С трудом сглотнул Ангер, насилу не передернувшись, а с уголка губ побежала одна капля, алее любой крови. Если приглядеться, то в этой капле будто заключены мельчайшие искорки рубинов, она кажется такой красивой...
На вкус же Мертвая Кровь совсем не такая прекрасная. За один глоток почти любой из Демонов согласится на вечное рабство, так что среди колдунов она считается бесценной. Первые же от одного ее упоминания способны впасть в такую ярость, что мало не покажется никому.
В некоторых укромных уголках мира еще можно найти иссохшие, истерзанные тела колдунов и ведьм, которых Первые пытали десятилетиями за создание такой приятной глазу жидкости.
Опуская подробности... Тот колдун был тем самым, которого видел в памяти пленного Хоррох. Так что лучше не думать, чья эта кровь, каким был способ создания, и каким благородным мог бы вырасти тот не рожденный Первый.
Для Демонов это невероятное лакомство, повышающее силу. Для Людей же...
- Кха-кха... - на ладони остались черные капли.
- Брат? - обернулся Рамлох.
- Я в порядке, - молвит быстро бледнеющий Ангер.
- Не отвлекай его, - одернул Малагор.
За секунды губы синеют, глаза западают, а волосы стремительно обеляются ломкой сединой. Ангер уже мертв, лишь губы коснулись той субстанции. И только благодаря магии душа еще как-то удерживается в уже мертвом теле.
Маги прекрасно знают - ничего не берется из ниоткуда. Включая любую силу и могущество. Еще лучше это знают колдуны, практикуя жертвоприношение. Но даже самому алчному до силы колдуну никогда не придет в голову мысль пожертвовать собой.
Сконцентрированная жизнь двух Первых, взрослого и еще не рожденного, была обменяна на краткое, секундное могущество. Но какова эта секунда!
Ангер, не смотря на жалкие по меркам Первых года, молодой еще, и века нет, был признанным магом Воды, как и являлся приемником того, кого сейчас с почетом величают Мастером Воды.
Многие знания пришли в общую библиотеку Гильдии при создании, многие секреты были переданы друг другу, включая те, которым лучше было бы сгинуть во тьме веков.
Первые скопили невероятное количество знаний, еще больше они уничтожили, как запретные и отвратительные, но некоторые... Оставили, передавая только устно, как крайние, последние меры. Их применяли в года Войны Трех Народов, когда не делали скидки на честность или жалость к врагам, когда в ход шло все, когда месть стояла во главе угла, и любые, самые жестокие меры шли в ход.
И сейчас, всего на секунду обретя мощь, сравнимую с Архимагом, Ангер эту меру применил и показал, насколько пугающе ужасной может быть Магия Первых Людей.
Мгновение времени растянулось в сознании Ангера, время почти застыло, как и сама душа мага остановилась между жизнью и смертью. Медленно поднимается рука, и в эту секунду Ангеру кажется, что ничего тяжелее в жизни он не поднимал.
Мертвая Кровь дала ему не только силу, но и связь... Ту незримую, маленькую ниточку с каждым существом в этой крепости, у которой есть хоть капля крови в жилах. Он почувствовал все и всех, тысячи одержимых отдались гнилым привкусом на языке, собратья Первые прошлись свежим бризом и запахом Стихий, обычные люди слились в пятна эмоций. Ничего страннее Ангер еще не ощущал, а в голове мелькнула мысль - неужели Архимаги так чувствуют Мир? Нет, они ощущают еще больше! Невероятно...
Пальцы медленно сгибаются в кулак, но так тяжко, будто на каждом ногте повесили по телеге с железом. Ну же, еще немного! Чуть-чуть!
Никто, кроме четверки Первых за барьерами, никогда не узнает что и как произошло внутри золотых стен. Но все видели, что случилось после той долгой секунды.
Отпрянули от башен демоны, все одержимые внутри стен застыли, будто мухи в янтаре, только Элитная Тысяча продолжила сражаться по инерции, еще не осознавая, что происходит.
А потом, все как один, одержимые завыли, сильно, протяжно и с такой обреченностью, что у живых души леденеют от невероятного отчаяния и боли в хоре воющих голосов.
В следующий миг вой прервался, как и жалкая не жизнь. Холодная кровь вскипела с такой яростью и силой, что крепкие тела не выдержали, стали взрываться, покрываться трещинами, вспухать и рваться, пока не останется иссушенная оболочка. Быстро, один за другим, десяток за десятком превращаясь в сотни, а следом в тысячи кровавых бомб и фонтанов.
Всего за жалкие пять вздохов Глан Дуир покрылась невероятно насыщенным, алым цветом крови. Каждый камешек крепости, крыши и здания внутри стен, от зубцов башен до фундамента, защитники и еще живые штурмующие, мечи и копья, трупы, каждый сантиметр Глан Дуир будто выкрасили в красный цвет заботливые руки неизвестного художника.
Ужас этого события поглотил всех, заставил застыть и не дышать, пытаться осознать, что произошло? Почему, как...
Но только тишина стала ответом, а вместе с ней пришел запах. Он врывается в ноздри железом и ржавчиной, виснет на языке, как желе, вязкий воздух с таким крепким запахом крови, что его можно пить. Кровавой Крепостью стал Глан Дуир, и даже Демоны убоялись этой картины, улетая прочь, рвя поводки чужой воли страхом, ибо сами колдуны в этот миг по-настоящему убоялись...
Оставшиеся войска врага отхлынули от стен, как живые от прокаженного. Прыгают через зубцы прославленные воины короля, хваленая выдержка треснула и сокрушилась вместе с духом, некоторые даже бросают оружие, лишь бы быстрее скатиться по крутой горке из земли и трупов, что начинает осыпаться.
А внутри Глан Дуир пали золотые стены барьера, открывая вид на тройку усталых магов, что стоят над телом четвертого, похожего больше на иссушенную мумию, чем на обычный труп.
- Брат, - склонился Рамлох, не сдержав слезы и горечь в голосе.
Алхимик упал на колени, дрожащие пальцы закрыли глаза настоящего, кровного брата, а по щекам бегут без остановки соленые слезы, которые никто бы не назвал скупыми. Рамлох сегодня ни разу не спросил банального: "Ты уверен? Готов? Знаешь, что делаешь?". Он уважал выбор Ангера, держал при себе все слова и просьбы, но как же горько на душе, когда младший брат уходит раньше старшего.
На лице Ангера навечно застыла легкая улыбка.
- Ты справился, - прошептал Рамлох в закрытые глаза. - Ты молодец. Спас нас всех. Спас столько людей.
Малагор молчит, запрокинув голову, смотрит на тучи над крепостью, взгляд суров, как и всегда, руки крепко сжимают древко копья, но его выдают чуть подрагивающее губы.
Мрачно и торжественно произносит Фрес, склонив голову:
- Спи спокойно, Ангер. Пусть твоя душа найдет путь в Чертоги Даргала. И когда это случится - Маги всех Миров поднимут кубки в твою честь.
Долго стояли Первые над телом павшего собрата, не пытаясь успокоить рыдающего Рамлоха. Прервал их только голос пришедшего барона, Шадовид высказался резко и импульсивно, растеряв привычную невозмутимость. Трудно остаться спокойным, когда ты весь в крови с ног до головы, когда все на что падает взгляд, в чертовой крови! Будто весь мир сошел с ума и провалился в глубины преисподней!
- Что это, мать вашу, такое было?! Что это была за херня с этими полутрупаками?! Малагор, Фрес! А этот чего ревет?!
- Я не собираюсь отвечать, - тяжко молвит Фрес, не глядя на барона. - Просто прими, как есть.
- Не трать время, барон, - давит взглядом Малагор. - Собирай выживших. Ничего еще не закончилось...
Шадовид задержал взгляд на лежащем теле, поборолся гляделками с Мастером Мощи и нехотя произносит:
- Да, ты прав. Ничего еще не кончено. Скажи мне только одно, у вас еще остались подобные...
- Нет, - отрезал Малагор, глаза вспыхнули зеленью и предупреждением. - И никогда не проси нас повторить нечто такое. Ты понял, барон? Никогда.
Медленно отходят от шока люди по обе стороны стен, стирают кровь с лиц и доспехов, возвращают дисциплину в ряды. И во взглядах мелькает все больше злобы и желания отомстить, желание уничтожить такого врага, такого опасного, идущего на крайние меры ради победы. Нельзя позволить жить другому, ни в коем случае. Победа и жизнь достанутся только одной стороне!
В этот момент в шатре по центру Лагеря доклад принимают два человека. Стоящий прямо и гордо Элвейн выслушивает тысячника, все еще трясущегося и заикающегося, но вот вторая фигура...
Сидит на высоком и изящном стуле, не открывая капюшона глубокого плаща. Второй из тройки Гвардейцев, что прибыли с Элвейном, казалось бы...
Но почему-то почтения в голосе докладчика к этой фигуре слышится куда больше, чем к Капитану Гвардии. И видно лишь в тени от капюшона горящие злобой глаза, с золотыми радужками. Очень редкий цвет, доступный лишь одной династии в Пяти Королевствах. Злобой и желанием власти горят... золотые глаза Короля.
Глава восемнадцатая. Интриги Богов.
Астрал - незримое пространство, что связывает миры невероятной паутиной из различных энергий. Кто-то зовет его Хаосом, из которого возникли первые Боги и Демоны, те, что Создают и те, что Разрушают. Кто-то считает, что это пространство, где зародилось все, точка отсчета Мироздания таковым, каким его знают все разумные существа.
Что же, один Бог так совершенно не думал, он точно знал, что такое Астрал, постиг тайны самых глубин, проводил множество экспериментов в поисках прописных для других Богов истин. И нашел свои ответы. Таким и должен быть маг, по мнению Даргала, даже если он стал Богом.
В который раз за века, Даргал наслаждался буйством сил вокруг, что неподвластны смертному взгляду, зато прекрасно различимы для глаз божественных. Буйство красок, где синий оборачивается алым за неуловимый удар сердца, а зелень в другой миг уже голубее самого чистого неба, Астрал полон ярчайших цветов волн и потоков, завораживающая красота.
Внешне мелкая фигурка Бога, на фоне ужасных штормов энергий тонет золотистой искоркой в буре. Но если присмотреться, то окажется, что фигурка остается неподвижна, как шпиль скалы посреди океана.