Нет у нее ни опыта существования бессмертной, ни толковых знаний. Только проницательность, даримая лесом.
- Достаточно, - обрываю веселье. - В какой стороне река Бурная и Альсас?
- М-м, - наморщил лоб охотник, кивнул вправо. - Туда, если прямо идти. Но там...
- Опасно, знаю. Я пошел.
- Постой, маг, - окликнул девичий голос.
И я застыл, не успев сделать шага. Прозвучало в певучем голоске нечто странное, как эхо, что звучит из Астрала.
Моргнул, а девочка оказалась прямо передо мной, ладошку протягивает. А на детской длани лежит маленький кругляш из черного дерева. Отчетливо пахнет силой леса, запах настолько силен, что превращается из приятного в тошнотворный, режущий обоняние.
- Возьми это с собой, - не по детски серьезно приказывает Потерянная. - Это дар леса. С ним ни одно существо здесь не тронет Отмеченного Богом.
Слышу шепот Вильяра:
- В чем дело, Долгар?
- Сам не знаю, - так же тихо отвечает охотник. - Лучше молчи.
Есть одно маленькое правило, помогающее выжить магам в таких ситуациях. Довольно простое. Если тебе дарит что-либо непонятное существо, пускай это даже будет самый добрый из богов или духов... Если это не Даргал - не бери.
Чтобы это ни было. Лучший клинок в мире, способный сразить богов, амулет, защищающий от всего, или эликсир, дарующий вечную жизнь. Как бы ни была велика тяга, усмири жадность, это никогда не заканчивается ничем хорошим.
- Обойдусь, - сказал я, как отрезал.
Отказ девочке не понравился. Вспыхнули вены под кожей, скрипят протяжно деревья, снег с ветвей сыпется на землю. Из глубин леса давит злобное внимание, староста и охотник рухнули на колени, прямо в снег.
- Не гневи Лес! - выплюнула слова Потерянная, голосом низким, холодным. - Бери!
В ответ я лишь плечи расправил, с презрением отвергая чужие дары.
- Нет.
Ответ девочки, хотя, скорее существа в облике ее, звучит последним предупреждением. Ужасный скрип стволов терзает уши, кажется, деревья вырвут корни из земли и рванут на наглеца, голос Потерянной отдает змеиным шипением.
- Не стоит гневить Лес, Отмеченный Богом. Бери!
Черный кругляш в детской ладошке вспыхивает силой, шипит плоть, будто на нежной коже уголь, только вытащенный из костра.
- Это Лесу не стоит гневить меня! - рявкнул на мелочь перед собой.
Наплевав на все, раскрываю силу магии на всю мощь. Снег просаживается на добрый локоть, Потерянная отшатнулась, выронив дар, падает на пятую точку.
- Кем ты себя возомнила, мелочь? - надвигаюсь на обнаглевшее создание. - Думаешь, эти скрипы деревьев напугают кого-то кроме деревенщин?!
Жалкая малявка возомнила себя хозяйкой леса! Сколько я таких, оборзевших от силы, видел? Да я со счета сбился! Вокруг всего лишь обычные деревья, девка просто трясет их силой, и никуда они не двинутся, а если попытаются, то просто сломаются.
Дар, тоже мне! Простой маяк, что привел бы в центр места силы и оболванил, сделав из путника еще одного защитника. Старо, как мир. У меня нет времени на эти игрушки, и на детишек его тоже нет.
Потерянная трясется, ушел весь свет из-под кожи, в глазах страх. Еще шаг, ползет назад, еще шаг, зажмурилась, съежилась, как молодой побег от холода.
- Не трогай мою дочь! - крик за спиной.
- Да кому она к демонам нужна, - хмыкнул я, проходя мимо.
Детские всхлипы за спиной, острожные расспросы старосты, утешающий дочку охотник. Так нелепо кончается пребывание в Деревне Ветров. Уже в лесу, в морозной тишине, ушей достигает плаксивый шепот:
- Ты пожалеешь...
И тишина, только снежок с ближайших ветвей осыпается.
- Вот вернусь сейчас, - шепнул я, чуть обернувшись.
- Я пошутила, - тут же отзываются, как шелестом ветвей деревьев.
- То-то же. Не играй в эти игры с Первыми, малявка. Не доросла еще.
Я говорил что-то про любовь к детям, когда лечил мелких в деревне? Беру слова обратно, терпеть не могу детей! Что в прошлом мире, что сейчас. Если у меня самого они появятся, отдам Фресу на воспитание, вот уж кому в радость будет. А сам буду любимым отцом, что не поучает и по жопе розгами не выдает, только баловать буду, деньги и подарки давать.
Ха, отличный план! Да, так и сделаю. Вот только Альсас от всяких наглых ублюдков королей отобью.
Несерьезные мысли о будущем позабавили, вернув хорошее настроение. Шаг прибавил скорости, наверняка вспышку силы заметили кому не надо, не желаю сейчас встревать в сражения.
В груди растет неприятное чувство, будто я опаздываю. Надо поспешить, скорей домой, быстрей в Альсас!
При мысли о доме, в ноздрях свербит запах, которого тут быть не должно. Морозная свежесть леса сменяется железным привкусом на языке, в носу щекочет, будто гарью. Слишком знакомый запах, нотки сгораемой плоти и крови, при нем сразу в ушах звучат крики ярости и боли, звон клинков и рык бешенства. Запах Войны.
- Надо поспешить, - подумалось вслух.
Снова наплевав на маскировку, раскрываюсь в мире пылающим костром силы. Магия поет в теле, проникает в мышцы горячими потоками. Шаги перерастают в бег, деревья мелькают по бокам, встречный ветер хлещет по лицу холодом. Я стремлюсь на этот запах, боясь не успеть, стараясь уловить это послание.
Я буквально слышу шепот брата, далекий, обманчивый, не существующий в реальности. Быстрей, поспеши. Почему-то в сознании встает, как живой, горящий алым пламенем Глан Дуир.
Прим. Автора. Если вам понравилось, нажмите на кнопку "Мне нравится" и сделайте репост. Это будет знаком для меня. Мол, давай! Пиши дальше, пылай и строчи проду! От меня вам за это сердечная благодарность.
Добавление книги в Библиотеку поможет вам легче отслеживать продолжения. А кнопка "Подписаться" на странице автора, дает еще больше информации. Обо всем.
Глава четвертая. Враги надвигаются.
Мирно и тихо в округе Глан Дуир. Крепость возвышается над рекой и деревней в подножье, как великан над муравьями. Солнечный свет играет на гладких стенах, отражается от снега на зубцах стен и башен, блестят шлемы и копья часовых, а в выставленных жаровнях полыхает жар углей. То один, то другой воин задержится перед железной чашей с огнем, погреет руки, глянет вниз, на крыши десятков домов вокруг крепости.
Жители Приречной ведут обычный день, десятки лодок рассекают водную гладь, рыбаки забрасывают сети, перекрикиваясь через шум воды. Стайки детишек носятся по побережью, перекидываясь снежками.
Не все деревенские привыкли называть реку Бурной, как прозвал ее новый барон, и как знают ее вне Альсаса. Старики по-прежнему кличут реку Боркой, как называли отцы, и отцы их отцов, словно хранят важное наследие.
Картина деревенской жизни кажется мирной, но только на первый взгляд. С одной из башен Глан Дуир за деревушкой наблюдает внимательный взгляд. Барон Шадовид стоит на верхушке, как никогда похожий на статую. Барон стоит, не обращая внимания на мороз, в одном камзоле и штанах серых цветов, украшенным золотой вышивкой. Ветер треплет волосы, что чище снега белы. Черные глаза с холодом наблюдают, как в крепость тянутся жители.
Повозками, семьями, десятками люди входят в огромный зев прохода, словно Глан Дуир пожирает их, но спустя секунды люди появляются внутри, преодолев широкие стены.
Приречная давно уже разрослась, будь дома из камня, так давно бы называлась городом. Жителей набралось уже более тысячи, и в ближайшие дни все покинут деревню, укрывшись в крепости. Часть мужчин встанет на стены, наравне с воинами защищая дом, а женщины, старики и дети будут укрыты в подземелье.
Шадовид не знал, как кэхас удалось сотворить под крепостью огромную пещеру, да так, чтобы не затопило. Но благодаря им, можно не волноваться об укрытии, а подземные источники обеспечат водой любое количество людей. Глан Дуир не просто мелкий замок барона, каких десятки в Пакараме, о нет, это настоящий Страж Альсаса, способный выдержать любую осаду.
И хозяин этого Стража сейчас напряженно размышляет, как раз думая об осаде. Шадовид расхаживает по площадке башни, в гордом одиночестве, под пение зимнего ветра в волосах.
Барон поправил черную полумаску невесомым касанием, сквозь ткань прорывается парок тяжелого выдоха. Холодный взгляд перевелся на юг, вдаль, туда, где тянутся к облакам пики горной цепи. Горный хребет встает с юга щитом, и тянется от реки до самой столицы графства, с каждым днем выше вздымаются пики, пока не окажутся тремя исполинами, прозванными жестким, гордым именем - Турдум.
Никто не знает, что выберут кэхас Турдум, возможно, именно оттуда явятся по его душу создатели Глан Дуир, но барон с облегчением прикрывает глаза, пока оттуда опасности можно не ждать.
Следом взгляд барона падает на север, скользит вдоль реки, исчезающей за горизонтом в темной полосе лесного массива. Пускай кажется, что река вдали становится тонкой ниточкой, на самом деле чем севернее, тем шире становится Бурная. Там течение особенно сильно, с опасными порогами и острыми камнями, что кроются под водной гладью как опасные хищники, убийцы лодок и людей.
Барон подумал, и с сомнением в глазах отвернулся, снова переведя взгляд на деревню. На севере Альсаса слишком опасно, чтобы попытаться перевести там армию. Сквозь леса, полные монстров, через опасную реку, это еще можно, положив как бы не половину войска, но не дальше.
В этом мнении сердце барона твердо, как камень. Все знают, кто сейчас хранит границу Альсаса на севере. Две тысячи воинов-ветеранов, сотни охотников из лесных деревень, это не напугает врагов сильнее, чем имя - Диглад. Могучий Герой Дафгаарда, а ныне - Защитник Альсаса. Человек, что с рождения не проиграл ни одной битвы, не единого сражения, одно его имя - синоним победы. Сквозь него не пройдет никто и ничто, а сейчас в помощь герою отправилась пятерка магов из Гильдии.
Шадовид кивнул, за север можно быть спокойным. Враги не пойдут через север, не смогут пройти через юг, остается лишь один вариант. Рука в черной перчатке огладила зубец башни Глан Дуир.