– Я в центре, слева от меня Павленко и Богданов, справа Рябов и Еремин, коллеги рядом, оружие к бою и на предохранитель. Огонь открывать только по моей команде. Физиономию капитана Петера все помнят?
– Так точно.
– Его берем живым. Остальных в минус. Вопросы?
Спросил Рябов:
– Командира боевиков с этих позиций взять будет непросто. По стрельбе он поймет, что в него не стреляют, и пролетит сто метров до границы за считаные секунды. И кто знает, не будут ли прикрывать группу диверсантов с австрийской стороны?
– Что ты предлагаешь? – спросил Семенов.
– Подстрелить гаденыша. Я его в аккурат могу стреножить.
– Хорошо. Но – только по моей команде.
– Есть.
– Еще вопросы? Нет вопросов. На позиции!
Глава пятая
В течение пятницы, 19 октября, боевая группа «Фаркас» на двух автомобилях «Опель» и «Форд» преодолела триста сорок километров. Этому способствовало то, что границу между ФРГ и Австрией прошли без остановок, ну и хорошие дороги. На промежуточную остановку для отдыха встали в одной из радиотехнических частей австрийских ВС. Сопровождал группу майор Краузе.
Двадцатого октября в 6:00 колонна из двух машин продолжила путь. Шла с короткими остановками и в 14:15 въехала на территорию австрийской пограничной заставы в Шетлице.
Встречал группу, как ни странно, человек в форме капитана американской армии.
К нему и направился Краузе, пока боевики выходили из машин и разминались.
– Я майор Краузе, Федеральная разведывательная служба ФРГ. А кто вы?
– Называйте меня капитаном Старком.
– ЦРУ?
– Вам не все равно?
– Нет!
– О'кей, ЦРУ. С удачным прибытием на погранзаставу, майор.
– Благодарю, капитан.
Они пожали друг другу руки.
Подошли два армейских офицера-пограничника, представились:
– Начальник заставы, обер-лейтенант Карл Хеннер.
– Заместитель начальника заставы, лейтенант Эрик Гралль.
Представился и Краузе. Также обменялись рукопожатиями.
Американец кивнул начальнику заставы:
– Карл, разместите боевую группу, обеспечьте обедом и недолгим отдыхом до 22:00. Машины – в парк, в закрытый бокс, водителей – в изолированное помещение.
– Да, господин капитан.
Краузе спросил:
– Когда и где «Фаркас» будет переходить границу? Как продвигаться дальше по территории Венгрии?
– Вы всё узнаете в свое время, майор.
– Но у меня, господин капитан, есть указания лично проверить место пересечения границы Австрии и Венгрии до выхода к ней боевой группы.
– Проверите, никаких проблем. Сейчас размещение, обед и отдых. Затем уточнение плана действий и… по вашему желанию осмотр места пересечения границы.
– Но это будет уже полночь?
– Раньше. Вы ни о чем не беспокойтесь, мистер Краузе. Задача по переброске боевых групп, готовящихся в ФРГ и Австрии, лежит на мне, и я знаю, что, когда и как делать, о'кей?
– Хорошо.
Боевую группу разместили в небольшой казарме, рядом с бывшей радиотехнической точкой. Местность представляла собой искусственные холмы для установки на них локаторов и другого оборудования, здесь же когда-то располагались специальные будки. Все это убрали и поставили временный барак.
Туда Краузе с группой провел заместитель начальника заставы.
Внешне барак смотрелся убого: некрашеные стены, крыша, обитая железом, окна-бойницы, дверь с деревянными ступенями.
Капитан Петер поморщился:
– Австрийцы не могли предложить ничего лучше? Они бы нас еще в свинарник определили.
Лейтенант улыбнулся:
– Это снаружи, господин командир группы, – звания и фамилии диверсантов ему были неизвестны, – казарма выглядит… не впечатляюще, зато внутри все сделано, как в неплохой провинциальной гостинице. Да и зачем вам изысканность в комнатах, если находиться здесь придется только до ночи?
– Пошли, – буркнул Петер.
Лейтенант Гралль провел боевиков и немецкого куратора внутрь барака. Там действительно оказалось весьма удобно. Прихожая – широкий коридор, от него в разные стороны по четыре двери, слева столовая, справа санузлы и душевые, в торце еще одна дверь. По сторонам – одноместные комнаты с обстановкой общежития младшего офицерского состава. В торце кабинет или, вернее, комната для совещаний. В столовой, санузлах и душевых чисто. К прибытию группы явно готовились.
Гралль посмотрел на Петера:
– Вы и сейчас будете настаивать, что вам предоставляют плохие условия?
– Нет, господин лейтенант, сейчас не буду.
В шести комнатах устроились боевики, в седьмой – Краузе.
Ланг тут же заявила, что она займет душевую как минимум на полчаса. Спорить с ней никто не стал.
Разложив вещи, боевики вышли в коридор.
Заместитель начальника заставы попросил Краузе построить группу.
Хмыкая, майор передал команду.
Гралль объявил:
– Господа, приказом капитана Старка вам запрещается покидать это помещение. Обед будет доставлен в 14:40, то есть через двадцать минут. После этого отдых, получение оружия, одежды, подготовка к пересечению границы.
Сивко усмехнулся, повернув голову в сторону Ланг:
– Ты и сейчас намерена занять душ на полчаса?
– Заткнись.
Краузе осадил обоих:
– Отставить. Не хватало еще ссоры в группе перед началом операции. – Он повернулся к Граллю: – Нам все понятно. Один вопрос, лейтенант?
– Да.
– Кроме вас, начальника заставы, капитана Старка, кто еще знает о нас?
– Никто.
– Сомневаюсь, но ладно. Совещание перед выходом пройдет здесь же?
– Да. Еще вопросы есть?
Петер выступил вперед:
– Еда-то у нас будет не из солдатской столовой?
Гралль ответил:
– У нас одна столовая. Пища не изысканная, но весьма калорийная. Еще вопросы?
– Нет вопросов.
Гралль повернулся к Краузе:
– С вашего позволения, герр майор, я удаляюсь.
– Вам нужно мое разрешение?
– Нет, но порядок есть порядок.
– Идите, куда хотите.
– Обед в столовой. Приятного аппетита и хорошего отдыха.
Заместитель начальника заставы ушел.
Петер проговорил:
– Не кажется ли вам, майор, что американцы опекают нас слишком сильно? Из этого можно сделать вывод, что смена режима больше нужна им, а не венграм.
– Меньше думай, капитан. Твоя задача – выполнять приказы. Все решения будешь принимать ты. А то, что нас опекают американцы, разве это плохо? Они все оплачивают, а подготовка диверсионных подразделений обходится недешево. Да и вам назначено весьма высокое денежное вознаграждение сверх содержания, определенного в лагере. После работы вы вернетесь небедными людьми.
– Вы считаете, что, подчинив нас один раз, американцы потом нас отпустят? Дадут жить спокойной жизнью?
– Вряд ли, если честно, Лукас.
– Вот и я о том же. Придется работать на них, пока не словим свои пули.
– Мне не нравится твое настроение.
– А мне не нравится, что, по сути, нами управляют американцы, хотя мы идем в свою страну, чтобы изменить жизнь народа к лучшему.
Краузе рассмеялся:
– Изменить жизнь к лучшему методом террористической деятельности?
– Как говорится, каждая революция требует жертв. В противостоянии с советскими оккупантами все средства приемлемы.
– Ну да, конечно.
– Я не вижу в бараке оружейной комнаты. Хотелось бы взглянуть на оружие, которое приготовили для нас.
– Его подвезут, без оружия к границе не пойдете.
– Ладно. Курить бойцам группы где?
– Ну, если американец запретил выход из казармы, значит, в комнатах или в санузлах. Где хочешь, капитан.
Ровно в 14:40 заместитель начальника заставы объявил:
– Господа, обед. Время двадцать минут. Прошу всех в столовую.
Дуки Ланг, успевшая помыться, немного накраситься, уложить волосы и переодеться в спортивный костюм, смотрелась эффектно.
Сивко, увидев ее, воскликнул:
– Нет слов, Дуки, ты прелестна! У меня во Львове была одна еврейка, очень похожая на тебя.
Ланг с удивлением посмотрела на бандеровца:
– У тебя – еврейка? Их же держали в гетто или стреляли.
Сивко усмехнулся:
– Я нашел ее в квартире старого дома, вместе с семейством – отцом, матерью и братом. Последних, понятное дело, я пристрелил, а девицу Сельду, ей было восемнадцать, решил оставить себе. Красивой была, фигуристой. Прятал у надежных людей. В свободное время развлекался.
– И она спала с тобой, убийцей своей семьи?
– Сначала противилась, но после того как я избил ее и изнасиловал… стала послушной. Эх, и хорошо же мне с ней было!
– Что стало с этой Сельдой потом?
– Как подошла Красная армия, пришлось уходить в леса. Туда я гражданку Гельтен взять не мог. Она повесилась.
– Ты повесил?
– Нет, сама, но не без моей помощи. Так вот, ты сильно напоминаешь мне ее, я бы с тобой…
Ланг оборвала Сивко:
– …забудь, я тебе не покорная еврейка, я мадьярка! И еще, Сивко, я всегда любила и буду любить только одного человека, своего мужа. А если ты попытаешься залезть ко мне в постель – пристрелю как собаку, понял?
– Ну это еще вопрос, сможешь ли… но я все понял. Жаль. Тебе тоже было бы хорошо со мной. Может, все-таки отойдем от принципов и попробуем? Думаю, после первой же ночи ты забудешь своего покойного мужа.
– Заткнись, подонок!
– А вот за подонка придется извиниться.
Ланг взяла со стола нож:
– Ты как предпочитаешь получить извинения – в яйца, в живот или сразу в горло?
Петер рявкнул:
– А ну прекратить! У вас осталось пятнадцать минут на обед.
Пообедали и разошлись по комнатам. Ланг на всякий случай закрыла ее на задвижку.
Наступила тишина.
Заместитель начальника заставы разбудил Краузе в 21:40. Тот спал крепко, устал во время переезда, но чутко. От прикосновения Гралля тут же проснулся, по привычке сунул руку под подушку, где всегда хранил пистолет.
– Герр майор, подъем!
– А, это ты, лейтенант… – Он взглянул на часы: – Черт, я и не заметил, только коснулся головой подушки, словно в черную яму провалился, а тут уже ты. Такое ощущение – словно и не спал.