– Это не я, это народ заметил, и появилась поговорка.
Семенов сел на стул за приставкой:
– Слушаю, товарищ полковник.
– Венгерские товарищи передали данные о том, что группа «Фаркас» завтра, 19-го числа в 6:00, начинает выдвигаться в Венгрию. Маршрут… – Полковник покопался в папке, извлек лист: – Маршрут такой: лагерь Вертау – Атаванг – Мюнхен до пограничного перехода между ФРГ и Австрией Ландау – Куфель, далее до военного аэродрома Кестеленд и к границе с Венгрией в населенный пункт Шетлиц. Оттуда переход границы и выход в приграничный населенный пункт Хетберг, ну а там прямо к Будапешту.
Майор улыбнулся:
– Вы считаете, мне надо знать, как пойдут диверсанты-провокаторы по Австрии? Я и названия городов не запомнил.
– Да, тебе это, пожалуй, и не надо. Протяженность маршрута до австрийской погранзаставы в Шетлице шестьсот шестьдесят три километра.
– Какая точность?
Полковник, сощурившись, посмотрел на Семенова:
– Изволишь ехидничать, майор?
– Ну что вы, просто сказал, до километра просчитан маршрут. Ни километра в сторону.
– Это расчет венгерских товарищей.
– А наши его прорабатывали? В плане протяженности?
– Еще слово, и получишь выговор.
– Который придется снять в случае успешной работы в Венгрии.
– Я наложу взыскание, я и сниму… может быть. А протяженность маршрута верная. За день пройти его чрезвычайно сложно, даже меняя водителей. Значит, группа будет идти два дня. И каждый день проходить около трехсот тридцати километров, а это восемь-девять часов с остановками на прием пищи и отдых. Значит, майор, что?
Семенов ответил:
– Значит то, что диверсионная группа «Фаркас» может подойти к границе между Австрией с Венгрией часов этак в 15:00–16:00 20 октября.
– А переход границы запланирован в ночь с 20-го на 21-е. Все рассчитано.
– Не все!
– Что ты имеешь в виду?
– То, что, если бы немцы или американцы с хортистами просчитали бы все, мы бы никогда не узнали об этой группе, не то что о ее перемещении.
Полковник кивнул:
– Тебе возразить нечем.
– Как я понимаю, нам надо встретить эту группу в районе приграничного городка, как его…
– Хетберга. Возьми маршрут, чтобы не путаться в названиях.
– В районе городка Хетберг. И тут же замочить ее.
– Идеальным был бы вариант, при котором удалось бы пропустить вражескую группу на территорию Венгрии и там нейтрализовать, взяв живым командира, капитана Лукаса Петера.
– И командир группы Петер, и агент венгерской безопасности Петер. Это случайно не одно и то же лицо?
– Если бы. Нет, не одно и то же.
– Еще вопрос, Алексей Петрович.
– Давай.
– Даже несколько.
– Ну, не тяни кота за хвост, задавай свои вопросы.
– Первый: если на аэродроме недалеко от Атаванга в готовности стоят С-47, которые могут перебросить тридцать восемь вооруженных солдат, то они смогут бросить в Венгрию четырнадцать групп по шесть человек?
Полковник прикинул:
– Да.
– А воздушный путь переброски известен?
– Только до военного аэродрома в Австрии Кестеленд. Далее, видимо, у каждой группы свой отдельный план пересечения границы и не у Шетлица и Хетберга.
– Кто их будет нейтрализовывать?
– Этот вопрос решается в Генштабе СССР и Венгрии с участием министерств внутренних дел и спецслужб.
– Не понимаю, почему группу «Фаркас» не смешали с остальными диверсионными подразделениями, ведь так ей было бы гораздо проще работать.
Шабаров ответил, но уже с заметным раздражением:
– Паша, решения по «Фаркасу» принималось не в Москве. Могу высказать лишь свое личное мнение.
– И каково оно?
– Я думаю, если «Фаркас» точно будет задействован в провокациях, то по другим группам или частям групп решение еще не принято. Американцы будут смотреть из ФРГ, как станут развиваться события, и дергать за ниточки, отправляя или отзывая подготовленных ими диверсантов и провокаторов. Но только не «Фаркас», у которой серьезные задачи. Многое прояснится, если тебе удастся взять командира этой группы, капитана Петера.
Семенов кивнул:
– А если нам не удастся зацепиться за «Фаркас» у Хетберга? Ведь группу могут в последний момент отправить на другой участок, не известный разведке?
Полковник повысил голос:
– Значит, вместе с венгерскими коллегами, Шандором и Олахом, будете искать ее по всей Венгрии.
– Да, перспектива не из лучших, но диверсанты этой особой спецгруппы в любом случае проявят себя в Будапеште.
– Представляешь, что будет с нами, если этот чертов «Фаркас» проведет ряд громких успешных операций?
– Да мне и так уже ничего хорошего не светит.
Полковник внимательно посмотрел на Семенова:
– Супруга?
– Да.
– Что, все-таки развод?
– Да.
– Это окончательное решение или всплеск эмоций?
– Окончательное решение.
– Понятно. Вот что я тебе скажу, Паша, сумеешь решить задачу по «Фаркасу», обещаю, никто в Комитете не обратит внимания на изменение твоего семейного положения.
– Это уже лучше. Еще вопрос.
– А может, хватит на сегодня?
– Но мы не обсудили главное. Когда по времени и куда будет переброшена группа «Дон», с кем и через кого мне поддерживать связь в Венгрии? И будет ли хоть какая-то прямая поддержка со стороны спецназа венгерской госбезопасности?
– Отвечаю. Вылет завтра в 5:00. «Дон» убывает вместе с подполковником Шандором, капитаном Олахом и группой офицеров Комитета. Прибытие на аэродром Текель, где дислоцируются части 177-й гвардейской бомбардировочной авиационной дивизии Особого корпуса, в 12:40, но уже местного времени. Разница с Москвой – два часа. Там группу встретит представитель КГБ полковник Григонько. Он уточнит задачу и обеспечит вашу переброску в район Хетберга. Там уже будете работать с венгерскими товарищами. Обеспечение связи – на подполковнике Шандоре. Надеюсь, больше вопросов у тебя нет?
– Экипировка, вооружение?
– Штатное, возьмете с собой на базе. Всё?
– Так точно.
– Свободен и – удачи. Если к вылету будет что-то новое, сообщу через подполковника Васильева.
– Понял. Разрешите идти?
– Иди, майор, и без результата не возвращайся. А я свое обещание выполню.
– До связи, Алексей Петрович.
Шабаров махнул рукой. Семенов вышел.
Он отправился домой. Несмотря на раздражительность, полковник все же не забыл предоставить майору служебную машину. Павел доехал до столовой вовремя – успел поужинать и еще взять бутерброды на завтрак.
Дома его ждали пустота и одиночество, к которым теперь надо было привыкать. Надолго ли – вопрос другой.
Проснулся майор в 7:00. Сделал зарядку, встал под контрастный душ, стоял под струями воды двадцать минут, побрился, оделся, заварил чай. В 8:20 пошел в магазин, купил папирос, прогулялся по скверу. В 9:50 он уже был готов покинуть свое жилище.
Ни вечером, ни утром его никто не побеспокоил. Не считая Павленко, который доложил, что все члены группы оповещены и в нужное время будут на площади.
В 10:00 подошел автобус ПАЗ-651. Майор спустился во двор, сел в салон.
Сидевший за рулем сержант Григорий Иванько, обычно доставлявший группу на базу и обратно в Москву, улыбнулся:
– Здравия желаю, товарищ майор.
– Привет, Гриша, как дела?
– Да какие у меня дела? Вот сегодня собирался с женой и дочкой в зоопарк, Шабаров отпустил. А вечером вызвал и приказал: утром заберешь ребят «Дона» и – на базу. Так что накрылся зоопарк, теперь дочь долго разговаривать со мной не будет, обещал еще месяц назад. Но… служба есть служба.
– Завтра сходишь.
– Мне в ночь оставаться с вами на базе, рано утром везти на аэродром. Приеду, какой зоопарк? Выспаться бы. Но там видно будет. К площади Ильинских ворот?
– Да.
– Поехали.
Сержант завел двигатель, тот монотонно заурчал, отрегулированный любителем техники Иванько. К продуктовому магазину на площади подъехали в 10:15. Вся группа – старший лейтенант Павленко, лейтенант Вячеслав Богданов, лейтенант Дмитрий Еремин и старшина снайпер Геннадий Рябов – была уже на месте.
Поприветствовали командира, расселись на передних сиденьях. Вопросов никто не задавал, общую обстановку им обрисовал Павленко, а задачу они узнают на базе.
ПАЗ-651 пошел на выезд из Москвы.
База боевых подразделений КГБ находилась в тридцати километрах южнее Москвы, в сосновом бору на возвышенности. Она представляла собой небольшую войсковую часть или заставу, так как служили в ней пограничники – взвод охраны и отделение обеспечения.
В бору в разных местах были разбросаны бараки-казармы. У группы «Дон» был свой небольшой дом, как раз на шесть человек, но под отдельной охраной, так как в доме хранился боевой арсенал группы – вооружение, экипировка, боеприпасы. Там же, в мансарде, находился кабинет. Место удобное: рядом пруд и стрельбище.
Наряд контрольно-пропускного пункта поднял шлагбаум, как только автобус появился на дороге. Сменный командир взвода был предупрежден. ПАЗ-651 поднялся на возвышенность, спустился к дому у пруда. Остановился на ровной площадке. У входа часовой, как положено, снял автомат с плеча, направил его в сторону автобуса. Но вовремя прибежал разводящий с караульным. Пост сняли. Только после этого офицеры, старшина и сержант-водитель смогли зайти в дом.
Иванько спросил:
– У вас тут у каждого свое спальное место, а где пристроиться мне?
– Лезь на второй этаж, в кабинет, – предложил Павленко.
– Ага! Явится начальство и погонит оттуда.
Старшина Рябов предложил:
– В кладовой, Гриша, есть раскладушка, там же, на лавке, и белье с матрасом и подушкой. А место? За кладовой удобно будет.
– Спасибо, Ген, ты настоящий друг.
Иванько пошел к кладовой. В это время вошел подполковник Васильев.
Семенов направился к нему:
– Здравия желаю, Николай Григорьевич.
– Здорово, Паша. Прибыли?
– Как видите.
– Извини, не встретил, звонил из канцелярии на аэродром.