— Ты сам у себя отнимаешь время, — зевнул император. — Сейчас вернется Наут, приведет Гектора, и вы оба пойдете на виселицу. Или на плаху, я еще не решил.
— Император! Повелитель! — взмолился Ленц. — Я расскажу все как есть, а вы решайте, просто выслушайте!
— Говори.
— Империя катится в бездну, мой повелитель, — преувеличенно бодро заявил медик и сжался, ожидая реакции. Лука поощряюще кивнул, и Ленц продолжил: — В высших кругах аристократии столицы — да всей страны! — сложилось впечатление, что…
— Что?
— Что вы, ваше величество, скажем так, мало заинтересованы в управлении страной. Фактически ваша власть распространяется только на столицу, а все остальные территории давно управляются местными баронами. Налоги не платятся, законы Империи игнорируются, количество нищих растет. По всей Империи вспыхивают эпидемии! И это без Пустошей, где уже давно отдельная страна.
— А что там, в Пустошах? — поинтересовался Лука. Он знал, что где-то на севере есть огромные пустынные территории, где живут мутанты — совсем уж ущербные уроды — те, кого на протяжении веков изгоняли из городов и деревень. — Какие-то проблемы?
— В последний раз орды мутантов разграбили северный округ столицы, повелитель. Вам докладывали.
— А я что?
— Повелитель не помнит? — заинтересовался Ленц, забыв о щупах и подавшись вперед. — Это действие сущности?
— Да, это побочный эффект, Ленц. Теперь моей памятью будешь ты, если… Если останешься предан мне и жив после своего рассказа. И советую пока ограничиться лишь деталями заговора. Твое время на исходе.
— Ваш кузен Рециний, наследник престола, решил вас свергнуть. Попытка сделать это моими руками — лишь один из его планов, причем далеко не основной. На Юге он собрал армию из обманутых вами ветеранов, суля им земли и золото, после того как захватит престол.
— Обманутых?
— Это долгая история, повелитель.
Значит, Рециний… Лука призадумался. Оригинальный Маджуро не слишком часто вспоминал о кузене, давным-давно отправленном в южную провинцию, и в голове Луки мелькнул лишь образ тощего мальчика с упрямым взглядом. Кажется, тот приезжал в позапрошлом году, но зачем?
Мысли о Рецинии как о брате всколыхнули память. Кора! Мама! Надо приказать немедленно привезти их во дворец! Можно будет сказать, что он хочет поблагодарить семью за… Себя? Да, за мальчика, отдавшего жизнь за своего императора.
— Кто еще в сговоре из придворных? Другие советники? Начальник стражи?
— Нет, повелитель. Лишь я и Наут. Ему пообещали сохранение поста первого советника, а также Олтонские рудники.
— А тебе?
— Ничего особенного, ваше величество. Я согласился на это из идейных соображений, видя, как великая Империя катится в тартарары. Рециний показался мне более деятельным и… достойным, повелитель. Нет мне прощения! — взвыл Ленц, но это было несколько театрально.
— Это все? — Император поднял одну бровь.
— Еще Рециний пообещал увеличить финансирование моих биологических и медицинских исследований. Вы же знаете, что я декан медицинского факультета университета…
Ленц склонил голову. В тот же момент кто-то ворвался в комнату, и Лука едва успел мысленно отсечь декоративные щупы. Один отпал, но второй остался висеть на виске Ленца.
— Что это у тебя? — Лука-император невозмутимо снял с лекаря повисший щуп. — Что-то прилипло…
— Мой поросенок пришел в себя! — прожурчал за спиной девичий смех.
Ленц не сдержал ухмылку. Обернувшись, император увидел Кейринию, свою нынешнюю фаворитку — густо накрашенную даму с огромными, не скрытыми ничем, кроме сетчатых чулок, бедрами. И, о Двурогий, там был вырез! Прямо там!
Мальчик смутился и машинально отвел взгляд, но взял себя в руки и строго посмотрел на фаворитку. Сколько ей? Явно за двадцать, может, даже двадцать пять.
— Император Маджуро Четвертый и твой повелитель, женщина. А сейчас покинь помещение, иначе до конца жизни будешь жить в свинарнике! Где этот чертов Гектор?
Кейриния рассмеялась.
— Какой ты сегодня строгий, мой поросенок! Значит, все прошло успешно, и кровь бурлит в тебе? Я хочу это проверить прямо сейчас!
— Кейриния, я не шучу. Выйди и закрой дверь с той стороны.
Что-то в его тоне заставило ее поверить угрозам. Она испуганно перевела взгляд на Ленца, и тот нервно задергал плечом. Что значил этот жест, Лука не понял, но экс-фаворитка низко поклонилась, роняя груди из-под едва запахнутого короткого халата, и, ничего не поправляя, но горделиво подняв голову, вышла.
Проследив за ней взглядом и убедившись, что дверь закрыта, Лука подошел ближе к лекарю. На лице Ленца застыла счастливая улыбка.
— Вы и правда изменились, мой повелитель… Похоть и низменные удовольствия всегда застили вам глаза.
— Сущность изменила меня, все еще главный имперский медик Ленц. Ничего больше я не желаю так, как процветания Империи и счастья ее граждан!
Лука произнес это искренне, но он и сам не знал, говорила ли в нем доставшаяся по наследству сущность Эск’Онегута или собственное врожденное чувство справедливости — воспринимался порыв как собственный
Ленц скользнул с кушетки на пол, упал на колени и, подняв голову, горячо зашептал:
— Я вам безоговорочно верю, повелитель! — Он указал пальцем на дверь. — Только что я увидел самое явственное доказательство благословенным переменам!
Глава 25. Особое поручение
Вслед за обескураженной фавориткой императора Кейринией приватную беседу императора и Ленца попыталась прервать Присцилла — второй номер в списке Маджуровых любовниц, — но ее, под последовавший восторженный гогот собеседника, Лука тоже отправил восвояси, стараясь не смотреть на манящий черный треугольник.
Впрочем, на наготу Присциллы — на девушке была лишь легкомысленная прозрачная шаль — кое-что у Луки отреагировало, как и положено. В конце концов, он был семнадцатилетним подростком, да еще и в теле похотливого императора-кобеля. Маджуро все еще не оделся, и реакция взбунтовавшейся части его тела получилась красноречивая. К счастью, Присцилла уже ушла и не увидела момента своего триумфа. А глава имперских лекарей тактично промолчал.
Некоторое время Ленц продолжал вводить Луку в курс дела, пока их не прервал первый советник Наут, явившийся с начальником дворцовой стражи Гектором. Первый на всякий случай рухнул на колени:
— Ваше поручение выполнено, повелитель! Я привел капитана Гектора!
— Еще кто кого привел… — нахмурился тот. — Что вам от меня нужно с самого с ранья? Наут вытащил меня из-за стола, когда я завтракал! А я не люблю остывшее! И если повод пустячный, клянусь Пресвятой матерью, вы пожалеете!
Седовласый мощный мужчина с орлиным носом и косой саженью в плечах огляделся. Одет он был в небрежно заправленную в штаны рубаху и начищенные сапоги с высокими голенищами. Лука понял, что это и есть капитан дворцовой стражи, и от того, сумеет ли он склонить Гектора на свою сторону, зависело многое.
Ситуация была знакома: из наследия Эск’Онегута в памяти мальчика мгновенно всплыли и нужные образы, и шаблоны поведения. Судя по тому, что и Наут, и Ленц не удивились, начальник дворцовой стражи всегда так вел себя с императором. Но Лука-Эск’Онегут поразился наглости Гектора. Серьезно? Вот так говорить со своим повелителем? Похоже, предыдущий владелец тела уронил авторитет ниже некуда.
— Повод не пустячный, пока еще начальник дворцовой стражи. Всего-то покушение на твоего повелителя. — Маджуро пожал плечами и задорно улыбнулся. — Запри дверь, Гектор. Разговор не для посторонних ушей. Да, и не дай ему уйти!
Гектор проворно задержал Наута, поспешившего по каким-то важным делам, и ловко врезал тому под дых. А потом, для профилактики поддав еще и по жирной заднице, запер дверь и заинтересованно посмотрел на императора.
Новость о покушении — банальщина, такое случалось чуть ли не каждый месяц-два. Но вот реакция Маджуро резко контрастировала с тем, что ему обычно доводилось видеть: никаких истерик, топанья ногами и требований «немедленно всех на кол до седьмого колена»! Или эта свинья просто обкурилась тассурийского дурмана?
— Насколько я понимаю, покушался Наут? Но как? Он даже ложку в руках удержать не может. — Гектор с презрением посмотрел на стонущего первого советника.
— Бывший первый советник Наут использовал свое положение, чтобы во время процедуры перелива подмешать отравляющее вещество. К сожалению, он воспользовался моим доверием. — Ленц виновато склонил голову. — Император в курсе и уже назначил мне наказание.
— Что? — завопил Наут и попытался встать, но капитан с удовольствием пнул его еще разок и прижал к полу. — Все было не так!
— Заткни его! — приказал император. — Я знаю, как было.
Гектор стянул чулок с ноги первого советника и засунул ему же в рот. Обдумав услышанное, он нахмурился еще больше и пожевал губами, прежде чем сказать:
— Повелитель… — Было видно, что подобное обращение дается ему тяжело. — Как капитан дворцовой стражи, а значит, лицо, вынужденное вас охранять…
— Вынужденное? — Маджуро поднял бровь. — О, дорогой Гектор, я совсем не хочу тебя принуждать! Ценю то, как ты преодолеваешь нежелание и… отвращение? Но лучше тебе добровольно сложить полномочия. Или хочешь, чтобы я подписал соответствующий указ? Ленц, пригласите второго советника. Нам есть, что обсудить по структуре нового правительства.
Побагровев, Гектор медленно опустился на одно колено, лихорадочно размышляя. С императором творилось что-то не то, но что именно — непонятно. Закаленный десятилетиями подковерных интриг, он решил пока подыграть. Пусть вся дворцовая гвардия, как и служба дознавателей, на его стороне, но генерал армии Хастиг… Этот так его ненавидит, что по любому намеку императора накинется, не колеблясь.
— Простите, повелитель. Я старый воин и не силен в риторике. Я лишь хотел сказать, что господин глава имперских медиков Ленц может… лукавить. Позвольте моим дознавателям с ним поработать! Они докажут, что лекарь причастен к покушению! Не думаю, что этот тюфяк, — Гектор сплюнул на скулящего Наута, — смог бы сам все организовать!