2.
Серпико делал только то, что официально предписывалось делать полицейским. В одной из брошюр, выпущенных полицейским управлением Нью-Йорка, говорилось: единственная задача полицейского — служить населению. Когда почти все люди спят, он бодрствует, «трамбуя тротуар»; он вынесет на руках сбитого машиной ребенка и разыщет бессердечного водителя; он «глубоко переживает, когда убивают или ранят его товарища-полицейского; он страдает еще сильнее, если один из полицейских оказывается паршивой овцой, навлекшей позор на всех других» 3. Все эти рекламно-пропагандистские сочинения Серпико проштудировал, когда готовился к поступлению на полицейскую службу. Его судьба не стала бы столь трагической, не прими он эту риторику за чистую монету. Возможно, он никогда не надел бы полицейскую форму. Или с самого начала не имел бы никаких иллюзий относительно заинтересованности высших чинов очистить полицию от коррупции.
В обстановке открытой вражды со стороны полицейских и их сообщников из преступного мира Фрэнк Серпико в течение четырех лет вел в одиночку борьбу против коррупции в полиции. Не найдя поддержки в комиссариате, игнорируя предупреждения начальства, он решил сделать собранные им сенсационные материалы достоянием общественности. Опубликованные в газете, они вызвали политический скандал, получивший широкий резонанс в стране. Чтобы успокоить общественность, городские власти прибегли к традиционному блюду американской политической кухни — созданию комиссии во главе с адвокатом с Уолл-стрита Уитманом Кнаппом. Через два с лишним года комиссия опубликовала свой доклад. В нем признается, что в рядах полиции «коррупция широко распространена». Игорный бизнес практикует, как правило, регулярные взносы — раз или два раза в месяц. В среднем на долю каждого (ее именовали «nut») приходилось от 300 до 1500 долларов в месяц. Эта система регулярно выплачиваемых взяток блюстителям порядка называлась на полицейском жаргоне «pad». Менее регулярно, хотя тоже постоянно, «подмазывали» полицию торговцы наркотиками. Размеры взяток здесь были покрупнее, некоторые достигали 250 тысяч долларов! Комиссия признала, что деньги от преступников брали не только рядовые, сержанты и лейтенанты, но и вышестоящие чины. «Конечно,— говорится в докладе,— коррумпированы не все полицейские. Если исключить такие мелкие нарушения, как получение бесплатно еды, заметное число их не занимается взяточничеством. Однако, за редчайшим исключением, даже те, кто лично не получают взятки, тем не менее причастны к взяточничеству в том смысле, что они ничего не делают для того, чтобы его не допустить» 4. Каждый полицейский, говорилось в докладе, который «нарушал кодекс молчания, подвергался опасности». В рядах полиции сложилась такая обстановка, когда человеку «легче было стать взяточником, чем оставаться честным».
Комиссия отметила, что коррупцию в полиции нельзя рассматривать отдельно от положения в обществе в целом. «Проблема коррупции не является ни новой, ни присущей только полиции... Расследования проводились примерно каждые двадцать лет, начиная с конца прошлого века. Однако положение, которое вскрывалось в одном докладе, существенно не менялось к тому времени, когда писался следующий. Это, однако, не означает, что полиции принадлежит монополия на коррупцию. Напротив, во всех сферах, где процветает полицейская коррупция, параллельно с ней распространена коррупция в других государственных ведомствах, среди предпринимателей, профсоюзных боссов и лиц свободных профессий» 5.
Мэр Нью-Йорка Джон Линдсей отметил, что он «не может согласиться с некоторыми выводами» доклада. Вместе с тем в письме к У. Кнаппу он превозносил до небес «упорную и настойчивую кампанию против коррупции в полиции», которую якобы стал проводить комиссар полиции Нью-Йорка Патрик Мэрфи. «Эти усилия,— утверждал мэр,— привели к огромному прогрессу. Имеются веские основания полагать, что проблемы, с которыми шесть лет назад столкнулся полицейский Серпико, не возникли бы сегодня».
Жизнь, однако, показала, что слова Линдсея стоили не больше, чем заявления его многочисленных предшественников — мэров Нью-Йорка, также заверявших, будто бы они «очистили» полицию. Да и доклад комиссии Кнаппа ждала судьба других аналогичных докладов. Его рекомендации были положены под сукно.
...Получив пенсию по нетрудоспособности, Фрэнк Серпико покинул ряды полиции. Единственно, чего он хотел, поступая на службу,— быть честным полицейским. Но он хотел слишком многого. Согласно теории, ставшей в полицейском управлении почти официальной доктриной, полицейский, уличенный в коррупции,— это гнилое яблоко в корзине, остальное содержимое которой во всех отношениях безупречно. Ни в коем случае нельзя признать то, что продажность отдельных лиц является симптомом общего заболевания6. Серпико убедился в фальши и лицемерии этой казенной теории, принятой, кстати говоря, не только в Нью-Йорке, но и по всей стране. В действительности не коррупция, а честность была исключением: в корзине, полной гнилых яблок, оказалось лишь одно здоровое.
Оставаться на полицейской службе было для Серпико и опасно, и бессмысленно, и физически трудно — после тяжелого ранения б голову здоровье его не было восстановлено. Когда в последний раз он вышел из здания полицейского комиссариата, к нему подошел один знакомый полицейский.
— Послушай, Фрэнк, как ты думаешь, тебе действительно удалось что-то изменить? И теперь дела пойдут по-иному?
— Я не знаю,— ответил Серпико.— Теперь это уже не моя проблема. Я сделал только то, что должен был сделать.
Год спустя журнал «Эсквайр» писал:
«Действительно ли положение в полиции изменилось? Капитан полиции, сыгравший главную роль в блокировании усилий Серпико, был признан полицейским управлением виновным в ложном заявлении. На него наложили взыскание — на месяц отстранили от службы без сохранения содержания. Однако после этого он был избран президентом Ассоциации капитанов полиции! Серпико наградили почетной медалью, но не за сделанные им разоблачения, а за героизм во время рейда, когда его ранили. И он отказался ее принять» .
В письме к автору этой книги (от 10 октября 1977 года) Питер Маас сообщал:
«В настоящее время Серпико проживает в Нидерландах, где у него имеется ферма. Он много путешествует, но не из-за чувства страха за свою жизнь, как некоторые люди предполагают. Я думаю, что в данный период он больше всего стремится обрести спокойствие, поскольку работа в полицейском управлении, мягко выражаясь, травмировала его».
Впрочем, Фрэнку Серпико еще в какой-то мере повезло. Его не уволили со службы. По-иному сложилась судьба полицейского города Олбани (столица штата Нью-Йорк), который решил по примеру Серпико разоблачить нравы местной полиции. Городские власти возбудили против него судебное дело. В результате он был выгнан со службы. Но все полицейские, которых он обвинил в организованном взяточничестве, пользуясь полной поддержкой городского управления, остались на службе.
Коррупция полиции, ее тесные связи с мафией и другими уголовными элементами — одна из главных причин процветания организованной преступности в США. Без сотрудничества с полицией, не пользуясь ее покровительством, гангстеры, не говоря уже о мелких сотттках уголовного мира, не могли бы, естественно, заниматься торговлей наркотиками, организацией азартных игр и другими видами преступного бизнеса. Это признают сами мафиози. Вот что, например, говорил на допросе в сенатской подкомиссии, возглавляемой Джоном Макклелланом, некий Винсенто Тереза, тесно связанный с организованной преступностью в Бостоне.
Д. Макклеллан. Если человек, не являющийся членом организации, захочет заняться одним из видов рэкета, которым они (боссы организованной преступности.— Ает.) заправляют, например «акульим промыслом» или букмекерством, сможет ли он вести дело без их разрешения?
В. Тереза. Ни одной минуты.
Д. Макклеллан. Почему?
В. Тереза. Стоит им обнаружить эту деятельность— и все, конец. Они ведь платят полиции. Но они, конечно, платят ей за себя, а не для того, чтобы здесь вел дело кто-либо посторонний.
Д. Макклеллан. Вы утверждаете, что нельзя заниматься этим делом без того, чтобы об этом знала полиция?
В. Тереза. Конечно нельзя. Без ведома полиции такими делами заниматься невозможно8.
В последние десятилетия мафия стала обращать особое внимание на подкуп не только и не столько рядовых полицейских, сколько офицерского состава. В докладе президентской комиссии по борьбе с преступностью говорится: «Организованные преступники в настоящее время направляют свои усилия на то, чтобы коррумпировать должностных лиц правоприменяющих органов высшего или в крайнем случае среднего ранга»
Подкуп организованными преступниками полицейского аппарата в таких широких масштабах был бы невозможен, если бы он не сопровождался коррумпированием органов власти. «Главари организованной преступности,— писала газета американских коммунистов «Дейли уорлд»,— могут заниматься своими грязными делами только потому, что политиканы оказывают им необходимое покровительство. Их покрывают полицейские силы, среди которых повсеместно распространено получение взяток, магарычей и подношений» 10.
Глубокие корни
В своей книге «Банды и мафия» X. Мессик утверждает, что в США «организованная преступность является продуктом исторической случайности» \ Причины ее возникновения и развития он видит в «комбинации совпадений»: прибытие в США миллионов нуждающихся иммигрантов, возможность легкого обогащения в период запрещения торговли спиртными напитками, скопление в руках бутлегеров огромных денежных средств и т. д. Все эти факторы действительно способствовали росту организованной преступности, но автор явно преувеличивает их значение. Отнюдь не эти факторы прежде всего обусловили гигантский размах, который она приняла в США.