созданы руками обычных людей. Скажи, Ленц, сколько новорожденных было в столице в прошлом году?
— Двадцать семь тысяч без учета незарегистрированных случаев, — ответил Ленц без запинки. — Из них около восьми тысяч погибло при родах. До годовалого возраста дожило меньше шести тысяч.
— А сколько человек умерло?
— Ваше величество, точными цифрами никто не владеет. Но по самым скромным подсчетам — больше пятидесяти тысяч человек.
— Империя вымирает. От голода и болезней. Мы ни с кем не воюем! Но граждане вымирают! В моих силах ликвидировать голод. В моих силах дать бесплатное лечение вне зависимости от того, собирается ли гильдия помочь в этом или планирует чинить препоны. И я его дам! — последние слова он рявкнул так, что они отразились от стен.
В полной тишине Маджуро сел. Не последовало ни аплодисментов, ни возгласов — всех поразили слова императора и его решимость.
Пришедший в себя Веронимус откашлялся и неуверенно промямлил запланированную приветственную речь. Что-то сказал Ленц, но Лука не слушал, озабоченный другим.
Само награждение Нестора Ядугары прошло буднично, после чего император, не прощаясь, быстро покинул мероприятие.
Никто не заметил, как никому неизвестный член гильдии, сгорбленный и седовласый старик, вышел вслед за ним. Через несколько минут стража привела его в покои императора, и он остолбенел, не зная, чего ожидать от встречи, и мысленно прокручивал в голове мгновения своей недолгой и не самой радостной жизни, полной побоев и мечтаний — ему так и не довелось разделить ложе с женщиной.
Император жестом велел ему сесть, но старик остался стоять. И стоял все то время, пока Маджуро молча смотрел на него.
Император искал способ помочь Пенанту и прикидывал, как реализовать свою задумку. Ему не хватало знаний, как и не хватало информации о деталях процедуры перелива.
Вдруг его осенило. Логи!
Пару недель назад метаморфизм зафиксировал процесс, как он повернул процесс перелива вспять, по команде Луки запись была выделена в отдельный блок. Получилась последовательность синтеза различных веществ и катализаторов, которые в определенном порядке давали нужную реакцию, в финале подменяя получателя донором и наоборот.
По команде носителя метаморфизм произвел массу программируемых агентов. Каждый из них размером не превышал молекулу, и все были нацелены на активацию при определенных условиях.
Когда агенты сконцентрировались в правой кисти, Маджуро взялся за плечо старика и впрыснул их. Пенант ничего не заметил.
— Хочешь вернуть молодость и отомстить бывшему наставнику? — спросил Лука.
— Больше всего на свете, ваше величество! — Старик вскинул голову, в его глазах загорелся яростный огонь. — Вы его накажете?
— Ты сам накажешь его за вероломство.
— Но как? — прошептал Пенант. — Я стар и слаб…
— Довольно просто. Более того, ты накажешь его тем же способом. Благодаря последним исследованиям имперских медиков, мы выделили из крови того несчастного мальчика активное вещество. Ты помнишь Луку?
— Децисиму? Да, повелитель! — Лицо старика прояснилось, он вспомнил и понял. — То, что не давало наставнику произвести перелив, пока мальчика не истощили?
— Именно. Не знаю как, но добейся, чтобы Ядугара снова к тебе подключился. Скажи, что не видишь смысла жить дальше и остаток лет решил подарить своему наставнику, единственному близкому человеку. Как только он начнет перелив, процедура обернется вспять, и уже он начнет отдавать тебе свои годы. Главное, сделай так, чтобы рядом никого не было.
— В прошлый раз все проходило под контролем Рейны.
— Она сможет прервать процедуру…
— Теперь это моя забота, — перебив, уверенно заявил Пенант. — Простите, ваше величество. Скажу, что не хочу умирать на глазах у Рейны. Поставлю это условием…
Император тронул его за щеку и тихо спросил:
— Не струсишь?
— Нет, — решительно сказал Пенант. — Лучше умереть с надеждой на справедливость, чем влачить остатки дней в этом разваливающемся умирающем теле.
Старик сунул руку в рот и вытащил выпавший зуб. Положив его в карман, он посмотрел на Маджуро.
— Если… — Лука запнулся. — Когда совершишь задуманное, зайди к Ленцу, а лучше к управляющему новой клиникой Керлигу. У него найдется работа для тебя.
— Так и сделаю, — заверил его Пенант. — Но… почему? Почему вы решили мне помочь? И почему… Ведь вы могли просто приказать, и…
— Да. Ты прав. Я мог приказать, и уже сегодня его тело было бы обезглавлено. Я мог подослать убийцу, и тот все сделал бы тихо. Я мог бы привлечь его за незаконные процедуры перелива. Я даже мог бы приказать приволочь его сюда, и обратную процедуру провел бы Ленц. Но, не знаю, поймешь ли ты, Пенант, в моем понимании справедливость должна выглядеть иначе.
— Я понимаю, — прошептал старик.
Глава 45. Восстановление
Недели пролетали одна за другой, и очередным утром (таким же суматошным, как любое другое) император Маджуро Четвертый обнаружил, что со дня, начавшегося для него на медицинской кушетке в новом теле, прошло ровно три месяца.
За прошедшее время Лука некоторыми решениями и поступками наконец-то достиг второго уровня влияния и накопил тридцать два очка Тсоуи, но расходовать их не осмеливался, после того как очередные десять бездарно сгорели. Выпал белый, пустой, сектор.
Уровень влияния: +1.
Достигнут второй уровень влияния!
Лука’Онегут, ты живешь достойно Тсоуи! Твои поступки положительно влияют на вселенскую гармонию и баланс в жизни!
Твоя награда:
+0,2 % к шансу выпадения синего сектора.
+0,1 % к шансу выпадения золотого сектора.
−0,1 % от шанса выпадения красного сектора.
−0,2 % от шанса выпадения белого сектора.
Куда больше Луку обрадовал новый уровень его единственного таланта, который ему приходилось использовать постоянно — защищать жизнь во время покушений, распознавать ложь в трудных переговорах, помогая исцелять раны и делать вещи, недоступные простому человеку.
Метаморфизм: +1.
Достигнут четвертый уровень способности!
Возможность управлять своим телом на усовершенствованном уровне: доступна базовая боевая форма.
В режиме боя метаболизм ускоряется на тысячу двести процентов, что производит для носителя эффект замедления времени. Длительность режима боя: 3 секунды.
Теперь, при желании, он смог бы даже сразиться на Арене против самых сильных гладиаторов и, скорее всего, победил бы. Полевые эксперименты с базовой боевой формой показали, что бессильны и остро наточенный меч, и тяжелый топор, и наконечник стрелы, выпущенной из составного лука чуть ли не в упор. Режим держался недолго и пожирал энергию Колеса с бешеной скоростью, но и без него внутренних усилений хватало, чтобы легко пережить самые страшные атаки. Впрочем, визуально казалось, что император ранен, ведь кожа и слой жира пробивались, и появлялась кровь, а если Лука притормаживал энтузиазм метаморфизма, сразу врубающего бурную регенерацию, раны продолжали кровоточить и выглядели ужасно.
Все, о чем мальчик-калека из бедняцкого квартала Столицы мог лишь мечтать, претворилось в жизнь. Теперь он ходил и владел телом не хуже любого другого. Его родные более ни в чем не нуждались, а мама окончательно выздоровела, окрепла и почти вернула себе прежнюю красоту, ту, за которую отец Луки, гладиатор Север, влюбился в нее.
Кора освоилась во дворце, посмеиваясь над шепотками за спиной. Распускаемые слухи были один краше другого, но общий смысл сводился к недоумению — что император нашел в этой девочке? Придворные красавицы не могли понять, чем простолюдинка Кора взяла его величество, и выдумывали самые фантастические объяснения, почему у императора так изменился вкус. Уже через месяц модные веяния при дворе распространились по всей столице: неброский макияж, а то и его отсутствие, и худоба (что было непросто, особенно тем дамам, что в прежние годы упорно наращивали филейные части).
Маджуро ввел в моду благотворительность — знать и богачи столицы активно жертвовали на благотворительных балах, организовываемых Ли Венсиро. Одежда, продуктовые корзины и лекарства направлялись в конкретные нуждающиеся семьи — этим занимались Кейриния и Кора.
Первую бесплатную клинику открыли в огромном особняке бывшего советника Наута — со скрипом из-за скрытого сопротивления гильдии целителей и распускаемых ими слухов о бездарности «коновалов-недоучек», но открыта. Количество желающих туда попасть превысило возможности принимающих докторов, как в противовес целителям стали называть себя лекари клиники. Из-за этого уже на третий день Гектор докладывал императору о попытках особо ретивых пациентов купить себе место. Несмотря на приличную зарплату, щедро установленную Ленцем, нашлись доктора, польстившиеся на немудреные «подарки», после чего управляющему Керлигу пришлось краснеть на ковре у императора. Взяточников отстранили от работы, и случаи более не повторялись — люди ценили свое место и полученный шанс.
Ленцу удалось изучить грибы, о которых рассказал Маджуро, и он смог определить, как те подавляют жизнедеятельность мельчайших организмов, вызывающих инфекционные заболевания. Воспользовавшись подсказкой повелителя, Ленц назвал открытый препарат «антибиотиком», но не удержался и присвоил ему еще и свое имя. Открытие обнародовали на созванном внеочередном собрании гильдии, однако «антибиотик ленцина» предлагался частным целителям только в готовом виде — в специальных ампулах для инъекций, что стало еще одним источником пополнения казны.
Мама Луки в итоге устроилась работать в императорскую клинику, причем без всякой помощи сына. Она была образованна, хорошо знала и понимала простых людей, потому ей отлично подошло место в регистратуре. Вполне естественно, что она стала очень уважаемым человеком среди ее бывших соседей по кварталу. «Наша Приска!» — с гордостью говорили они.
Бурную деятельность развил рейк Ли Венсиро. В одночасье все творческие люди, до того момента таившиеся в подполье, вышли на улицы города, заполонили трактиры, радуя публику и искусно вплетая в свои произведения — косвенно или прямо — великодушного Маджуро. Или Маджуро Великодушного — в противоположность Маджуро Кислому. Императорский театр полностью сменил репертуар, заменив занудные и затянутые пьесы Ризмайера бойкими и понятными простому народу комедиями и мелодрамами.