«И это замечательно, — сказала Мадонна, рассеянно лаская волосы подруги. — Но этого мне мало».
Победная гонка
После того как Мадонна подписала контракт со студией «Уорнер Бразерс Рекордз», оказалось, что ей предстоит выпустить не альбом, а два 12-дюймовых сингла. Было решено, что она запишет «Ain't No Big Deal», а на обороте «Everybody». Однако, когда пришло время решать, с кем записывать песни, Мадонна захотела поделиться славой со своим старым приятелем Стивом Бреем. Марк Каминз, в свою очередь, полагал, что поскольку именно он продвинул Мадонну, то и продюсером сингла должен стать он. Оба были любовниками певицы, поэтому перед ней стоял непростой выбор. «Поскольку я обеспечил Мадонне этот контракт, — вспоминал Каминз, — то считал, что имею полное право на свою долю прибыли. Я знал, что стоит мне уступить, и она тут же перешагнет через меня».
Отношения накалялись, но, в конце концов, Марку Каминзу удалось то, что большинству людей в спорах с Мадонной никогда не удается: он победил. Чувствуя себя отстраненным от общей славы, Стив Брей был настолько обижен, что после этого не разговаривал с Мадонной почти два года. «Обидно, когда между друзьями происходят подобные вещи, — вспоминает он. — Несмотря на то, что я отлично знал Мадонну и понимал, как она действует, мне и в голову не приходило, что она сможет обойтись без меня. Но она смогла».
«Что говорить, тогда у меня не было выбора, — обороняется Мадонна. — В тот момент все хотели работать со мной. Я помнила времена, когда со мной никто не хотел работать. А теперь все изменилось и пошли вечные обиды».
В это время Стив Брей, обладавший эксклюзивными правами на публикацию «Ain't No Big Deal», продал права на эту песню студии «Четвертое июля». Студия мгновенно выпустила пластинку с записью другого исполнителя, опередив «Уорнер Бразерс». Совершенно естественно, что планы студии немедленно изменились. (Много лет спустя запись «Ain't No Big Deal» все же появилась на обратной стороне сингла «True Blue». Другие оригинальные версии так и остались в архивах.)
Студия «Уорнер» решила использовать «Everybody». Пластинка вышла в октябре 1982 года, продюсером был Марк Каминз. (Странно, но эта песня никогда не входила в сольные альбомы Мадонны. Ее можно найти только на виниловой двенадцатидюймовке, выпущенной специально для распространения в Англии.) Когда «Everybody» появилась в списке чартов журнала «Биллборд», а произошло это 6 ноября, жизнь Мадонны кардинально изменилась. Как она признавалась Марку Каминзу: «Та женщина, которой я была прежде, исчезла. Для нее просто не осталось места. Мой отец не мог бы гордиться мной, какой я была. Эту женщину звали Мадонна Луиза Чикконе. Сегодня же родилась новая я — просто Мадонна».
Понимая, что они сидят на пороховой бочке, руководство «Сэр Рекордз» решило выпустить Мадонну в свет, чтобы она совершенствовала свое искусство. В то же время Мадонна начала серьезно изучать мир музыкального бизнеса. Инстинктивно она понимала, что никакой менеджер, продюсер, агент или студия звукозаписи не станут блюсти ее интересы так ревностно, как это сможет сделать она сама. Никто не трудился ради Мадонны так самоотверженно, как сама Мадонна. Поэтому в первую очередь она постаралась завязать дружбу с теми людьми, которые занимали высокое положение и могли оказать ей необходимую поддержку. Очень скоро она поняла, что основным промоутером «Сэр Рекордз» является Бобби Шоу. Именно он предлагал записи студии основным ночным клубам и продвигал исполнителей. Мадонна понимала важность этой работы, потому что она таким же образом сумела продвинуть свою песню и заполучить вожделенный контракт.
По пятницам Шоу устраивал совещания в своем кабинете, собирая у себя ведущих диск-жокеев и предлагая им новые записи. Мадонна убедила Шоу разрешить ей прийти на такую встречу, хотя раньше никто из исполнителей в его кабинет не допускался. «Мадонна умеет нарушать правила, как никто другой, — вспоминает Шоу. — Я просто не мог отказать ей, да и кто бы смог? Нет, конечно, я мог не пустить ее, но она сумела убедить меня дать свое согласие». Вместе с экспертами Мадонна прослушала самые последние записи студии, поняла, кто записывает хиты, что лучше всего продается и в каком направлении движется популярная музыка.
Именно в это время Мадонна встретила Джона Бенитеса, диск-жокея клуба «Фанхауз» на Манхэттене. Бенитес и Мадонна быстро подружились, а потом стали и любовниками. У него она постигала азы звукозаписи. Бенитес вспоминает: «Где-то полтора года я страстно ее любил. Она была для меня всем — моей женщиной, моей любимой артисткой, самой забавной, порочной и хитрой девицей, которую мне когда-либо доводилось встречать.
Да, она использовала меня в своих целях. Но и я делал то же самое. Я считаю совершенно неверным полагать, что Мадонна беззастенчиво использует людей, которые ничего не хотят получить от нее для себя. Если разыграть выпавшие карты правильно, с ее помощью можно очень даже неплохо сделать карьеру. Она всегда считала, что, если люди могут использовать ее — так же, как она использует их, — она не будет возражать».
Очень скоро студия поняла, что у них появилась курица, несущая золотые яйца. «Уорнер» был готов использовать талант Мадонны на всю катушку — ей позволили записать первый сольный альбом. Хотя Марк Каминз ожидал, что продюсером этого альбома станет он, его ждало глубокое разочарование. «Мадонна решила делать альбом с Регги Лукасом из «Уорнер», — вспоминает Каминз. — Я был вне себя. Мы же договорились обо всем. Но все получилось так, как захотела она. Она пошла своим путем, и между нами все было кончено».
Записав первый альбом, Мадонна больше не могла представлять собственные интересы. У нее появилось слишком много работы — она записывалась на студии, давала концерты. Времени на шоу-бизнес не оставалось. Свободного времени хватило лишь на то, чтобы найти себе менеджера. Достаточно поднаторевшая в этих делах Мадонна решила, что теперь она выберет себе самого лучшего специалиста. Проанализировав ситуацию, она остановила свой выбор на сорокалетнем Фредди Деманне из агентства «Вайснер-Деманн Энтертейнмент», агрессивном и широко известном менеджере, в тот момент представлявшем интересы крупнейшей звезды популярной музыки — Майкла Джексона. Сеймур Стайн заключил контракт с Деманном. Впоследствии Деманн говорил, что выступление Мадонны его совершенно не впечатлило. Он спросил у своего ассистента: «Кто эта девушка? И что, черт побери, она о себе вообразила?» Но рекомендация Стайна многого стоила, и Деманн согласился представлять интересы новой звезды. И снова Мадонне крупно повезло. Буквально за день до того, как она подписала контракт с Деманном, менеджер поссорился с Джексоном и перестал быть его агентом.
Узнав о том, что Деманн и Джексон поссорились, Сеймур Стайн решил, что Мадонна будет разочарована, что ей не удастся иметь одного агента с такой звездой, как Майкл Джексон. «Я боялся, что она расстроится, но все вышло совсем наоборот, — вспоминает Стайн. — Она сказала: «Отлично. Теперь он совершенно свободен и может посвятить все свое время мне». Разумеется, у Деманна были и другие артисты, но… В этом вся Мадонна!»
«Madonna» — первый альбом
Дебютный альбом Мадонны вышел в июле. Нельзя было сказать, что родилась новая звезда, но в этих восьми песнях было что-то, что задолго до выхода пластинки разглядели Стив Брей и Камилла Барбон.
Продюсер Регги Лукас завоевал репутацию благодаря выпуску нескольких хитов, таких, как «The Closer I Get To You» (Роберта Флэк и Донни Хэтуэй), «You Know How To Love Me» (Филлис Хайман) и «Watcha' Gonna Do With My Lovin'», «Put Your Body In It» и «Never Knew Love Like This Before» (Стефани Миллз). В этом ему помогал его партнер Джеймс Мтуми.
Под названием «Мтуми» Лукас и Мтуми написали и выпустили в 1980 году альбом для студии «Эпик» («In Search Of The Rainbow Seekers»), а затем их пути разошлись. Сам Мтуми в 1983 году выпустил новый хит «Juicy Fruit», а его бывший партнер отыскал белую девчонку с голосовыми данными, весьма далекими от голоса Стефани Миллз и других артистов, с которыми ему доводилось работать в прошлом, — Мадонну. Когда Мадонна и Регги Лукас стали работать над песнями ее первого альбома, им пришлось нелегко. «Она хотела все делать по-своему, — вспоминает Лукас. — И я понимал ее. Поэтому время от времени нам удавалось прийти к согласию».
Мадонна написала песню под названием «Lucky Star» (и еще две), которая в обработке Регги могла бы стать отличной основой для альбома в целом. Однако, записав три песни, Мадонна разочаровалась в способностях Лукаса. «Здесь всего слишком много, — жаловалась она. — Слишком много инструментов, слишком много певцов».
«Позволь мне делать то, что я делаю», — говорил ей Регги.
У Мадонны вытягивалось лицо.
«Но у меня есть идеи, — спорила она. — У меня есть концепция. Я занимаюсь этим делом уже очень давно».
«Я это знаю, — отвечал продюсер. — Но, Мадонна, нанимая продюсера, следует позволять ему делать свое дело».
«Ну ладно, — соглашалась Мадонна. — Только не переходи мне дорогу».
На следующий день она извинилась.
Закончив альбом, Лукас не горел желанием что-то переделывать в угоду капризной Мадонне. Вместо этого он постарался как можно быстрее заняться новым делом, предоставив Мадонне самой решать, что делать с записанным материалом. Она решила показать его своему приятелю Джону Бенитесу, чтобы тот помог ей перезаписать некоторые кусочки, в том числе и игривую, танцевальную, но не запоминающуюся «Lucky Star». В альбом вошла и еще одна песня, которую Бенитес включил в последний момент, — «Holiday». Ее написали Кертис Хадсон и Лиза Стивене из группы «Pure Energy», а продюсером стал Бенитес.
«Альбом ей не нравился, поэтому я пришел и кое-что подправил в ее вкусе. Я добавил гитары к «Lucky Star», ввел новые голоса, создал магическую атмосферу, — вспоминает Бенитес. — У Мадонны всегда был великолепный инстинкт. К ее мнению следовало прислушиваться. Не уверен, что Регги это сделал. Вместе мы создали отличный альбом, но я ничего за него не получил. Правда, это меня не беспокоило. Мне просто хотелось сделать для нее все, что было в моих силах. Когда мы слушали новые записи «Lucky Star» или «Holiday», я видел, что ей нравится созданное мной звучание. Ей всегда хотелось помогать, вы меня понимаете? Если с ней не соглашались, она становилась настоящей дрянью, но все же она очень клевая, очень творческая натура».