тельство самолетов. Он остро нуждался в политических союзниках. В это время Хьюз узнает, что местные воротилы решили выставить против либерально настроенного конгрессмена Джерри Вурхиса, тесно связанного с профсоюзами, тридцатитрехлетнего Ричарда Никсона, еще ходившего в форме морского офицера. Его кандидатуру предложил глава отделения «Бэнк оф Америка» в городе Уиттиере (Калифорния), знавший лично отца Р. Никсона. Он заверил своих коллег, что молодой офицер по всем своим данным является подходящим человеком. В то время Никсон работал в городе Балтимор в ведомстве, занимавшемся размещением правительственных заказов. Организация его избирательной кампании проводилась отработанными приемами. Чтобы «продать» кандидата избирателям, надо было скрыть то, что он являлся ставленником «жирных котов». Будущего конгрессмена представляли как рядового американца, героя войны, решившего попытать свое счастье в политике, чтобы спасти Америку от «красных». Был разработан несложный сценарий. В мастной печати появилось обращение «Комитета ста граждан» с призывом к желающим предложить свою кандидатуру на место в конгресс (какая демократия!). Никсон «откликнулся». На самом же деле ему позвонил адвокат Хьюза, в сопровождении которого он и прилетел на встречу со своими «покровителями», а затем посетил Говарда Хьюза в доме «шефа» в Беверли-Хилс.
Главным организатором избирательной кампании Никсона стал лос-анджелесский адвокат Чотинер, нанятый «Комитетом ста граждан». Его тактика заключалась в том, чтобы любыми средствами с самого начала очернить противника: «Если вы не дискредитируете противостоящего вам кандидата еще до того, как ваш кандидат начнет кампанию, вероятнее всего, что вы обречены на поражение» 10. В соответствии с этой установкой Чотинер всячески стремился представить противника Никсона, конгрессмена Джерри Вурхиса, в качестве «подрывного элемента», ставленника Комитета политических действий (КПД) профсоюзного центра КПП. В одной из листовок говорилось: «Голосовать за Никсона — значит голосовать против КПД, его коммунистических принципов и огромных средств, идущих на взятки» п. Сам Никсон декларировал: «Если люди желают, чтобы Вашингтон господствовал над ними и осуществлял бюрократическое регулирование всех сторон человеческой деятельности, тогда они должны отдать свой голос за моего оппонента... В следующую среду люди будут голосовать либо за меня, как поборника свободного предпринимательства, личной инициативы, здравой прогрессивной программы, либо за моего противника, который придерживается идеологии администрации Нового курса» 12.
Таковы были приемы и риторика молодого Никсона, который, как утверждалось в одной из предвыборных листовок, является «ничем не запятнанным, откровенным молодым американцем». Этот «откровенный», «ничем не запятнанный» кандидат в конгрессмены начал свою политическую карьеру тайной сделкой с Хьюзом и другими промышленниками и банкирами Калифорнии. Противник государственного вмешательства в экономику, позже он будет содействовать заключению с Хьюзом многомиллиардных подрядов. Но в чем они — и Хьюз, и Никсон — были действительно откровенны, так это в своих антикоммунистических взглядах. Хотя и антикоммунизм они также использовали для достижения своих практических целей. Никсон — чтобы попасть в конгресс, Хьюз — чтобы укрепиться в Голливуде. Хьюз добивался включения в черный список прогрессивных режиссеров и сценаристов, запрещения демонстрации фильма Чаплина «Огни рампы», приложил руку к организации травли этого великого режиссера и актера. «Даже один коммунист в Голливуде — это уже слишком много»,— заявил Хьюз членам махровой реакционной организации «Американский легион». Текст его речи был включен в официальный вестник конгресса «Конгрешнл рекорд» вместе с дифирамбами Никсона по адресу «великого патриота» Хьюза. Никсон не скупился на похвалы своему щедрому покровителю за то, что тот «показал всем, как надо искоренять подрывную деятельность и укреплять принципы свободного предпринимательства».
Мало кому удавалось в Вашингтоне так успешно и стремительно делать карьеру, как Никсону. За шесть лет он прошел путь от конгрессмена, затем сенатора до вице-президента страны. И, чем выше поднимался он по иерархической лестнице, тем активнее его обхаживал Хьюз.
В 1956 году Хьюз оказал Никсону очередную важную услугу. В то время видный деятель республиканской партии Г. Стассен развернул кампанию за выдвижение его кандидатом в вице-президенты на предстоявших выборах. Для борьбы с ним Хьюз тайно передал Никсону 100 тысяч долларов. Этим, однако, дело не ограничивается. Позже Р. Мэхью сообщит: «Чтобы помочь Никсону, мы проникли в штаб-квартиру Стассена. Все расходы оплатил Хьюз. Сведения, которые удалось там заполучить, позволили нам разработать систему контрмер против «плана игры» противника. Повсюду мы использовали бывших сотрудников ФБР».
Вторжение со взломом в квартиру Стассена — это не что иное, как «уотергейт» издания 1956 года.
Вскоре после выборов в кабинете управляющего промышленной империей Хьюза Н. Дитриха раздался телефонный звонок. На другом конце провода был один из юристов, находившихся на службе у магната.
— Я разговаривал с Ричардом Никсоном. У его брата Дональда финансовые трудности в связи с его рестораном в городе Уиттиере. Вице-президент хотел бы, чтобы мы помогли его брату.
— Как мы можем ему помочь? — осведомился Дитрих.
— Предоставить заем.
— На какую сумму?
— На 205 тысяч долларов.
— Боже, я никогда еще не переводил такой суммы на политические цели. Я не могу этого сделать по своему усмотрению. Вам лучше поговорить с Говардом.
«Я повесил трубку,— вспоминает Дитрих,— на душе у меня было тревожно. На этот раз у меня было ощущение, что он заходит слишком далеко. Одно дело — поддерживать избирательные кампании членов муниципалитетов или даже сенаторов. Но совсем другое дело — делать личные займы родственникам вице-президента. Ричард Никсон был переизбран всего несколько недель назад, когда Эйзенхауэр победил подавляющим большинством на выборах 1956 года. Вся эта затея плохо пахла» 13.
Но Хьюз был иного мнения. Во всяком случае, он позвонил Дитриху и распорядился:
— Я хочу, чтобы Никсоны получили деньги.
— Вы знаете, о какой сумме идет речь?
Но размеры займа не беспокоили Хьюза.
— Все в порядке. Передайте деньги им.
Дитрих, однако, продолжал опасаться, что заем может оказаться бомбой замедленного действия. На свой страх и риск он отправляется в Вашингтон к вице-президенту. Р. Никсон принял его без промедления.
— Хьюз санкционировал выдачу займа Дональду, и он может его получить,— сказал Дитрих.— Я понимаю, что это заем не вам, а вашему брату. Но я чувствую себя обязанным высказать то, о чем думаю. Если информация о займе станет известной общественности, это будет концом вашей политической карьеры.
Ричард Никсон отверг советы. Ему были ближе образ мышления Хьюза, его неразборчивость в средствах и отношение к закону как писанному для других.
Брат Никсона получил взаймы 205 тысяч долларов, Однако ни субсидии, ни претенциозное название ресторана «Никсонбургер», по аналогии с популярным мясным блюдом «хамбергер», не помогли малопредприимчивому Дональду Никсону избежать новых финансовых трудностей. Ресторан пришлось закрыть.
Что касается займа, то от сделки действительно плохо пахло. Заем был предоставлен филиалом «Хьюз ту л компании, которая не занималась такого рода кредитными операциями. Заем был выдан без соответствующего обеспечения со стороны получателя, вся собственность которого оценивалась в 93 тысячи долларов. Заем предоставлялся компанией, выполнявшей военные правительственные контракты. Таковы явные минусы. Но в глазах Хьюза плюсов было больше. Р. Никсон был восходящей звездой на вашингтонском небосклоне. Сердечный приступ, перенесенный Эйзенхауэром, делал вероятной возможность того, что вице-президент в любой момент мог стать президентом.
Связи с Никсоном не раз служили для Хьюза хорошим подтверждением того, что самые высокие дивиденты приносят в Америке «вклады» в политических деятелей. Месяц спустя после его займа Дональду Никсону Бюро внутренних доходов предоставило «Хьюз медикал инститьют» статус необлагаемого налогом учреждения. До этого бюро дважды отказывалось освободить это псевдоисследовательское учреждение от налогов на том основании, что оно было создано «для сокрытия доходов, подлежащих налогообложению». Теперь бюро перечеркнуло собственные решения. В итоге государственная казна за последующие два десятилетия недополучила, по некоторым подсчетам, 800 миллионов долларов. Они осели в сейфах Хьюза.
Бомба все-таки взорвалась в канун президентских выборов 1960 года, на которых Никсону противостоял Джон Кеннеди. Обозреватель Дрю Пирсон опубликовал статью о займе Хьюза брату вице-президента. Сенсационное сообщение обошло всю страну. Оно обернулось для Никсона потерей многих голосов.
В 1962 году, когда Р. Никсон добивался избрания на пост губернатора Калифорнии, его соперник опять поднял вопрос о займе. Никсону пришлось публично оправдываться. Друг Никсона Бебе Ребозо позже признавался: «Я был убежден в том, что заем Хьюза Дональду Никсону стоит его брату проигрыша на выборах 1960 года и не помог ему на выборах 1962 года».
В 1968 году Никсон вновь вступает в борьбу за Белый дом. На этот раз у него явные шансы добиться успеха: широкая поддержка в рядах республиканской партии и перспектива быть выдвинутым ее кандидатом на пост президента и в этом случае добиться победы. В стане его противников — демократов — царил разброд и раскол. «Грязная война» во Вьетнаме снизила популярность президента Джонсона до самой низкой отметки. Оценив обстановку, Хьюз 14 марта 1968 года посылает Мэхью записку: «Я хочу, чтобы вы направились к Никсону в качестве моего специального доверенного представителя. Я чувствую, что в этом году у республиканцев действительно имеется реальная возможность победить». Миллиардер требует от своего помощника, чтобы «наша (то есть Хьюза.—