а необычной активности пионеров американского континента, словно возродилась жестокая социальная обстановка времен «дикого Запада». В этом «солнечном поясе», который охватывает 15 штатов, расположенных южнее тридцать седьмой параллели, уже на протяжении двух десятилетий стремятся закрепиться фирмы, концерны, объединения по производству космической техники, а также ученые и пенсионеры. За этими крупными перемещениями в «солнечный пояс» устремились любители наживы, а за ними последовала и мафия. ...Необычайное развитие «солнечного пояса» в значительной мере даже финансировалось гангстерами-миллионерами. Акулы кредита могли выгодно помещать здесь свои капиталы, ссужая авантюристам и спекулянтам крупные суммы, которые те не получили бы их ни в одном из солидных банков» 5.
Многочисленные свидетельства говорят о том, что организованная преступность в США в настоящее время переживает бум. Сенатор Д. Макклеллан, выступая на слушаниях в одной из комиссий сената, отмечал, что никогда еще в истории США организованная преступность не оказывала такого воздейстствия на социальную, политическую и экономическую жизнь отдельных граждан и институты, как в настоящее время. «Никогда в прошлом,— говорил сенатор,— преступный синдикат, известный как «Коза ностра», не осуществлял с таким успехом свои столь прибыльные и столь многочисленные нелегальные операции в столь многих местах, как сегодня» 6. Это говорилось в конгрессе США в 1970 году. Прошло несколько лет, и в мае 1977 года журнал «Тайм» поместил на своих страницах статью под заголовком, говорящим сам за себя: «Мафия — огромная, скверная и процветающая». В статье отмечается, что «дела гангстеров редко шли так блестяще», как в настоящее время.
Действительно, общий оборот операций мафии достиг, по мнению некоторых специалистов, 48 миллиардов долларов, а чистый доход — 25
у
миллиардов . По оценке же президента Национального совета по вопросам преступности и правонарушений Карла Лоэба, ее валовой доход достигает 80
g
миллиардов долларов! Для сравнения можно отметить, что крупнейшая американская промышленная корпорация «Экссон» в 1976 году получила чистой прибыли 2,6 миллиарда.
Почему же меры, предпринимаемые властями против организованной преступности, оказались столь неэффективны? Почему мафия не только не была разгромлена, но продолжала расти и преуспевать?
Нельзя сказать, чтобы в Вашингтоне ничего не предпринимали. С конце 50-х годов сенатская комиссия во главе с сенатором Джоном Макклелланом (демократ от штата Арканзас) начала расследовать проникновение организованных преступников в профсоюз водителей грузовых машин и несколько других профсоюзов. Расследование продолжалось пять лет. Только в течение первых трех лет (1957—1959) комиссия заседала 270 дней, заслушала 1526 свидетелей, получила 19 тысяч докладов с мест. Ее 104 сотрудника совершили многочисленные поездки по стране, покрыв два с половиной миллиона миль пути, представили комиссии 128 тысяч документов. Стенограммы слушаний заняли 46 150 страниц!9 Эта бумажная гора родила мышь. За решеткой оказался лишь президент профсоюза водителей грузовых машин Дейв Бек. В остальном все осталось без существенных изменений. Тесные связи между верхушкой профсоюза и мафией сохранились.
С приходом в Белый дом Д. Кеннеди активизировало свои усилия по борьбе с мафией министерство юстиции, возглавлявшееся Р. Кеннеди. В 1965 году президент Джонсон создал комиссию по применению закона и отправлению правосудия, которая работала два года над исследованием «всех сторон преступности и применения закона в Америке». Только постоянный штат комиссии состоял из 63 сотрудников; кроме того, в ее распоряжении было 175 консультантов, 237 советников. Комиссия подготовила основной доклад объемом 300 страниц, материалы исследовательских групп объемом 2000 страниц, а также огромное количество различных обзоров и документов. Тем не менее комиссия так и не вскрыла до конца глубинные истоки живучести мафии и не разработала действенной программы мер по ее ликвидации.
С 1967 года для наступления на организованную преступность стали создаваться специализированные «ударные группы». Начав свою деятельность в Буффало, «ударные группы» были затем направлены в Нью-Йорк, Чикаго, Детройт, Майами, Филадельфию и в другие города. Р. Кларк, который в то время был министром юстиции, в своей книге «Преступность в США» (1970) явно преувеличивает достигнутые успехи. Он ссылается на то, что на протяжении нескольких месяцев федеральные власти сумели предъявить главарям организованной преступности больше обвинений, чем это было сделано в течение предшествующих десятилетий. Это действительно было так. Но справедливости ради следовало бы отметить и другое: лишь немногие из числа тех, которым предъявили обвинения, были затем осуждены. И еще меньше лиц оказалось за тюремной решеткой. И конечно, бывший министр принимал желаемое за действительное (либо сознательно выдавал за действительное), когда в 1970 году утверждал, будто бы «Коза ностра» «уже находится на грани гибели»(?!)
В 1969 году одна из сенатских комиссий провела специальные слушания, чтобы подвести итоги л наметить пути борьбы с организованной преступностью. Председатель комиссии спрашивает у тогдашнего министра юстиции Джона Митчелла :
— Мы занимаемся расследованием организованной преступности, говорим о ней вот уже почти десять лет. Мы считаем — пришла пора дать оценку того, чего мы уже добились и можем добиться в будущем. Каково ваше мнение: начали ли мы уже сдерживать рост организованной преступности в Соединенных Штатах, не удалось ли нам повернуть его развитие вспять?
Министру при всем желании похвастать особенно нечем.
— Господин председатель,— говорит Митчелл.— На ваш вопрос трудно ответить... Вероятно, рост организованной преступности не удалось сдержать, но мы работаем в этом направлении.
Отметив некоторые достижения министерства юстиции за последние десять лет — осуждение таких главарей, как Вито Дженовезе и Реймонд Патриарка,— председатель далее спрашивает:
— Удалось ли с помощью судебных преследований разрушить хотя бы одну из 22 крупных «семей», входящих в «Коза ностра»?
— Мы,— признает министр,— не разрушили ни одной из них.
— Но если мы не можем разрушить организации, которые занимают господствующие позиции в организованной преступности, как же мы сможем приостановить ее рост и тем более сократить ее масштабы? 10
Вопрос этот министр оставил без ответа. Но на него попытались дать ответ другие. Р. Салерно и Д. Томпкинс в своей книге «Преступная конфедерация» отмечают, что президент Джонсон главный упор делал не на борьбе с организованной преступностью, а на необходимости обеспечить «безопасность на улицах». При этом президент имел в виду не уличную уголовную преступность, а пресечение выступлений социального протеста. Нежелание президента развернуть действенную борьбу против мафии Р. Салерно и Д. Томпкинс объясняют тем, что почти все города, где сконцентрирована организованная преступность, являются оплотами демократической партии. Поэтому активные меры по разоблачению мафии могли бы нанести политический ущерб демократам. Отсюда — явное стремление JI. Джонсона «приглушить» вопрос о борьбе с организованной преступностью. «Конечно,— с сарказмом замечают авторы,— ничто не могло так понравиться боссам преступной конфедерации, как подобный подход президента»11.
Республиканские администрации Р. Никсона и Д. Форда, по сути дела, продолжали курс своего предшественника в Белом доме. Выдвинутый президентом Никсоном лозунг «законности и порядка» был своим острием направлен в первую очередь против участников антивоенного, негритянского, студенческого и других массовых движений. В 1973 году Бюро по внутренним доходам начало демонтировать всю свою машину, которой оно пользовалось в борьбе с гангстерами. Тогдашний руководитель бюро Дональд Александер перевел на другие сферы деятельности средства, ассигнованные на специальную программу по принудительному взысканию налогов. Эта программа имела особое значение для борьбы с гангстерами, поскольку они укрывают от налогообложения большую часть своих доходов. Затем бюро отказалось и от программы борьбы с контрабандой наркотиков. Президент Картер обещал возобновить эту программу, но затем урезал ранее ассигнованные на нее средства. Большинство «ударных групп» было расформировано.
В предвыборной платформе республиканской партии (1976) вообще не
12
упоминается о борьбе с организованной преступностью . В платформе демократической партии говорится о необходимости борьбы лишь с синдикатами организованной преступности, занимающимися торговлей
13
наркотиками . О борьбе с деятельностью организованной преступности в других сферах вообще не упоминается. Но и это обещание осталось невыполненным. Как признал в марте 1979 года глава береговой охраны США адмирал Дж. Хейз, этой службе удается перехватить лишь около 10% наркотиков, нелегально ввозимых из-за рубежа 14.
Таким образом, руководство обеих буржуазных партий — и демократической, и республиканской — не проявляли действительной заинтересованности в разгроме мафии. Главные силы карательных органов всегда были направлены на борьбу против коммунистической партии, левых профсоюзов, антивоенных, студенческих, негритянских и других массовых организаций, против всех, к го выступал и выступает за демократию, социальный прогресс и мир.
Конечно, не все сотрудники органов юстиции заражены ядом коррупции. Встречаются и честные судьи и прокуроры, заинтересованные в разоблачении организованных преступников и связанных с ними официальных лиц. Пока они ловят мелкую уголовную рыбешку — все идет хорошо. Но стоит им закинуть сеть поглубже, в темные воды американской политики, как у них начинаются осложнения. В этом отношении показательна судьба прокурора по особым делам Нью-Йорка Мориса Наджари. За четыре года энергичный прокурор возбудил более 300 дел. Однако лишь незначительная часть обвиняемых была осуждена — главным образом рядовые полицейские и мелкие чиновники. Однако попытки Наджари посадить за решетку районного прокурора Томаса Макелла, руководителя городской комиссии по вопросам культуры Ирвина Голдмэна, члена таможенного суда Соединенных Штатов Пола Рао натолкнулись на решительное противодействие федерального прокурора Куррана, губернатора штата Хью Кэри и других высокопоставленных лиц. «Если бы Наджари занимался расследованием прокоммунистических настроений в университете,— отмечал журнал «Нью-Йорк тайме мэгэзин»,— они, несомненно, смотрели бы на него иначе. Но он действует против нечестных политиков...»