арита, менины и карлики готовятся к приветствию Филиппа IV и его супруги. Последние присутствуют на картине только в отражении зеркала. Можно предположить, что они стоят там же, откуда смотрит зритель. Скорее всего, на них и брошен лукавый взгляд маленькой Маргариты. Слева у холста стоит художник с кистью в руке. Это сам Веласкес, преисполненный творческого самоуглубления. На его груди – алый крест ордена Сантьяго. Долгое время исследователи гадали, откуда этот знак мог появиться на картине, написанной в 1656 году, когда Веласкес получил орден тремя годами позже. Поговаривали, что чуть ли не сам Филипп IV пририсовал крест на груди своего любимого живописца, который из-за своего неблагородного происхождения никак не мог стать кавалером этого почетного знака. Однако это не так. В первой версии картины вместо Веласкеса на картине была изображена инфанта Мария-Терезия, в 1660 году вышедшая замуж за Людовика XIV. После этого события Веласкес убрал ее с картины и добавил себя вместе с рамой и холстом. Орден Сантьяго он к тому моменту все-таки получил. Благодаря королю, восхитившемуся работами художника по украшению Эскориала(Monasterio de El Escorial), и папе римскому.
Умер Веласкес неожиданно, в возрасте шестидесяти лет, 7 августа 1660 года. Сначала у него открылись сильные боли в груди, затем началась лихорадка, закончившаяся комой. Говорят, что проститься с художником приходил сам король. Жена живописца пережила его всего на восемь дней. Один из учеников, живший у Веласкесов, скоропостижно скончался за пять дней до ухода мастера. Еще через пять лет умер король Филипп IV, причем в том же возрасте, что и его любимый художник…
Похоронили Веласкеса, облаченного в торжественные одежды кавалера ордена Сантьяго, в отороченном золотом гробу, покрытом черным бархатом. Церковь Сан-Хуан-Баутиста, где в фамильном склепе его друга дона Гаспара Фуэнсалиды долгое время оставались останки великого живописца, снесли по приказу все того же Жозефа Бонапарта в 1808 году. При этом никто не удосужился отметить место захоронения, которое до сих пор остается неизвестным. Предполагаемое место на нынешней маленькой площади Пласа-де-Рамалес(Plaza de Ramales) обозначено скромной колонной, увенчанной железным крестом, символизирующим орден Сантьяго.
Памятник Веласкесу
Гойя в Мадриде
Ни в одном другом музее мира не собрано столько работ испанских художников, как в Прадо. И нет другого такого музея, который мог бы похвастать столь полным и многосторонним представлением творчества Франсиско Гойи (1746–1828), одного из самых прославленных и загадочных испанских живописцев, творившего на рубеже эпох Просвещения и романтизма. Удивительна судьба этого человека, большая часть жизни и творчества которого связана с испанской столицей, где он стал придворным живописцем трех королей. Ужасаясь дьявольским ликом окружающего мира, Гойя сумел перенести его на свои полотна и рисунки так, что даже полные драматизма самые невероятные сюжеты вызывают ощущение реальности происходящего. В Прадо более 140 его произведений, представляющих все периоды творчества: от картонов, офортов, портретов до «черных картин», а также одной из самых последних его картин – «Молочница из Бордо» (1825–1827), написанной во Франции и признанной самой совершенной работой художника с точки зрения техники живописи.
Памятник Гойе, созданный скульптором Мариано Бенльюре еще в начале XX века, появился перед северным фасадом Прадо – там, где находящаяся снаружи здания двухсторонняя каменная лестница ведет на второй этаж, – в 1945 году. Пожилой Гойя изображен в полный рост. Он возвышается на постаменте, прижав к груди шляпу и свысока окидывая прохожих задумчивым, грустным взором. На постаменте барельефом выделено его самое известное творение – «Маха обнаженная», а также представлены некоторые сценки из знаменитой серии офортов «Капричос».
Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентес оказался в Мадриде в 1763 году, приехав сюда из арагонской глуши. К тому моменту он уже владел мастерством рисунка и копирования офортов, научившись всему этому в Сарагосе. После двух неудачных попыток поступить в мадридскую Королевскую академию изящных искусств Сан-Фернандо (в третий раз он все-таки в нее поступит, а позже станет ее директором) Гойя отправился в Италию, где на конкурсе Пармской академии завоевал вторую премию. Вернувшись в Испанию, начинающий живописец некоторое время выполнял заказные работы в Сарагосе, пока в 1774 году вместе с молодой женой Хосефой Байеу снова не отправился в Мадрид, где должен был заняться картонами – эскизами для гобеленов Королевской ткацкой мануфактуры Санта-Барбара (La Fábrica Real de Tapices de Santa Bárbara). Помог художнику в этом брат его жены, известный в Мадриде художник, обладавший нужными связями. Таким образом Гойя познакомился с придворным живописцем Антоном Рафаэлем Менгсом (1728–1779), возродившим пришедшее в упадок производство гобеленов. Здание фабрики гобеленов можно увидеть и в наши дни на улице Калье-де-Фуэнтеррабья(Calle de Fuenterrabia, 2), хотя во времена Гойи мануфактура находилась в другом месте.
Картонами Гойя с перерывами занимался довольно долго, вплоть до 1792 года. В одном только Прадо их хранится более сорока. Самые известные из представленных в музее (залы 74–79): «Охота на перепелов» (1775), «Зонтик» (1776–1776), «Продавец посуды» (1779), «Борьба с молодым бычком» (ок. 1780), «Праздник в долине Сан-Исидро» (1788), «Свадьба» (1791–1792), «Марионетка» (1791–1792), «Ходоки на ходулях» (1791–1792).
Первое время молодожены жили у брата Хосефы в доме № 7 на Калье-дель-Релох(Calle del Reloj), не сохранившемся до наших дней. В 1777 году Гойя с женой переедут на другую улицу, где когда-то обитал кумир художника Диего Веласкес – Калье-дель-Эспехо(Calle del Espejo). Поселятся они в доме № 1, фасад которого сегодня выкрашен в яркий желтый цвет и хорошо виден издали. Через год семья Гойи снова поменяет место жительства. На этот раз она въедет в дом № 66 по улице Каррера-де-Сан-Херонимо(Carrera de San Jerónimo), известный как «дом маркизы Кампольяно».
Еще через год Гойя переселится в здание на улице Десенганьо(Calle del Desengaño), где проживет почти 20 лет. В нем родятся трое из его семи детей и умрет жена Хосефа. В другом доме (№ 37) на этой тихой аристократической улице в маленькой лавке, где торговали духами, ликером и всякого рода старинными вещицами, Гойя выставит на продажу папку своих офортов «Капричос» (76 офортов), содержащих своеобразную критику жутких пороков, заблуждений и просто нелепостей, свойственных человечеству. Большинство из этих офортов сегодня находится в Прадо. Кстати, именно офорты, а вовсе не картины, сделали Гойю знаменитым за пределами Испании.
Начав с гобеленов, художник постепенно обретет известность, познакомится с выдающимися людьми эпохи и начнет писать их портреты. Первым его заказчиком станет королевский министр граф Флоридабланка. На его портрете, написанном в 1783 году, кроме основного персонажа, появится архитектор Хуан де Вильянуэва и… сам Гойя, стоящий в тени.
После знакомства с инфантом доном Луисом Антонио Хайме де Бурбоном, младшим братом Карлоса III, карьера художника пойдет резко вверх. Как итог, в 1786 году Гойю назначат одним из живописцев короля. Он пишет портрет Карлоса III, изображая его на охоте в лесах Эль-Пардо.
Парадные портреты, многие из которых сегодня представлены в Прадо («Семейный портрет герцогов Осуна» (ок. 1788), «Генерал дон Хосе де Уррутия» (ок. 1798), «Карлос IV в красном» (1789)), откроют Гойе путь в высший свет. В 1799 году при другом короле, Карлосе IV, Гойя наконец получит должность первого придворного живописца. Этот внешне удачный период омрачится несчастьем: осенью 1792 года Гойя неожиданно потеряет слух. Причина недуга осталась неизвестной – либо физическое заболевание, либо изменения в психике, вызванные ночными кошмарами и видениями. По свидетельствам современников, свою глухоту Гойя переносил очень мужественно.
Мост Сеговия
В 1800 году он приобретает в собственность дом на улице Вальверде(Calle de Valverde), а через три года арендует еще и помещение в доме № 7 на Калье-де-лос-Рейес(Calle de los Reyes). В Мадриде он переживает все драматические события, захлестнувшие испанскую столицу в первой четверти XIX века: и революцию, и реакцию. При этом не перестанет рисовать.
Самые известные картины Гойи этого периода, находящиеся в Прадо: «Графиня Чинчон» (1800), «Семья короля Карлоса IV» (1800), «Мертвые птицы» (1808–1812), «Колосс» (1808–1812), «2 мая 1808 года, или борьба с мамелюками» (1814), «3 мая 1808 года, или расстрел на холме Принсипе-Пио» (1814), «Фердинанд VII в королевской мантии» (1814–1815), «Автопортрет» (1815), «Герцогиня де Абрантес» (1815), портреты короля Карлоса IV и королевы Марии Луизы. Ну и, конечно же, обе «Махи»: «Маха обнаженная» (1795–1800) и «Маха одетая» (1800–1807). До сих пор многие полагают, что на этих картинах изображена герцогиня Альба, знаменитая муза Гойи. Но это, скорее всего, лишь красивая легенда.
В 1819 году на берегу Мансанареса, недалеко от моста Сеговия (Puente de Segovia), Гойя приобрел еще одно жилище, вошедшее в историю как «Дом Глухого» (Quinta del Sordo). По удивительному стечению обстоятельств, здание раньше принадлежало жителю испанской столицы, тугому на оба уха, но название «Дом Глухого» позже ассоциировалось только с Гойей. Стены этого двухэтажного строения художник покрыл четырнадцатью необычными фресками-панно, не предназначенными для постороннего взгляда. Они могли заставить содрогнуться от ужаса любого, увидевшего их. Эти так называемые «Черные картины», созданные в период между 1820 и 1823 годами, отражали опустошенный внутренний мир Гойи после очередной тяжелой болезни. До сих пор неизвестно, задумал ли их Гойя как единое произведение или же каждая из фресок абсолютно самостоятельна.