«Лучше бы он сюда Снейпа привел, ему давно не мешает на себя посмотреть».
Крис указал на надпись:
«Гляди, если прочитать наоборот, получается: «Я показываю ваше самое заветное желание…»
Гарри с некоторой опаской коснулся стекла. Что же это получается, больше всего на свете он желает… самого себя? Что Дамблдор хотел этим сказать? Щеки запылали от стыда, он отскочил от зеркала. Стоп, тогда выходит, что и Крис тоже желает его, Гарри! Происходящее нравилось мальчику все меньше и меньше.
«Крис, что ты об этом думаешь?»
«А что тут еще можно подумать? Ты, главное, не бойся, сейчас и не такие извращения лечат. И не такое у людей бывает. Но, хм, в одиннадцать лет… Где ж я это проглядел? И давно оно у тебя?»
«Прекрати! Это все этот клятый Дамблдор со своим дурацким зеркалом!» — Гарри выскочил из кабинета, на бегу набрасывая мантию-невидимку.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Примечание автора: Гарри и Крис не могут увидеть своих заветных желаний, так как смотрятся в зеркало одновременно.
Глава 7.
Директор рассеянно теребил бороду. Все так удачно складывалось, и на тебе! Поттер попал в Гриффиндор, подружился с нужными людьми, воспользовался подаренной мантией, нашел зеркало Еиналеж… и прекратил все ночные прогулки. В том, что Гарри видел в отражении родителей, Дамблдор не сомневался. О чем еще может мечтать маленький, никому не нужный сирота?
Неужели испугался силы зеркала? Или просто не понял смысла показанных ему картин? Сам Дамблдор в молодости мог часами стоять перед артефактом, жадно вглядываясь в отражение. Но глупый мальчишка не оценил пленительной притягательности собственных желаний, ощущения власти над временем и судьбой.
Как бы то ни было, а директор не мог придумать ни единого повода, позволившего бы ему заговорить с Поттером о зеркале. Рональда Уизли еле удалось уговорить соврать о походе в запретный коридор и встрече с цербером. Понадобилось около получаса убеждений, что все это пойдет только на благо Гарри. Рыжий мальчишка был туп как пробка, однако, к Поттеру привязался от всего сердца. Да оно и неудивительно: для родителей он всего лишь один из семи, любимицей всегда была единственная дочь, а братьям он и подавно не нужен. Пожалуй, не стоит рассказывать Рональду о регулярно подливаемом его «другу» зелье, иначе он может наделать ошибок.
Ну что же, все, что он делает, он делает ради блага волшебного сообщества. И пусть его не понимают, а многие и не принимают, великая цель оправдает любые средства.
Дамблдор поднялся из-за стола, бережно собрав пергаменты, сложил их в шкаф и водрузил на голову островерхий колпак.
Заговорить с Поттером самому? О «проступке», совершенном почти неделю назад? Нет, если директор Хогвартса лично отчитает первокурсника за нарушение школьных правил недельной давности, не просто будет избавиться от косых взглядов и подозрений окружающих. Да и вера самого Гарри в доброго старичка-волшебника пошатнется.
— Нора!
Каминное пламя взметнулось и объяло высокую фигуру. Несколько мгновений силуэт мага чернел среди зеленых всполохов огня, а затем исчез.
— Молли, сколько можно повторять, мне нравится моя работа, и я ни на что ее не променяю!
— Твоя так называемая работа не приносит нам ни кната! Ты просто не желающий трудиться лентяй, Артур Уизли!
Супруги стояли в маленькой гостиной друг против друга. Молли — с красным лицом и упертыми в бока руками, Артур — в штопаной мантии с перекосившимся воротником. До незваного гостя никому и дела не было. Ну что ж, добро пожаловать в семейную идиллию Уизли. Кто сказал, что в семьях с не сочетаемыми возможностями и запросами царит мир и порядок?
— Если бы ты не покупал на те жалкие гроши маггловский мусор!.. — голос женщины сорвался на визг.
— Если бы ты оторвала задницу от дивана и нашла себе работу…
— Кхм, — Дамблдор кашлянул, и два горящих взора обратились к нему.
Первой отреагировала миссис Уизли:
— Директор Дамблдор, — пригладила растрепанные волосы, — добрый вечер. Мы…
— Простите, директор, мы Вас не ждали, — ее супруг виновато развел руками и с фальшивой улыбкой обернулся к жене: — Молли, дорогая, приготовь гостю чай.
— Нет, Артур, благодарю, — он с видимым сожалением покачал головой. — Молли, можно тебя на два слова?
Проведя гостя на скудно обставленную, но чистую кухню, женщина предложила ему присесть. Директор сложил руки на пошатывающийся стол (даже заколдовать нормально не могут, маги называется!) и сцепил пальцы в замок.
— Молли, я хотел бы поговорить о твоих подарках маленькому Гарри.
— Ох, — она зарделась, — право же, не стоит меня благодарить. Я просто старалась помогать Вам, как могла. Ведь знаю же, насколько непослушными могут быть эти маленькие бесенята.
Что ж ты, рыжая курица, своим подчиняющего зелья не подольешь?! Мигом как шелковые станут. Жадность не дает или все-таки знаешь о побочных эффектах? Вряд ли, откуда? Да и дозировка предполагает обратное.
— Девочка моя, я понимаю, ты хотела как лучше, но … — осуждающий взгляд повех очков-половинок. — Печенье досталось не Гарри.
Лицо женщины медленно вытянулось.
— Не Гарри? Но кому?
— Малыш Поттеров оказался добрым и щедрым ребенком. Или просто не любящим сладости, — Дамблдор припомнил разговор в кабинете. — Как бы то ни было, но он отдал все печенье Рону.
Маг немного помолчал, затем будто нехотя продлжил:
— Молли, ты переборщила с зельем. Твой сын не потерял рассудок только потому, что Северус вовремя вмешался, — глаза директора потемнели, он не шевелился.
Миссис Уизли прижала ладони ко рту, глаза широко распахнулись.
— Эта история не получит дальнейшего распространения, но запомни, девочка моя, то, что ты великолепно разбираешься в любовных отварах, не означает, что и с черномагическими дело обстоит так же. Здесь совершенно иной принцип действия, следовательно и доза рассчитывается по-другому, — мягко пожурил женщину старик.
— Да, я учту. Спасибо Вам, господин директор, — проговорила она, глядя куда-то в сторону.
Слава Мерлину, что пострадавшим оказался гриффиндорец. Если бы что-то случилось с маленькими змейками Снейпа, он обязательно докопался бы до правды. А так убедить его предоставить все директору особого труда не составило.
— Очень приятно было повидаться с вами, — Дамблдор встал из-за стола, все еще укоряющее улыбаясь в бороду.
Миссис Уизли засуетилась, провожая важного гостя. Обмен ничего не значащими фразами с Артуром, блеснувшие в свете лампы звезды на колпаке мага и, наконец, взметнувшееся в камине пламя оставило супругов наедине.
Им еще было что обсудить.
* * *
О зеркале Гарри даже не заикался, но забыть о стоящем в заброшенном пыльном помещении артефакте был не в состоянии. Впервые он серьезно задумался о своих желаниях. Чего он хочет на самом деле? Раньше мальчик без колебаний ответил бы: нормальной жизни. Как бы здорово было жить с Крисом где-нибудь на берегу океана, который ребенок видел только на картинках и в смутных детских снах. И чтобы друг имел собственное тело. И чтобы родители были живы. Они бы жили как настоящая семья…
Но теперь, после того, что показал артефакт, он не знал, что и думать.
Все чаще мальчик присаживался к камину, долго глядел в огонь, протягивал руки к пламени или грел о чашку горячего чая. О тревожащих размышлениях Крису он, естественно, не рассказывал. Тот высмеял бы наивные детские мечты так, что Гарри еще несколько дней было бы стыдно смотреться в зеркало. Все-таки есть на свете вещи, о которых даже с таким близким другом нельзя разговаривать. Хотя разве может кто-то быть для него ближе и роднее поселившейся в сознании жестокой, эгоистичной сволочи?
Гермиона вернулась с каникул за день до начала семестра и первым делом спросила, выяснили ли они кто такой Николас Фламель. Узнав, что нет, была невероятно разочарована. Рон, видно, почувствовал себя виноватым в бездействии, потому что не преминул в ответ придраться к девочке из-за какого-то пустяка. Когда они вконец разругались, Грейнджер, с трудом сдерживая слезы, скрылась за дверью спальни, а Гарри остался успокаивать взвинченного Рона.
— Вы ничего не сделали, вы должны были поселиться в библиотеке, — рыжий тоненьким голоском передразнивал девочку, состроив ей вслед физиономию.
Но на следующий день началась учеба, и троица «друзей» опять помирилась благодаря стараниям Гарри. Хорошо хоть бесполезные шатания по библиотеке прекратились — Гермиона, пересмотрев все любезно предложенные им книги и не найдя ни в одной упоминания о Фламеле, решила, что необходимо использовать другой способ добычи информации.
Тренировки, во время которых мальчик будто наизнанку выворачивал собственное сознание, пытаясь убедить разум воспринять предлагаемый бред как единственно возможную объективную реальность, результатов не приносили. Утром он просыпался разбитым и опустошенным, нередко с головокружением и легкой тошнотой. Преуспеть в ментальной магии так и не удалось. Крис уверял, что все в полном порядке, что у Гарри потрясающие способности, и обучение идет семимильными шагами. Но пока что окклюменция дала лишь бледное осунувшееся лицо, синяки под глазами и постоянное желание прислониться к ближайшей стене и хоть немного поспать. Заняться боевой магией возможности по-прежнему не было. Крис слишком боялся слежки директора, чтобы учить Гарри в замке, а месить сугробы на улице просто не было смысла.
В теплицах профессора Спраут было куда теплее, чем в замке. Должно быть, магические растения были ценнее всех учеников Хогвартса вместе взятых, или, по крайней мере, нежнее и чувствительнее к холоду.
«Да чтоб вы все сдохли», — от всего сердца пожелал Крис, только что укушенный за палец.