Никто не учил Гарри правильно группироваться и падать так, чтобы не сломать пару конечностей, а мягко опуститься на землю. Правда, когда носишь обувь, способную подбросить тебя вверх метра на три, сложно не научиться хоть чему-нибудь. Поэтому ощутив толчок в спину и споткнувшись о ступеньку, Гарри инстинктивно закрыл голову руками и кубарем скатился с лестницы. И замер у подножия. Это ведь даже не настоящий лестничный пролет, всего три-четыре ступеньки у входа в подземелье. Четыре каменные ступеньки.
Он осторожно пошевелился. Больно, конечно, но не настолько, чтобы не суметь подняться. Дышать можно, передвигаться тоже — и даже вполне уверенно передвигаться, — не тошнит, голова не кружится. Значит, ни сотрясений, ни переломов нет. А о синяках и ушибах можно будет позаботиться позже.
— Поттер, не ушибся? Тебя в лазарет не отправить?
Они стояли в нескольких метрах от арки, ведущей в подземелья. Четверо парней с пятого или шестого курса. Слишком далеко, чтобы их можно было в чем-либо заподозрить, но достаточно близко, чтобы все видеть. Проверка палочек наверняка не даст результата. Будь Гарри на их месте, он непременно позаботился о сокрытии следов. В конце концов, есть множество способов, глупо было бы об этом забывать.
— Не стоит.
Он развернулся без всякой опаски. Сейчас уже не нападут, если, конечно, умеют посчитывать последствия. Одна случайность еще куда ни шло, но две подряд — уже закономерность. Тем более через две минуты отбой, всем ученикам полагается находиться в гостиных. И через те же две минуты по коридору пройдет Снейп, направляясь на дежурство. Вряд ли он будет счастлив застать здесь большую и шумную компанию или — того хуже, — попасть под случайное проклятие.
Об отсутствии в спальне окон Гарри жалел до сих пор. В башне Гриффиндора можно было следить, как сплетаются тени на потолке, как скользят по стеклам лунные блики. В подземельях комната погружалась в кромешную тьму, когда гасли магические огни. В остальном ночь на серебряно-зеленом факультете ничем не отличалась от проводимых в спальне Гриффиндора. Тихое поскрипывание кроватей, чужое дыхание, басовитое сопение Крэбба и чьи-то редкие свистящие вздохи.
И запах. Незнакомый, сухой, сладковато-горький, обволакивающий аромат. Не то чтобы он не нравился Гарри, просто мешал уснуть. Он уткнулся носом в подушку, но тяжелый аромат не стал незаметнее. Может, кто-то недавно хвастался новым одеколоном? Здесь ухаживать за собой в порядке вещей. Слизеринцы проводили в ванной не меньше двадцати минут и даже в собственную гостиную одевались словно на официальный прием. Гарри же требовалось пять минут, чтобы умыться, и пара секунд, чтобы провести мокрой ладонью по волосам. А что? Все равно их расчесывать никакого толка, да и не настолько длинная у него шевелюра, чтобы путаться. Заботиться о внешности он не привык. Крис учил, что главное осанка и уверенный вид. Одежда и аксессуары должны быть в первую очередь функциональными, а волосы — не лезть в глаза во время боя. Все. Конечно, ради особого случая можно и побольше времени перед зеркалом провести, вот только не было у Гарри таких особых случаев.
«Вставай, пора на прогулку, — зевнул Крис. — Чем это воняет? Кто-то кидал секо в шкафчик с парфюмерией?»
Гарри приподнялся на подушке. Голова кружилась, во рту чувствовался металлический привкус. Пижама пропиталась потом и липла к телу, будто ему снился кошмар, которые теперь невозможно вспомнить. Запах уже почти не ощущался, но все равно нестерпимо хотелось глотнуть свежего воздуха. Он откинул одеяло, пошатываясь, выпрямился. Ворс слегка покалывал босые ступни, помогал проснуться. Честно говоря, вставать Гарри совершенно не хотелось. Если бы не осознание того, что над лесом поднялась полная луна, и Саашшесс ждет его, он бы предпочел накрыться одеялом с головой и проспать до самого завтрака.
Боясь, что шум воды в ванной может разбудить слизеринцев, Гарри использовал на себе очищающие чары и выскользнул из спальни. Из змеиной пасти в стене тонкой струйкой текла вода, ледяная и чуть сладковатая. Казалось, он никогда не пробовал ничего настолько вкусного. Гарри подставил лицо под струю, позволил холодным каплям затечь за шиворот. Потом он наверняка замерзнет, но сейчас сон как рукой сняло.
Василиск спал, положив огромную клиновидную голову на свернутые кольца. Гарри собирался толкнуть ее, но вовремя сообразил, что потягивающаяся Саашшесс может нечаянно раздавить его.
— Саашшесс, ждущая во тьме, я пришел. Проснись, — прошипел он. — Нас ждут.
— Детеныш, — из пасти на мгновение выскользнул раздвоенный язык, достаточно длинный, чтобы пару раз обернуться вокруг пояса мальчика. — От тебя исходит странный запах. Ты уверен, что натер шкуру правильной травой?
Гарри поморщился. Он-то думал, что аромат выветрился за время прогулки по подземельям. Да и очищающие чары сработали правильно, в этом можно было не сомневаться. Видимо, у змеи было свое мнение на этот счет.
— Прости, ее выбирал не я. Мой запах не помешает тебе взять меня с собой? — почти просительно проговорил он. Не хватало еще пропустить предстоящую встречу из-за чужого одеколона.
— Не помешает, Гарри. Просто он… странный. Такая трава не растет здесь, нет. Она должна расти южнее, намного южнее, где солнце сушит землю так, что та высыхает словно фруктовая кожура.
Гарри вскарабкался на гибкое тело с ловкостью, свидетельствующей о неплохой практике, и невозмутимостью профессионального игрока в квиддич, седлающего метлу. Устроившись у основания черепа и крепко ухватившись за образующие нечто вроде короны наросты, он дал василиску понять, что готов к прогулке. Саашшесс и раньше катала его по темным туннелям, и Гарри прекрасно знал, что не соскользнуть с гладкой чешуи не так-то просто. Особенно учитывая, что передвигается василиск настолько быстро, что порой уши закладывает.
Змея стремительно нырнула в один из туннелей, ведущих в лес. Пока она передвигалась по отполированному мрамору, Гарри слышал лишь сухое трение чешуи о камень и готов был поклясться, что Саашшесс не ползет, а летит по просторной зале. Затем прибавился хруст веток, шорох маленьких камешков под массивным телом, но скорость передвижения не снизилась. Наверное, из-за плотной чешуи Саашшесс даже не чувствовала, что живот что-то царапает. Довольно длинный туннель кончился внезапно, и Гарри пришлось всем телом вжаться в василиска. Хлещущих по спине веток она, похоже, тоже не замечала. Гарри же молча благодарил Мерлина, что догадался вытащить из сундука плотную зимнюю мантию. И не холодно, и не так больно, как могло бы быть. Саашшесс ползла по хорошо заметной в лунном сиянии широкой тропинке, как раз соответствующей ее размерам. Гарри решил, что она веками пользовалась этим путем, мягкая земля была утрамбована массивным телом, и тропинка кое-где напоминала желоб. Кроны деревьев настолько плотно смыкались над головой, что Гарри не удавалось различить, где кончается листва и начинается небо. В ушах бешено свистел ветер, не давая различить звуки леса. Стало ясно, почему змеи при охоте не полагались на слух: когда движешься с такой скоростью, услышать можно разве что бомбарду с двух метров. Интересно, а улавливать запахи Саашшесс успевает? Скорее всего, да, ведь как-то охотилась же в этом лесу целое тысячелетие, и удачно охотилась, раз выжила.
Змея остановилась настолько неожиданно, что Гарри едва не ткнулся лицом в жесткую чешую у основания черепа. Как оказалось, она выбрала даже не поляну, а просто небольшую прогалину с несколькими поваленными стволами, чернеющими среди высокой травы. В лесу стояла поразительная тишина: ни птичьего щебета, ни даже стрекотания насекомых. Внезапно Гарри пришло в голову, что где-то в Запретном лесу обретается еще и стая дементоров. По спине пробежал холодок. Да нет, сомнительно, что они поблизости, слишком далеко они с Саашшесс углубились в лес.
Огонек на кончике палочки выхватил замшелое бревно, искорки света на сколах чешуи и круглые желтые глаза с тонкими вертикальными зрачками. Для Гарри, стоящего в центре светлого круга, лес стал казаться еще темнее и неприветливее, чем был за секунду до этого. И он счел за лучшее погасить свет, хоть и не стал убирать палочку. Мало ли, что здесь водится. Они, наверное, до самого темнолесья добрались, куда люди не забредают.
— Кого мы ждем, Саашшесс?
— Не меня ли? — за спиной Гарри раздался мелодичный, переливающийся нотками интереса голос.
Он резко обернулся, но увидел лишь темные силуэты деревьев да переплетение корявых ветвей кустарника. Ночью в Запретном лесу мог с легкостью спрятаться целый полк гоблинов, так что искать кого-то среди деревьев было просто бессмысленно. Да и тот голос звучал совсем близко, буквально в шаге от него. Не мог же его обладатель настолько быстро перемещаться? Или он невидим?
— Гарри Поттер, — снова рассмеялся кто-то за его спиной. И снова Гарри никого не увидел. — Я знал, что встречу тебя еще раз. Те, кто смотрит за грань, рано или поздно ступают на зыбкие пути.
С каждым произнесенным словом он убеждался, что где-то слышал этот голос. Давно и, кажется, всего лишь раз, но точно слышал. Саашшесс не шевелилась, словно ничего особенного не происходило.
— Кто ты? Покажись! — потребовал третьекурсник, вертя головой по сторонам.
— Ты не понимаешь, чего просишь, Гарри. Но ладно, если сможешь — смотри.
Он легко прошелся, почти протанцевал, по телу василиска, стек на землю и устроился на поваленном стволе, вытянув одну ногу и подогнув под себя вторую. Светлая мантия старинного покроя в лунном свете казалась серым пятном, лицо незнакомца скрывал широкий капюшон. Но вот в воздух взметнулась рука и откинула капюшон за спину. Насколько Гарри мог судить в неверном, призрачном свете, черты лица, как и скрытая под мантией фигура, у него были вполне человеческие и ничем не примечательные. Если бы не понимание, что человеку в темнолесье делать нечего, да и выжить сложновато, он принял бы гостя за заблудившегося волшебника. Вот только смотреть на него и правда было несколько… странно? сложно? Он не был полупрозрачным, словно привидение в замке, но будто мерцал в воздухе, не до конца уверенный в собственном существовании. Гарри нахмурился. Нет, если бы он раньше встретил что-то подобное, точно бы запомнил.