На постоялом дворе было тихо. Бо́льшая часть его обитателей еще спала, занят оказался только один стол, за которым завтракали Нейтон и Пратас.
— Шор вернулся? — поинтересовался у них Арон.
— Вчера ближе к полуночи, — ответил Нейтон. — Пришел с людьми наместника забрать риеды. Сказал, что обо всем договорился: никаких обвинений нам предъявлено не будет, про Тлуша никто не вспомнит… Думаю, и приказчика можно отпустить — парням уже надоело его стеречь.
— Согласен, — Арон кивнул. — Насчет женщин прояснилось? Хозяин что-то нашел?
— Двоих уже пристроил, для третьей тоже варианты есть.
— Хорошо. Значит, еще пара дней, и каждый отправится своей дорогой.
— Да, насчет этого… Кое-кто из ребят хотел с тобой переговорить. Ты ведь не исчезнешь внезапно?
— Не планирую, — согласился Арон. Интересно, чего хотели от него наемники? Письменных рекомендаций для приема в Морское братство? Попасть в Кашиму было сложнее, чем в любой другой отряд, а желали многие. И мало кого останавливал тот факт, что на территории империи Террун все пираты находились вне закона.
Перед тем как зайти в свою комнату, которую делил с Нейтоном и Шором, Арон заглянул в общую, служившую местом ночлега для остальных наемников. Вчерашний разговор с Рикардом получился неприятным, и Арон хотел удостовериться, что мажонок не выкинул никакой глупости.
Мальчишка лежал на своей кровати, глаза смотрели на дверь, но, едва заметив Арона, он зажмурился и сделал вид, что еще спит.
В своей комнате Арон, не раздеваясь, упал на кровать, натянул одеяло и почти моментально заснул.
Глава 11
Проснулся он уже после полудня. Несколько мгновений лежал, глядя в щель между занавесками, сквозь которую весело светило солнце. Встал, поплескал в лицо ледяной водой. Утреннее довольство жизнью почти прошло, смытое усилившимся ощущением опасности. А вместе с тем возникло чувство, словно бы Арон потерял что-то важное.
Первой мыслью было — кольцо! В комнате кроме него никого не было, поэтому Арон вытащил из мешка тряпицу, торопливо развязал. Но нет, перстень находился на месте. Камень в оправе, как и прежде, ярко сиял, показывая, что его сын жив и здоров.
Арон убрал кольцо назад. За время путешествия он позволял себе смотреть на камень только тогда, когда никого не было рядом — а случалось подобное редко. Арону не нужны были ни назойливые расспросы, ни попытки кражи, ведь перстень с таким крупным рубином не мог стоить дешево.
Если кольцо на месте, то что еще, для него важное, могло пропасть? Или кто?
Когда Арон спустился вниз, обеденная зала была полна. Первым делом Арон отыскал взглядом Венда — тот размеренно ел густую похлебку; рядом сидел Ресан, веки юноши казались красными и припухшими. Присутствовали почти все парни из охраны и даже одна из поварих, еще не нашедшая нового места, — самая молоденькая, со склонностью притворно падать в обморок.
Повариха хлюпала носом, двое молодых наемников ее неуклюже утешали, однако девица их усилий не замечала. Взгляд ее то и дело падал туда, где сидели Венд и Ресан. Хм, не столько Венд, сколько Ресан. Последний, впрочем, не обращал на ее отчаянье внимания. Или притворялся, что не обращает, — этого Арон с уверенностью сказать не мог. Ведь отчего-то вид у юнца был такой, словно он тоже ревел — долго и упорно. Неужели в караване под носом у Арона все это время развивался бурный роман, а он не заметил ни единого признака? Чужая личная жизнь Арона не интересовала, а вот собственная потеря способности подмечать детали тревожила. Никогда не знаешь, от какой мелочи порой будет зависеть жизнь — своя или чужая.
Среди обедавших отсутствовал только Рикард — что, в принципе, было правильно, поскольку Светлые еще не уехали с постоялого двора. Арон вновь поднялся наверх, вошел в общую комнату — дверь, как обычно, не была заперта — и остановился на пороге. Единственный ее обитатель, молодой наемник из десятка Шора, сидел у окна и аккуратно починял рваную тунику.
— Где Рикард? — спросил его Арон.
— Еще не вернулся.
— Не вернулся откуда?
— Не знаю, — пожал наемник плечами. — Мальчишка заявил, что это твое распоряжение и нас оно не касается.
— Я никуда его не отправлял, — сказал Арон.
Наемник отложил вещь в сторону, хмурясь.
— Так что же, щенок сбежал?
— Похоже на то. — Чувство потери тем временем исчезло, как всегда бывало, стоило Арону найти источник тревоги. — Когда он ушел?
— Четверть часа тому назад… — И добавил виновато: — Тибор, ты не приказывал нам его караулить.
— Ты прав, мой недочет.
Арон подошел к лежанке, на которой спал мажонок, поднял куцую подушку и поднес к носу. Запах Рикарда он помнил, но обновить не мешало. По-звериному острое обоняние, которым наградило его воскрешение, за время путешествия никуда не делось. Молодой наемник молча наблюдал за его действиями, потом решился спросить.
— Тибор, ты все же из Вольных? — В голосе звучало привычное уважение и немного непривычный страх.
— Нет, — отказался Арон. — Оборачиваться в зверя не умею. У меня просто хороший нюх.
После кратких расспросов выяснилось, что Рикард вышел в парадную дверь. Куда он направился потом, никто не заметил. Запах был достаточно слабым, несколько раз Арон терял след, приходилось возвращаться. Удобнее, конечно, было бы искать, сильнее наклонившись к земле — та хорошо хранила запахи, но Арон полагал, что в этом случае его могут неправильно понять. Увидев человека, нюхающего следы, любой городской стражник решит, что перед ним оборотень. А стало быть, начнет звать подмогу и пытаться убить — здесь, на юге империи, Вольных боялись еще больше, чем в столице.
Судя по сохранившимся следам, мажонок почти дошел до торговой площади, но потом свернул в один из узких переулков-тупиков и исчез.
Арон остановился, пытаясь понять, что произошло. Либо Рикард вернулся по собственным следам на главную улицу, либо… Арон запрокинул голову, оглядываясь по сторонам. Низкие, нависающие над головой балкончики, увитые желтеющим плющом, каменные стены с раскрошившимся раствором между камней. В принципе, мальчишка вполне мог забраться наверх. Вот только зачем?
Над причиной побега Рикарда Арон особо не размышлял — и так было понятно. Мальчишка испугался воздействия магии Арона, испугался собственной физической слабости и того, что в следующий раз чужая магия его убьет. Арон, честно сказать, все еще не решил, как будет убеждать его вернуться. А заставить Темного мага сделать что-либо против его воли… Можно, конечно, если к Рикарду еще не вернулась Сила. Но если вернулась, то, при некоторой доле невезения, даже куцых способностей недоучки хватит, чтобы убить Арона.
Еще раз оглядев стены домов по обе стороны, Арон шагнул к месту, где проулок превращался в тупик. Что-то там было не так. Например, ощущение легкого ветерка, тянущего с той стороны.
Арон прикрыл глаза, чтобы не смущаться видом каменной стены, и, вытянув руку, шагнул вперед. На мгновение возникло ощущение шершавой кладки под пальцами, но он надавил сильнее, и рука провалилась насквозь. Арон открыл глаза — взгляду предстала жутковатая картина собственной культи, по середину ладони проглоченной камнем. Кто-то поставил здесь качественную иллюзию, и этот кто-то не мог быть мажонком. Однако логика и здравый смысл подсказывали, что исчезновение Рикарда и иллюзия связаны.
Арон задумался над тем, что делать дальше. Магическую иллюзию ставят не для того, чтобы кто угодно беспрепятственно сквозь нее проходил. Вполне возможно, что с той стороны на чужака уже подготовили ловушку — по крайней мере, именно так поступил бы сам Арон. Маскировка, способная сбить со следа большинство, и западня для тех, кого сбить не удалось.
Арон выбрал ближайший балкон с правой стороны, подтянувшись, забрался на него, потом с перил перелез на балкон, нависавший сверху, а с того — на пологую крышу. В проулке было тихо и безлюдно, на его акробатические трюки никто не обратил внимания.
Арон мысленно порадовался, что уже давно не было дождя — ползать по скользкой черепице то еще удовольствие, — и, осторожно ступая, двинулся к тому краю, который соприкасался с несуществующим домом. Глубина магической иллюзии обычно не превышала пяти пальцев — и тот, кто ставил данную, старого правила тоже не нарушил. Когда Арон достиг дальнего угла, фальшивка исчезла. А вместе с ней исчез и барьер, не пропускавший запахи.
След мажонка теперь вел к возникшему в переулке большому дому, обложенному черным отшлифованным камнем. Перед домом имелся просторный двор, огороженный высоким каменным забором. А в пространстве перед воротами, там, где как раз заканчивалась иллюзия, устроилось мохнатое существо, напоминающее худого рогатого медведя. Разлеглось на мостовой, положив вытянутую морду на мощные лапы, и, кажется, дремало.
Арон поежился, мысленно порадовавшись своему решению не проходить сквозь иллюзию: ввязаться в драку с демоном из нижних реальностей он никогда не мечтал. В юности Арону доводилось видеть, что оставалось от бедняг, попавшихся этим тварям. Если с высшим демоном еще можно было договориться, как сделал это сам Арон несколько месяцев назад, то низшие понимали только язык грубой силы. Или магии. А еще они не отказывались закусить человечиной.
Только очень сильный Темный маг — хотя Светлые тоже умели, но традиционно брезговали — был способен призвать и подчинить такую тварь. Теперь решение неведомого мага поставить барьер не только для зрения, но и для обоняния стало понятно: нижние демоны пахли на редкость мерзко. Арон не почуял тварь сразу после прохода сквозь барьер только потому, что ветер дул в противоположную сторону.
Он присел у края крыши, наклонил голову, разглядывая дом. Никто не выглядывал в окна, никто не ходил по двору… Чувство опасности оставалось сильным, но до крика — каким оно предупреждало об опасности смертельной — было далеко. Дождаться заката или идти сейчас? Для самого Арона разницы особой не было, но вот Рикард, если опасения Арона были оправданны, мог до этого заката и не дожить. Арон сомневался, что у Темного, в чьем доме оказался мальчишка, были благие намерения.