию и сочинять серьезную музыку, способную к долговременному существованию. Это было начало всеобщей энтропии, когда основные цвета заместились оттенками черного и синего, мода сделалась неопределенной, а кино стали снимать на старомодную рябоватую пленку. Мадонна писала новые песни, руководствуясь скорее чувствами, нежели расчетом. Ей было тридцать, первый брак оказался несчастливым, и она хотела петь о своих переживаниях. Она заглянула внутрь себя и встретилась со своим прошлым, с людьми и обстоятельствами, сформировавшими ее личность: католической верой, боготворимым ею отцом, матерью, которую она потеряла.
«Она ходила грустная и часто плакала. Обычно она работает быстро, а этот альбом мы записывали в три или в четыре раза медленнее, чем предыдущие, потому что у нее была депрессия, — вспоминает Пэт Леонард. — Мы назвали его „разводным альбомом"». Мадонна сильно нервничала. «Они с Пэтом ссорились чаще.[3] Переругались в пух и прах. Она продюсировала второй альбом и хотела доказать, что ее успех — не просто везение, — говорит гитарист Брюс Гайтч, принимавший участие в записи. — Мадонна была настроена решительно.
Отношения с Шоном не клеились, ее ждало одиночество, и она сосредоточилась на музыке. Придиралась к мелочам, мне пришлось попотеть».
Бас-гитарист Гай Пратт, музыкант из Лондона, игравший с Брайаном Ферри и «Pink Floyd», вспоминает, что она совершенно взбесилась, узнав, что барабанщик, которого он пригласил записывать альбом, в последнюю минуту отказался от участия в проекте. «Сначала она меня уволила, — рассказал мне Пратт. — Пока я не прилетел в Лос-Анджелес, она наезжала на Пэта: „Если этот придурок не может найти барабанщика, пусть катится, он не будет у меня играть!". Справедливо. Пэту уже однажды пришлось уговаривать ее взять меня на работу. Я позвонил ему: „Пэт, пожалуйста, мне гак нужна эта работа". За два дня до моего предполагаемого отъезда раздался телефонный звонок. Было четыре часа утра, но я поднял трубку. „Говорят, что ты веселый. Расскажи какой-нибудь анекдот", — сказал голос. Я рассказал. Она рассмеялась и простила меня».
Однако на этом его испытания не закончились. Когда Пратт прилетел в Лос-Ачджелес и позвонил Леонарду, тот сказал ему: «Можешь приехать в студию прямо сейчас? Она хочет поговорить с тобой». Гай чувствовал себя «совершенно разбитым» после перелета, но взял такси и направился к ней. «Я застал Мадонну за обедом. „Спасибо, что приехал". Она сказала это таким тоном, что „спасибо" прозвучало, как „лучше бы ты не приезжал". И все, больше она ничего не хотела. „Можешь ехать домой"».
На следующий день, работая в студии, Пратт был просто потрясен. «Вот это женщина, от нее бросает в дрожь, — говорит он. — Первое время я ее боялся, а потом понял, как надо себя вести. Все сессионные музыканты относились к ней почтительно, ну а мы с Честером[4] ведь панк-рокеры как-никак. Я подумал, что нужно быть смелее, а то ничего не достанется. Кончилось тем, что мы с ней завязали спор о католицизме, что, кажется, ей понравилось. Любит остренькое».
Леонард не случайно пригласил именно английских музыкантов, он был поклонником британского рока. «„True Blue" был таким успешным, что Леонард мог не скупиться, — говорит Пратт. — Мы записывались в шикарной новой студии, построенной на деньги с этого альбома».
Мадонна не только стала более требовательной к содержанию песен, она и сама изменилась. Девочки, которая записывала «Like A Virgin», руководствуясь только интуицией, больше не существовало. Теперь она знала не только как звучат различные инструменты в сочетании, но и как именно выразить музыку, звучащую у нее в голове. Гай Пратт вспоминает: «Помню нашу первую совместную сессию. Мы сыграли песню „Oh Father". Едва мы закончили, Мадонна сказала: „Так, Джон,[5] не напирай так сильно в середине на восьмушки и, пожалуйста, насыщенней в конце. Гай, ты в конце играй половинными,[6] а ты, Честер, вступаешь с моей второй строчки". Она первый раз исполнила песню вместе с нами и успела заметить, как играет каждый из нас, а потом на удивление внятно объяснила, чего хочет. Мы сыграли как она просила, один раз без нее, затем с ней, затем еще раз, и все. Просто потрясающе».
Брюс Гайтч был потрясен ее решительностью. «Она сказала Пату: „Все готово в лучшем виде". Он поднял брови от изумления. Она сказала: „Я серьезно. Песня готова"». Возможно, именно возросшая уверенность Мадонны позволила ей записать такой «интимный» альбом. Все песни были про нее, так что она была просто обязана вникнуть в детали музыкального процесса. «В альбоме все подчинено одной идее, — говорит Гайтч. — Она задумалась о своем католическом воспитании». Например, святая троица песен «Like A Prayer», «Oh Father» и «Promise To Try» — это воспоминания о том, какое место в ее жизни играла религия.
Когда я была маленькая, мы с братьями и сестрами играли в такую игру: на карточках были нарисованы различные церковные принадлежности, и нужно было найти парные изображения чаш, стихарей, облаток. Это было нечто вроде катехизиса, по которому мы изучали литургию. До сих пор помню, как выглядели эти карточки. Католики верят в пресуществление, в то, что вино и хлеб не просто символизируют тело и кровь Христовы, а являются ими, вернее, становятся ими в процессе литургии. Каждое слово молитвы имеет таинственный смысл.
Мадонна выросла в этой культуре. Она собирала распятия и четки, которые были для нее не только предметом культа или реквизитом, а еще и талисманом. Распятие для нее вообще основная тема. «Я не считаю, что ношение распятия имело какой-то провокационный смысл, — говорит Мэри Ламберт, режиссер клипов „Like A Virgin" и „Like A Prayer". — Думаю, для нее оно имело мистическое значение. Мадонна же очень религиозна, по-своему конечно». Песни Мадонны пронизаны конкретными воспоминаниями из детства. «Иногда у меня возникает чувство вины там, где его, казалось бы, быть не должно. Мне кажется, это потому, что я воспитывалась в католической вере, — рассказала она журналисту „Rolling Stone" Биллу Земе. — Согласно католическому учению, мы рождаемся и умираем грешными. Неважно, что ты пытаешься избавиться от греха, он живет внутри тебя все время… Католицизм не предлагает утешения, а учит терпеть страдания».
Что примечательно в песнях из «Like A Prayer», так это то, что в них используются слова из литургии. Например, композиция с одноименным названием — это не просто сочетание приятной мелодии и стихов с религиозным подтекстом, а глубокое размышление о молитве. «Эта песня — исследование молитвы», — говорит Андре Крауч, руководитель церковного хора, принимавшего участие в ее записи. Он рассказал мне, что прежде чем согласиться на сотрудничество, тщательно изучил содержание, «чтобы понять, каков посыл песни. Мы очень избирательны в выборе репертуара, но то, что мы услышали, нам понравилось». Этот хор хорошо известен в Лос-Анджелесе, с ним работали Куинси Джонс и Чака Хан, также он записывался для саундтрек к фильму Спилберга «Цветы лиловые полей». Его торжественность очень соответствует воодушевленному настроению Мадонны.
В этой песне коленопреклоненная и созерцающая Божественную тайну Мадонна показывает себя истинной дочерью своей матери. Она поет о своем избранничестве, о том, что слышит Божественный зов. Считается, что Бог призывает человека служить ему. Ее мать понимала это служение как послушание мужу, заботу о детях, благодарение за посланные страдания. Мадонна же совершенно серьезно видела свое Божественное призвание в том, чтобы выражать слитые воедино женственность, сексуальность и духовность в музыке. Некоторые христиане расценивают это как богохульство и считают ее падшим ангелом. Размышляя о своей заблудшей душе, в песне «Like A Prayer» Мадонна просит Бога о помощи. Чтобы спастись, она должна предаться Божьей воле подобно ребенку.
Обрадовавшись тому, что ее призвали, она исполняется экстатическим ощущением присутствия Святого Духа. Хор и орган усиливают ликование. В песне Мадонна переходит от сомнений к уверенности, что отражается в музыке, которая сперва звучит робко, а затем барабаны наращивают мощь и общий темп ускоряется. «Мадонне хотелось добиться церковного звучания, как можно более полного звука, а я попытался акцентировать ее голос», — говорит Крауч. Начинает казаться, что находишься среди возбужденной толпы, и это создает определенную динамику.
«Я нигде не играл так хорошо, как на этой записи. До сих пор удивляюсь, как мне это удалось. Просто невероятно! — рассказывает Гай Пратт. — Под конец Мадонна кричала: „Давай, Гай, еще!" Я так разошелся, что продолжал играть, когда песня уже кончилась, — пришлось начинать заново». Когда запись была готова и Пратта пригласили прослушать ее, он не мог поверить, что это его исполнение. «Партия баса была просто чумовая. Мне подумалось, что вообще-то музыкант, который работает с певицей ее уровня, не должен такого себе позволять. Я спросил Мадонну: „Бас-гитара здесь совершенно потрясающая. Кто это играет?" Она ответила: „Ты, дурачок!"».
Поклонники Мадонны пришли в восторг от «Like A Prayer». По свидетельству Пратта, «все, от Джонни Марра до Дэвида Гилмора, говорили, что композиция исполнена блистательно». Для Мадонны и Пэта Леонарда эта песня была спонтанным детищем. «Мне хотелось чего-то в стиле госпел с вокалом а капелла, просто орган и мое пение, — рассказывает она. — В голову приходили различные безумные идеи, в конце концов мы убрали всю инструментовку, оставив только голос. Затем решили пригласить хор».
Мадонна так увлеклась рабочим процессом, что у нее не хватало времени на заботу о внешнем виде. «Все думают, что Мадонна всегда выглядит роскошно, но она приходила в студию одетая очень просто: ни бриллиантовых колец, ни прочей дребедени. Сначала я даже не узнал ее, — рассказывает Андре Крауч. — В ней не было ни надменности, ни высокомерия, ничего такого. Обнимала нас и старалась, чтобы мы расслабились».
Крауча поразила ее преданность музыке. Его сестра Сандра подыгрывала в «Like A Prayer» на тамбурине, и они пробовали различные ритмы. В какой-то момент Мадонна остановила ее и сказала: «Сандра, вернись к тридцать второму такту и делай так», — и сама настучала ритм. Занятия танцем развили у нее прекрасную музыкальную память. Крауч был шокирован: «Мы проиграли песню только один раз, а она запомнила все такты. Я на такое не способен! Она хорошо знает свою музыку».
За сосредоточенностью Мадонны скрывались глубокие внутренние переживания и желание выразить их точно и без прикрас. Экспериментирование с «обнаженным» голосом вышло особенно удачным в песне «Promise To Try». В этой короткой фортепианной балладе Мадонна ведет воображаемую беседу с матерью, ее голос наполнен волнением. Она говорит, что будет помнить о ней. Мадонна знает, что должна отпустить мать, но, сделав это, будет чувствовать себя одинокой и покинутой. Неудивительно, что после ее смерти Мадонна пыталась заставить весь мир полюбить себя, но заполнить пустоту оказалось невозможно. Песня, наполненная скорбью, примечательна своей сдержанностью. Билл Мейерс, аранжировщик, вспоминает: «Там есть только двойной квартет и пианино. Мы сократили аккомпанемент до минимума. Был соблазн использовать оркестр, но мы устояли».
Оркестр участвовал в записи «Oh Father», третьей композиции из ее Троицы. Как говорит Мадонна, это баллада не только о ее строгом отце, она «обо мне и моих отношениях со всеми власть имущими». Акцентируя каждое слово, она поет о том, что ей непонятны его гнев и осуждение. Местами в ее голосе появляется хрипотца а-ля Кортни Лав, которая наполняет песню большей эмоциональностью. Мадонна говорит, что записывала песню, будучи в «мрачном настроении», — тогда она играла в циничной пьесе Дэвида Мамета «Пошевеливайся». Мадонна исполняла роль Карен, секретарши кинопродюсера, который заключил пари, что переспит с ней. Хоть Карен и выставлена несчастной, беспомощной жертвой, все же она находит силы отомстить за оскорбление. Пытаясь справиться с раздражением, которое у нее вызывала эта роль, Мадонна излила негативные чувства в песне «Oh Father».
Она работала над ней вместе с Пэтом Леонардом, в «отвратительной студии, расположенной в периферийном районе Нью-Йорка. Там было грязно и тесно, и вот что из этого получилось». Билл Мейерс вспоминает: «Это блестящее произведение. Мадонна казалась очень возбужденной. В песне есть намек на инцест, а также темы страха и физического наказания. Не знаю, насколько это соответствует действительности. Воображение — страшная сила, она творческая натура и, возможно, представила себя на месте кого-то другого».
В самом деле, Мадонна никогда не жаловалась, что отец плохо относился к ней, бил или совращал, правда, она говорила, что он был очень строгим и что у нее не было взаимопонимания с мачехой. Вероятно, она просто возвела в крайнюю степень свою досаду на то, что ей не уделяли достаточно внимания, что родители давали только самое необходимое и никогда не баловали. Детство Мадонны было не слишком счастливым. Тони Чикконе как-то сказал: «Наверное, я был не самым хорошим отцом, но нам всем тогда приходилось нелегко». Мадонна использовала воображение как способ уйти от реальности. Песня «Oh Father» — убедительный пример ее умения преобразовывать унылое состояние души в музыкальное полотно.
Пережив тяжелое детство, Мадонна часто испытывала неуверенность, которая касалась и ее вокала. «Она последовательна, — говорит Мейерс. — Как однажды спела ноту, так и будет петь ее каждый раз. Некоторым надо сначала разогреться, и только после этого они входят в рабочую колею, другие быстро выдыхаются, третьи каждый раз поют по-новому. Мадонна как сделала в первый раз, так и будет. Когда мы записали „Oh Father", я сказал ей: „Ты спела как никогда здорово". Она принялась благодарить меня, затем смутилась. Уловила в моем высказывании двусмысленность. Я понял, что нужно быть осторожным со словами, потому что она болезненно относится к недостаткам своего вокала».
Помимо религии, другой основной темой альбома «Like A Prayer» является семья. Например, в песне «Till Death Do Us Part» речь идет о домашней жестокости и насилии. Мадонна сказала: «Там многое срисовано с моей жизни… это о сильной привязанности и болезненных отношениях. О неблагополучных, садомазохистских отношениях, которые невозможно разорвать». Она говорит о своей жертвенности, одновременно утверждая, что больше не хочет такой жестокой любви. Эта волнительная композиция является одной из лучших в альбоме.
Теме семьи посвящена и песня «Keep It Together», продюсером которой стал Стив Брэй. Разочарованная славой и несчастливым замужеством, Мадонна мысленно возвращается в отчий дом. Она с нежностью вспоминает о своих братьях и сестрах и чувствует необходимость восстановить прежние теплые отношения. Как и в «Dear Jessie», сладкой колыбельной, написанной для младшей дочери Пэта, здесь она описывает чистый, сказочный мир детства, где розовые слоны танцуют с русалками и луной. Первый опыт сочинения колыбельных вышел не очень удачным, Мадонна явно переборщила с образами, впоследствии она вернется к этому жанру в альбомах «Bedtime Stories» и «American Life».
Мифологичность присутствует и в композиции «Cherish», где Мадонна просит Купидона послать ей хорошего жениха. В клипе, снятом Хербом Ритцем, она плещется в океане и заигрывает с водяным. По своему «пряничному» настроению эта песня прекрасно вписалась бы в альбом «True Blue», в то время как «Love Song» и «Express Yourself» показывают направление, в котором она развивалась в то время.
«Love Song» она продюсировала совместно с Принцем. Эта песня является в некотором роде экспериментом. Мадонна с Принцем долгое время наблюдали друг за другом с нескрываемым восхищением и в конце концов решили вместе сочинить мюзикл. Работа шла бессистемно, поскольку они были очень разными. Ей нравились ясность, организованность и простота, тогда как он предпочитал непредсказуемость и импровизацию. «Мы так реально ничего и не сделали, — говорит Мадонна. — Брались за одно, затем перескакивали на другое». «Love Song» производит впечатление незаконченного произведения, это скорее рассказ о том, как создавалась композиция. «Мы многократно пересылали кассеты из Лос-Анджелеса в Миннесоту и обратно. Затем обсуждали по телефону, он играл на одном конце провода, а я слушала на другом». Это было новое для нее направление: глубокая, насыщенная, плотная музыка с неряшливой барабанной дробью. Голос записан отдельно, нарезан и вкраплен в общую текстуру. Каждая строчка песни похожа на затянутый аккорд, что характерно для прин-цевского стиля. Для нее это был интересный опыт, этакое поигрывание музыкальными мускулами, в результате которого был заложен фундамент будущих альбомов наподобие «Erotica».
«Express Yourself», спродюсированная Стивом Брэй-ем, — следующая эпохальная песня альбома наряду с «Like A Prayer». Это феминистский призыв к оружию, дополненный мощью духовых и задушевным вокалом. Здесь Мадонна обращается к женщинам с проповедью самоуважения: нужно искать такого мужчину, который будет любить душу и ум, и лучше быть одной, чем жить с человеком, который вас не уважает. Уподобляясь священнику, Мадонна делает акцент на каждом слове припева, призывая на помощь Бога и оргастическую силу. Эта песня косможенщины, являющаяся одновременно и монологом души, и танцевальным треком, предвосхищает декларативность композиции «Vogue» и показывает переход от рефлексии к действию.
Снятый в эстетике «Метрополиса» Фрица Ланга клип на песню «Express Yourself» — один из самых известных и обсуждаемых. Снял его режиссер Дэвид Финчер. Переодетая в мужскую одежду Мадонна управляет армией крепко сбитых ребят, закованных в цепи. Она госпожа, а они ее слуги. На ее шее надет железный ошейник с цепью, но в данном случае это символ освобождения от рабства. Она призывает одного из молодых людей к себе в будуар, где пеленает его в атласную простыню. Неудивительно, что этот клип так любят женщины.
В заключительном треке альбома «Act Of Contrition»* Мадонна возвращается к религиозной тематике. В композиции используются различные эффекты: начинающая ее молитва произносится шепотом, звук гитары искажен, а запись хора пущена в обратном порядке. Все эти эффекты создают атмосферу торжествующего беспредела, надо признать, совершенно не свойственную покаянному настроению. В то время, когда родилась Мадонна, исповеди в католической церкви отводилось огромное значение. Как пишет историк Джеймс М. ОТул, до середины 60-х исповедь была основой религиозной католической практики… Исповедовались только католики. Считалось, что исповедь — это основной принцип взаимоотношений с Богом.
Подготовка к причастию происходит в три этапа: покаяние — испытание совести, исповедание грехов священнику и, наконец, наказание и отпущение грехов. Характер наказания, именуемого в церковном языке епитимьей, определяется в соответствии с природой греха. Преподаватели духовной семинарии учили своих учеников так: «Плотские грехи искупаются умерщвлением плоти, жадность — подаянием милостыни, а гордость — молитвой». Кающийся должен произнести короткую молитву, которая считается актом покаяния.
Мадонна высмеивала эту процедуру, прекрасно сознавая, что ее свободное отношение к сексу стоило бы ей более сурового наказания, чем многократное произнесение «Отче наш» или «Аве Мария». Она считала, что посягательство на личную свободу недопустимо, а на более глубоком уровне признавала сексуальность позитивной силой. Согласно Блаженному Августину, «сексуальный позыв греховен и постыден… Гениталии — непристойные органы… Они являются инструментами передачи первородного греха». Такой точки зрения придерживалась церковь в то время, когда Мадонна была ребенком. Хотя многие представления, относящиеся к греховности секса, были развеяны в конце 80-х, она чувствовала, что противопоставление «девственного и святого» и «низменного и грязного» до сих пор актуально.
Волнующее ее противоречие она попыталась разрешить в клипе «Like A Prayer», причем самым провокационным образом. Вначале Мадонна подписала контракт стоимостью миллион долларов на участие в рекламе компании «Pepsi». Безобидная реклама была выпущена в эфир перед самым выходом в свет сингла «Like A Prayer», в марте 1989-го. Вскоре появился и клип, в котором Мадонна целует чернокожего Христа, изображая убийцу, побуждаемого к преступлению расовой ненавистью, Мадонна со стигматами на руках и ногах плачет кровавыми слезами, Мадонна танцует среди горящих крестов — все это были смелые заявления, касающиеся секса, расизма и религии. В съемках клипа участвует другой хор, не тот, с которым она записывала альбом. «Мы не хотели участвовать в съемках этого клипа, — вспоминает Андре Крауч. — Это примерно как если бы архитектор, построивший гостиницу, отказался оборудовать в ней игорный зал. Там есть интимная сцена, которая происходит в алтаре. Алтарь — священное место. Дом Господа предназначен для того, чтобы общаться с Богом, а не удовлетворять желания плоти. Нам не хотелось, чтобы люди думали, будто мы поощряем это».
Видео показали в вечерней трансляции канала MTV, оно вызвало шквал протеста со стороны религиозных организаций, поведение Мадонны было названо богохульством. Лидеры церкви призвали своих последователей бойкотировать компанию «Pepsi», и та отозвала из проката рекламу с участием певицы. Контракт был разорван, но миллион долларов остался у Мадонны.
Многие рассматривали клип как рекламный трюк и восхищались коммерческой смекалкой Мадонны, однако коммерция интересовала ее только в связи с искусством, к тому же телевизионный показ подразумевал возможность обратиться с посланием к миллионам людей одновременно. По словам Мадонны, «клип „Like A Virgin" о том, как можно преодолеть расизм и страх говорить правду. У меня было собственное представление о Боге, отличное оттого, которое мне навязали». Возможно, Мадонна неоднозначно относилась к своему участию в торговой рекламе и клип был способом дистанцироваться от сомнительной сделки.
Выход альбома «Like A Prayer» стал поворотным моментом в творческой карьере Мадонны и привлек совершенно новый контингент зрителей, но, несмотря на успех, она чувствовала себя одиноко. Гай Пратт рассказывает, как однажды она пришла на студию и спросила, не хочет ли кто-нибудь составить ей компанию пойти на концерт Джорджа Майкла. «Джордж Майкл выступал на спортивном стадионе Лос-Анджелеса с программой „Faith", он находился на самом пике популярности. Все неопределенно замычали… Тогда я поднял руку и сказал: „Я не прочь". Мы пошли вдвоем, это было немного похоже на свидание».
Она заехала за ним в восемь. «Общаться с ней один на один — сплошное удовольствие. Она становится совершенно другим человеком. Мне было очень интересно. Я спросил: „Ты все время подчеркиваешь, что ты нью-йоркский человек, почему же ты живешь в Лос-Анджелесе?" Она ответила: „Это вынужденно. Я не могу жить в Нью-Йорке, потому что все мои тамошние друзья умерли". СПИД тогда распространялся по миру. Сейчас уже мало кто помнит, сколько народу померло в восьмидесятых». После концерта шофер отвез ее домой, и Мадонна сказала Гаю, что на этот вечер он может оставить машину в своем распоряжении.
«Я бросился звонить всем подряд и хвастаться, что у меня есть лимузин. Объехал все бары Лос-Анджелеса, но никого не встретил, потому что был понедельник. Шофер, наверное, подумал: „Мадонна каждый день отпускает меня в десять тридцать, а тут какой-то придурок, свалился же он на мою голову"». Казалось, что нелепые вечерние приключения Гая отражали пустоту, которая была у Мадонны на душе. Переживать о прошлом всегда нелегко, к тому же Мадонна не была уверена, что идет в правильном направлении, и она решила повернуть вспять.
Февраль в Лос-Анджелесе прекрасный месяц. Воздух теплый и пропитан запахом магнолий. Солнце греет нежно, его лучи рассеиваются листьями пальмы. Так здорово находиться там, где светло и солнечно, в то время как в Европе холодно и рано темнеет. Вечером, при свете луны, дома на голливудских холмах кажутся сказочными замками. Здесь нет небоскребов, заслоняющих линию горизонта, что дает ощущение простора. Здесь покойно и дышится полной грудью. Местные особняки великолепны, в них все продумано для комфортного отдыха. Девушке, привыкшей к истерии и стрессу Нью-Йорка, это место должно казаться просто раем.
В феврале 1989 года Мадонна снова снялась в кино, она сыграла роль красотки Махоуни в фильме «Дик Трэйси». После провала фильмов «Шанхайский сюрприз» и «Кто эта девчонка?» эта роль оказалась очень важна для нее: ее актерская карьера наконец-то пошла в гору. Она некоторое время раздумывала, прежде чем согласиться участвовать в съемках. Однако мысль о сотрудничестве с маститым голливудским режиссером Уорреном Битти льстила ее самолюбию, и она согласилась с ним встретиться.
К своим пятидесяти двум годам Уоррен снял внушительное количество фильмов. У него была репутация бабника, почти все знаменитости 60-х, от Катрин Денев до Фэй Данауэй, Джули Кристи и Карли Саймон, в свое время состояли с ним в интимных отношениях. Говорили, что Саймон посвятила ему песню «You're So Vain». Но прежде всего он был известен как человек, который произвел революцию в кинематографе, как продюсер «Бонни и Клайд» и исполнитель главной роли в этой же картине.
На момент знакомства с Мадонной у Битти имелся солидный арсенал фильмов, включая оскароносный «Красные». Мадонна была наслышана не только о его успехах, но и о любовных похождениях, и, естественно, сразу стала кокетничать. Хотя Битти был в восторге от молодой звезды, тем не менее назначил ей довольно скромный гонорар, положенный рядовому актеру. Конечно, он предпочел бы отдать роль Махоуни Кэтлин Тернер или Ким Бэсинджер, но те были заняты. Бетти справедливо полагал, что участие Мадонны послужит прекрасной рекламой. Изначальный интерес двух знаменитостей друг к другу после первой же встречи перерос в живую симпатию, а когда фильм вышел в прокат, у них начался настоящий роман.
Получив свидетельство о разводе, Мадонна решилась «узаконить» отношения с Битти. Уравновешенный, утонченный и уверенный Уоррен был полной противоположностью Шону. Он был актером старой школы и уговорил Мадонну вернуться к образу всеми любимой игривой блондинки. «Мне пришлось перекраситься в блондинку. Я просила Битти Уоррена не настаивать, потому что долго растила волосы и черный цвет мне очень нравился, — рассказывает она. — Впервые за долгое время у меня был естественный цвет волос, я чувствовала себя так здорово… Потом мне пришлось перекраситься, так что у меня наступил некоторый кризис самоидентификации. Блондинки считаются более сексуальными и непосредственными и более легкомысленными, чем брюнетки».
У Мадонны была очень гламурная роль — клубной певички и проститутки, оказывающей услуги американским мафиози за большие деньги. «Красотка Махоуни… влюбляется в Дика Трэйси вопреки своему желанию. Она не то чтобы плохая, но порочность в ней определенно есть», — говорит Мадонна с некоторым удовлетворением. Она знала, что фильм так или иначе будет успешным. В нем снимались такие именитые актеры, как Битти, Аль Пачино, Дастин Хофман, Пол Сорвино. Блокбастер «Дик Трэйси» — кино очень яркое, с элементами гротеска, гангстеры в смешных мешковатых костюмах и неестественными выражениями лиц копированы с известного комикса. Несмотря на слабый сценарий, в фильме много развлекательных трюков, и смотреть его интересно. После работы в спектакле «Пошевеливайся» Мадонна знала, как создать убедительный образ. Она чувствовала себя уверенно, и, кажется, ей очень нравилось играть женщину-вамп. Тем не менее некоторые реплики звучат скомканно, и наиболее выигрышно она смотрится в сценах, где ей не приходится ничего говорить, — в них она выглядит как чувственная красотка из 30-х или 40-х годов. Она могла бы стать звездой немого кино.
Известный киноман Джон Кобал еще в самом начале ее карьеры сказал, что «у Мадонны есть задатки кинозвезды… Она обладает особой, редкой красотой, но ей нужно научиться правильно подавать себя». Он сравнивал ее с Ритой Хейворт, Авой Гарднер и Джоан Кроуфорд, то есть как раз с теми кинозвездами, которые ей нравились, и говорил, что личность важнее внешности. «Все великие актрисы могут просто стоять и молчать, но в них есть что-то, что заставляет вас задаваться вопросом: „Что происходит у нее внутри?" Талант заключается в том, чтобы наполнять жизнью окружающее пространство, уметь держать внимание — вот что действительно потрясает».
Мадонна сокрушалась, что студийная система, существовавшая в кинематографе в начале двадцатого века, безвозвратно ушла в прошлое. «Наверное, тогда было очень здорово.[7] Сейчас с актерами так не возятся, — говорила она. — С другой стороны, тогда актеры не могли распоряжаться своей жизнью. Сейчас больше свободы, но никто не занимается ни вами, ни вашей карьерой, как это было раньше». Однако Бадди заботился о ней, нанял ей массажистку, водил в ресторан и каждый день присылал цветы к ее трейлеру.
«В то время, когда мы с ним познакомились, Уоррену уже не надо было ничего никому доказывать. Он снял много фильмов, и притом успешных. Он был красавцем, прекрасно играл на пианино, всегда был готов помочь и сиял улыбкой даже дома», — вспоминает Ники Харис. Битти был счастлив, что Мадонна проявила к нему интерес. Критики считали, что их роман — не более чем рекламный трюк для привлечения внимания прессы, но на самом деле они действительно испытывали друг к другу сильные чувства. Бетти поддержал Мадонну, когда она решила выпустить (под названием «I'm Breathless») несколько композиций из саунд-трека к «Дику Трэйси» отдельным альбомом. Боб Магнуссон, сессионный бас-гитарист, участвовавший в записи «I'm Breathless», вспоминает, что Мадонна выглядела очень счастливой. «Она была со всеми любезна, представилась поочередно каждому из музыкантов. Однажды Уоррен Битти приехал на студию прямо со съемочной площадки, он был одет в костюм и желтый плащ Дика Трэйси. Казалось, что они живут друг другом!» — улыбается он.
После болезненного разрыва с Шоном для Мадонны наконец-то наступили спокойные, счастливые дни. Она словно попала в сказку. Казалось, теперь у нее есть все — Голливуд, заботливый, богатый покровитель, уважение окружающих. Ее беззаботное, романтическое настроение отражается в альбоме «I'm Breathless». Мадонна вжилась в роль своей героини и в музыке старалась передать атмосферу ночного клуба 30-х годов. Обложка, на которой белокурая кудрявая Мадонна изображена рядом с Битти, одетым в лимонно-желтый плащ и шляпу Дика Трэйси, похожа на киноафишу. В аннотации к диску значилось: «Музыка из фильма и написанная под влиянием фильма „Дик Трэйси"». Альбом, продюсером которого выступил Пэт Леонард, был записан с участием джазовых музыкантов, они имитировали биг-бенд 30-х. «Все десять музыкантов были настоящими виртуозами, они прекрасно передали музыкальный стиль эры свинга», — говорит Магнуссон, работавший с самыми различными исполнителями, от «Art Pepper» до Бадди Рича и Сары Воэн. Он любовался готовностью Мадонны исследовать новый, неизвестный жанр. «Когда поп-музыканты берутся за что-то другое, нежели их попса, это впечатляет. Это смелый поступок».
Большинство песен отражает подиумную натуру Мадонны, как например «Hanky Panky», жизнерадостный гимн порке. Хотя сюжет песни довольно странен, все искупает музыка, которая имеет аутентичный джазовый характер. Также в альбом входит композиция «Something To Remember», лирическая баллада, своей интонацией сожаления заставляющая вспомнить о Дасти Спрингфилд. Она отличается спокойным и задушевным звучанием, в сравнении с ней остальные треки кажутся несколько надуманными, особенно это касается трех песен Стивена Сондхайма — «Sooner Or Later», «More» и «What Can You Lose». Видно, что Мадонна очень старается, но возникает впечатление, что она играет какую-то роль и делает упражнения по технике вокала. Ей еще предстояло овладеть своим голосом, который кардинально преобразится за время съемок в мюзикле «Эвита». «Она вошла в роль. Начала курить. Все время стреляла у меня сигареты. Ее героиня курила, и она тоже стала курить», — рассказывает Гай Пратт, также участвовавший в записи альбома.
В противоположность серьезной рефлексирующей девушке с «Like A Prayer» в этом альбоме Мадонна предстает легкомысленной изнеженной кокеткой. Местами здесь чересчур много театральности, однако ее неподдельный энтузиазм не позволяет отнестись к этому творению как к имитации или пародии. В треке «Now I'm Following You» Мадонна вместе с Битти исполняет буги-вуги. Его мягкий, обольстительный голос как бы намекает на их близкие отношения. «Появился Уоррен, и мы сделали все в один присест, — рассказывает Билл Мейерс, который записал партию фортепьяно для трека. — Все посмотрели друг на друга, и Пэт сказал: „Повторить вы, естественно, не хотите?" „Нет, — ответил он. — Все отлично". Они арендовали студию на три часа, а работали от силы минут пятнадцать. Я обалдел. Ну, если джинн у вас в бутылке, почему бы нет?»
Последний трек, стяжавший впоследствии невероятную популярность, выбивается из общего настроения альбома. «Vogue» — это ода кинодивам 40-х годов, модернизированная под современное диско. Яркая, ритмичная, мелодичная композиция и стильный клип закрепили за Мадонной статус музыкального идола. Прошло десять лет с тех пор, как она начала карьеру певицы, и теперь была в расцвете популярности.
Делай лицо
Летом 1990 года жизнь музыкальной дивы казалась безмятежной. Дэвид Финчер снял монохромный клип «Vogue». Ярко накрашенная, сияющая Мадонна словно сошла с модного плаката 40-х годов. Она выразительно поводит руками и наклоняется к танцорам, которые принимают утрированные позы подиумных геев. Это ее мир, он подчиняется ей. Мадонна будто оживила старый голливудский журнал. Она в апогее силы, славы и красоты. Она — та самая иконописная Мадонна, явившаяся во плоти в двадцатом веке.
Выступая с песней «Vogue» на церемонии награждения МТУ, Мадонна и ее танцоры оделись в платья, соответствующие моде французского двора XVIII века. Это было потрясающее зрелище, от великолепия костюмов захватывало дух. «На MTVdo сих пор не видали представления такого уровня. Платья, веера, хореография… — говорит Карлтон Уилборн, один из танцоров. — Никто не ожидал такого. Мы произвели фурор».
С появлением «Vogue» в жизни Мадонны начался новый этап. Она чувствовала себя так, будто отныне ей обеспечено бессмертие. Теперь она не сомневалась в своей принадлежности к числу артистов, которые являются законодателями моды, и начала заигрывать со зрителями. С начала 90-х она принялась играть в придуманную ею же игру под названием «Правда или вызов».
В главной сцене документальной ленты «Правда или вызов: В постели с Мадонной» ее героиня отвечает на вызов, имитируя минет с помощью бутылки с минеральной водой — таким образом Мадонна, с одной стороны, утверждает репутацию провокаторши, а с другой — пытается преодолеть психическую травму, полученную в результате нападения маньяка. Мадонна часто говорила о демонах, терзающих ее, и это был один из них. Каждый ее проект — и «Justify My Love», и «Blond Ambition», и «В постели с Мадонной», и «Секс» — был очередной ступенькой саморазоблачения. «Мадонна всегда пытается сделать так, чтобы окружающие были с ней откровенны, — говорит один из ее друзей, — только немногие способны на это». В процессе самокопания она будто снимает с себя одежду, одну вещь за другой. Книга «Секс» оказалась смелым, красивым, болезненным разочарованием, и, несмотря на кажущуюся непобедимость Мадонны, актом саморазрушения.
Чтобы набрать танцоров для съемок «Vogue», был объявлен кастинг. «Собралось около пятисот человек. Пришли все кому не лень, это было какое-то безумие, — вспоминает самый опытный танцор труппы Карлтон Уилборн. — В то время существовало несколько танцевальных школ, в Лос-Анджелесе больше заботились о зрелищности, а в Нью-Йорке делали упор на технику. На кастинг явились претенденты отовсюду. Обстановочка была напряженной». Мадонна быстро разобралась с кандидатами. «В первый день она отобрала тридцать человек. Когда я пришел домой, то обнаружил на автоответчике послание, в котором говорилось, что она ждет меня вечером в одном клубе». На встречу Уилборн пришел в компании двух приятелей, которым тоже посчастливилось пройти первое испытание. Они веселились до утра. На следующее утро должно было состояться индивидуальное занятие с Мадонной — это был следующий этап конкурса.
За несколько дней состав труппы полностью определился. Он включал Уилборна, опытного Оливера Крамса, Салима Гоулуса, танцора классического балета с томным взглядом, а также настоящих модников — геев Хосе Гутье-реса и Луиса Камачо. Мадонна вдохновлялась творчеством Уилли Ниндзя, короля подиума, снявшегося в документальном фильме «Париж в огне», и хотела использовать в работе элементы чечетки, гимнастики и восточного танца.
Основные па для «Vogue» были придуманы Гутьересом и Камачо и доработаны хореографом Винсентом Патерсоном. Сначала сценарий постановки многим не понравился. «Я только что окончил балетную школу, и это был мой второй клип, — вспоминает Салим. — Помню, как Дэвид[8] сказал: „Наденьте на него смокинг". Я надел смокинг, затем выполнил по их просьбе несколько па, а затем принимал различные позы. Все это заняло минут пятнадцать, и я был удивлен, что больше ничего не нужно. Подумал, что не очень-то мне нравится такое начало, и врубился только когда клип был готов».
Летом песня «Vogue» стала настоящим хитом, ее играли в клубах всего мира — как раз тогда начиналась новая эпоха танцевального безумия, когда клубная культура, хаус и техно встретились в мейнстриме. Композиция «Vogue» полна жажды жизни, характерной для этой новой эры позитива, оптимизма и всеядности. «Танцевальная музыка очень вдохновляет Мадонну. Ей понравились ремиксы, которые мы сделали для „Immaculate Collection", и ей захотелось поэкспериментировать», — вспоминает Тони Шимкин, работавший над песней вместе с продюсером Шепом Петтибоном. Перед тем как начать запись, они послали ей трек с музыкой, и «во время перелета из Нью-Йорка домой, в Лос-Анджелес, она сочинила рэп. Песня родилась быстро. Текст меня потряс. Потом я слушал рэп много раз, но никогда больше я не представлял себе такую яркую визуальную картину современной эпохи. И конечно, успеху очень поспособствовал клип».
Набранные семеро танцоров оказались такой прекрасной командой, что Мадонна пригласила их участвовать в гастрольной программе «Blond Ambition». Салим рассказывает, что с самого начала между всеми членами труппы было хорошее взаимопонимание. «Мы пользовались жаргонными словечками, принятыми в среде геев. Например, „Делай лицо". Это значит, что ты выглядишь отлично и еще что все на тебя смотрят. Еще мы использовали выражение „ова" — это когда чего-то чрезмерно много, но все равно хорошо».
После успеха «Vogue» Мадонна расхрабрилась и решила сделать следующий проект более «взрослым». Черно-белый клип «Justify My Love» был снят Жан-Батистом Мондино в одном парижском отеле и рождал ассоциации с классическим европейским кино и в особенности с декадентским фильмом «Сладкая жизнь». Мадонна фантазирует на тему секса, представляя сладострастные сцены, содержащие намек на берлинское кабаре 30-х годов. Нашептывая рэп под лаконичный фоновый ритм, она выражает сексуальное желание. Чувственно-напряженный «Justify My Love» получился танцевальной балладой. Театрально-экстравагантным поведением Мадонна явно дает понять, что, создавая образ, ориентировалась на своих кумиров, Марлен Дитрих и Мэй Уэст.
Новое революционное направление творчества Мадонны было воспринято на ура, но надо сказать, что пришла она к нему не вполне самостоятельно. В конце 80-х молодая красивая мексиканка по имени Ингрид Чавез работала над созданием альбома вместе со своим бойфрендом Принцем.
Параллельно они снимали фильм под названием «Мост граффити». Съемки происходили в Миннеаполисе, и там Ингрид познакомилась с Ленни Кравицем. У них начался бурный роман. Кравиц пригласил Ингрид к себе в студию, где он занимался обработкой музыки вместе с Андре Беттсом.
Ингрид рассказывает: «Они спросили меня, не хочу ли я положить на музыку какой-нибудь свой текст. Единственное, что у меня было с собой, это письмо к Ленни. Письма — моя любимая форма общения. Переписку некоторых людей издавали, и эти книги просто прекрасны. Письма — мой способ самовыражения, это очень интимное дело. Я все быстро записала и уехала в Миннеаполис».
Песня, записанная в тот день, была оригиналом «Justify My Love». Кравиц отнес ее в звукозаписывающую компанию «Virgin». Тем временем его роман с Ингрид закончился, и она сменила номер телефона. Кравиц и Чавез встретились только в день премьеры «Моста граффити». Она рассказывает: «Он пришел ко мне в гостиницу и сказал: „«Justify My Love» будет исполнять Мадонна". Попросил меня подписать какой-то документ и сказал, что я получу 12,5 процента роялти, но славы мне не достанется». Ингрид подписала.
Ингрид пригласили встретиться с Мадонной, когда запись «Justify My Love» была уже практически завершена. То, что она услышала, поразило ее. «Она провела колоссальную работу, скопировала мой вокал в точности. Я не могла найти отличия между ее голосом и своим. Голос был точно такой же, как на демке. Она передала и искренность, и эмоции, и желание. Что ж, ловко, впрочем, она вообще пройдоха. Мадонна умеет находить действительно уникальные вещи, те, что помогают ей развиваться в музыкальном плане».
Ингрид не нравилась роль «поэта-призрака», к тому же она заметила, Мадонна реагировала на нее «как-то странно». «Она сказала только „Привет" и больше не разговаривала со мной. Смотрела на меня искоса. Был ее день рождения, и в комнате, где я ждала, тусовалось человек пять. Она вошла и позвала Ленни и кого-то там еще. Пригласила есть свой именинный пирог только двоих, а все остальные сидели и думали: „Стало быть, нам не достанется пирога". Мне это показалось диким. Может быть, ей не хотелось, чтобы за такое оригинальное исполнение хвалили другую женщину… В жизни голос Мадонны совершенно не такой, каким она поет песню. Она копирует ритм и мою манеру говорить, и тембр, а это, возможно, мой главный дар».
У Ингрид чарующий бархатный голос. Они вместе с Принцем готовились выпустить альбом под названием «19th May 1992». Тут возникла проблема — когда «Justify My Love» стали крутить на радио, ей позвонил Принц и спросил: «„Ингрид, что происходит? Ты слышала песню Мадонны "Justify My Love"?" Я ответила: „А что такое?" Он сказал: „Но ведь это же ты поешь, я-то тебя знаю. В чем дело?" Я все рассказала ему, и он закричал: „Ты с ума сошла? У нас скоро выйдет пластинка, все будут думать, что ты подражала Мадонне, никто же не знает, что это твоя песня!"».
Тогда же миннеаполисский журналист спросил у Ингрид напрямую, не она ли исполняет песню «Justify My Love». Ингрид признала, что она написала ее. История получила широкую огласку. Мадонну заклеймили позором (обозреватель из «Chicago Sun-Times» написал, что кража «Justify My Love» — это беспрецедентная подлость), в то время как сама она утверждала, что никакого преднамеренного заимствования не было. В воровстве Мадонну пытались уличить неоднократно. Год спустя после выхода сингла Малькольма Макларена «Elements Of Vogue» появился ее «Vogue», и на вопрос о связи этих композиций она каждый раз делала круглые глаза. Один из ритмов трека «Security Of The First World» группы «Public Enemy» был использован в качестве семпла для «Justify My Love». В ответ разгневанный продюсер Хэнк Шокли вместе с группой «Young Black Teenagers» записал песню «То My Donna». Когда-то Мадонна копировала прически стильной девушки из «Danceteria», а теперь, ничуть не смущаясь, пользовалась чужими достижениями. 6 конце концов Ингрид возбудила иск, но дело решили полюбовно: она получила свои 12,5 процента роялти, и на следующем издании альбома напротив песни «Justify My Love» стояло ее имя, которое, впрочем, далеко не всегда упоминается в сборниках, включающих этот трек.
«Думаю, что Ленни поступил так, потому что он написал музыку к песне. Мадонна ее просто исполнила, — объясняет Ингрид. — Пусть она ее поет, мне не жалко. Просто я чувствовала себя преданной, тем более что песня очень интимная. Это не ее мечты и не ее желание». Ингрид выпустила альбом, записанный вместе с Принцем, после чего ретировалась в Нью-Хэмпшир. Она вышла замуж за музыканта Дэвида Сильвиана, родила детей и спустя десять лет вновь занялась музыкой. Ей потребовалось много времени, чтобы восстановить силы и найти свой путь. «Я считаю себя музой», — говорит Ингрид.
«Justify My Love» был центральной композицией альбома «Immaculate Conception», первого сборника ее коллекции «Greatest Hits», который пользовался в США почти такой же популярностью, как и «Like A Virgin», — в значительной степени потому, что музыка, сочетающая песню и танец, как нельзя более подходила для вечеринок. С этого альбома началась традиция делать ремиксы, коснувшаяся всех ее будущих синглов. В течение десяти лет диск «Immaculate Collection» продавался с неизменным успехом, и в конце 90-х был занесен в Книгу рекордов Гиннесса как самый продаваемый альбом «Greatest Hits», записанный женщиной.
Альбом «Justify My Love» ознаменовал качественный скачок в творчестве Мадонны, на этот раз творческие поиски завели ее на территорию, обозначенную пометкой «для взрослых». В тот период Стивен Мейзел снял фотографию для журнала «Rolling Stone», на которой она, танцуя, обнимает молодую девушку: Мадонна одета в черный костюм, светлые волосы коротко острижены и зачесаны назад — такие прически пользовались популярностью в 20-е годы. Работая над концепцией, Мейзел воспользовался материалами фотохудожника Брассая, который снимал гей-клубы, бордели и парижские наркоманские притоны в 20-х и 30-х годах. Вскоре после публикации снимков канал MTV запретил клип «Justify My Love» к показу, назвав его «непристойным». Оскорбленная Мадонна попыталась оправдаться, высказавшись в свою защиту в программе Форреста Сойера «Nightline». Однако когда видеокассеты с клипом появились в продаже, они сразу стали бестселлером. Известно, что на черном рынке Саудовской Аравии их продавали как порно за большие деньги. В то время как эстрадным певицам полагалось быть лучезарными милашками, Мадонна, наплевав на все правила и нормы, шокировала мир эротическим кабаре.
И «Vogue», и «Justify My Love» долгое время занимали первые места в американских поп-чартах, а странноватая композиция «Hunky Panky» очень полюбилась британцам. К своей великой радости, Мадонна, коснувшаяся доселе запретных в обществе тем, обнаружила, что публика проявляет к ним положительный интерес. Исполнившись уверенности, она задумала сделать такое шоу, которое потрясло бы зрителей еще больше, чем предыдущее. Если в «Who's That Girl?» она только начала развивать концепцию музыкального спектакля, то в программе «Blond Ambition» театр, танец и музыка слились в единое целое. Хореограф турне Винсент Патерсон (прежде работавший с Майклом Джексоном) говорит, что Мадонна вознамерилась «нарушить все возможные правила. Она хотела говорить о сексуальности, трансвестизме, религии. Но самое неожиданное — это форма представления. Вместо обычной презентации песен мы решили сделать смесь модного показа, мюзикла, рок-концерта и перформанса».
Центральный элемент шоу — блестящий розовый лифчик с коническими чашечками. Это произведение модного дизайнера было тотемом, закладным камнем, вокруг которого строилось представление. Жан-Поль Готье задумывал это комическое изделие и как комплимент соблазнительному бюсту Мадонны, и как пародию на него. Стилист Анна Пьяджи отзывается о Готье как о «ландшафтном дизайнере, архитекторе и инженере в одном лице». Создавая этот корсет, французский модельер использовал все свои умения и знания. Готье творил с любовью: он вспоминает, что это был очень напряженный период, — прежде чем Мадонна одобрила костюмы, он проглотил в общей сложности 350 таблеток аспирина и нарисовал 1500 эскизов. «Моя одежда соответствует натуре Мадонны, — говорит он. — За толстым панцирем скрывается уязвимая душа». «Конический лифчик, бюстье, платформы… все, что можно было испохабить, было испохаблено», — резюмирует Ники Харис.
Корсет выгодно подчеркивал достоинства атлетической фигуры Мадонны. Во время первого этапа турне она зачесывала волосы в конский хвост — такая прическа позволяла зрителям любоваться сильными мускулами, которые за период, истекший со времен «Who's That Girl?», стали еще более выразительными. Корсет был придуман в эпоху позднего Ренессанса, чтобы дамам легче было держать осанку. Поскольку женщины, носившие его, не могли заниматься тяжелым физическим трудом, он считался признаком знатности и благополучия. В викторианские времена им затягивали грудь, чтобы добиться модного силуэта
песочных часов, отчего представительницы слабого пола часто падали в обморок. В начале двадцатого века суфражистки отказались носить сковывающее свободу движений изделие, но постепенно оно снова вошло в фавор. Искусствовед Сара Чанг говорит: «Сейчас считается, что корсет придает женственность, поскольку его форма подразумевает смирение тела и разума».
Для Мадонны, которая любила играть двойными смыслами и считала, что между предметами фетиша и садомазохизмом существует безусловная связь, корсет был такой одеждой, которая позволяла показать физическую силу и готовность покоряться одновременно. «В своем корсете от Готье Мадонна была наглядным примером понятия дисциплины, с одной стороны, она демонстрировала накачанные мускулы, то есть результат дисциплины тела, а с другой — говорила о готовности подчиняться дисциплине внешней», — комментирует Чанг. Удивительно, что Мадонна предложила концепцию сочетания женственности и силы еще за пятнадцать лет до королевы бурлеска Диты фон Тиз. Интересно, что Дита родилась там же, где и Мадонна (в Ро-честере, штат Мичиган), и выбрала своим псевдонимом имя немецкой актрисы немого кино Диты Парло, той самой, чьей ипостасью Мадонна объявит себя позднее.
Турне «Blond Ambition» было не похоже на развлекательную прогулку. Тренер Мадонны, Джейми Эддикот, говорит, что на протяжении всех гастролей она изнуряла себя физическими тренировками. «Мадонна могла заболеть от переутомления, — рассказывает Джейми. — Она занималась по пять часов в день (два часа бег, час в спортзале и два часа репетиций) — больше, чем профессиональные спортсмены. В результате процент содержания жиров в ее теле упал ниже нормы».
Мадонна считала, что успех представления важнее здоровья, ведь турне «Blond Ambition» было целиком и полностью ее детищем. «За несколько месяцев до начала гастролей она показала мне исписанный и изрисованный чертежами блокнот. Она сама придумала концепцию турне», — вспоминает Питер Морс. Он признает, что у него была сложная задача, потому что «сцены и декорации были совершенно разными. То старая фабрика, то лестница с колоннами. Ничто не повторялось дважды. Нужно было придумать универсальную осветительную систему».
Сейчас такие экстравагантные шоу вполне обычное явление, но в 90-х никто не видел ничего подобного. Морс говорит: «Это было уникальное зрелище. Таких постановок раньше не делал никто». Путешествие Мадонны от тьмы к свету началось в апреле этого же года на японском стадионе Макухари. Публика сгорала от любопытства.
Шоу состояло из четырех частей, в каждой из которых Мадонна перевоплощалась в новый образ. Оно начиналось номером «Express Yourself» — это реминисценция одноименного клипа со взрывами, шестеренками, паром и полуголыми танцорами в цепях. «Это был какой-то дурдом, — вспоминает танцор Карлтон Уилборн. — Аудитория просто взорвалась. Стоял такой грохот, что я сбивался, считая ритм, и лишь надеялся, что все делаю правильно. Воздух был заряжен энергией». Этот эпизод — современная интерпретация известной сцены из фильма «Кабаре», в котором Лайза Минелли танцует со стулом. Мадонна, облачившись в атласный корсет и мешковатые штаны, пародирует мужское поведение, командуя женской бандой, состоящей из Донны Де Лори и Ники Харис.
Завершает клоунаду модернизированная версия клипа «Like A Virgin». Два танцора в лифчиках с выступающими коническими чашечками совершают экзотические движения, представляющие сочетание пляски евнуха с классическим индийским танцем, в то время как Мадонна имитирует мастурбацию, взгромоздившись на малиновую кушетку.
Вульгарный сексуальный акт подан весьма изысканно. Мадонна больше не стыдливая невеста в белом платье, она цветущая женщина, любующаяся своей сексуальностью и открыто прославляющая искусство самоудовлетворения. «Она меня вдохновила, — вспоминает Питер Морс. — В конце этого номера я сам возбудился. Мадонна симулировала оргазм, и я решил ей помочь (не то чтобы она в этом нуждалась!). По сценарию там должен был быть непрерывный свет, а я включил мигание. Обычно на репетициях ей кто-то помогает, становится на ее место, а она смотрит и поправляет по ходу. Мадонна никогда не хвалит, если ей нравится, она говорит: „Ладно, давай дальше", — что, собственно, и означает одобрение. Когда мы репетировали эту песню и я врубил такое освещение, она засмеялась и подмигнула мне. Она хорошо относится к экспериментам».
В конце номера свет гаснет, и следующее, что мы видим, это Мадонна в позе кающейся грешницы, единственное светлое пятно на темной сцене. Она стоит на коленях, ее голова покрыта черным покрывалом, вокруг курятся благовония. Мадонна поет о спасении, искуплении грехов и кается священнику, облаченному в черную рясу (эту роль исполняет Карлтон Уилборн), плавно переходя к знаменитой триаде композиций «Live To Tell», «Oh Father» и «Papa Don't Preach». Уилборн рассказывает, что постановке этой части программы было уделено много внимания, так как то, о чем она собиралась поведать зрителям, должно было быть передано точно. «Это о ее религиозных поисках. С одной стороны, церковь была ей нужна, а с другой — она протестовала против нее. Наш танец — отражение этой борьбы, — говорит он. — В конце я легонько встряхиваю ее — как священник, я хочу, чтобы она осознала важность принимаемого решения. Я чувствую, что вначале она колеблется, а затем решает идти своим собственным путем».
Этот танец похож на разговор. Священник рассказывает Мадонне о том, какую силу дает религия, а она выказывает свое неприятие католических догм. Он пытается обнять ее, она отскакивает назад и отворачивается. Простота движений и лаконизм костюмов заставляют вспомнить о танцевальном театре Марты Грэхем. Грэхем часто обращалась к мистическим и религиозным сюжетам, например в постановке «El Penitente» 1940 года, где она сыграла крестьянскую мадонну, кающуюся Магдалину и святую Веронику. Как и Грэхем, Мадонна владеет искусством преображения, это видно, когда она, как мятежный дух, носится между танцорами. Сценой столкновения с церковным клиром Мадонна показывает, что за открытую демонстрацию женской сексуальности ей приходится платить определенную цену.
Достичь сильного драматического эффекта помогают декорации. «Мадонна настояла, чтобы в сцене, происходящей в церковном нефе, греческие колонны были объемными, не просто плоскими картонками, — вспоминает Морс. — С пола поднимались управляемые гидравлическим механизмом алюминиевые столбы. Все было настоящее, никаких оптических трюков».
Сцены, имеющие отношение к религии и сексу, были такими смелыми и имели такое сильное воздействие на зрителей, что во время гастролей в Канаде полиция Торонто пригрозила арестовать Мадонну за распространение порнографии, если она не откажется изъять их из спектакля. Эта угроза только раззадорила Мадонну, в ответ она еще более акцентировала эпизод с мастурбацией. В результате поднявшейся шумихи канадские власти предпочли соблюдать вежливую дистанцию, и дальнейшие представления прошли без проблем. В Италии, где религиозно настроенные группировки выступили с предложением бойкотировать шоу, оппозиция оказалась более сильной, к тому же это была единственная страна, где билеты на «Blond Ambition» не были раскуплены. Гай Пратт рассказывает, что Мадонна с Пэтом Леонардом в рекламных целях организовали пресс-конференцию в аэропорту Леонардо да Винчи.
Мадонна заявила собравшимся представителям прессы, что гордится тем, что она итало-американка, которая выросла в стране, где есть «вера в свободу слова и творческого самовыражения». Она говорила, что ее шоу — это театральная пьеса, приглашающая зрителей в «эмоциональное путешествие… Я никому не навязываю своего представления о том, как надо жить, я просто описываю зрителям свое понимание жизни, и пусть они сами все оценивают». Несмотря на то что событие широко обсуждалось различными СМИ, концерт на столичном стадионе «Фламинио» был отменен.
Отдавшись творческому самовыражению, Мадонна не забывала и о коммерческой выгоде. Третья и, надо сказать, наименее интересная часть шоу была откровенной рекламой фильма «Дик Трэйси». Мадонна изображает клубную певицу: она ложится на рояль и вместе с Салимом, одетым в костюм Дика Трэйси, открывает рот под фонограмму той самой песни, которая в оригинале исполняется ею и Уорреном Битти. Для Салима это было самое запоминающееся переживание во время европейских гастролей «Blond Ambition». Он признается: «Два года назад я уехал из Бельгии, где ходил в строгую балетную школу. Все окружающие смеялись над моим намерением уехать в Америку. И вот я на сцене, выступаю перед двадцатитысячной аудиторией и делаю вид, что пою голосом Уоррена Битти. Потрясающе».
За дик-трэйсиевским эпизодом следует цикл комедийных сценок: Мадонна поет «Material Girl», прикидываясь провинциальной домохозяйкой, а затем исполняет «Cherish» в окружении мужчин с русалочьими хвостами. Уилборну не нравился этот костюм. Он говорит: «Гейская любовь к переодеваниям мне чужда. Русалки, конические сиськи… Это чересчур. Мадонна видела, что я чувствую себя неловко в таком наряде».
В финальной части Мадонна возвращается к своему любимому образу девушки легкого поведения. Все начинается с «Vogue», где на протяжении песни Мадонна принимает подиумные позы, затем она переодевается в шутовской наряд и исполняет «Holiday». Заключительный номер, «Family Affair», — реминисценция из известного фильма 70-х годов «Заводной апельсин». Снова идут в ход стул и котелок из фильма «Кабаре», Мадонна простирает руки к зрителям и произносит нараспев слова «People Together»*, резюмирующие послание, которое она хотела сообщить публике, — пожелание «мира, любви и доброты».
Гастроли были рекордными по многим показателям. Хотя компания «Pepsi» отказалась дать обещанные 3 миллиона долларов, выступить спонсором с радостью согласилась электронная корпорация «Pioneer». Одна только японская часть тура обошлась в 23 миллиона долларов. Оборудование перевозилось на 18 грузовиках и 747 самолетах, в монтаже каждого спектакля участвовало около 100 человек. Размах турне был поистине грандиозным, оценить огромный, напряженный труд Мадонны и всех ее помощников можно по документальному фильму «В постели с Мадонной».
Закулисную жизнь снимал двадцатишестилетний выпускник Гарварда Алек Кешишян, которого Мадонне рекомендовало Актерское творческое агентство. Ей понравился дипломный проект Кешишяна, поп-опера «Грозовой перевал» («Wuthering Heights»), поставленный на музыку Кейт Буш, так что, когда ее любимый режиссер Дэвид Финчер незадолго до начала гастролей вышел из игры, Мадонна решила пригласить ему на замену Кешишяна.
Его слова: «Я буду снимать тебя без макияжа, я буду снимать тебя, когда ты ведешь себя как стерва, я буду снимать тебя утром, пока ты еще спишь», — могли бы послужить анонсом фильма. На протяжении съемок Мадонна и Кешишян много спорили о том, что и как снимать, отчего картина получилась только интереснее. У Мадонны хватило прозорливости довериться видению и вкусу молодого режиссера. «Я все делал наперекор, чтобы показать, что мною нельзя командовать, — заявил Кешишян. — Я был совершенно готов к тому, что меня уволят. Когда делаешь что-то от души, не боишься увольнения. Я не потерял рассудок из-за того, что работаю с самой Мадонной, и не делал все, что она ни попросит». Сначала Мадонна протестовала против такого вольного поведения. «Поначалу она ко всему придиралась. Оператор никак не мог понять, кого же нужно слушать. Она кричала: „Стоп!" Я кричал: „Продолжай!" — и так далее… Было бы проще уступить и сдаться, но я продолжал бороться и выиграл. В конце концов она стала полностью доверять мне».
Кешишян запечатлел закулисную жизнь на черно-белую пленку, по стилю эта часть фильма чем-то похожа на документальную ленту Пеннебейкера «Не смотри назад» («Don't Look Back»), рассказывающую о гастролях Боба Дилана в Англии в 1965 году. То, что было снято Кешишяном за кулисами, сильно отличалось отснятого во время представлений, на концертных съемках работала совершенно другая команда, которая сделала традиционный яркокрасочный репортаж. Контраст между личной и публичной жизнью Мадонны был постоянным предметом споров. «Я обнародую то, что хочу, — заявила впоследствии Мадонна. — Вы можете утверждать, что я выбираю, что показывать, но я также могу сказать, что то, что я выбираю для обнародования, достаточно откровенно».
В некоторые моменты Мадонна кажется неестественной, например в сцене со священниками, или когда она посылает приторные стихи своему обслуживающему персоналу, или когда изображает опекуншу над вверенными ей «эмоциональными калеками». Заведующий постановочной частью Крис Лэмб рассказывает, что все время прятался от камеры. «Мне не хотелось, чтобы камера снимала, как она ругает меня, и становился так, чтобы не попадать в объектив. Знаете, когда она на взводе, то не выбирает выражения. Иногда высказывает неприятные вещи прямо в лоб».
Писательнице и актрисе Кэрри Фишер это качество Мадонны очень импонировало. «Она часто ведет себя так, будто ей долго запрещали что-то говорить, а потом дали свободу и она может высказывать все что угодно, не страшась наказания». В те моменты, когда Мадонна показывает свою стервозность, проявляется ее специфическое чувство юмора. «Мне пришлось общаться с целой армией кретинов. Их производят промышленным способом?» — обращается она к менеджеру Фредди Де Манну после одного из американских концертов. Когда Кевин Костнер пришел за кулисы, чтобы поздороваться с Мадонной и похвалить ее шоу, она сделала вид, будто ее от этого тошнит. «Мне всегда казалось странным, что знаменитости должны дружить между собой только потому, что они знаменитости, — говорит Мадонна. — Это немного противоестественно».
Оттого, что Мадонна ведет себя по большей части высокомерно, ее панибратские отношения с танцорами кажутся инсценированными. Возникает вопрос: какова же истинная Мадонна и можно ли доверять полученному впечатлению? То, что мы видим на экране, это и не таблоидный портрет женщины-вамп, и не манипуляция бодрийяров-скими постмодернисткими символами. Говоря о Мадонне, критики часто забывают, что за всеми этими стереотипами скрывается живой человек. Очевидно то, что мы наблюдаем женщину в состоянии крайнего напряжения, женщину, на которой держится все шоу. Мадонна находится за рулем управления сложнейшей машины, она следит буквально за всем. Она света белого не видит, находясь то в клаустрофобной гримерке, то в казенном гостиничном номере, и нигде не может расслабиться. «Мне так хочется отдохнуть», — жалуется она своей подруге Сандре Бернард.
Иногда, сама того не желая, Мадонна проявляет слабость. Отношения с Уорреном Битти неумолимо ухудшались. Она рявкает в телефонную трубку: «Давай приезжай, котик!» — но лицо ее выражает неуверенность. Уоррену не нравилось то, что за ее жизнью постоянно подглядывает камера, он выговаривал Мадонне, что она живет в «нездоровой обстановке». Он сказал: «Мадонна не может жить без камеры». Порой ей так хочется, чтобы он позвонил. Этого не происходит, но она продолжает улыбаться и делать вид, что все хорошо. «Он редко появлялся, а когда появлялся, то сидел в углу и что-то рассказывал или шутил со свойственной ему сдержанностью». К тому времени Битти начал уставать от своей молодой любовницы. Его раздражал ее примитивный юмор и грубое обхождение, не говоря уже о вездесущей камере.
Несмотря на деланую беспечность, совершенно очевидно, что Мадонна нередко испытывает страх и чувствует себя беззащитной. Когда канадская полиция угрожает арестом, она только веселится, но когда выходит на сцену, ей нужна поддержка — она крепко цепляется за руку Ники Харис, словно совсем не желает туда идти. В фильме есть эпизод, где она говорит по телефону со своим отцом, отчасти как маленькая девочка, отчасти как человек в состоянии отчаяния. «Иногда шоу становится неуправляемым», — говорит Мадонна. «Может быть, можно его как-то приструнить?» — взволнованным голосом спрашивает отец. «Нет, тогда я буду не я», — отвечает она. После концерта Мадонна признается: «Я готова целовать землю, по которой ходит мой отец. Выступать в Детройте было сложнее, чем иметь дело с канадской полицией».
Самая волнующая часть фильма — это гастроли в Детройте. Сама Мадонна говорит, что «это была тяжелейшая часть турне. Приезжать домой мне всегда нелегко». Мы наблюдаем ее отношения со старшим братом-алкоголиком Мартином. Она ждет его за кулисами. Он опаздывает, и Мадонна начинает думать, что он не придет. Умытый и причесанный, Мартин приезжает уже после того, как она легла спать. Мы видим ее неловкую встречу со старой подругой, Мойрой Макфарленд. «Она часто показывала мне fuck пальцем, — говорит Мадонна, а когда Мойра выходит из ее гостиничного номера, вздыхает: — Что стало с моим кумиром?»
Ее радостное возбуждение сменяется озадаченностью, когда Мойра просит Мадонну стать крестной ее будущего ребенка. «Надо же, в детстве она была моим кумиром. Мне действительно казалось, что она очень крутая, понимаете? А теперь это живая иллюстрация восклицания „что с нами делает жизнь", — рассказала впоследствии Мадонна. — Меня очень тронуло, что она попросила меня стать крестной матерью, но у меня нет времени лететь в Северную Каролину. Можете представить меня вместе с ее семьей и друзьями?.. Я буду для них как марсианка». После встречи Мойра назвала Мадонну «дрянью», но тут же простила, вспомнив о Мадонне Старшей. «Помню, как я ей молилась, потому что это был самый близкий к Богу человек, — говорит она, заливаясь слезами. — Мне было ужасно грустно, когда она умерла».
Сцена посещения Мадонной могилы родной матери была раскритикована как надуманная и показная. Как уверяет сама Мадонна, она не была на этом кладбище много лет, они с братом Кристофером искали могилу несколько часов, и то, что она ложится на землю и склоняет голову на могильную плиту, совершенно естественно. Кристофер говорит, что чувствовал неловкость в этот момент. «Они снимали, как Мадонна лежит на могиле нашей матери, а потом все посмотрели на меня так, будто ожидали, что я сделаю то же самое: „Крис, давай же, сейчас твоя очередь". Я подумал: „Да катитесь вы, это мое личное дело". Вот почему я не особенно мелькаю в кадрах. Не люблю выставлять напоказ личную жизнь».
Американская часть гастролей была нелегкой. По мере приближения к Нью-Йорку отношения внутри труппы ухудшались. Мадонна упрекала своих танцоров-геев в том, что они задирают Оливера, единственного натурала. «Вы трое жестоко с ним обращаетесь, — говорит Мадонна со свойственной ей прямотой. — Он не такой толстокожий, как вы, не такой приспособленный к жизни». Салим рассказывает, что поддразнивание Оливера было просто забавой. «Мы подтрунивали над ним, потому что у него не было балетной выучки и потому что он не был геем. Знаете, натуралы всегда думают, что геи обязательно должны к ним приставать, и Оливер не исключение. Он не мог поверить, что Луис и Хосе носят юбки, когда он увидел это, у него был такой ошарашенный вид, что нам стало смешно».
Салим полагает, что отношения в труппе изменились в худшую сторону во многом потому, что все много развлекались и слишком расслабились. «Мне было двадцать лет, я мужал и познавал жизнь. Понимал бы я тогда, что понимаю теперь, я бы провел это время с большей пользой. Мы слишком весело проводили время, просто был перебор». Уилборн вспоминает, что «танцоры грызлись между собой. Хосе и Луис считали, что находятся на каком-то особом положении, и смотреть на них без смеха было невозможно. Остальные парни были моложе. Я уже был достаточно уверен в себе и не попался на эту удочку. У парней был повод гордиться, но разум их явно покинул».
После «мрака и стресса» Америки приезд в Европу был «невероятным облегчением». Мы видим, как Мадонна смеется вместе с танцорами, в шутку приказывает одному из них «показать член», затем смотрит, как Салим целуется с Гэбриелом. Этот поцелуй вошел в историю. Салим рассказывает: «Мы поцеловались, потом забыли об этом и вдруг увидели это в фильме. Я подумал: „О боже!" У меня был друг, у Гэбриела тоже, к тому же его родители не знали, что он гей. На этой почве у нас с Мадонной возник небольшой конфликт, просто потому, что Гэбриел был сильно обескуражен. Потрепали же мы тогда друг другу нервы. Не думал, что этот эпизод произведет такое большое впечатление на зрителей. Все почему-то боятся, если мужчины испытывают друг к другу какие-то чувства и проявляют их, и это самое печальное в американской действительности».
Салим также сочувствовал гримерше Шерон, которой подсыпали в стакан снотворное и изнасиловали. Его потрясло, что первой реакцией Мадонны был непроизвольный смех. Когда выяснилось, что произошло в действительности, она перестала хихикать и посерьезнела, но тем не менее подобное проявление черствости вызвало недоумение. «Мне было очень жаль Шерон, — говорит Салим. — Я не мог понять, почему все смеются, может, это специфический американский юмор. Америка для меня вообще во многом загадочная страна». Ники Харис тоже недоумевала, почему Мадонна так странно отреагировала. «Иногда в ее поведении было что-то гадкое. „Ха-ха-ха, как смешно!"» Напрашивается вывод, что Мадонна не знала, как вести себя с теми, кто оказывается жертвой. Возможно, этот инцидент напомнил ей о собственном изнасиловании, которое произошло с ней в юности, когда она была совершенно беспомощной. Во время этого турне она относилась к себе с такой строгостью, что не могла понять, почему кто-то позволяет себе демонстрировать слабость и неуверенность.
В конце фильма Мадонна поочередно приглашает каждого из танцоров к себе в постель провести «приватную беседу», она ведет себя как госпожа. Фильм показывает, в каком извращенном мире живет знаменитость, как шоу-бизнес вскармливает свою собственную аристократию и что характер человеческих отношений внутри него напоминает феодальное рабство. Хотя Мадонна вроде бы хочет, чтобы люди были искренни с ней, видно, что ее служащие чувствуют себя обязанными потакать ей или подыгрывать заготовленным шуткам (вроде импровизированного минета с бутылкой). Жан-Поль Готье признается: «В отношениях с ней я пораженец. Она прекрасно знает свое тело и как его выгодней подать. Единственный человек, который не боялся ее, это Шон, он не терпит дерьма». В этом фильме Мадонна похожа на эгоцентричных кинодив 40-х годов, Кроуфорд, Монро, Хейворт, которых она боготворила.
Искусствовед Белл Хуке отозвалась о фильме нелестно, сказав: «После просмотра „В постели с Мадонной" становится очевидным, что ее интересует только власть, причем в традиционном, шовинистическом, патриархальном значении». Ей не понравилось собственническое обращение Мадонны со своей черной бэк-вокалисткой, она цитирует слова нескольких темнокожих женщин, которые критиковали певицу: «Эта сучка даже не умеет петь». Хуке пишет: «Почему многие находят милым утверждение Мадонны, что она опекает своих помощников, в том числе чернокожих… что они будто бы сироты несчастные, а „ей нравится роль воспитательницы"? Это обычный белый шовинизм, и пусть она не строит из себя феминистского лидера, — и далее задает вопрос: — Кто такая Мадонна на самом деле — задушевная подруга или рабовладелица?» Ники, которая была осведомлена об этих нападках на Мадонну, говорит: «Нет, она не рабовладелица, во всяком случае я так не считаю. Скорее уж императрица. Просто у нее замашки диктатора».
Когда фильм был готов, в руках у Мадонны оказалось мощное оружие, с которым она отправилась на Каннский фестиваль 1991 года. На премьеру она явилась одетая в шелковое розовое кимоно. Когда ее обступили фотографы и журналисты, она сбросила его, демонстрируя эффектное нижнее белье: серебряный лифчик от Готье и парный ему чулочный пояс. Публика разинула рот. Миссия была выполнена.
Она стала главным объектом внимания на фестивале. Мадонна остановилась в номере гостиницы «Hotel du Cap» стоимостью 1400 фунтов стерлингов и распорядилась, чтобы, когда она идет купаться, в бассейне не было никого из посторонних. На вечеринку, устроенную по поводу фильма Спайка Ли «Любовная лихорадка», она заявилась в тяжелых ботинках и милитаристской куртке от Готье. На фестиваль также приехал Шон Пенн со своей новой семьей. В связи с шумихой, поднявшейся вокруг Мадонны, некоторые актеры, в числе которых были Шварценеггер, бывшая жена Майка Тайсона Робин Гивенс и Малкольм Макдауэлл, остались не у дел. «Лучше бы она уехала, — сказал один из друзей Макдауэлла. — От нее одни проблемы. Невозможно заниматься делами, когда все заняты обсуждением того, что происходит у нее в уборной».
Задуманный план сделать картину основным событием сезона удался как нельзя лучше. Фильм вышел в прокат в мае того же года и имел бешеный успех. «Умный, дерзкий, яркий автопортрет», — писала газета «Нью-Йорк Тайме», а в журнале «Тайм» о нем отзывались как об «откровенном, бесстыдном и зрелищном фильме». По результатам кассовых сборов «В постели с Мадонной» занял пятнадцатое место среди документальных фильмов.
Тем временем в рядах танцоров началось возмущение. В январе три члена труппы, а именно Гэбриел Трапин, Кевин Сти и Оливер Крамс, возбудили судебный иск, заявив, что закулисные съемки были незаконным вмешательством в их частную жизнь и что за участие в съемках им полагалось вознаграждение. По словам Салима, «они подали в суд, потому что фильм показывали повсеместно, он приносил хороший доход, и им в голову ударила мысль, что они ничего с этого не имеют. Это было как пощечина». Два года спустя дело было урегулировано. «Я до сих пор чувствую некоторую обиду, — говорил Салим. — Фильм показывали везде, а о нас забыли. Когда гастроли завершились, нам стало не хватать этого праздника».
После окончания турне для многих танцоров начались тяжелые времена. Гэбриел Трапин умер от СПИДа. «Он был инфицирован уже во время турне, просто не знал об этом», — говорит Салим. После столь активного рабочего сезона многим было нелегко возвращаться к нормальной жизни. «Мы привыкли хорошо зарабатывать, снимаясь в клипах, а потом все эти компании перестали платить, и нам приходилось делать то же самое за пятьдесят долларов. Мы назвали такую работу пятидесятидолларовыми танцами». В течение нескольких лет Салим чувствовал себя потерянным, а затем вернулся в классический балет. Теперь у него есть собственная танцевальная студия в Нью-Йорке, и он абсолютно успокоился насчет «Blond Ambition». «Я в порядке. Я простил ее и больше не держу зла», — улыбается он.
Мадонна тоже сломалась. «Думала, у меня будет нервный срыв. Я не могла выносить толпу, не могла выступать», — сказала она. Последние дни гастролей она сравнивала с агонией. «Мне все стало безразлично, я перестала что-либо чувствовать…»
Она намеревалась довести до конца начатую ею игру «Правда или вызов». Следующим этапом саморазоблачения стала книга «Секс».
Падший ангел
Быть звездой означает постоянную необходимость поддерживать свой статус. Став звездой, вы должны быть готовы к тому, что вас будут ненавидеть: те, кто купил книгу «Секс», вызвавшую массовое негодование, стали доказывать себе, что их не одурачили, и бросились обвинять меня… Я горжусь тем, что написала эту книгу, потому что она создала прецедент и научила женщин свободе самовыражения. Я горжусь тем, что я первопроходец.
В 1991 году Мадонна стала одной из ведущих фигур шоу-бизнеса. «Все началось с желания большей самостоятельности, а превратилось в нечто вроде поисковика талантов», — сказала она о компании «Maverick», основанной совместно с «Time Warner». «Я хотела создать настоящий лейбл с настоящими артистами, — говорит Мадонна. — Мне неинтересно быть Принцем и неинтересно штамповать клонов, иначе получится гарем, а не лейбл». Она также переписала условия контрактов на издание своих альбомов, и теперь ей полагалось получить 5 миллионов долларов и 20 процентов роялти за каждую из будущих семи пластинок. За 70 миллионов дисков, проданные в течение первых десяти лет ее карьеры, компания «Warner» выручила 12 биллионов долларов, подобным успехом может похвастаться только Майкл Джексон. Многие считали, что Мадонна стала чересчур популярной, и ждали ее падения.
Этой зимой Мадонна задумала написать книгу, которая станет ее проклятьем. Некогда редактор издательства «Simon&Schuster» предлагал ей сделать книжку об эротике, и она решила реализовать эту идею. Она привлекла к участию в проекте своих давних партнеров, Стивена Мейзела и дизайнера Фабиана Барона. Мейзел был выпускником нью-йоркской Школы дизайна и талантливым фотографом, чьи работы — психоделичные фотографии светских львиц и героиновых наркоманок — всегда отличались провокационным характером. В 1995 году фирма Кельвина Кляйна разорвала с ним контракт, поскольку в снимках Мейзела усмотрели детскую порнографию. К предложению Мадонны издать книгу об эротике Стивен отнесся как к возможности похулиганить, он почувствовал себя как ребенок, оказавшийся в лавке со сладостями.
Фабиан Барон приехал в Нью-Йорк из Франции в 1982 году, вначале он работал в итальянском журнале «Vogue», а затем возглавил уорхоловское издание «Interview». Он был смелым дизайнером, стремился к перфек-ционизму и обладал тонким чувством юмора. Эстетика книги «Секс» представляет собой сочетание различных тенденций, направлений и стилей — от панка до сюрреализма Ги Бурдена и садомазохизма Хельмута Ньютона. Фабиан Барон, Стивен Мейзел и обозреватель журнала «Inteview» Гленн О'Брайен составили так называемую «команду мечты», которая создала невероятно стильное произведение искусства. Английский искусствовед Сара Кент сказала, что книга появилась очень своевременно. «„Тело" — это тема дня», — написала она, намекая на эротические работы Андреса Серрано и «Справочник Джеффа Кунса», содержащий фотографии художника, занимающегося сексом со своей женой, порнозвездой Чиччолиной.
Мадонна контролировала творческий процесс, изобразив саму себя под маской секс-миссионерши и садома-зохистки Диты Парло. «Почти все это придумано лично мной. Мой мозг — катализатор всех этих фантазий, — заявила она. — Там есть эротические новеллы, эротические образы, визуальные и словесные, а я вроде как исполняю роль». По собственному утверждению Мадонны, ее миссия состояла в том, чтобы вселить в женщин уверенность и возбудить полемику вокруг животрепещущей темы. «Угнетение сексуальности часто является причиной дурного поведения», — заявила она, говоря о том, что в западном мире секс долгое время был табуированным сюжетом. Хотя, например, социолог Мишель Фуко не согласен с этим: в своей работе «История сексуальности» (1970) он доказывал, что на Западе секс всегда был предметом внимания. Это часть общественной жизни, которая «красноречиво рассказывает о своем забвении», а Мадонну с ее книгой можно рассматривать как частный пример.
Упорствование Мадонны в отношении запретности секса проистекает из сильной традиции либерализма, который находится в оппозиции к господствующей американской культуре, основанной на пуританском фундаментализме. Она восстает против ее правил, откуда возникает миссионерское рвение, сопутствующее всем ее поступкам… «Задача моего творчества — научить людей не стыдиться себя, своего тела, своей внешности, своих желаний и сексуальных фантазий. Именно страх является причиной и фанатизма, и сексизма, и расизма, и гомофобии. Все боятся своих чувств, боятся неизвестности… я же призываю не бояться», — говорит она.
Мадонна хотела понять, какую власть имеет секс. «Она говорит о нежности и жестокости, о робости и неистовстве, — сказал Чарльз Мельчер, который наряду с Николасом Каллауэем был соиздателем книги „Секс", — Это отражается даже в оформлении книги: мягкие бумажные страницы и жесткий металлический переплет». Такое впечатление, что Мадонна хотела продемонстрировать свои сексуальные познания, а заодно и тело. Как написал Фуко: «Сексуальность связана с современными символами власти… С самого начала тело попадает в центр внимания, оно исследуется как объект знаний и элемент отношений господства-подчинения».
Книга позиционировалась как раритет, тираж был ограничен, каждый экземпляр пронумерован и упакован в резиновую сумочку, застегивающуюся на молнию. Страницы отпечатаны на грубой бумаге, напоминающей газетную. Это был первый проект компании «Maverick», и Мадонна постаралась на славу. Вначале оформление было доверено издательству «Warner Books», занимавшемуся ширпотребом, но отношения с ним не сложились, и по предложению Фабиана Барона дело было передано «Callaway Editions». «Мы выпускали высококачественные книги по искусству, красивые издания. Перед нами стояла задача не ударить в грязь лицом, — говорит Мельчер. — Придумать оригинальное оформление было вопросом чести. Мадонне хотелось, чтобы книга была будто запечатана, чтобы нужно было „сорвать одежду", проникнуть внутрь и наслаждаться». Перебирались варианты различных застежек, прежде чем появилась идея «намекающей на презерватив» резиновой сумочки на молнии.
Обложка книги сделана из металла, это идея Мадонны. «Мы обсуждали материалы для переплета и пришли к ней на кухню. Она указала на металлическую поверхность плиты и сказала, что хочет „чего-то такого же"», — рассказывает Мельчер. Возможно, Мадонна вспомнила о металлической упаковке альбома „Metal Box" бессмертной панк-группы „PiL". Изготовление переплета оказалось сплошным кошмаром. «Мы купили полтора миллиона фунтов алюминия, по фунту на каждую книгу. Нужно было сделать две стороны обложки, прокатить, проштамповать и ионизировать. Никому не советую использовать металл для оформления книг. С ним очень сложно работать».
Открыв книгу, мы видим фотографии Мадонны, принимающей различные сексуальные позы. Сначала мы наблюдаем лесбийские игрища. На одном снимке Мадонна сидит на стуле, рядом с ней две мужеподобные лесбиянки с татуировками и пирсингом. Одна из них держит нож у ее горла, а вторая целует сосок. На другой шикарно накрашенная Мадонна в кожаном бикини и обтягивающих ботинках, стоит над биде, широко расставив ноги. Она сжимает голову коротко стриженной девушки, которая пьет воду из фонтанчика, — сцена содержит явный намек на куннилингус. Что примечательно в этих фотографиях, так это то, что лесбиянки одеты в потрепанные джинсы и не накрашены, в то время как Мадонна наряжена в роскошные дизайнерские костюмы. Здесь уже ясно, что отношения строятся по принципу господства-подчинения и Мадонна осуществляет руководящую роль.
Лесбийская тема будет повторяться в книге и далее, но уже иначе, в более гламурном ключе. По ходу «повествования» Мадонна покажет свои уязвимые стороны, которые она редко демонстрирует на публике. Вот она целует свою подругу Ингрид Касарес, пристально глядя ей в глаза. Мягкий, спокойный взгляд Мадонны будто бы говорит: «Вот кто я есть на самом деле». Ингрид — ее прибежище, ее утешительница. На другой культовой фотографии Мадонна нежится в объятиях роскошной Изабеллы Росселлини, как если бы та была ее матерью.
Сексуальные предпочтения Мадонны всегда были предметом горячих обсуждений, но о чем ее творчество свидетельствует совершенно очевидно, так это о непосредственной, чувственной бисексуальности. «Ей нравятся красивые люди, независимо от пола», — утверждает один из ее друзей. Другой говорит: «Она спала и с женщинами, и с мужчинами, и ни у кого не возникало проблем. Все это делают». «В молодости я занималась сексом в основном с девушками… Мне действительно кажется, что однополая любовь — это совершенно нормально, — заявила Мадонна в интервью журналу „Адвокат". — Мне нравится заниматься любовью с женщиной, когда на меня кто-то смотрит, неважно, мужчина или женщина». Все ее кумиры — Марлен Дитрих, Мэй Уэст, Марта Грэхем и Фрида Кало были бисексуалками. Мадонна описывает любовные сцены со знанием дела: «Когда она кончает, то издает крик, подобный крику чаек, что носятся над нами. Ее тело вздрагивает снова и снова, и я жадно пью сладкий нектар, наслаждаясь каждой каплей» — здесь даже чайки, наблюдающие любовную игру, превращаются в вуайеристов. В другом пассаже Мадонна называет зад своей любовницы «офигенно классным».
Лесбийский персонаж Мадонны создавался несколько лет. Впервые мы с ним встречаемся в клипе «Justify My Love», когда она целует модель Аманду Казале. «Ничего не было продумано наперед, все получилось естественно. Так сыграть невозможно, — говорит Аманда. — Могу сказать, что она умеет целоваться». Потом мы видим ее на фотографии Мейзела, где Мадонна, одетая в мужской костюм, обнимает молоденькую девушку. Стоит вспомнить и о двусмысленных отношениях с Сандрой Бернард, с которой они посещали нью-йоркские лесбийские клубы и появились на телевизионном шоу Дэвида Леттермана в одинаковых нарядах. Мадонна не стала отвечать на вопрос о том, действительно ли у них роман, предпочитая оставить это загадкой. «Я не скажу вам ни да ни нет. Об этом не подобает говорить, — сказала она тогда. — И совершенно неважно, с мужчиной я сплю или с женщиной».
Однако многие лесбиянки считали, что это все-таки важно. «Не исключено, что она смеется над нами, изображая лесбиянку», — полагает сотрудница английского журнала «Diva» Луиз Кэролин. Писательница и фотограф Делла Грейс усматривала связь между своей книгой «Раны любви» («Love Bites»), посвященной теме лесбиянства, и «Сексом». Делла называет Мадонну «сексуальной туристкой» и заявляет, что она «играет извращенку… вуайеристку… но не опасную, фальшивую». Согласно академику Джеки Голтсби, Мадонна — «воровка, специализирующаяся на культуре», а писатель Рассел Бейкер говорит: «Мадонна не имеет отношения к культурной элите… Она — Мэй Уэст поколения яппи».
Тем не менее Кэролин не должна иметь к Мадонне претензий. «Мадонна стала заметной фигурой в начале девяностых, — говорит она. — Лесбийская культура в то время претерпевала изменения. Наше движение набрало силу в восьмидесятых, это было время политической активности и исключительно некоммерческое. Мы смотрели, как хорошо проводят время геи, и хотели жить примерно так же. В конце концов на лесбиянок стали смотреть как на богемных, гламурных девушек. Мадонна сумела воспользоваться этим обстоятельством. Нам так хотелось стать частью общественной культуры, а благодаря ей нас заметили».
Мадонна попала в ту же волну, что и знаменитые звезды шоу-индустрии К. Д. Ланг, рок-певица Мелисса Этеридж и актриса Эллен Дедженерес. Когда в журнале «The Advocate» появилось интервью с Ланг, Тори Осборн, член Национальной рабочей группы по проблемам гомосексуалистов и лесбиянок, сказала: «Она — первая поп-звезда, которая не только не побоялась открыто огласить свою ориентацию, но и гордится этим. Действительно, для знаменитостей наступает эра новых возможностей». Так называемое «гла-мурное лесбиянство» достигло апогея, когда на обложке журнала «Vanity Fair» появилась фотография Ланг в компании бреющей ее супермодели Синди Кроуфорд. До этого момента признать себя лесбиянкой в поп-мире было равносильно самоубийству. В начале 90-х многие женщины, включая Мадонну, пытались преступить границы дозволенного. «В клипе „Justify My Love" она обнимается и целуется с девушками. Это было так смело, — вспоминает Кэролин. — В интервью журналу „The Advocate" Мадонна рассказывает о своем знакомстве с гей-культурой. Естественно, что в какой-то момент она должна была заинтересоваться и лесбийской культурой».
В этом интервью Мадонна затрагивает тему своих отношений с Сандрой Бернард. Устав выслушивать предвзятые мнения относительно мужеподобности и уродства лесбиянок, она сказала: «Если бы я была чем-то вроде детонатора, я бы помогла взорвать эту бомбу… Если люди предпочитают думать, что я спала с ней, пусть так и думают. Тогда они будут думать также и о том, что та девушка, чьи пластинки они так активно раскупают, лизала кому-то пизду».
В этот период времени в жизни Мадонны присутствует несколько женщин. Ходили слухи, что Сандра Бернард рассорилась с Мадонной, потому что та переключила свою симпатию на ее подружку, Ингрид Касарес. Разгневанная Бернард возмущалась: «Дружить с ней все равно что иметь желчный камень. Вы чувствуете боль, а затем удаляете его». Сандра тогда поклялась, что никогда больше не будет разговаривать с «Шмадонной», но через два года девушки помирились. У них было слишком много общего, да и к тому же звездный мир очень тесен. Касарес жаловалась: «Даже если бы я открыла средство против рака, прославилась бы все равно как подружка Мадонны». Мадонна ухаживала также за моделью Амандой Казале, снявшейся в клипе «Justify My Love». «После съемок клипа мы продолжали общаться в течение года, и если бы я согласилась на все ее предложения, наверняка что-нибудь бы произошло».
Одной из ее любимых подружек-лесбиянок была модель Дженни Шимицу. «Думаю, она принесла пользу нетрадиционным культурам, — сказала Дженни в интервью журналу „Diva", — Мадонна именно такова, какой она себя представляет: яркая индивидуальность, которая интересуется всем и изучает жизнь в различных проявлениях, чтобы понять себя. Для нашего сообщества нет друга лучше, чем она». Как и Бернард, Шимицу — яркая представительница лесбийской богемы. Впервые ее заметили, когда она, экзотическая девушка с татуировками, рекламировала одежду от Кельвина Кляйна. С тех пор она стала музой целого поколения модельеров, от Версаче до Готье. Хотя Шимицу была популярной моделью, сейчас она работает автомехаником и ездит на мотоцикле «Харлей Дэвидсон».
«Мне нравятся сильные, активные, уверенные, сексуальные женщины. Многие из тех, с кем я встречалась, обладали такими качествами», — говорит Шимицу. Одной из ее любовниц была кинозвезда Анджелина Джоли. Дженни утверждает, что пошла бы за ней на край света. Мадонна тоже оказалась важным человеком в ее жизни.
«Я познакомилась с Мадонной на съемках клипа „Rain", примерно в 1994–1995 году, именно тогда я начала работать с „Кельвином Кляйном". Мы тусовались вместе, ездили в Лос-Анджелес, Париж, Нью-Йорк. В конце концов я начала чувствовать себя выездной проституткой, — рассказывает Шимицу. — На мне есть татуировка с надписью „разъездная задница", но это относится не к этим путешествиям, а к тому, что я люблю гонять на мотоцикле. Мадонна многому научила меня: водила в театры и музеи, с ней интересно проводить время. Она милая девушка, к тому же очень умная и уверенная в себе».
Начало 90-х — самый «женский» период в жизни Мадонны. По мнению большинства, даже если лесбиянство Мадонны — это играло от такой игры все равно много пользы. «Субкультурные отсылки к лесбиянству… которые она использует для выражения сексуального раскрепощения, не являются нашей собственностью, но они наши по сути, и пусть это будет вкладом в ее шоу», — сказала Луиз Кэролин.
Другой табуированной темой, наряду с лесбиянством затронутой Мадонной в книге «Секс», является садомазохизм. Там есть серия фотографий, снятых в нью-йоркском клубе «The Vault» («Склеп»), на которых она играет с хлыстом, веревками и свечами. На одном снимке Мадонна в нацистской кепке и тяжелых ботинках хлещет дородную даму в латексном платье. На других картинках мы видим угрожающего вида мотоциклиста, расположившегося между ее ног и жадно поглощающего подозрительного вида жидкость из ее ботинка. Также есть фотография, явно проводящая параллель между садомазохизмом и религиозным самобичеванием, на которой Мадонна со связанными руками и ногами лежит у креста. «Христианский» сюжет повторится, правда в более скромном исполнении, в турне «Confessions» 2006 года, когда Мадонну будут привязывать к гигантскому зеркальному распятию. В книге Мадонна выглядит как ритуальная жертва — лежащий рядом с ней человек держит в руках свечи, напоминающие гвозди, которыми приколачивали Христа. Эта несколько театральная сцена продолжает историю взаимоотношений Мадонны с распятием.
«Когда вас связывают, это приятно. Вы чувствуете себя как ребенок в детском автомобильном кресле, которого мамочка пристегивает ремнями. Она заботилась о вашей безопасности. Это проявление любви», — пишет Мадонна. Из этих слов понятно, как она воспринимала самоистязание своей верующей матери. Распятие было не только символом боли и страдания, оно символизировало также духовность и секс. Согласно искусствоведу Сирло, «крест, помещенный в мистический центр вселенной, является лестницей, по которой можно прийти к Богу. Крест осуществляет связь между двумя мирами, земным и небесным… то есть связует противоположности… именно поэтому он стал символом страданий, борьбы и мученичества».
Сценарии Мадонны статичны и напоминают ритуалы. «Садомазохизм — это когда вы позволяете кому-то причинить себе боль, зная, что этот человек не способен на такое», — говорила она. Это можно сказать о сцене насилия, происходящей в школьном спортзале, когда Мадонна многозначительно улыбается. Когда журналист Эндрю Нейл спросил ее, являются ли фотографии выражением «темной стороны ее души», она ответила: «Я стремлюсь достичь сексуального раскрепощения ума… Книга основана на фантазиях об идеальном мире, мире без насилия, СПИДа… мире мечты». Иногда ее точка зрения звучит наивно. «Мне не кажется, что порнография унижает женщин. Если женщины занимаются ею, значит, они этого хотят, — пишет Мадонна. — Я думаю, что если большинство женщин подвергаются насилию и сознают это, оно им просто нравится».
Так проявляется темная сторона ее души, в фотографиях, снятых в мрачных подвалах андеграудной Америки. Другая серия садомазохистских снимков, выполненных в стилистике Хельмута Ньютона, воспевает красоту тела: вот Мадонна кусает колечко, продетое через сосок великолепно сложенного негра, или вот бритоголовый красавец лижет ее ступню, обутую в немыслимой формы ботинок.
Мадонна последовательно исследует различные табу-ированные сюжеты: мальчиков, стариков, целующихся геев. Есть и звездный секс-сэндвич с супермоделью Наоми Кэмп-белл и рэпером Бигом Дэдди Кейном, есть снимки с ее тогдашним бойфрендом Ваниллой Айс, который впоследствии жаловался, что не имел понятия о том, что их совместные фотографии попадут в книгу «Секс». «Мне совершенно не хотелось иметь отношение к этой похабени», — сказал тогда Айс. Они начали встречаться после того, как Мадонна впервые пришла на его концерт (в начале 90-х). «Нам было весело, очень хорошо вместе… она была такой милашкой. Эта книга все испортила». После появления книги «Секс» Айс отказался разговаривать с Мадонной. Мадонна не любила, когда ее отвергают, и отнеслась к этому как к вызову.
Зачастую Мадонна вела себя так, будто бы специально вызывала реакцию отторжения. Это касается и рассеянных по всей книге фотографий, затрагивающих запретнейшую из запретных тему мастурбации. Вот Мадонна стоит перед зеркалом, широко расставив ноги, и теребит рукой трусики, вот она развалилась на ворсистом диване и, расстегнув молнию джинсов, выпускает клубы дыма, вот она стягивает обрезанные шорты и гладит обнаженную спину. Эти фотографии сняты в грязных полупустых комнатах, где есть только старый ковер и отдельные бутафорские предметы. Эти снимки — самые эротичные во всей книге, поскольку это не стилизованное порно, сделанное, чтобы порадовать мужской взгляд, здесь Мадонна открывает нам сладостный мир женского желания. Она словно забывает о камере, утонув в собственном наслаждении.
Иногда будто что-то срывается, и Мадонна перестает казаться богиней, демонстрирующей радости сексуальной свободы. Ближе к концу книги начинают проступать нотки умопомешательства. Последние майамские фотографии датируются началом 1992 года. Она выглядит потасканной, волосы неухожены, а макияж неряшлив. Вот знаменитый снимок, где голая Мадонна голосует на дороге, а вот она, опять же голая, ест пиццу на глазах у прилично одетой публики, изображая эксгибиционистку. Хозяину заведения, где снимали фотографию, происходящее так не понравилось, что он выгнал Мадонну и все окружение прочь из ресторана. На последних картинках этой серии Мадонна с обнаженной грудью гуляет по вечерним улицам, освещенных неоновым светом. В них чувствуется отчаяние, какое есть, например, на снимках рок-звезды Кортни Лав для журнала «Q», где голая Кортни едет в лондонском такси. К концу книги Мадонна переходит от изысканной эротики к коммерческой порнографии.
Издание книги сопровождалось трудностями. 22 октября 1992 года одновременно в семи странах был напечатан миллион экземпляров, и все они были распроданы. «Готовя книгу к изданию, мы провели немало бессонных ночей, — вспоминает Чарльз Мельчер. — Пришлось на некоторое время забыть о себе. Все держалось в строгом секрете. Мы нанимали охранников сторожить типографию. Что касается сидишника, металлической обложки и резиновой сумочки, все это было похоже на сборку машины, которую к тому же надо было произвести в короткие сроки, потому что у Мадонны были другие обязательства. Когда книга поступила в продажу, началось безумие. Желающие купить книгу стоимостью двадцать пять фунтов стерлингов выстраивались в очередь и покупали сразу несколько экземпляров».
Событие бурно обсуждалось. Одни считали, что Мадонна зашла слишком далеко, другие — что недостаточно далеко. «Отчаянная попытка стареющей маниакальной скандалистки привлечь внимание», — написал Мартин Амис из газеты «Observer», а Кельвин Томкинс из журнала «New-Yorker» ворчал, что «дизайну книги уделено больше внимания, чем сексу». Лондонский искусствовед Сара Кент назвала фотографии «рекламой латексного белья и купальных костюмов», а Марина Уорнер заметила, что «Мадонна улыбается так же делано, как Нэнси Рейган, ее лицо выражает не то присутствие, не то отсутствие, и похожа она на королеву, наблюдающую за танцем папуасов». Мельчер и прочие сотрудники «Callaway Editions» сказали, что ожидали от снимков большего эротизма.
«Этот проект должен был показать возможности фантазии. Мы ждали, что получится что-то невероятное, — говорит он. — Думали, что это будет высокохудожественная книга об эротике. Я первый раз имел дело с жанром эротики, и чтобы поп-звезда делала что-то подобное, такого не бывало. Признаться, снимки меня несколько разочаровали. Конечно, упаковка придала книге пикантности, но все же она вышла слишком „нормальной"».
Философия книги тоже была весьма сомнительной. Большинство критиков-женщин указывали на бессодержательность замечаний Мадонны относительно порнографии и насилия. «Возможно, иногда ей нравится быть в положении жертвы, но наверняка она недолго терпит такие отношения, — писала Уорнер. — Достаточно посетить район красных фонарей или вокзалы, где проститутки оказывают сексуальные услуги за бесценок, тогда ей будет нечего сказать».
Провал «Секса» обусловлен не количеством голых тел и не степенью раздетости. Дело в том, что в книге было чересчур много порнографии — несмотря на гуманистический призыв к сексуальному раскрепощению, она оказалась пустым коммерческим продуктом. Смелая и оригинальная идея на выходе превратилась в туповатое произведение, служащее на потребу обывателям. В довершение всего перечисленного нужно заметить, что там попросту было слишком много Мадонны. Порнография подразумевает циничное равнодушие к чувству, шаблонность и безжизненность. Неудивительно, что спустя несколько лет после издания книги порнозвезда Джоуи Стефано, мелькающий на ее страницах среди прочих персонажей, был найден мертвым в номере мотеля — он скончался от передозировки наркотиков.
Стефано с большим энтузиазмом относился к проекту Мадонны. «Наконец-то ему представился случай участвовать в „законном" мероприятии, да еще вместе с такой звездой. Оплата тоже оказалась „законная"», — написал его биограф Чарльз Айшервуд. Стефано жаловался, что за съемки ему заплатили всего лишь 150 долларов. «Когда Мадонна и К0 упаковали все оборудование и материалы и покинули студию „Gaity", вместе с ними ушла и та гадкая девчонка, что испускает зловоние на страницах „Секса". Грязный мир остался позади, как и те парни, что живут в его реальности семь дней в неделю… Как и прочие клиенты Стефано, которым он предоставляет эскорт-услуги, Мадонна заключила с ним временный контракт на выполнение определенной работы. Когда она была завершена, каждый пошел своей дорогой». Несмотря на свое желание жить сообразно гуманистическим идеалам, Мадонна не побрезговала сотрудничеством с сомнительной индустрией порнобизнеса.
Одному из юношей, у которых я брала интервью для этой книги, было двенадцать лет, когда «Секс» вышел в свет. До этого он ничего не знал о Мадонне. «У нас в школе думали, что она старая порнозвезда. Мы понятия не имели о том, что она певица. Конечно, было ощущение, что она какая-то ненастоящая». Сверстница Мадонны, певица и композитор Тори Амос, в своем творчестве также занималась исследованием темы секса. Она признается, что многие творческие люди испытывают острую необходимость выразить «угнетенное „я"». Для Мадонны такой формой выражения стала книга «Секс». «Кто я такая, чтобы судить ее? Если вы не причиняете никому боли, почему бы не позволить себе высказаться таким способом. Вы свободны в своем выборе. Большинство женщин занимаются этим тайком, она же предпочитает открытость».
Основной реакцией, которую вызывала книга «Секс», было чувство неловкости, ощущение, что за внешней развязностью этой женщины скрывается больная душа. Что особенно расстроило Мадонну, так это то, что ее любимый продюсер Патрик Леонард заявил: «Если она в скорости не выйдет замуж, станет душевнобольной». Он не имел в виду ничего серьезного, но тем не менее верно предсказал, что у нее произойдет душевный надлом. Вскоре после издания «Секса» вышел релиз нового студийного альбома Мадонны «Erotica». На внутренней фотографии его обложки Мадонна держит в руках рукоять черного кнута, на запястьях кожаные браслеты с металлическими шипами, глаза закрыты, из открытого рта сладострастно высунут язык. Если поместить этот снимок рядом с конвертом «True Blue», разница покажется ошеломляющей.
Иконописная богиня с альбома «True Blue» ушла в небытие. Точно так же как дивы 60-х годов — Нико, Марианна фэйтфул и Брижит Бардо, — став знаменитыми, старались разрушить образ красавицы, потому что он накладывал определенные обязательства, Мадонна уничтожала свой. За небольшой промежуток времени она перешла от игривого кокетства к откровенной демонстрации сексуальности. Забавно, что после возвышенного «Like A Prayer» она опустилась практически до пошлости, Правда, Мадонна тогда признавала, что ей не хотелось менять темный цвет волос и перекрашиваться в блондинку для съемок в «Дике Трэйси». Это сбило ее с пути. Такое впечатление, что книгой «Секс» Мадонна представила оборотную сторону голливудской мечты. Сколько желающих стать кинозвездами приезжали в Лос-Анджелес за славой и кончали съемками в периферийных порнофильмах. Напрашивается вывод, что голливудский мир со своим акцентом на женской сексуальной привлекательности спекулирует на проституции. Многие разочарованные актеры жаловались, что его мишурный блеск «сносит голову».
На одной из фотографий с альбома «Erotica» Мадонна сидит на столе с широко раздвинутыми ногами, связанными руками и кляпом во рту. Она стоит миллионы, а изображает дешевку. Другой снимок — искаженный вариант ее уорхоловского образа. На этот раз Мадонна со своими крашеными волосами и ярко-красными ногтями имеет скорее вид потаскухи и производит впечатление женщины, находящейся на грани нервного срыва. Благополучия действительно не было.
Комплект упаковки «Секса» включал бонус в виде CD с записью сингла «Erotica», первого трека со студийного альбома с одноименным названием. Новый альбом ознаменовал переход к необычному экспериментальному направлению. Хотя «Like A Prayer» в свое время также явился новым художественным словом, все же это был всем понятный рок-поп. Когда продюсер Шеп Петтибон работал над первой серией песен, он предполагал получить что-то вроде традиционного нью-йоркского хауса с «лос-анджелесским флером». Мадонна категорически отказалась от этой идеи, объясняя, что если бы ей нужна была такая музыка, она обратилась бы к Пэту Леонарду. Ей не хотелось глянца и лоска. Она желала, чтобы альбом «Erotica» имел вкус натуральной жизни, как если бы его записали «в переулке Гарлема».
Вначале Петтибон планировать сделать своего рода продолжение «Vogue», но Мадонна твердо сказала ему, что не собирается повторяться. Работа над альбомом происходила в нью-йоркской квартире Шепа с октября 1991-го по март 1992-го. Одновременно Мадонна со Стивеном Мейзелом занимались книгой «Секс», и персонаж авторитарной Диты Парло заметно повлиял на музыку. Петтибон заметил: в Дите живет «дикое животное».
В личной жизни Мадонны были одни разочарования. Брак распался, а отношения с Битти Уорреном и Ваниллой Айс ни к чему не привели. После расставания с Битти Мадонна закрутила роман с моделью и танцором Тони Уордом. Смазливому парню, который играл одну из главных ролей в клипе «Justify My Love», нравилось быть подчиненным в сексе. Он переехал в ее голливудский особняк, и они наслаждались любовными играми. Однако в их отношениях изначально было заложено неравенство, и, хотя Уорд и был большим утешением Мадонне, она вскоре устала от того, что ей все время приходилось командовать. Она без конца меняла любовников, но чувство одиночества и неуверенности не покидало ее. «У меня железная воля, — сказала она писательнице Линн Хиршберг, — и вся эта воля была направлена на то, чтобы побороть ощущение неадекватности. Я борюсь с этим страхом. Когда я пытаюсь от него избавиться, оказывается, что я не такая как все, и тогда я начинаю думать, что я посредственность… Конечно, я ищу способ избавиться от этой мысли. И так без конца». Мадонна говорит, что подозрение о своей посредственности является основным стимулом ее поведения. «Это не дает мне покоя». Ее близких волновала неспособность Мадонны жить в гармонии с собой. «Уоррен часто повторял, что я упражняюсь в бегстве от депрессии. Он считал, что мне просто нужно перестать сопротивляться и позволить себе впасть в депрессию, — рассказывает Мадонна. — Я отвечала ему: „Уоррен, тогда я впаду в депрессию оттого, что не сопротивляюсь"». Однажды Уоррен сказал Ники Харрис: «Она не выносит правды. Правда слишком болезненна для нее».
Музыка была той сферой, где Мадонна могла облегчить душу. Депрессия, от которой она так упорно бежала, отразилась в песнях альбома «Erotica». В этой записи Мадонна излила все свои эмоции: гнев, обеспокоенность, недоумение, страсть. Кроме композиции «Rain», в нем не было песен, метящих в американскую топ-десятку. Мадонна была 33-летней женщиной с изрядным жизненным опытом и сложным эмоциональным миром, которой необходимо было высказаться. Этот альбом такой же противоречивый, как и книга «Секс». В образе авторитарной Диты Мадонна приглашает нас в мир садомазохистских игр. Аранжировка довольно разнородна — немного от «Kool», немного от «Jungle Boogie», неровный ритм, томные звуки, шепот, речитатив. Похоже на «Justify My Love», но не чувствуется той жизненной силы. В голосе Мадонны практически отсутствует энергия.
Кавер-версия песни Пегги Ли «Fever» создает ощущение, что Мадонна потеряла присущую ее музыке «мускулистость». Эта композиция больше похожа на упражнение ума, она гораздо менее выразительна, чем оригинал 1956 года. Следующий трек, «Bye Bye Baby», отличается холодностью и минимализмом, граничащими с пресностью. Обычно музыкальные ритмы Мадонны подобны сердцебиению, здесь же они едва различимы. Такое чувство, что она не то рассеянна, не то обессиленна.
Тем не менее из этой безжизненности рождается что-то новое. В композиции «Deeper And Deeper» уже узнается ее смелый, амбициозный поп. Вместе с Донной Де Лори и Ники Харис они образуют нечто вроде вокальной стены. «Ей нужен был сильный, ударный вокал, — говорит Ники. — Мы очень хорошо понимали друг друга, едва ли не начали читать мысли. Я умела подстраивать свой голос под ее, она под мой, не важно, в студии или на концерте».
Характер песни определяют энергичный хаус-ритм и огненное гитарное фламенко — гитара вступает тогда, когда Мадонна сетует о своих любовных разочарованиях. «Это танцевальный трек. Мне хотелось чего-то веселого, и я стилизовал среднюю секцию под латиноамериканскую музыку. Мадонна одобрила», — вспоминает Тони Шимкин, соавтор песни. Возможно, сочиняя эту песню, Мадонна вспоминала о простом совете своей матери доверять исцеляющей силе любви.
Композиция «Where Life Begins» — ода куннилингусу. Мадонна воспевает божественное женское лоно, источник жизни. Стихи полны метафор и иносказаний, чем немного напоминают песни блюзовой мамочки Бесси Смит, которая пела о том, что в ее «желейной трубочке» есть «желе». «Where Life Begins» — интимная фантазия, которая звучит чувственно во многом благодаря джазовым пассажам, исполненным в низком регистре. Трек спродюсирован совместно с Андре Беттсом, который также работал над песней «Justify My Love».
Именно Беттс, выходец из Бронкса, придал альбому «порочность». Мадонне так понравилось то, что он сделал в «Justify My Love», что она пригласила его участвовать в записи «Erotica». Мадонна попросила Беттса найти такую студию, где бы ее никто не узнал. Так они оказались в задрипанном помещении на 21-й улице. «Входит Мадонна в своей шикарной шубе, — рассказывает Беттс. — Мы на чинаем работать. Я сижу за пианино, она сочиняет слова, и вдруг пробегает крыса. Она посмотрела на меня и спросила: „Дре, ты видел ее?" Я, естественно, видел, но ответил „нет". Тогда она сказала: „Врешь, засранец, ты видел ее!" Я спросил: „Хочешь уйти?" „Ну нет, я не боюсь всяких сраных крыс!" И вернулась к тексту. Я воскликнул: „Вот это да!" Она только усмехнулась».
Это сказала девушка, которая спала на ящиках из-под молока и искала еду на помойках. Несмотря на теперешнее благополучие, Мадонна хорошо помнила то время, когда не жила, а выживала в Нью-Йорке. Сочиняя песни для нового альбома, она хотела передать знакомое ощущение «натуральной» жизни. В тот день, когда в студию забежала крыса, Мадонна написала «Where Life Begins». «Я сидел и смотрел, как она работает. Вдруг она покраснела, улыбнулась и воскликнула: „Черт возьми!" Я спросил: „Интересно, что ты там пишешь"», — улыбается Беттс. Похоже, что, несмотря на смущение, Мадонне нравилось описывать интимные моменты в присутствии постороннего мужчины.
Беттс и Мадонна записали несколько треков, включая композицию «под номером четыре» «Dear Father». «Это песня о ее отношениях с Богом. Она ей очень нравилась», — рассказывает Беттс. Когда дело дошло до записи, Мадонна узнала, что ее сочинил музыкант, с которым она поссорилась еще в начале 80-х, и отказалась от нее. Мадонна долго помнит обиды.
Беттс побудил Мадонну к экспериментам, особенно это касается песни «Waiting», неспешной, медитативной композиции с хип-хоповой линией бас-гитары. Мадонна поет о любви к человеку, которого ей не следовало бы любить, она полна обиды и злости. Что с ней случилось? Такое впечатление, что она тысячелетняя старуха. Мадонна поет так, будто выражает разочарование, нехотя «выплевывая» слова. Прекрасным дополнением «Waiting» служит композиция «Did You Do It?», где используется та же мелодия. На всем протяжении трека Мадонна произносит только два слова — «I'm waitin'», но тем не менее ее молчаливое присутствие очень ощутимо.
Все началось с шутки, красноречиво рассказывающей о студийных отношениях Мадонны и Беттса. «Поскольку дело шло к завершению, мы решили отпраздновать это и выпить шампанского. Она показала мне родинку на бедре. Мы придумали друг другу прозвища. Она называла меня Pothead, а я ее — Chick Homie, потому что ее фамилия была Чикконе. Или Mo Gismo, поскольку все ее звали Мо, в общем, развлекались как могли». Мадонна отправилась пообедать в ресторан, а Беттс остался в студии. В ее отсутствие он придумал рэп. Некогда Мадонна задала Камилле Барбон вопрос: «Ты уже делала это?». Беттс собрал парней, которые работали в студии, и записал, как они произносят эту фразу, — в это время играла музыка «Waiting».
Импровизация зашла далеко. «Я описывал, как занимаюсь с ней сексом. Фоном служила музыка „Waiting". Во втором куплете я обращаюсь к ней „шлюха", дурачился, короче». Беттс собрал в кучу все события дня и придумал сюжет, в котором они с Мадонной пьют джин, потом занимаются сексом в ее лимузине, а потом расстаются. Когда Мадонна, отобедав, вернулась на студию вместе с Ингрид Касарес и «несколькими парнями из книжки», Беттс не смог отказать себе в удовольствии похулиганить. «Понимаю, что она Мадонна, но мне пофиг. Я же просто развлекался с друзьями. Не то чтобы мне хотелось выказать ей неуважение, просто хотелось повеселиться».
Мадонна попросила его поставить гостям песню «Waiting». «Там были такие серьезные парни в костюмах, что я не удержался и врубил вариант с репликами „Did You Do It?". Песня играет, а я смотрю на лица присутствующих. Она стоит позади меня, но я вижу ее отражение в зеркале. Мадонна положила голову мне на плечо, я смотрю в зеркало и вижу, что она плачет. Песня кончается, и она произносит: „Ты в своем уме?" Я говорю: „Извини!" Она отвечает: „Ты с ума сошел, не надо извиняться. Ну а теперь, поставь то, что я просила". Я обернулся и увидел недоуменные лица, типа: „Что это было?"»
После того как серьезные парни в костюмах ушли, Мадонна попросила поставить «Did You Do It?» еще раз. Она вновь заговорила об этой песне только две недели спустя — позвонила Беттсу и сказала, что хочет включить ее в альбом. «Я сказал: „Да ладно! Ты что, с ума сошла?" — вспоминает он. — „Возможно, но я хочу, чтобы эта песня была в альбоме", — ответила она». Беттс некоторое время сопротивлялся, но Мадонна убедила его. «Можете судить, насколько Мадонна справедлива. За каждую песню мне было предложено 50 процентов, а за „Did You Do It?" семьдесят пять. К тому же она снабдила диск пояснительной информацией». Развязное содержание «Did You Do it?» вполне соответствует рэпу начала 90-х. Называть свою начальницу «шлюха» было довольно смело, но Беттс все проделал очаровательно — на самом деле он любовался смелостью Мадонны. «Песня была откровенной. Мадонна могла оставить ее в личное пользование или отнестись к ней как к шутке, но она предпочла поделиться с миром», — говорит он.
Внутренняя пустота и разочарование переданы минимальными выразительными средствами. Помпезные лео-нардовские аранжировки были бы здесь неуместны. Ее реальность — это «Bad Girl», гранжевое повествование о том, что она много курит и часто меняет любовников, или «Thief Of Hearts» — фантазия в стиле диско-хаус, или слезоточивые излияния «Why It's So Hard». Публике было трудно оценить эти песни, только впоследствии стало понятно, что они отражали ее тогдашнее состояние души. Для самой Мадонны этот альбом был концептуальным, она исследовала свои тайные страхи и желания.
Композиция «In This Life» выражает ее печаль по поводу смерти Мартина Бургойна, друга Мадонны, скончавшегося от СПИДа. «Эта песня была важна для нее, — вспоминает Шимкин. — Она очень переживала и поет с настоящим чувством. Она чувствовала себя потерянной». Выплеснув скорбь, Мадонна оказывается в другом пространстве, в «Secret Garden»*. Песня спродюсированна совместно с Беттсом. Музыкальное полотно пронизано джазовыми рифами и синкопическими ритмами. Последний трек альбома показывает трансформацию, происходящую с Мадонной. Она поет так, будто обладает внутренним знанием. Несмотря на скорбь и окаменевшее сердце, у нее есть надежда вновь обрести себя.
В студии Мадонна вела себя совсем не как суперзвезда, она демонстрировала невероятный практицизм и трезво-мыслие, выдающие уроженку Детройта. Тони Шимкин рассказывает, что они с Мадонной и Петтибоном работали в квартире, расположенной этажом выше студии. «Шел старался ей потакать и делал все что она ни попросит. Я был моложе, и у меня более развито чувство юмора. Я тружусь за клавишами, она присутствует в той же комнате. „Ты закончил?" — спрашивает она. Через несколько минут вопрос повторяется. После третьего или четвертого раза я запустил в нее ручкой и сказал: „Ни черта я не закончил. Спустись вниз, купи попкорна, позвони подругам и тогда возвращайся. Дай мне спокойно работать, иначе у меня никогда ничего не получится". Она поняла меня».
Мадонна расстраивалась, что Шимкин и Петтибон не могут найти общий язык. Молодой ассистент чувствовал, что ему не доверяют, и однажды устроил скандал прямо в студии. Он был в спортзале, когда раздался звонок. «Мне сказали: „Тони, это тебя. Мадонна", — рассказывает Шим-кин. — Я был очень удивлен. Она сказала: „Мне не нравится, как складываются наши отношения. Хочу, чтобы ты поговорил с кем-нибудь из моих людей". Легко утверждать, что она сука, но она совсем не такая. Она очень лояльна».
Мадонне, которая буквально жила этим проектом, хотелось, чтобы в студии царили мир и взаимопонимание. Помимо прочего, она охотно шла на риск. Желая разнообразить звучание, она пригласила в студию бас-гитариста Дуга Уимбиша, пионера и классика хип-хопа. В 1984 году Уимбиш со своими единомышленниками Скипом Макдо-нальдом и Китом Лебланком переехал в Лондон и, объединившись с продюсером Адрианом Шервудом, создал фанк-роковую группу под названием «Tackhead», породившую индастриал. Уимбиш также записывался с Миком Джаггером и «Living Color». В альбоме «Erotica» он играет в треках «Where Life Begins» и «Secret Garden». Хотя они с Мадонной вроде бы не были музыкальными союзниками, ему сразу стало ясно, что она попала по адресу.
«Главное, что Мо хорошо знакома с андеграундом, — говорит он. — Помню ее в „Danceteria", она была одета в пеструю куртку. Ее невозможно было не заметить. Она приходила на „Bambatta", „Grandmaster Flash". Была на концерте „Roxy". Мадонна жила там, как и все. Она пригласила меня записываться, прекрасно зная, кто я такой. Ей было любопытно. У нее есть интуиция. Альбом писала довольно-таки занятная компания».
Хотя работа над альбомом сопровождалась горестным самоиследованием, Мадонна находила силы веселиться. «Она пришла в студию с коробкой старых журналов „Playboy", — вспоминает Уимбиш. — Вероятно, искала материал для своей книги „Секс". Я встречался с ней и раньше и знаю ее. Она умеет обращаться с мужчинами. С ней комфортно. Дре берет один из журналов, листает его и восклицает: „Черт побери! Невероятно, что эти сучки так выглядели тогда". Я говорю: „Дай глянуть". Мадонна отвечает: „Но-но-но, сначала ты должен кое-что сыграть". — „Не буду играть, пока не увижу сиськи". Это была наша первая беседа. Она засмеялась. Крутая девка».
Мадонне нравилась обстановка, которую создавало присутствие в студии практичного Беттса. «Иногда Дре устраивал чуть ли не гетто, впрочем, ей он симпатичен, — рассказывает Уимбиш. — Он очень открытый и не поверхностный, как иные тусовщики, которые привыкли к светскому общению и уже не могут выйти из образа. Грубоватый, откровенный, но с ним нормально».
С Беттсом Мадонна чувствовала себя легко и естественно. Крутая и задиристая на публике, в расслабляющей атмосфере Мадонна становится мягкой и нежной. Иногда в студию приходил друг Беттса модельер Стефан Миллер. Однажды Мадонна спросила его: «Что ты придумаешь для меня?» Через несколько недель он приехал с курткой и шляпой, изготовленными специально для нее. «У меня есть для тебя нечто», — сказал он. «Боже, спасибо!» — воскликнула Мадонна. Беттс вспоминает, что «она ушла, никому не сказав, куда и зачем, и вернулась, переодетая в подаренный наряд, который носила весь оставшийся день».
Как-то раз Мадонна устроила у себя дома музыкальную вечеринку. Она играла с кнутом, и Беттс не смог отказать себе в удовольствии пошалить. Он вырвал кнут из ее рук и задрал им блузку Мадонны. «На ней был дырчатый лифчик, который мало что прикрывал, и соски торчали наружу. Она сбросила блузку и ходила так некоторое время. Вечеринка была шумная, гости играли и пели, а Мадонна петь отказалась. Я спросил: „Ты в порядке? Почему ты не поешь?" — и она ответила, что стесняется петь в такой тесной компании. Может, конечно, и пошутила, но хочу сказать, что она действительно застенчива».
Беттс уяснил для себя, что когда Мадонна чувствует себя комфортно, то становится невероятно доброй. «Если ты с ней откровенен, она раскрывается. Мадонна рассказывала мне такие интимные вещи, что я в какой-то момент врубился: на самом-то деле она робкая. Понятно, что она ведет себя как женщина-вамп, но в душе она сущий котенок, маленький котенок».
12 сентября Шеп Петтибон вышел из студии с готовым диском «Erotica». Через несколько месяцев он встретил Мадонну на презентации книги «Секс». В то время как собравшиеся были заняты обсуждением секса, она заговорила о музыке. «Все-таки музыка, наш альбом, имел для нее первостепенное значение», — замечает Петтибон. У Беттса были иные впечатления от вечеринки. «Там была ванна с попкорном, в ней сидела голая женщина. Еще была девушка, разносящая суши, вместе с суши она носила на подносе свои груди. С потолка на цепи свисал некто в кожаном белье, — улыбается он. — Но самое безумное, что в дверях были глазки и можно было подсматривать, как занимаются сексом в соседних комнатах». Что его позабавило больше всего, так это то, что он встретил своего знакомого из Бронкса, который стоял на четвереньках с ошейником на шее. «Я назвал его имя, и он обернулся. Этот парень не знал, что я работал вместе с Мадонной над диском, и не ожидал встретить здесь меня. Всего на вечеринке присутствовало несколько человек из Бронкса, по-моему, трое! Вообще было весело», — вспоминает Беттс. Он также рассказал, что когда Мадонна собралась удалиться в свою комнату, чтобы отдохнуть, она попросила их со Стефаном Миллером проводить ее. Даже на собственной вечеринке Мадонне хотелось чувствовать себя защищенной.
Хотя «Erotica» едва ли не самый личный и самый смелый альбом Мадонны, одновременно он и самый провальный. Всего было продано пять миллионов дисков (для сравнения, альбомов «True Blue» было продано 21 миллион, a «Like A Virgin» — 19 миллионов). В США продажи значительно упали. Обычно в ее родной стране легко расходилось четыре миллиона дисков, а теперь продалось вдвое меньше. Мадонна считала, что причиной всему была книга «Секс», которая произвела массовую диверсию. «Было неправильно выпускать альбом и книгу одновременно. Мне очень нравится этот диск, просто ему не досталось внимания. Долгие годы все, что я делала после выхода книги, почти не воспринималось», — комментирует Мадонна. Публике нравилась другая Мадонна: веселая, простодушная девчонка, исполняющая сладкие попсовые песенки. Но она никогда не возвращалась к прошлому.
Дуг Уимбиш говорит, что «Erotica» опередила время. В те годы сиэтловский гранжуже стал заметным явлением, в танцевальных клубах играли джангл, а хип-хоп вышел на новый уровень, породив колоритные рэповые группы вроде «De La Soul». «Мадонна подошла к делу творчески, она осмыслила все происходящее и сформулировала новую идею, так что этот альбом не просто импровизация, — говорит он. — Она создала свой лейбл, издала книгу, снялась в „Дике Трэйси", пережила роман с известным голливудским актером. Этот диск — ее самостоятельный проект от начала до конца. Она перевернула с ног на голову всю систему, повергнув всех в шок».
Уимбиш не считает низкий уровень продаж альбома «Erotica» провалом. «Это один из самых значительных альбомов Мадонны. Он помог ей найти себя, все, что она сейчас делает, — результат работы, проведенной в ходе записи „Erotica". „True Blue" и прочее — все это хорошо как подготовительный этап, просто отлично, но сейчас она стала профессионалом. Она совершенно гениальна. Продать более пятидесяти миллионов пластинок — это круто. Если лейблу не по нраву твое творчество, то и черт с ним. Ей, конечно, хотелось знать, считаю ли я ее перспективным музыкантом». Уимбиш говорит, что Мадонна указала путь новому поколению эстрадных исполнительниц. «Она показала, что может сделать женщина. Кристина Агилера, Бритни, Бьонс — все идут вслед за ней. Можно нравиться, казаться безупречной, а потом резко стать странной и непонятной. В конце концов тебя все равно оценят, и деньги посыпятся».
Мадонна экспериментировала с различными образами не только на сцене, но и в кино. Все же можно выявить некий стереотип. В фильмах, снятых женщинами, она играла сильных, независимых персонажей — вроде Сьюзен из «В отчаянных поисках Сьюзен». В картине Пенни Маршалл «Их собственная лига», рассказывающей о женской баскетбольной команде 1940 года, девушка, которую играет Мадонна, напоминает ее саму в период школьного черлидер-ства, неуемного подростка с извечной жвачкой во рту. Мужчины не могли отказать себе в удовольствии поусмирять ее властную натуру и по-своему переиначивали избранные ею роли сильных и ярких героинь. В пьесе Дэвида Мамета. «Пошевеливайся» Мадонна исполняла роль секретарши Карен. Она воспринимала Карен как борца за справедливость, побуждающего циничного истца руководствоваться человеческими чувствами, а не материальным интересом.
Мамет и Грегори Мошер поставили пьесу так, что Карен выходила не справедливой мстительницей, а коварной интриганкой. «Играть эту роль день ото дня становилось все невыносимей, — говорит Мадонна. — Карен представлялась мне ангелом, невинным агнцем, а они пытались изобразить ее сукой». Она часто исполняла роли падших женщин, сталкивающей мужчин. Карен из «Пошевеливайся» состояла в интимных отношениях с Гульдом (его играл Джо Мантенья) и его «верным оруженосцем» продюсером Чарли Фоксом (Рон Силвер). Несколькими годами ранее в спектакле «Гусь и Tomtom» («Goose and Tomtom») Мадонна играла распутную даму по имени Лорен, которая причиняет страдания двум главным героям. Драматург Дэвид Рабе задумывал пьесу как «гностическую сказку», в которой переплетаются земное и сверхъестественное. Искусство отражало жизнь, Мадонна-Лорен разжигает ревность двух гангстеров, одного из которых (Томтома) играл Шон Пенн. Шон был поклонником Рабе и очень хотел, чтобы Мадонна участвовала в этом спектакле. Это была вторая совместная работа звездных супругов после «Шанхайского сюрприза». Спектакль шел на сцене четыре дня, затем Мадонне пришлось уехать на съемки «Who's That Girl?». Хотя представление посмотрела едва ли тысяча зрителей, говорят, что это одна ее из лучших ролей.
«Мадонна — лучшая исполнительница роли Лорен… Она ей очень подходила. До того, как мы начали работать вместе, я знал Мадонну только как „материальную девушку" из ее песни, сексуальную и прагматичную, в чем-то циничную, — вспоминает Рабе. — У нее есть реплики вроде: „Я собираюсь править миром"; думаю, что она говорила это всю жизнь, даже в детстве».
В фильме Вуди Аллена «Тени и туман» Мадонна играет воздушную гимнастку, разрывающуюся между двумя мужчинами, циркачами Силачом и Шпагоглотателем (Джон Малкович). «Я умею соблазнять мужчин», — говорит ее героиня едва ли не с простодушием. Примерно тогда же, в 1993-м, Мадонна исполнила роль Ребекки Карлсон в триллере «Тело как улика». Ребекка — роковая женщина, которая занимается сексом с богатыми мужчинами, а потом убивает их. «Она не просто преступница. Она — орудие убийства, — заявляет на суде ее обвинитель. — Она красивая женщина, но в ходе судебного процесса вы поймете, что она — опасное смертельное оружие». Фильм снимался после выхода в свет книги «Секс», Мадонна демонстрирует полное сексуальное раскрепощение, вовлекая актера Уиллема Дефо в захватывающее эротическое приключение со свечами, зажимами для сосков и куннилингусом в подземном паркинге.
Картина снята режиссером Ули Эделем, автором нескольких эпатажных фильмов категории артхаус: «Кристиан Ф», повествующем о героиновой наркоманке, и «Последний поворот на Бруклин», экранизированного романа Хьюберта Селби-младшего о бруклинской жизни 50-х годов. Фильм «Тело как улика», задуманный как нечто среднее между головоломным нуаром и «Основным инстинктом», получился не очень убедительным. Хотя Мадонна играет довольно хорошо, кинокритики его совершенно разгромили (например, Лесли Холливелл сказала, что на него «не стоит тратить слов»). Когда Ребекку, героиню Мадонны, убивали и она припадала к стеклянной двери, зрители начинали ликовать.
«Мы хотели поработать вместе, поэтому сразу ухватились за этот проект, — рассказывает Эдель. — Но фильм был снят почти сразу после выхода книги и, когда вышел в прокат, его приняли плохо». Он говорит, что многие критики недооценили актерское мастерство Мадонны. «В этом фильме она играет лучше, чем когда-либо. Критики переборщили. Она смелая, рисковая женщина. Возможно, когда-нибудь, оглянувшись назад, люди поймут, что она хорошая актриса».
К тому времени, как появился фильм «Тело как улика», Мадонну стали воспринимать как воплощение греха. Сложилось мнение, что она секс-маньячка, которая делает карьеру исключительно через постель. Антрополог Уэнди Фонароу написала в своей книге «Империя грязи» («Empire of Dirt»): «Секс-маньячка, которая делает карьеру, — разрушительное явление. Ее считают шлюхой, но шлюхой, которая спит не со всеми подряд, а с теми, кто ей полезен».
Мадонна узнавала себя в героинях различных фильмов и спектаклей — обычно сексуальных женщин, коварных мошенниц, которых следовало вывести на чистую воду. Есть архетипический образ мошенника: чаще всего это мужчина, который одновременно является и творцом и создателем, руководствуется низменными инстинктами и наделен ненасытным аппетитом. В древнем фольклоре мошенник — это бродяга, кочующий из города в город и нарушающий общепринятые нормы. Он является воплощением творческого напряжения, которое появляется в результате столкновения противоположных начал, священного и грешного. В двадцать первом веке таким мошенником становится стремящийся к эпатажу рок-музыкант. Конечно, Мадонна не устраивала погром в номере гостиницы и не выбрасывала в бассейн телевизор, но своим вызывающим поведением — отрыгивая в общественных местах, имитируя мастурбацию и выставляя напоказ интимные части тела, — она предложила свою интерпретацию архетипического персонажа. Согласно Фонароу: «Мошенник должен быть наказан за свои злодеяния». Мадонна часто чувствовала себя наказанной, в частности неприятием своего творчества, которое демонстрировали многие известные представительницы женского пола, от Кортни Лав до автора-песенника Лиз Фэйр.
Лохматая блондинка с кривой ухмылкой, антигероиня мира рок-музыки Кортни Лав, была полной противоположностью Мадонне. Саркастическая солистка группы «Hole» сочиняла хулиганские песни в стиле панк. «Я никогда не принадлежала к буржуазной среде и ничем не выделялась в школе. Я ношу татуировки, представляю субкультуру и являюсь кем-то вроде бомжеватого подростка», — заявила мне Кортни. Она была замужем за солистом группы «Nirvana» Куртом Кобейном и носила титул «королевы гранжа». Мадонна сразу разглядела, что у Кортни есть большой коммерческий потенциал, и предложила ей контракт с «Maverick». Лав отказалась, впоследствии прокомментировав это так: «Интерес, который проявила ко мне Мадонна, сродни интересу, какой Дракула проявляет к своим жертвам». Недоверие Лав происходило оттого, что она убедила себя, будто та плетет против нее интригу, сговорившись с журналисткой Линн Хиршберг. Однако когда в журнале «Vanity Fair» появилась разгромная статья Хиршберг о Кобейне, было непонятно, какое отношение может иметь ко всему этому Мадонна.
Два года спустя Мадонна и Лав встретились на церемонии награждении MTV. Когда журналист Курт Л одер брал интервью у Мадонны, проходящая мимо Лав запустила в нее пудреницей, завопив: «Мадонна!» Чувствуя, что инцидент может стать сенсацией, Лодер пригласил Лав присоединиться к интервью. Они обменялись «любезностями», причем Кортни приложила все усилия, чтобы вывести Мадонну из себя. Мадонна хладнокровно спросила: «Чьи туфли круче? У меня туфли от Гуччи… — и, уходя: — Я вас не побеспокоила? Должно быть, вы говорили об астрофизике?» Лав завизжала: «Пока, Мадонна… А я тебя не побеспокоила? Надеюсь, ты злишься на меня?»
Мадонна называла Кортни «ничтожеством». «Она очень завистлива и готова смешать с грязью каждого, кто добивается успеха». Однако через десять лет враждующие стороны достигли перемирия. Лав даже познакомила Мадонну со своим стилистом Адрианной Филипс. Они нашли общий язык, когда обе стали голливудскими «мамочками», но тогда, в 1992-м, Лав символизировала хардкоровую оппозицию гламурной поп-певице. Число критиканш неумолимо увеличивалось. «Они смешивают меня с грязью при любом удобном случае. Как дети, которые хотят независимости и поэтому воюют с родителями», — жаловалась Мадонна. Эти рок-героини всячески пытались подчеркнуть, что всерьез не воспринимают коммерческую музыку, которую делает Мадонна. Ее считали фальшивкой, манипулятор-шей, темной силой, с которой тем не менее приходится считаться.
В то же время для многих поклонников она, напротив, была источником света. Джон Айзод назвал ее деятельность шаманством. Он говорит: «Она не осознает своей целительной силы. Иногда она делает что-то такое, что причиняет беспокойство, но таким образом боль прорывается наружу и душа исцеляется».
Одновременно с изданием «Секса» в продаже появилась маленькая книжка под названием «Сны о Мадонне» («I Dream of Madonna»). Это было на самом деле собрание снов о Мадонне, записанных техасским фольклористом Кей Тернер. Мадонна была приятно польщена. «Я так глубоко проникла в их души, что умозрительный образ обрел самостоятельность. Лучше я буду жить в умах людей, нежели неизвестной», — сказала она. То, что Мадонна является во снах женщинам самых разных возрастных и социальных категорий, показывает, что они видят в ней целительницу, добрую фею, источник вдохновения и сообщницу. Женщина, которая была жертвой жестокого сексуального обращения, рассказала, что во сне Мадонна пришла к ней домой, играла с ее детьми и расспрашивала о ее жизни. «Ей хотелось помочь мне… Она спрашивала о моей проблеме и о том, как рассказать о ней таким образом, чтобы привлечь внимание общества».
В одних снах Мадонна танцует, в других освещает ночной мрак, в третьих ее зовут «Ботсвана, потому что это слово означает „Босс"»; одним она являлась стервой, другим — соблазнительницей, третьим — беззащитным ребенком. Но, безусловно, ее можно назвать квинтэссенцией женщины, именно поэтому она оказала такое огромное влияние на представительниц прекрасного пола. Несмотря на то что Мадонна слыла деспотичной и циничной бизнесвумен, многие женщины находили в ней близкого человека. Ей молились, она была женской заступницей, то есть практически исполняла роль Девы Марии. Тернер описывает свой сборник как «неофициальный ответ книге „Секс", в которой Мадонна использовала новый формат, чтобы продолжить начатый в раннем творчестве диалог о важном значении фантазий и снов… Этот сборник — ответный подарок: сны являются продолжением диалога».
Мадонна увидела книгу еще до публикации и была глубоко тронута. «Эта книга очень сексуальна, в ней есть оттенок так называемой „вагинальной гордости", — говорит издатель Пегги Ване. — Мадонне понравилось, что там показывается ее человеческая сторона, противоположная вымышленной». Калейдоскопичное собрание «Снов о Мадонне» пользовалось большим спросом. «Мадонна оказывает влияние на человеческие жизни. Люди смотрят на нее почти как на священника, который может благословить или помочь. Она имеет такую власть. Я вижу, что книгу читают в метро, да и не только, ее читают везде».
Вместе с тем многие явно «передознулись» Мадонной, поскольку ее лицо мелькало везде где только можно. Ей просто не верили. Книга «Секс» явилась вызовом миру, и нашлись люди, которые этот вызов приняли. В 1993 году компания «Maverick» стала сопродюсером фильма Абеля Феррары «Опасная игра». Решившись на сотрудничество с режиссером таких скандальных фильмов, как «Убийца с электродрелью» и «Плохой лейтенант», Мадонна очевидным образом напрашивалась на неприятности. Женоненавистника Феррару очень интриговало, сможет ли он сломать ее дух. Ей снова досталась роль женщины, которая разрывается между двумя азартными мужчинами. Она играет голливудскую актрису Сару Дженнингс, которая, в свою очередь, играет жертву домашнего насилия Клер. После душеспасительной беседы Клер отказывается принимать наркотики и участвовать в сексуальных играх, к которым склоняет ее муж (его играет Джеймс Руссо, близкий друг Шона Пенна). Придя в бешенство, муж начинает унижать ее все больше и в конце концов замучивает до смерти. Персонаж Руссо почти не делает различия между искусством и жизнью, отчего насилие, которое он совершает над своей женой на экране, кажется не в меру реалистичным.
Феррара, стремившийся добиться убедительной актерской игры, просто выкинул сценарий и вынудил актеров импровизировать. Для такой любительницы четкого распорядка, как Мадонна, это было непредвиденным и нежеланным поворотом. Тем не менее через три месяца съемок Абелю удалось сломить ее сопротивление и заставить играть «от себя». «Посмотри в зеркало. Что ты видишь? Я вижу дешевую шлюху на грани нервного расстройства». Руссо презрительно усмехается, а Мадонна, созерцая в зеркале покрытое синяками лицо, заливается слезами. Ясно, что на каком-то уровне это кино про Мадонну, про то, как ее воспринимает публика. «Мы оба знаем, что она шлюха и плохая актриса», — кричит персонаж Руссо в одном из эпизодов и отрезает героине волосы — именно это некогда грозился сделать Пенн.
В другой сцене режиссер провоцирует Сару, заявляя: «Да кто ты такая, продажная ты тварь!» Однако самый биографичный эпизод — тот, где Сара рассказывает режиссеру о своем изнасиловании. Мадонна, естественно, вспоминала о несчастье, некогда произошедшем с ней в Нью-Йорке. Дэвид Линч называл такие поворотные сюжеты «утиным глазом».
Нервно покусывая губы, героиня Мадонны рассказывает, как насильник стянул с нее штаны и повалил на землю. Она настолько зажалась, что ему не удается всунуть в нее член, и тогда он заставляет ее сделать минет. «Я хорошо помню ощущение удушья, — говорит Мадонна-Сара, пересказывая, как преступник, приставив к ее горлу нож, за волосы приволок ее к краю крыши. — Он сказал: „Не знаю, как лучше разделаться с тобой, перерезать тебе горло или сбросить с крыши"». Она смотрит в глаза герою Харви Кейтеля. «Я была готова сделать все, что он ни попросит».
Глядя на эту сцену, можно понять, зачем Мадонна написала «Секс», зачем она выставляла напоказ тело, зачем имитировала мастурбацию, зачем постоянно стремилась шокировать и зачем ей всегда необходимо контролировать происходящее. Ею движет гнев и желание мести, именно они обусловили динамизм и стремление к эпатажу, выражаемые как в музыке, так и в сценических образах. Писатель Джон Айзод правильно сказал, что она «не столько воспевает любовь и сексуальность, сколько играет с представлениями о них».
Поведение Мадонны мотивировано не травмой, нанесенной смертью матери, а ощущением оставленности, беззащитности. То, что она оказалась жертвой насилия, было реализацией уже сложившегося жизненного сценария, который оказал влияние на все ее творчество. Вот почему женщины инстинктивно воспринимают ее как свою и почему мужчины испытывают по отношению к ней противоречивые чувства. Мадонна — не обольстительница, она мстительница. Именно подсознательное желание отмщения отпугнуло от нее публику. Фильм с красноречивым названием «Опасная игра» был плохо принят критиками и не имел ожидаемого коммерческого успеха, он не вызывал положительных эмоций. Мадонну просто не поняли, или, правильнее сказать, не хотели видеть ее такой. Как некогда читатели игнорировали ядовитую ироничность Уайльда, желая воспринимать его только как острослова и превосходного рассказчика, или отказывались замечать социальную сатиру в комедиях Ноэля Кауарда, критики не смогли разглядеть, что за страсти бушуют за гламурным фасадом Мадонны.
Примерно в это же время певица Тори Амос выпустила песню «Me And A Gun», рассказывающую об изнасиловании, которое привело ее в RAINN, американскую службу помощи жертвам сексуального насилия. Между Мадонной и Тори можно провести параллель — произошедшая с ними трагедия изменила их жизнь и повлияла на их творчество. «Эта песня о том, как сознание, что тебя изнасиловали, проникает в каждую клеточку тела. Оно живет внутри и становится вторым голосом, — говорит Амос. — Полиция здесь не поможет, она не заставит этот голос говорить. Остановить разрушение можно только созиданием. Нужно изменить трагический сценарий, найти и изгнать насильника, живущего в сознании».
Всем своим творчеством Мадонна выражала смятение, царившее у нее в душе, и вдруг, испугавшись результата, отпрянула назад. Прошло долгих пять лет, прежде чем она нашла мужество продолжить начатую работу.
Я снимаю только то, что считаю нужным
Моя карьера делится на два этапа — до и после книги «Секс». До нее я просто была творческой личностью, которая делает то, что ей нравится и что, как мне казалось, должно нравиться кому-то еще. Потом мое мироощущение изменилось. «Секс» — это фантазия, на которой я заработала деньги. Это мое табу… Эта книга написана той самой сильной женщиной, которая сознательно шокирует людей.
«Секс» стоил Мадонне бессонных ночей. Поклонники отворачивались от нее, сбитые с толку провокационным поведением, и популярность поп-дивы стремительно падала. Мадонна искала способ вернуть утраченные позиции и обратилась к средству, которое до сих пор обеспечивало верный успех, — конечно же, это было музыкальное шоу. Программа «Girlie Show», с которой певица гастролировала по земному шару с сентября по декабрь 1993 года, была менее эпатажным зрелищем, нежели «Blond Ambition», но позволила Мадонне продемонстрировать незаурядный театральный талант.
Хореограф Алекс Мано пришел в восторг от ее идей. «Это очень органичный спектакль, игровой от начала и до конца. Не было никаких специальных эффектов или трюков», — рассказывает он. Мано принял участие в постановке большей части хореографических номеров шоу. Бывший уличный танцор из Бразилии основал в США авангардную студию «Personna Dance Theatre» и был весьма уважаемой персоной в танцевальном сообществе. Стиль его школы сочетал элементы классического балета с джаз-модерном. Мадонна проявила большую проницательность, пригласив именно Мано делать «Girlie Show». «В конкурсе на место хореографа участвовало пятьдесят человек, и она выбрала меня. Ей не важно, насколько вы знамениты, ее интересует нетрадиционность. Мадонна хотела встретиться со мной лично, потому что она может работать только с теми, с кем у нее есть энергетическая совместимость».
Карлтон Уилборн был единственным танцором труппы «Blonde Ambition», которого Мадонна пригласила работать в следующем турне. «„Girlie Show" мне нравилось гораздо больше. Оно гораздо более элегантно, и в нем больше утонченной театральности», — говорит он. Гастролям предшествовали усердные репетиции. Например, хореография «Isla Bonita», где труппа изображает команду матросов, очень сложна. «Было известно, что Мадонна репетирует отдельно. С ней занимался Алекс. Все были удивлены, сколько она работает. Хореография очень богатая и у нее, и у нас, но она знала каждое движение. Невероятная женщина. Номер получился очень эмоциональным, с латиноамериканским флером. Мадонна могла бы так не напрягаться, но, как настоящей артистке, тренировки на износ приносили ей удовлетворение». Как и в программе «Blonde Ambition», в «Girlie Show» Карлтон был солистом многих номеров, в частности, в драматической постановке «The Beast Within». В этой песне, затрагивающей одну из излюбленных тем Мадонны, рассказывается «о наших внутренних демонах, которые способны нас убить. Если мы не встретимся с ними лицом к лицу, они разрушат нас», — говорит Карлтон.
Первый номер шоу воспроизводит интерьер и атмосферу цирка: играет органная музыка, и с потолка по веревке спускается девушка (Кэрри Энн Инаба), изображающая воздушную гимнастку. Чтобы добиться нужного эффекта, Инаба брала уроки у профессиональной цирковой акробатки; отличие от традиционного циркового трюка состояло в том, что она была одета лишь в трусики танга. Номер служил прологом к песне «Erotica» — Мадонна исполняет ее в образе Диты Парло, коротко стриженной секс-вампирши в высоких ботинках и с кнутом в руках. Неторопливые, точные движения задают характер и ритм всему представлению. Утонченная постановка отражала состояние души Мадонны, в ней есть много блестящих моментов, но временами кажется, что она толчет воду в ступе.
В своих представлениях Мадонна часто прибегает к пантомиме, по-своему переосмысляя творчество великих мимов прошлого. В «Girlie Show» ее образ стилизован под Бетт Мидлер: блузка с рюшами, светлый парик афро, яркие штаны. Во время исполнения «Express Yourself» и «Deeper and Deeper» зрители будто оказываются на дискотеке: с потолка свисает традиционный зеркальный шар, а танцоры беспрестанно перемещаются из одного конца сцены в другой, создавая впечатление оживленной танцплощадки. После разочарования с книгой «Секс» Мадонна вознамерилась собрать новый, более лояльный электорат, обратившись к гомосексуальной аудитории. «Некоторые считают ее ведьмой, но это неправильно, она — гей в юбке, и именно гей, а не лесбиянка. Это очевидно, — говорит культуролог Питер Йорк. — Ей понятно мышление геев, и она эксплуатирует его по полной программе».
Были нарочито театральные моменты: моряки в «IsLa Bonita», «Fever», где она танцует меж двух мускулистых мужей, военачальница в «Holiday», хотя все эти развлекательные номера не соответствовали образу властной Диты Парло. Главное в этом шоу театральность, Мадонна исключительно талантливый постановщик. Как она сказала Алексу Мано: «Каждое движение, каждый шаг должны быть мотивированы. Я работаю как актриса».
Больше всего зрителям нравился номер «Vogue», где Мадонна в восточном костюме изображала манекенщицу начала двадцатого века. Бурную реакцию вызывал и «Like A Virgin», где она, одевшись в мужской костюм и цилиндр и имитируя немецкий акцент, копировала Марлен Дитрих в фильме «Марокко». «На репетициях мы спрашивали себя: „Что она делает? Это же избитый прием, будет провал", — рассказывает осветитель Питер Морс. — Однако публике понравилось. Мадонна знала, что ее ждет успех».
Также интересен номер «Bye Bye Baby», где Мадонна и ее бэк-вокалистки Ники и Донна переодевались в костюмы хулиганов викторианской эпохи (идея переодевания заимствована у японской танцевальной женской студии «Tarazuka») и хватали находящихся на сцене девушек. За время этого турне трио, состоящее из Мадонны, Донны и Ники, окончательно сплотилось. Песню «Rain», где акцентирован вокал, девушки исполняли втроем, одинаково одетые в черное.
«Впервые мы сидели рядом и наслаждались гармонией, — вспоминает Ники. — Голос Мадонны значительно окреп. Разница была очень ощутима. Она доверяла себе и экспериментировала. Петь с ней вместе было очень здорово. Мы трое отлично дополняем друг друга — Донна хорошо выручает, когда Мадонна танцует, а мой голос придает звучанию „жирность". Мы старались не приукрасить, а скорее подчеркнуть ее вокал». То, что трио стало мощной командой, признали и поклонники Мадонны. К тому же девушки потрясающе смотрелись вместе. «У нас совершенно разные типы внешности. На этот раз зрители увидели, что мы не просто девочки на подтанцовке, а очень важная часть шоу».
Самый эффектный номер программы — «Justify My Love». Мадонна и ее танцоры в цилиндрах, кринолинах и пиджаках серого, белого и черного цветов грациозно ступают по сцене — шеренга их царственных фигур напоминает величественную крепостную стену эпохи короля Эдуарда. Когда песня заканчивается, танцоры по одному уходят за кулисы, и Мадонна остается одна. Она поворачивается спиной к зрителям, словно оставляя мирскую суету, и молча неспешно удаляется.
По зрелищное™ и силе воздействия эту постановку можно сравнить только с костюмированным номером «Vogue», представленным Мадонной на церемонии награждения MTV. Хочется отдать должное ее режиссерскому таланту. «Ее постановки удивительны, — говорит Питер Морс. — В этой сцене есть что-то сюрреалистическое. Она создала яркий и живой образ». Танцор Карлтон Уилборн считал этот номер лучшим в шоу. «В целом эта сцена вроде бы статична, но тем не менее очень впечатляет. На нас были настоящие, винтаж-ные костюмы, взятые напрокат на киностудии. Думается, все это имеет отношение к детским переживаниям Мадонны — их с Кристофером воспитывали как-то по-особенному».
Постановка «Justify My Love» была предметом гордости арт-директора турне, брата Мадонны Кристофера Чикконе. Они с Мадонной сотрудничали и ранее. Кристофер выступал у нее на подтанцовках еще в Нью-Йорке, а в период подготовки «Blonde Ambition» помогал разрабатывать концепцию программы. Мадонне нравилось работать с Кристофером, она доверяла художественному видению брата, так что выдвижение его в качестве арт-директора «Girlie Show» было естественным шагом. «Я считаю, что это шоу было кульминационным моментом и в моей, и в ее карьере. Мы оба были в расцвете творческих сил, так что все получилось совершенно прекрасно», — говорит Кристофер. Морс, однако, утверждает, что работать с ним было не так-то просто. «У него были хорошие идеи, правда не всегда реалистичные с технической точки зрения. Например, ему хотелось сделать фоном красные занавески, но если включить освещение, красный кажется черным или зеленым. Что хорошо на бумаге, не обязательно хорошо на сцене. Тем не менее мы проработали его предложение».
Шоу показало, насколько Мадонна продвинулась в плане хореографии. Стилистически «Girlie Show» напоминал постановки Марты Грэхем. «У Грэхем технически сложные движения, их трудно выполнять тем, у кого высокий рост, невысоким балеринам вроде Мадонны значительно проще, — говорит хореограф из Англии Джейн Тернер. — Мадонна сейчас в прекрасной форме. Она хорошо владеет телом и развила безупречную технику. Танцевать медленно очень тяжело, большое напряжение для мышц, нужна сила. Мадонна напомнила мне Тину Тернер: у той тоже исходная позиция стоя на полусогнутых. И она не стыдится своей мускулатуры».
Заканчивается «Girlie Show» песней «Everybody», которую Мадонна исполняет, переодевшись в футболку и шорты. Когда свет гаснет в последний раз, она появляется на сцене в маске Пьеро, напевая «Everybody is a star»*. Когда некуда идти, нужно возвращаться туда, откуда пришел. «Girlie Show» — дань гомосексуальной культуре, оно посвящено тем, кто заражен СПИДом, и тем, кто умеет наслаждаться жизнью. Шоу имело большой успех, Мадонне удалось вернуть значительную часть поклонников, но, несмотря на это, спад в ее карьере, начавшийся после выхода книги «Секс», продолжался и в 1994 году — во многом по причине скандального телевизионного интервью.
31 марта Мадонна появилась в программе «Вечернее шоу с Дэвидом Леттерманом». Ее представили как женщину, которая «спала с самыми известными деятелями шоу-бизнеса». Она явилась на передачу, одетая в черное бархатное платье и «мартинсы». Мадонна выглядела истощенной и нервной, все ее позы и жесты показывали, что она заняла оборонительную позицию. Леттерман задавал Мадонне провокационные вопросы, отчего та быстро завелась и назвала его «sick fuck»*. Ведущий был шокирован. Мадонна заметила это и на протяжении беседы вставляла слово «fuck» буквально в каждую фразу. Тогда он сказал: «Это американское телевидение. Здесь нельзя выражаться подобным образом». Мадонна закурила сигару, и между ней и ведущим завязалась неприятная словесная перепалка. Хотя она пыталась шутить и улыбалась, на лице проступала злость. «Раньше ты был крутым. Деньги превратили тебя в тряпку». Когда Леттерман попытался заговорить ее, она разошлась еще больше. «Разве мы не можем нарушить правила? К. черту камеру, к черту сценарий. Все это отстой». Затем стали поступать вопросы от зрителей, и ведущий спросил, есть ли у нее бойфренд. «Почему ты не спрашиваешь, есть ли у меня герлфренд?» — парировала Мадонна.
Леттерман старался побыстрее завершить интервью, но Мадонна не собиралась уходить. «Дай мне высказаться, Дэвид. Не надо выставлять меня дурой», — сказала она резким тоном. Скандал был обеспечен. Мадонна тринадцать раз употребила слово «fuck», разнообразно обозвала Дэвида, а также зрители услышали ее мнение о том, каково писать в душе. На следующий день газеты пестрили сообщениями о Мадонне. Говорили, что она выжила из ума и «делает карьеру, прибегая к недостойным средствам». Популярность ее снова упала до критической черты. Многие осуждали Мадонну за «интервью с тринадцатью матерными выражениями», забывая, что Леттерман в известной мере спровоцировал ее, задавая скользкие вопросы о сексуальной жизни. Ее просто понесло. В тот вечер, когда она стала национальной антигероиней, Мадонна вела себя как раненый зверь, напомнив своими едкими высказываниями панк-рокера Стива Джонса, который в 70-х годах в английской прайм-тайм-передаче обозвал ведущего «мерзким мудаком». «Я рад, что ты смогла прийти и облить всех нас грязью», — сказал ей Леттерман. Мадонна понимала, что выставляет себя не в лучшем свете, но чувствовала себя уязвленной и сорвалась. Спустя несколько лет она пояснила: «Это был такой период, когда я испытывала ужасную злость. Злость на свое воспитание, на наше сексистское общество. Злость на то, что во мне видели лишь сексуальную женщину и отказывались видеть талант. Меня бесило просто все».
Когда шумиха улеглась, Мадонна постаралась реабилитироваться. Она выступила в шоу Джея Лено, где вела себя довольно сдержанно, и на церемонии награждения MTV публично помирилась с Леттерманом. Но все же единственно верным способом вернуть расположение людских сердец для нее оставалась музыка.
Мадонна вновь обосновалась в студии, продолжая разрабатывать музыкальное направление, заданное альбомом «Erotica». Время, когда она задумала записать «Bedtime Stories», было периодом восхождения R'n'B. Джанет Джексон стала более продаваемой, чем ее братец, Тони Брэкстон сделалась мировой знаменитостью, а сингл «Whatta Man», совместное произведение коллективов «Salt 'N' Рера» и «En Vogue», оказался одним из главных событий года. Палитру дополняли Мэри Джей Блайдж и хип-хоповая группа «TLC». Музыка всех этих исполнителей использовалась Мадонной в качестве ориентира. Хаус-ритмы Шепа Петтибона ушли в прошлое. «Мне хотелось добиться R'n'B-звучания… У меня есть своя характерная манера исполнения, и идея заключалась в том, чтобы наложить мой вокал на хип-хоповую музыку так, чтобы в итоге получился, так сказать, фирменный диск от „Madonna record"», — говорила она.
Вначале она провела ряд встреч с продюсерами хип-хопа, одним из которых был Кеннет «Бэйбифэйс» Эдмондс, сотрудничавший с такими исполнителями, как Уитни Хьюстон, Тони Брэкстон и «TLC». Мадонне хотелось, чтобы новый альбом был более романтическим и «понятным», чем «опередивший время» «Erotica». Их совместным с Бэйбифэйсом детищем была трогательная любовная баллада «Take A Bow», занявшая первое место в американских чартах. По сравнению с остальными треками альбома эта композиция кажется немного приторной, но сингл с успехом продавался по всему миру. Менеджер Бэйбифэйса Рамон Херц вспоминает, как Мадонна исполняла ее на фестивале в Сан-Марино. «Пока мы не приехали туда, я даже не представлял, насколько популярна Мадонна. Мы ехали колонной: я, Мадонна и Кении (Бэйбифэйс) впереди, на „мерседесе". Городок маленький, и в нем творилось настоящее столпотворение. Улицы были переполнены людьми, и со всех сторон раздавались крики: „Мадонна! Мадонна!" Так приветствуют только Папу Римского. Мы едва сумели проехать. Кении сказал: „Они еще не знают, кто я такой", — и все засмеялись».
Мадонна чрезвычайно щепетильна в вопросах этики. Когда дело дошло до исполнения «Take A Bow», она проследила, чтобы Бэйбифэйс стоял рядом с ней. «На репетициях он обычно стоял позади нее, на помосте, а тут она поставила его рядом с собой, как бы подчеркивая, что они вместе. Это было данью уважения. Такое внимание редкость», — говорит Херц.
Бэйбифэйс познакомил Мадонну с молодым талантливым продюсером Далласом Остином, который делал песни для «TCL» и был хорошо известен в музыкальных кругах. Их сотрудничество обернулось появлением на свет двух лучших песен альбома: «Secret» и «Sanctuary». В плотном по ритму, с деликатной струнной секцией и задушевной гитарной мелодией треке «Secret» одновременно сочетались расслабленность и напряжение. Песня похожа на откровение души. Мадонна утверждала, что она не столько про любовь, сколько об обретении веры в себя: «Эта песня о Боге, не о том, который сидит на небесном престоле, а о том, который живет внутри каждого из нас». Композиция «Secret» — переработанный оригинал петтибоновской «Something's Coming Over Me». Даллас заставил голос Мадонны звучать нежнее и глубже и сделал ее эротическое мычание выгодным штрихом песни. В медитативном треке «Sanctuary» Мадонна размышляет о любви, в которой ищет забвения и успокоения, вплетая в бессознательные мечты библейские апокалиптические образы.
Композицию «Human Nature», одну из самых оригинальных в альбоме, Мадонна выпустила совместно с продюсером Мэрайи Кэри Дэйвом Холлом. Она была темпераментным ответом всем критикам книги «Секс» — переполняющий Мадонну гнев выражен звуком хлопающей двери, также для записи трека использовался семпл из композиции «What You Need» группы «Main Source». Черно-белый клип, снятый на эту песню, отражает ее тогдашнее состояние загнанного в клетку зверя. Мадонна показана пленницей замкнутых помещений: психиатрических палат, тесных комнат. Видеоредактор Дастин Робертсон рассказывает, как он работал ассистентом Жан-Батиста Мондино на съемках этого видео. «Я тогда впервые познакомился с Мадонной. Она вышла из трейлера в кожаном костюме и сапогах на шпильках. Мадонна аккуратно ступала по сцене, стараясь не задеть электрические провода и коробки, разбросанные по полу. Воцарилась тишина. Она произвела на меня ошеломляющее впечатление».
Автору незабвенных «Open Your Heart» и «Justify My Love» Мондино и в этот раз удалось преподнести Мадонну именно так, как ей хотелось. «У них абсолютно разная энергетика, поэтому то, что они делают вместе, получается просто здорово, — говорит Робертсон. — Она часто придирается, а он на все реагирует спокойно. Он сильный человек и знает, как с ней обращаться. С ней нужно быть требовательным, она любит „дрессировщиков"». Поклонники Мадонны не сумели оценить ни превосходно сделанную песню, ни бесподобный клип. В чартах журнала «Billboard» сингл «Human Nature» занял лишь 4б-е место.
Мадонна предприняла некоторые смелые музыкальные шаги совместно с Дэйвом Холлом, результатом явилась песня «I'd Rather Be Your Lover». В ее записи приняла участие исполнительница неосоула Ми'Шель НдегеОселло, коротко стриженная бас-гитаристка и автор-песенник нетрадиционной сексуальной ориентации. Она оказалась одним из первых музыкантов, кто заключил контракт с «Maverick». НдегеОселло познакомилась с Мадонной благодаря Андре Беттсу, и та незамедлительно предложила ей записываться на своем лейбле. Ее дебютный альбом под названием «Plantation Lullabies» проложил дорогу новому соул-движению 90-х, которое возглавляли такие певицы, как Индиа Ари и Эрика Баду. НдегеОселло использовала плантацию в качестве метафоры для описания современного гетто. «Мои колыбельные — это затишье перед революционной бурей, которую вскоре поднимут цветные народы». НдегеОселло не была столь же успешной, как Аланис Мориссетт, которая записывалась на «Maverick» несколько позднее, но все же она послужила лейблу хорошей рекламой.
Спеша утвердиться на расцветающем соул-рынке, Мадонна несколько не рассчитала свои вокальные возможности. В тот период ее голос был недостаточно гибок и силен для исполнения столь сложного жанра. В «Bedtime Stories» он иногда звучит неуверенно, Мадонна будто пробует себя в новом качестве соул-певицы. Испытывая потребность разнообразить альбом, она обратила взор на Британию, где на музыкальную арену вышли такие исполнители, как Бьорк, «Massive Attack» и «Soul 2 Soub, Продюсером этой впечатляющей троицы был Нелли Хупер. «У него чисто европейское музыкальное чутье, которое я очень ценю», — отметила Мадонна и привезла его в Лос-Анджелес.
Так Мадонна начала сотрудничать с английскими музыкальными экспериментаторами — электронная аранжировка очень хорошо подошла ее голосу. Наряду с Нелли Хупером Мадонна выписала из Британии его помощника, программиста и продюсера Мариуса Де Фриса. «Мне всегда было интересно возиться с синтезатором и экспериментировать со звуками», — говорит Де Фрис, бывший певчий собора Святого Павла и любитель регги, в начале 90-х активно сотрудничавший с Бьорк. В итоге и без того немалочисленный список продюсеров «Bedtime Stories» пополнился двумя новыми именами.
«В проекте участвовало рекордное количество продюсеров. Нам с Нелли приходилось считаться с тем, что было сделано до нас, чтобы добиться языкового единообразия», — говорит Де Фрис. Мадонне хотелось, чтобы альбом был цельным и не походил на сборную солянку. Некоторые считали, что на ее музыкальной кухне и так уже побывало слишком много поваров. «Это не так, потому что повара не были в помещении одновременно, — возражает Де Фрис. — Но нужно было стараться не смещать фокус. Не думаю, что продюсеры потратили много времени на обсуждение альбома друг с другом. Вся ответственность лежала на Мадонне, и, надо отдать ей должное, он получился довольно гармоничным».
Хупер и Де Фрис приступили к работе над альбомом тем же летом, в калифорнийской студии «ChappeLL», в Энсино.
В первый день записи Де Фрис принял Мадонну за уборщицу. «Я пришел на студию рано, чтобы подготовить аппаратуру. Забыл надеть контактные линзы, и мне все виделось несколько смазанным. Я расположился, начал включать свои приборчики, а в углу сидела какая-то девушка. Я панибратски поздоровался с ней, продолжая заниматься своими делами. Никак не думал, что Мадонна придет так рано. На выяснение этого недоразумения ушло полчаса, — улыбается Де Фрис. — Она была очень любезна, не рассердилась на меня и даже наоборот, развеселилась. У нее есть чувство юмора».
Хупер записал три трека альбома «Bedtime Stories». Первой была записана композиция «Survival» — яркая, праздничная песня, отражающая состояние души Мадонны. Следом за ней появилась «Inside Of Me», песня о любви, исполняемая от лица уязвимой и гордой девушки, в которой поется о том, что нужно сохранять достоинство, невзирая ни на что. Последним был минималистский трансовый трек «Bedtime Stories» с булькающими ритмами и стихами, увлекающими в область бессознательного. Эту песню сочинила Бьорк. Она написала ее специально для Мадонны. Мадонне очень хотелось встретиться со знаменитой исландской певицей и, возможно, работать вместе, но та решила соблюдать дистанцию. «Я написала эту песню специально для нее, тем не менее интуиция подсказывала мне, что записывать ее вместе с Мадонной не стоит, — говорит Бьорк. — Я отказала ей в просьбе встретиться со мной. Если нам доведется познакомиться, пусть это произойдет случайно, например в баре, когда мы обе будем навеселе». Друзья Бьорк рассказывают, что она обеспокоилась, когда Мадонна начала сотрудничать с ее продюсерами и музыкантами: Хупером, Де Фрисом, Гаем Сигсвортом. На самом деле Бьорк настолько уникальна, что копировать ее никому не под силу.
Колоритный трек «Bedtime Stories» ознаменовал уклонение Мадонны в сторону электронной музыки. «Это был очень смелый выбор, хоть это и не кавер-версия Бьорк, у которой совершенно особенное построение фраз, — говорит Де Фрис. — Архитектура текста абсолютно бьорков-ская. Только самые отважные могут пытаться исполнить ее песни. Бьорковский язык очень трудно освоить, но Мадонна прекрасно справилась». Казалось, что, работая над песней, Мадонна открыла новые границы свободы. «Чтобы научиться другому языку, ей пришлось немного ослабить узду. „Bedtime Stories" был словно зародышем, из которого родились последующие альбомы», — считает Де Фрис.
Благодаря этой песне популярность Мадонны в Европе начала набирать обороты. В то время как в американских чартах сингл «Bedtime Stories» не достиг даже сорокового места, в Англии он быстро вошел в пятерку лучших и стал модным танцевальным шлягером, из которого делали ремиксы Джуниор Васкез и «Orbital». Она также вдохновила режиссера Марка Романека на создание одного из самых дорогих ее клипов (на съемку было потрачено пять миллионов долларов). В психоделическом фильме, снятом в стилистике Дали, Мадонна парит в воздухе, производит на свет голубей, лежит на операционном столе, при этом ее глаза и губы смещены, как у персонажей Фриды Кало. Видеоклип на песню «Bedtime Stories», автор которого самым очевидным образом вдохновился картиной Ремедиос Варо «Влюбленные», был расценен как образец высокого искусства, демонстрировался в художественных галереях и пополнил постоянную коллекцию лондонского музея кино.
Похоже, сотрудничество с Нелли Хупером несколько изменило эстетическое восприятие Мадонны. Ей так нравились записанные им треки, что она попросила его сделать ремиксы некоторых других песен, например «Sanctuary» и «Forbidden Love». «Ей нравилась его уверенная манера построения ритма и чувство пространства, — объясняет Де фрис. — Ей нравится внимание к деталям и профессионализм. Если вы обладаете этими качествами, она непременно это оценит».
Де Фриса поразил тот факт, что на запись и микширование пяти треков ушло всего две с половиной недели. «Это поразительно. Меня удивила скорость работы, при таких темпах приходилось проявлять решимость. Нужно было принимать серьезные решения и стараться не критиковать себя. Работа требовала значительной концентрации. Например, „Forbidden Love" мы сделали за две недели. Чтобы работать в таком темпе, нужно настраивать мозги особым образом. Я сочинял нечто приблизительно похожее на то, как все должно звучать, после чего она быстренько записывала голос. Мадонна почти всегда уверена в том, что делает». Для сравнения, «U2» записывали альбом по два года и «не принимали окончательных решений до самой последней минуты. У них совершенно другой подход: они делают черновик, который потом правят и правят. Мадонна работает по-хичкоковски: „Я снимаю только то, что считаю нужным"».
Альбом «Bedtime Stories» был выпущен в октябре 1993 года и вызвал неоднозначную реакцию. Барбара О'Дэйр из журнала «Rolling Stone» восхваляла его «сочный соул и богатую поэзию», хотя и говорила, что мессидж «Express Yourself» «выражен вытьем». Мэт Сноу из «Q» назвал альбом «вялым», сказав, что, несмотря на участие стольких именитых продюсеров, «девушка упорно топчется на месте. Ее голос будто прошел через электронный фильтр, в результате чего остался только контур. Несмотря на все старания продюсеров… звезда шоу, кажется, потускнела в ходе промышленной обработки».
Но все без исключения критики отметили, что Мадонна стала спокойней, чем прежде. Она все еще переживала провал книги «Секс», и в ее образе убавилось агрессивности.
Тем не менее, несмотря на пастельные тона нового имиджа, чувствовалось, что в ее характере по-прежнему есть твердость, что хорошо видно и в черно-белом клипе на песню «Secret», первый сингл альбома. Мадонна изображает гар-лемскую джазовую певицу 50-х годов. В клипе много уличных сцен, запечатлевших маргинальные городские типажи: чудаков и отщепенцев. Это один из самых оригинальных клипов Мадонны. По опыту «Erotica» она знала, что от первого сингла зависит очень многое, и хотела произвести впечатление.
«Она была готова к бою. Ей хотелось чего-то более сдержанного, чем ультрагламурное голливудское кино, — рассказывает режиссер Мелоди Макдэниэл. — Мадонну переодели и гримировали под Джин Харлоу. Мне хотелось скомбинировать голливудский стиль со стилем современной жизни так, чтобы получился эффект безвременья. Хотелось чего-то особенного, естественного».
Мадонна проявила дальновидность, выбрав режиссером Мелодии Макдэниэл. Выпускница престижного арт-колледжа Пасадины и многообещающая фотожурналистка была поклонницей Кассаветиса и использовала его специфический подход к работе, который заключался в том, чтобы собирать вместе различных людей и наблюдать за их отношениями. Она работала в прогрессивной арт-студии «Propaganda», одним из соучредителей которой был режиссер Дэвид Финчер. До начала сотрудничества с Мадонной Макдэниэл сняла только два клипа для групп «Porno for Pyros» и «Cranberries». Мадонна заинтересовалась одним из ранних фильмов Мелоди, снятом по оригинальному сценарию в стилистике авангардной кинохудожницы 40-х годов Майи Дерен. Этот фильм показывали на огромном экране во время турне «Drowned World». «Ей понравилась натуралистичность моего фильма», — вспоминает Макдэниэл.
Мелоди была польщена вниманием Мадонны, но в то же время немало смутилась. «Я получила такой шанс! Когда мы встретились с ней, она сказала: „Покажи мне эскизы, я хочу посмотреть, что ты собираешься делать". Песня „Secret" приводила меня в восторг, но мне было страшно. До сих пор я работала только с начинающими музыкантами, а тут такая звезда». Макдэниэл принесла Мадонне несколько фотографий своих любимых авторов, одним из которых был Билли Берки, «снимавший людей таким образом, что они казались психами или уродами. Мне нравились эти странные фотографии». Она также показала Мадонне книгу «Ист-стрит 100» («East 100 Street»), сборник творений скандального фотографа Брюса Дэвидсона, снятого в испаноязычном квартале Гарлема.
«Ей интересно знать, что тебя вдохновляет. Книги, которые я принесла, ей понравились. Мой выбор ее удовлетворил», — говорит Макдэниэл. Мадонна на неделю поселила Мелоди в своей нью-йоркской квартире, с тем чтобы та могла лучше ознакомиться с ее жизнью. «Она купила у меня пару фотографий, и когда я приехала в ее роскошную квартиру, они уже висели на стене рядом с портретами Мухаммеда Али и картинами Фриды Кало. Она уезжала из города и сказала мне: „Посмотри мои книги, может, тебе что-нибудь пригодится". У нее было много книг о художниках, альбомов с работами Хельмута Ньютона и Ричарда Аведона. Я понятия не имела, что она такая заядлая читательница. Мне казалось, что поп-звезды ленивы, только и делают, что рассиживаются в кресле, а все остальные на них пашут. У Мадонны же свое предприятие, с которым она отлично справляется».
Мадонне очень нравилось сотрудничать с командой Макдэниэл. Стилистка Бриджит Эколс рассказывает: «Я никогда не имела дела со знаменитостями. Клипы тогда снимали в стилистике Херба Ритца — мало глубины и эмоций. Я не имела ничего общего с попсой, и мне не хотелось работать с Мадонной, но ради Мелоди я была готова идти на край света. И вот я приезжаю в роскошный голливудский особняк Мадонны, иду по подземному тоннелю, поднимаюсь на лифте, захожу в дом и первое, что вижу — картина Фриды Кало. Я сразу поняла, что она действительно разбирается в искусстве, а не захламляет комнаты всякой дрянью, как прочие богатеи».
Особенно сильное впечатление на Эколс произвела следующая сцена: «Было одиннадцать утра, и дом был залит светом. Ее ассистентка сказала мне: „Мадонна спустится через минуту". Вскоре на лестнице появилась Мадонна в прозрачном платье, сквозь которое проступали алые соски и трусики. Она выглядела совершенно потрясающе. Мадонна оказалась очень приятной и любезной. Первое, что она сказала мне, был вопрос: „Во что бы ты нарядила меня?"»
В поисках рабочего материала Эколс отправилась в торговый центр и купила там золотое колье, на котором было выгравировано имя «Мадонна». «Стовосьмидесяти-долларовое колье с маленьким бриллиантиком было упаковано в дешевую коробку. Помню, как загорелись ее глаза, когда она увидела украшение, — она была словно ребенок, получивший долгожданный подарок. Мадонна сказала: „Оно ужасно милое. Нельзя ли заказать такое же, но побольше?" Было приятно найти для нее что-то такое, чего у нее не было».
Они пришли в гостиную и занялись разбором одежды, которую подобрала Эколс. Это были 80-долларовая юбка и 50-долларовый топ, пошитые у местного портного, вин-тажные наряды из модных домов, лифчик от «La Perla» и пара костюмов от Марка Якобса. «Она не знала, кто такой Марк Якобе, но сразу оценила его стиль, — вспоминает Эколс. — Она понимает в шмотках».
Макдэниэл и ее команда нашли подходящие местечки для съемок и набрали актеров прямо на улице — такой метод работы впоследствии переняли многие режиссеры и дизайнеры, например Кельвин Кляйн. Актерский состав был удивительно колоритным: трансвеститы, карточные шулеры, бойкие гарлемские подростки. Все бы хорошо, но когда дело дошло до съемок, Мелоди пришлось принять боевое крещение. Она рассказывает: «Мне нравится наблюдать, включить камеру и снимать импровизацию, а Мадонна все время ждала какой-то режиссуры, распоряжений. Мне хотелось, чтобы она была естественной. Я говорила: „Действуй", — а она начинала спрашивать: „Что я должна делать? Эй?" Я немного нервничала». Мадонна приехала в самое пекло Гарлема с немыслимым кортежем голливудских трейлеров, фургонов, охранников. Даже Донателла Версаче пришла посмотреть на нее. «Пока все это снималось, я думала: „Боже, я командую такими крутыми мастерами, а они все смотрят на меня разинув рты"», — рассказывает Макдэниэл.
Мелоди стеснялась сказать Мадонне, что хочет, чтобы она была похожа на брутальную девицу вроде проститутки, которую играет Дженнифер Джейсон Ли в фильме «Последний поворот на Бруклин». «Помню, как она вышла из трейлера, накрашенная, как гламурная актриса, в ней не было жизни. Вся такая чистенькая, аккуратненькая. Я не сумела внятно объяснить, что мне нужно. Мы сняли пробные кадры. Потом я отвела Мадонну в сторону и растолковала, что мне не нравится. Она рассердилась и закричала на меня: „Почему ты сразу ничего не сказала? Мы потеряли столько времени!" — и вернулась обратно в фургон вместе со своей командой, которая изумленно вращала глазами. Было так неприятно. Я чувствовала себя униженной, но что делать, я действительно была виновата».
Мадонну загримировали заново, и в результате появился тот небрежный романтический образ, который мы видим на экране. Он понравился и ей, и ее команде. «Я поняла, что она открыта для любых предложений. Мне нужно было настоять на своем, — говорит Макдэниэл. — Она бывает грубой с людьми, но это не значит, что она недоброжелательна. С ней нельзя проявлять нерешительность».
У Эколс более прозаические воспоминания об этом инциденте. «В первой сцене Мадонна идет по улице. На Фатиме, помощнице режиссера, было шикарное кожаное пальто с меховой отделкой. Мадонна сказала: „О! Какое у тебя пальто!" В конце концов Мадонна сама надела его. Она выходит из трейлера, где какой-то придурок поработал над ее прической. Откуда только берутся такие идиоты! Ее голова была в мелких бараньих кудряшках. Мел хотела совсем другого. Эти голливудские гримеры чуть все дело не испортили. Знаменитости окружают себя толпой прихвостней, из-за которых к ним не подобраться. Это был единственный случай, когда мы чувствовали себя как в гетто и совершенно не знали, как объяснить, чего мы хотим в данной ситуации». Когда непонимание было разрешено, противные стороны сумели оценить друг друга.
Эколс отметила, что Мадонна состоит в дружеских отношениях с главным оператором. «Все красивые женщины, которые снимаются в кино, дружат со своими главными операторами. Это те люди, которым им приходится доверять свою внешность. Мадонна знает, как заставить камеру работать на себя. Она знает, что ей идет. У нее красивое тело, она умеет перевоплощаться. Ей это нравится, ей интересно быть разной». Эколс говорит, что рабочий стиль Мадонны — это партнерство. «Мы придумали для нее прикид. Она одобрила его и использовала наилучшим образом. Мое колье она носила еще год после съемок. Мы видели ее фотографии в этом прикиде, а ведь он был далеко не от-кутюр».
Эколс раздражается, когда кто-нибудь говорит, что Мадонна не очень красива. «Ерунда какая. От нее сияние исходит. У нее есть что-то общее с Мэрилин Монро. На пленке все это видно». Она вспоминает, как встретила ее в офисе компании «Propaganda» одетую под Джин Харлоу. «Тогда я не была с ней знакома и спросила: „Кто эта женщина?" Она была эффектной платиновой блондинкой в длинном пальто и солнечных очках. Похожа на кинозвезду 30-х годов. Я была потрясена». Шесть месяцев спустя, когда Эколс начала работать с Мадонной, фотография певицы появилась на обложке английского журнала «Sunday Times». Мадонна, одетая в платье от Версаче, со своими платиновыми волосами и высветленными бровями была воплощением женственности и гламура. Ей нравился стиль Джанни Версаче. Мадонна была музой харизматичного итальянца, вдохновлявшегося творчеством Энди Уорхола, абстрактным искусством и считавшего себя в большей степени портным, нежели дизайнером. Фотография, размещенная на обложке «Sunday Times», оказалась зловещим пророчеством. На ней Мадонна была изображена лежащей, словно мертвая, на нижней площадке лестничного пролета под надписью «МАДОННА ЗАПАЛА НА ВЕРСАЧЕ». Через два года Версаче был найден мертвым на ступеньках своего майамского особняка. Мадонна тяжело переживала его смерть, и примечательно, что больше она практически не возвращалась к гламурному монрообразному стилю.
Клип на песню «Secret» имел огромный успех, его постоянно крутили на MTV, в то время как сам сингл вошел в пятерку музыкальных чартов многих стран мира. Мадонна и Макдэниэл остались друзьями и реализовали еще несколько совместных проектов. «Конечно, у нее есть свой определенный круг, но она не оставляет вас за бортом, — говорит Макдэниэл. — Она берет вас тусоваться в разные интересные места, не просто дорогие, а именно интересные — она водила нас в малоизвестные полуподпольные клубы, развлекала как могла. Ей нравится открывать что-то новое. Она умеет общаться и со светской публикой, и с неформалами. Это не было игрой, она все делала искренне». Макдэниэл не считает, что Мадонне присущ вампиризм. «Все мы как-то влияем друг на друга. Можно позаимствовать какие-то идеи и переработать их на свой лад».
Мадонна принесла Макдэниэл копию романа «Принуждение» («Push») нью-йоркской писательницы Районы Лофтон, пишущей под псевдонимом Сапфир, в котором рассказывается о насилии над детьми. У них появилась идея снять фильм по этой книге, но Сапфир не выказала заинтересованности. Мадонна представила ей демоматериалы, которые подготовила Макдэниэл, и даже получила согласие Рассела Симмонса на участие в проекте. Сапфир ответила: «Однозначно нет, не хочу иметь с Голливудом ничего общего». Благодаря тому, что Макдэниэл получила заказ сделать фотографии для журнала «Vibe», состоялось роковое знакомство Мадонны с Деннисом Родманом. «Они флиртовали друг с другом и хотели встретиться. Он приехал в ее майамский особняк. Передо мной стояла сложная задача представить их так, чтобы они выглядели естественно, оригинально и чтобы была подчеркнута индивидуальность каждого из них. Я обследовала местность в районе Литтл-Гавана. Это оказался совершенно дикий район, местные жители даже не узнавали Мадонну. Совершенное захолустье. Я снимала, как они заигрывают друг с другом, обнимаются, но эта история получила грустное продолжение».
Снимки так и не попали в журнал «Vibe», а роман Мадонны с Родманом стал одним из самых больших разочарований ее жизни. С момента первой встречи они испытывали друг к другу сильное физическое влечение. Как и она, Родман любил красоваться на публике. Баскетболисту ростом 180 сантиметров нравились театр и переодевания, однажды он прибыл на торжественный прием в гробу, повторив прецедент Джея Хокинса. Поначалу Мадонна пришла в восторг от его стиля.
«Для Мадонны баскетболисты все равно что артисты балета или танцоры вообще… воплощение грации и элегантности. Холеные мальчики, — написал Родман в автобиографии „Вот такой я плохой!" („Bad As I Wanna Be!"). — Атлеты ее возбуждают, потому что она вообще очень ценит людей, которые красиво двигаются. Мадонна — специалист по телам. Она изучает их и внимательно за ними наблюдает». Родман рассказывает, что Мадонна охотилась за ним несколько месяцев, рассматривая его как образец физического совершенства, а также потенциального мужа и отца. «По-моему, Мадонна неплохо развлекается. Кажется, этот парень ее заводит», — говорила ее подруга Ники Харис. Вскоре их отношения сошли на нет. Мадонну уязвило то обстоятельство, что Родман распускает о ней сплетни. Общественности она заявила, что глава книги, посвященная ей, «содержит измышления, которыми побрезговал бы даже самый последний порнушник», а в приватной беседе заметила, что Деннис был не слишком хорош в постели и их роман в любом случае был бы недолговечен. «В очередной раз мной воспользовался человек, которого я впустила в свою жизнь и которому доверяла», — сказала тогда Мадонна.
В ходе этой истории стало очевидно, насколько Мадонна уязвима. Ей было за тридцать, и она подумывала о детях. В поисках своей второй половины она заводила непродолжительные отношения с различными малоподходящими ей мужчинами. У нее даже была интрижка с рэпером Тупаком Шакуром, который вскоре был убит в Лас-Вегасе. «Мы пришли с ней в ресторан, где было полно черных рэперов, — говорит певица Элисон Кларксон, известная под псевдонимом Бетти Бу. — Тупак немного посидел с нами. Они тусовались вместе некоторое время, но отношения не сложились, потому что родственники говорили: „Не могу поверить, что ты гуляешь с белой девкой". Мадонна не скрывала, что он ее бросил».
Летом 1994 года Мадонна встретила более обещающего партнера. Им был фитнес-тренер латиноамериканского происхождения Карлос Леон. Она заметила его, когда тот занимался бегом в Центральном парке, и организовала знакомство, прибегнув к посредничеству своего ассистента Дэнни Кортезе. Роман развивался медленно, Мадонна и Карлос старались не привлекать к себе внимания. Начинающий актер не любил вмешательства в свою жизнь и с недоверием относился к звездному окружению поп-дивы. Она была счастлива познакомиться с его родителями, простыми тружениками, живущими в скромной квартире на 91-й улице, ей нравились тайные свидания в Линкольн-центре. Какое-то время Мадонна даже не могла поверить, что у нее маконец-то сложились нормальные, здоровые отношения с мужчиной. Карлос мог бы запросто оказаться ее однокашником. Друзья называли его «милашкой», а институтский знакомый Тобиас Нунез вспоминает о нем как о «зануде, тихоне и паиньке». Тем не менее у этого красивого латиноамериканца был настоящий мужской темперамент, и ему не хотелось играть вторую скрипку подле солирующей Мадонны. «Карлос был отличным чуваком, но, к сожалению, они с Мадонной познакомились в то время, когда она сама не понимала, что ей надо. „Я хочу быть суперзвездой, но ты должен обращаться со мной как с обычной девчонкой". Он запутался. Она хотела, чтобы он был „нормальным", и при этом могла сказать: „Сегодня вечером я улетаю в Лондон, и ты должен лететь со мной"», — вспоминает Ники Харис.
Преданность Леона прошла суровую проверку, когда Мадонна согласилась исполнить роль Эвы Перон в фильме «Эвита». Тим Райе и Эндрю Ллойд Уэббер в течение пятнадцати лет искали возможность сделать кинопостановку популярного мюзикла. К этой идее примерялись режиссеры Оливер Стоун и Кен Рассел, на главную роль рассматривались кандидатуры таких актрис, как Мэрил Стрип и Мишель Пфайффер. «Долгие годы мы не могли собрать нужную команду, — вспоминает сопродюсер картины Тим Райе. — Киностудии с подозрением относились к идее съемки мюзикла, считалось, что это в большей степени театральный жанр. В середине восьмидесятых наш энтузиазм значительно угас и вновь вспыхнул лишь в начале девяностых во многом благодаря Мадонне, проявившей интерес к проекту».
В конце концов дело сдвинулось с места, режиссером был утвержден Алан Паркер, а основной претенденткой на роль аргентинской активистки оказалась Мишель Пфайффер. Мадонна была ярой поклонницей мюзиклов, она грезила «Эвитой» и не хотела упускать возможности сыграть главную героиню. Она чувствовала, что эта роль поможет ей восстановить подмоченную актерскую репутацию. Мадонна убедила Тима Раиса, что рождена для того, чтобы играть Эвиту. «Я всегда выступал за Мадонну, — говорит он. — Я не хотел, чтобы в этой роли снималась профессиональная актриса. Мне нужно было получить убедительный рассказ и эмоциональное исполнение песен. Мадонна умело использует музыку как средство выражения. Более крутые актрисы вроде Мэрил Стрип не подошли бы, потому что они не певицы. Они могут правильно воспроизвести мелодию, но не умеют петь выразительно. Сперва я хотел пригласить Элейн Пейдж, но к тому моменту, как мы собрались снимать, она уже не подходила по возрасту».
После того как Мадонна заручилась поддержкой Раиса, ей оставалось преодолеть недоверие Алана Паркера. Рождественским вечером 1994 года она села за стол и принялась писать ему письмо, в котором на четырех страницах пыталась объяснить, почему ей так нужна эта роль. Она утверждала, что, когда писала, ее «рукой водила какая-то внешняя сила». Благодаря ходатайству Раиса и тому обстоятельству, что Пфайффер недавно родила ребенка и посему не могла подчиняться жесткому графику съемок, Мадонна получила роль Эвиты. Так как Эндрю Ллойд Уэббер выражал сомнения по поводу ее вокальных способностей, она стала брать уроки пения у известной преподавательницы вокала Джоан Лэйдер.
Занятия с Лэйдер принесли ощутимые результаты. Мадонна научилась петь диафрагмой, что позволяло меньше напрягать связки и лучше владеть голосом. Каждый вечер она возвращалась домой потрясенная собственными возможностями. Она звонила друзьям и пела им по телефону. В итоге к началу репетиций саундтрека в Лондоне Мадонна была уверена, что прекрасно справится со своей партией. Тем не менее в первый день записи она растерялась. Она привыкла петь в интимной студийной обстановке, где кроме нее находились продюсер и пара музыкантов, а здесь ей нужно было исполнить сложную композицию «Don't Cry For Me Argentina» в присутствии Эндрю Ллойда Уэббера и оркестра из 84 человек. Неудивительно, что она почувствовала себя неподготовленной. Мадонна оказалась в непривычном окружении, понимала, что от нее ждут многого, и боялась не оправдать ожиданий. Она переволновалась и с трудом открывала рот.
К концу дня Мадонна совершенно измучилась и расстроилась. «Я так переживала», — рассказывала она позднее. Решая проблему, Паркер и Ллойд Уэббер договорились с ней, что вокал будет записан отдельно от оркестра в какой-нибудь маленькой студии. Запись оказалась трудоемким мероприятием, потребовалось четыре месяца, чтобы сделать саундтрек целиком, но результат стоил потраченного труда.
На этой записи голос Мадонны кажется как никогда нежным и сильным. Особенно это заметно в треках, которые исполняет юная Эвита, «Oh What A Circus» и «Buenos Aires», которые она поет невероятно чувственно. Есть не очень удачные моменты, например песня «I'd Be Surprisingly Good For You», дуэт с Джонатаном Прайсом, где жесткая и волевая героиня Мадонны вышла чересчур романтичной. Затем, в композиции «A New Argentina», где Эвита выступает перед рабочими, ее вокал звучит слабовато. Там нужен мощный оперный голос, а Мадонна поет на фоне хора плоско и неубедительно. «Don't Cry For Me Argentina» опять-таки исполняется скорее уязвимой женщиной, нежели властной женой аргентинского президента. Но, несмотря на недостаточную эмоциональную сложность, песня получилась очень проникновенной. В финале Мадонна превзошла саму себя. Это ее звездный час, такое ощущение, что она всю жизнь готовилась к этому. Песня, сюжет и образ — все слилось воедино.
Тим Райе дополнил мюзикл грустной и торжественной композицией «You Must Love Me», нацеливаясь тем самым на премию «Оскар», которую можно получить только за новую песню. В процессе утверждения текста Мадонна пыталась воздействовать на Раиса, поскольку ее восприятие главной героини фильма разнилось с тем, какой видел Эвиту Алан Паркер. Режиссер стремился создать образ своенравной женщины, которая добивалась успеха всеми правдами и неправдами, в то время как Мадонна хотела показать ее нежной, спокойной, отождествляя с ней саму себя. В большинстве сцен Мадонне удалось настоять на своем, но здесь она проиграла. «Я переписывал „You Must Love Me" пять или шесть раз, — вспоминает Райе. — Я приносил стихи Мадонне, и она пыталась вносить туда изменения. Она считала, что Перон любил Эву, а я был более циничен. Эту сцену можно исполнять по-разному, но, слава богу, мои стихи не тронули».
После окончания работы над саундтреком Мадонна принялась изучать историю Эвы Перон. Эва Мария Дуарте родилась в 1922 году. Первая леди Аргентины была незаконнорожденным ребенком в семье, принадлежащей к бедному сословию. В подростковом возрасте она покинула родное село и отправилась покорять Буэнос-Айрес, где зарабатывала на жизнь проституцией, пока не стала актрисой. К двадцати годам она уже прославилась исполнением ряда героических ролей аргентинских патриоток. Эва вышла замуж за полковника Хуана Перона, ставшего впоследствии президентом страны. Когда в 1945 году его арестовали, она подстрекала рабочие профсоюзы добиваться его освобождения и помогла ему заручиться поддержкой народных масс и вернуть статус президента.
Эвита стала национальной героиней. Будучи женщиной невероятного обаяния, она пользовалась им и в политической борьбе. Она стремилась добиться избирательного права для женщин, улучшения материальных условий бедных слоев населения и была главой Фонда социальной помощи. Хотя после смерти от рака в 1952 году Эвита была чуть ли не причислена к лику святых, отношение к ней высшего общества было неоднозначным. Представители правящего класса презирали ее, считая выскочкой, а армия не желала подчиняться женщине. Несомненно, Мадонна проводила параллели между собой и Эвитой, так как обнаруживала сходство характеров и некоторых жизненных ситуаций.
Именно поэтому эта роль стала одной из лучших в ее кинокарьере. Съемки фильма с 55-миллионным бюджетом начались в феврале 1996 года. Роль кубинского революционера Че Гевары исполнил Антонио Бандерас, а Перона — Джонатан Прайс. В первой части картины легкомысленная героиня Мадонны выглядит не слишком убедительно в качестве политического лидера, зато в конце чахнущая Эвита изображена с правдоподобием, заслуживающим высокой похвалы. В этот момент становится очевидно, что Мадонна не напрасно потратила время, изучая биографию знаменитой аргентинки.
В статье журнала «Vanity Fair» она рассказывает, что болезнь жены приводила Перона в смятение, что он отказывался заходить к ней в спальню и разговаривал жестами, стоя на пороге. Понимая, что своей популярностью он во многом обязан Эвите, после ее смерти он приказал выставить мертвое тело на всенародное обозрение. Чтобы предохранить органы и плоть от разложения, умирающую накачали химическими растворами и запретили принимать болеутоляющие средства, которые способствовали этому процессу. «Могу только представить, как она страдала, — писала Мадонна. Она болела Эвитой. — Я была не посторонним наблюдателем, а самой Эвитой». Проводя дни и ночи на съемках то в Аргентине, то в Будапеште, то в Лондоне, Мадонна поняла, почему Эвита жила в таком интенсивном темпе. «Она хотела оправдать данную ей жизнь».
Образ, созданный Мадонной, получился глубоким и убедительным еще и потому, что работа над ним воскресила переживания, связанные с болезнью и смертью матери. Когда она играла больничные сцены, то представляла, что должна была чувствовать ее мать, когда узнала, что умирает, и начинала рыдать. Мадонна очень тосковала по ней и сильно привязалась к своей экранной матери, Виктории Сус. «Она так же хорошо знает английский, как я испанский, но мы обе говорили на языке страдающего народа, так что все было понятно», — сказала Мадонна. Сус рассказала ей сон, в котором Мадонна была маленькой девочкой и прижималась головкой к ее животу, говоря, что хочет попасть обратно внутрь. «Если бы она только знала, как это похоже на правду», — писала Мадонна.
Во время съемок «Эвиты» она обнаружила, что беременна от Карлоса Леона, отчего ее игра наполнилась дополнительным смыслом. В эпизоде, где она танцует с Бандерасом в пустой комнате, а затем падает на пол, согнувшись от боли пополам, есть жестокая ирония. К этому моменту срок беременности достиг уже трех месяцев, и Мадонна изо всех сил пыталась скрывать увеличивающийся живот. В то время как в утробе Эвиты росла смертельная опухоль, внутри нее развивалась новая жизнь. В статье Мадонна описывает, как в выходной день она впервые отправилась кататься на лошади. Ее слова оказались пророчеством: «Я представила, что мчусь во весь опор среди сельских пейзажей, мои волосы развевает ветер, а в голове нет никаких мыслей. Я подумала, что, если захочу, то смогу жить такой жизнью. Представила, как дома меня ждут обедать дети и муж».
Когда съемки закончились, Мадонна сказала: «Моя жизнь никогда не будет прежней». «Эвита» явилась поворотным пунктом в ее судьбе. Фильм был выпущен в прокат в декабре 1996 года и имел огромный успех. Песня «You Must Love Me» принесла Раису и Ллойду Уэбберу «Оскара», а Мадонна получила премию «Золотой глобус» как лучшая актриса музыкального кино. Многих поклонников певицы озадачило ее участие в фильме «Эвита»: декоративная роль в популярном мюзикле воспринималась как предательство бунтарских идеалов альбомов «Erotica» и «Bedtime Stories», но именно она позволила Мадонне выразить еще одну сторону ее личности и также дала возможность самоутвердиться как актрисе. К тому же теперь она готовилась стать матерью.