Глава 48. Игнат Свирепый
Кроме Гектора, единственным человеком, узнавшим об очередной авантюре императора, стала Гердиния. Но вопреки опасениям Луки, она не пыталась его отговаривать. Напротив, посмотрела с гордостью, чмокнула в щеку и пожелала успеха.
К полуночи, усыпив Кейринию, он выбрался через окно кабинета Гектора к ожидавшей его карете. Та была пуста, не считая Куницы, правящего лошадьми. Император с советником забрались внутрь, и карета тронулась, докатив их до дворцовых ворот.
— Повелитель, разрешите…
— Нет, Гектор, — твердо сказал Маджуро. — Не хочу подвергать тебя риску.
— Удачи, повелитель! — Гектор стукнул себя кулаком в грудь. — Да пребудет с вами сила Пресвятой матери!
Они оставили Колота у ворот, и Куница погнал лошадей на встречу с главарями преступного мира. Ехали быстро, но все равно поездка выдалась долгой: через весь город, мимо элитных районов, через Торговую площадь, Охотный ряд и лавки городских ремесленников; через нищие кварталы, где Кунице пришлось орудовать как кнутом, так и словом, выкрикивая грозные прозвища авторитетных бандитов и распугивая местную шпану и оборванцев, решивших поинтересоваться содержимым кареты и прощупать карманы пассажиров.
Вопреки уговорам Гектора, император оделся по-простому. Заурядные штаны, рубаха и плотный кожаный плащ с капюшоном. Он не взял с собой даже кинжал, настойчиво пихаемый ему Колотом.
За весь путь Куница не проронил ни слова в адрес императора. Молчал и Маджуро, он проверял созданные метаморфизмом усиления, моделируя в уме самые разные опасные ситуации.
Кости, кожный покров, стенки сосудов — он усилил все. Даже вне боевой формы каждый важный орган был защищен жировой прослойкой и хромированной сталью, армированной титаном, чудом найденным в хирургических инструментах Ленца. Пронзить императора не смог бы ни один человек никаким видом холодного оружия. Сила Пресвятой матери берегла Маджуро, как думали приближенные Ленц, Гектор и Хастиг, но на деле сила была не мистической, а вполне реальной. Разве что из другого мира.
Маджуро похудел. Он все еще считался толстым, и лишнего веса в нем все так же было прилично, но около двадцати килограммов наиболее вредного висцерального жира метаморфизм переработал. Это ничто в сравнении с тем центнером, который еще оставался, но все же прогресс наметился. Императору даже стало легче ходить.
Недаром первыми метаморфизм усилил колени и позвоночник, чтобы улучшить осанку и не гробить огромной нагрузкой связки и суставы. Наращенная мышечная масса позволяла держать спину прямо в любой ситуации, а появившуюся в руках силу первой заметила Кейриния, когда в постельных играх император начал легко поднимать девушку и держать на весу сколь угодно долго.
Да, он стал настоящим мужчиной. В ночь после церемонии награждения Ядугары, когда Кейриния с Корой вернулись, чтобы похвалиться покупками, он чувствовал себя безумно уставшим. Кора, поняв, что между братом и ее новой подружкой что-то намечается, деликатно попросила:
— Ваше величество, позвольте мне удалиться на отдых. Первый день во дворце, столько впечатлений! Я очень устала!
— Да, конечно, Кора, иди отдыхай, — разрешил Маджуро.
Оставшись с Кейринией наедине, он почувствовал, как от желания у него перехватывает дыхание. Фаворитка, по какой-то причине смыв с себя всю косметику, выглядела такой невинной и чистой, что пляшущие в ее глазах дьяволята придали ему решимости. Он схватил ее за руку и, ничего не говоря, повел в спальню. А потом весь мир исчез, оставив только прекрасное, податливое и жаркое девичье тело. Кейриния знала и умела в постели все, угадывая промелькнувшие желания Луки в мгновение и с блеском доказывая, что не только из-за красоты стала первой фавориткой настоящего Маджуро.
С незаметно пришедшим рассветом он осознал, что открыл для себя занятие настолько прекрасное и волшебное, что хотя бы только ради этого стоит жить. С тех пор, имея возможность обладать любой женщиной Империи, он все равно желал только одну женщину. Кейринию.
Парадоксально, но он прекрасно осознавал, что хоть и испытывает к фаворитке очень теплые и нежные чувства, однако не любит ее и лишь с благодарностью принимает…
— Приехали, ваше величество.
Маджуро, погруженный в свои мысли, понял, что они остановились у побережья — возле скалы, выпирающей из череды горных пиков за городом хищным саблевидным клыком. У входа маячила неясная тень с факелом в руках. Она сделала шаг вперед, и огонь осветил старческое лицо, изуродованное ужасным шрамом. Редкие седые волосы трепал свежий ветер с моря.
— Меня зовут Лоу, — надтреснутым голосом представился старик. — Сразу предупреждаю, подобных мест у нас много. После этой встречи оно использоваться не будет, поэтому, если планируете вернуться со стражей, забудьте.
Лоу повел Маджуро вглубь пещеры к узкому проходу, заваленному камнями. Свистнул. В ответ раздалась соловьиная трель, застонала натянувшаяся лебедка и заскрипели колеса. Камни — или бутафория, их изображавшая, — поднялись вместе с ранее незаметной платформой в воздух на два локтя и зависли.
— Надо ползком, ваше величество, — виновато пояснил Куница и, нагнувшись, крикнул в проем: — Эй, там! Поднимите еще немного! Наш высокопоставленный гость довольно упитан!
— Так пусть просрется! — заржал кто-то с той стороны.
Лука представил, как заползает под камни, и тот шутник опускает всю эту груду на него. Все, конец Маджуро Четвертому, добро пожаловать, новый император Рециний! Обеспокоенный подобной перспективой, он смоделировал ситуацию метаморфизму и получил неутешительный ответ:
Моделирование ситуации «Давление 10 тонн» завершено.
Анализ…
Моделирование противодействия…
Рекомендуемое преобразование…
Недостаточно материала для метаморфозы тела носителя!
Требуется…
Требовалось много чего. Металлы, время на преобразование тела, энергия Колеса. С последним проблем не было, а вот где прямо сейчас найти полсотни килограмм титана, не говоря уже о вольфраме или иридии, Лука не знал. Он вообще сомневался, что подобные металлы добываются в этом обществе, по крайней мере, на Съяре.
— Так что, его толстейшество полезет или уже обмочило штаны? — поинтересовался Лоу.
Не удостоив ехидного старика ответом, Маджуро резко нырнул в проем и заработал конечностями так резво, как мог, протискиваясь, разрывая одежду и расцарапывая себе затылок, спину и локти. Через три секунды он поднялся на ноги возле ошалевшего шутника и невозмутимо отряхнулся. Тот стоял с саблей в руках и хлопал глазами.
— Эй, Рамзец, что у тебя там?
— Гость… — Шутник сглотнул. — На этой стороне. Что, ведем его в Круг?
— Растяпа, — беззлобно выругался старик.
Через минуту и Куница пролез через лаз. Старик окатил Рамзеца — зачуханного бродягу с бельмом на глазу и отвисшей губой — презрением и молча побрел вглубь. Вслед за ним направились и Маджуро с Куницей.
По бесконечным темным тоннелям они шли почти час, сворачивая в неожиданных местах, и Лука был готов поклясться, что его водят кругами.
Наконец, они добрались до большой пещеры, освещенной развешанными по стенам огнями. В центре, отражая играющий свет факелов, блестела лужа, а вокруг нее сидели бандиты на округленных валунах и камнях.
Пестрая многолюдная толпа, среди которой Маджуро заметил и лихого вида девушек, и ярко размалеванных дамочек. Но большей частью присутствующие были мужчинами, причем самой агрессивной породы — из тех, кто чужую жизнь не ставит ни во что, а зарабатывает злодеяниями. Такого разномастного люда Лука не видел даже на паперти у храма Пресвятой матери, а там бродил самый разный народ. Бородатые, татуированные, франтоватые, в лохмотьях… Изящные молодые люди с узорно выбритыми бородками, щегольски одетые по последней моде, соседствовали с обнаженными по пояс великанами с глазами убийц… Но как бы разнообразно они ни выглядели, от всех веяло угрозой. И если бы Лука классифицировал ее виды, то теперешней ситуации дал бы высшую оценку по степени опасности.
Старик Лоу вывел Маджуро в центр пещеры, указав место в луже. Она оказалась по колено. Куница тем временем где-то исчез, растворившись в людской массе.
При появлении императора толпа заволновалась. Кто-то издевательски хохотнул, кто-то свистнул так, что отраженный от стен звук заложил уши.
Из тесной группы сидящих в дальнем конце отделилась массивная фигура. Постепенно разговоры утихли.
Фигура вышла на всеобщее обозрение, и Лука понял, что это и есть Игнат Свирепый. Коротко, на манер гладиаторов, стриженый, с чудовищными руками и мощным торсом, не скрываемым расстегнутой шелковой рубахой с закатанными рукавами. На запястьях поблескивали дорогие браслеты, а бычью шею окольцовывала золотая цепь. Лидер преступного мира Империи двигался легко и бесшумно, будто джамалайский тигр, а на лице его застыла широкая улыбка.
— Ну что все затихли? Братья! Сестры! — Игнат взмахнул руками, призывая толпу. — Поприветствуем императора Маджуро Четвертого, оказавшегося не таким трусом, как мы представляли!
Толпа заревела, заулюлюкала, загоготала, забрасывая пришельца всяческим хламом и мусором. В щеку ударил огрызок яблока, в плечо прилетел весомый камень. Если Лука и рассчитывал на толику уважения — все-таки сам император! — то иллюзии сразу развеялись. Ему здесь были не рады.
— Ну, здравствуй, Маджуро! — гаркнул Игнат. Все стихли, ожидая продолжения шоу. — Твои горлодеры кричали, что ты хочешь бросить мне вызов? Так или нет? Язык проглотил?
— Да, Игнат, я бросаю тебе вызов. Как видишь, лично.
Народ зашептался, кто-то что-то выкрикнул, и все рассмеялись. Дождавшись, когда народ уймется, Игнат схватил Луку за ворот, попытался приподнять — не вышло — и зло выпалил:
— А с чего ты, свинья, решил, что каждый может бросить мне вызов? Кто ты такой? С чего решил, что заслуживаешь этого? А?
Последние слова он выкрикнул Луке в лицо. Только тогда император понял, что Игнат взбешен. Глаза Свирепого налились кровью и буравили насквозь.