Крики за спиной тем временем стали громче, чаще, отчаяннее. Арон развернулся к выходу спиной, со страхом глядя, как твари — такие мелкие и юркие — рвут людей на части. Мелкие, но, похоже, неуязвимые — кое-кто из магов, вопреки прямому приказу Главного, пронес в пещеру оружие. Арон видел, как один из его старых знакомцев разрубил тварь зачарованным клинком и как две половинки моментально срослись обратно, а другая тварь, не замеченная магом, запрыгнула сзади и разорвала ему горло.
Что же это такое? Отчего на существ не действуют защитные щиты, которые есть у каждого мага? И почему Главный ничего не делает?
Старик, словно подслушав его мысли, обернулся — вместо лица Главного на Арона смотрела маска мумии с полусгнившим носом, с залитыми чернотой глазами и желтой пергаментной кожей, кое-где свисающей лохмотьями. Арон уже видел это прежде — и теперь, узнав, задохнулся от ужаса.
Одна из тварей вдруг появилась прямо перед ним, плотоядно оскалившись. Морда и когтистые руки ее были измазаны кровью.
— Нет, — выдохнул Арон, пытаясь вызвать остатки магии из резерва. Блеснула бесполезная слабая вспышка, а потом тварь вцепилась ему в лицо. Он еще жил, когда вторая начала выгрызать внутренности…
Хрипло выдохнув, Арон резко сел, одна рука метнулась к оружию, вторая — к лицу, оторвать монстра, пожирающего его…
Монстра не было. Никого не было. Лагерь спал, только дежурный сидел у костра, подбрасывая ветки. В небе светила полная луна, где-то в лесу гнали добычу ночные хищники.
Сон… Просто сон…
И впервые во сне — таком ярком и жизненном, что Арон до сих пор ощущал фантомную боль там, где его ели твари, — впервые он не был собой. Тело человека, который присутствовал в пещере, не было его телом. Арон помнил вид пальцев того мага — коротких, пухлых, унизанных кольцами. Помнил, как тяжело было торопить к выходу упитанное немолодое тело, какими высокими казались окружающие люди — такими, очевидно, видят их все коротышки.
Человек во сне не знал ничего из того, что знал Арон, не владел его воспоминаниями, а вот отрывки мыслей погибшего мага в голове Арона застряли намертво. Он помнил сейчас в подробностях то, как положено проводить стандартное человеческое жертвоприношение, помнил детали прежних неудачных попыток Главного, помнил даже, как выглядел дом погибшего мага — именно о доме тот думал, пытаясь выбраться из пещеры. Помнил как дикий страх за собственную жизнь, так и абсолютное равнодушие к судьбе приносимого в жертву человека. Равнодушие к судьбам сотен рабов и свободных, как одаренных, так и простых людей — всех, кто за долгую жизнь того мага погиб на алтарях…
Арон медленно поднялся на ноги, глубоко вдыхая свежий ночной воздух, пытаясь изгнать из памяти мерзкий запах тварей — то, что заполняло ноздри чародея последние мгновения перед смертью.
Нет, конечно же нет — этот сон не был просто сном. Он только что видел последний день жизни безымянного Темного мага. Но почему? Кто отправил ему такое послание?
Перед глазами вновь появилось лицо Главного, вернее то, во что оно превратилось. Арон помнил: обреченный маг узнал эту чудовищную маску, но ничего, кроме шока осознания, в памяти Арона не сохранилось. Чародей просто не успел это додумать, отвлеченный появлением твари и собственной смертью.
Несколько минут Арон стоял, тщетно пытаясь вызвать в памяти то, что могло быть известно погибшему магу о Черном Шамане или его двойнике; потер лицо ладонями, пытаясь избавиться от ощущения острых зубов, выгрызающих на щеках куски мяса.
Плохая смерть досталась тому магу, очень плохая.
Потом внимание Арона привлек звук, похожий на скулеж раненого зверя. Он махнул рукой дежурному, чтобы не беспокоился, и зашагал в направлении звука. Арон был почти уверен, что увидит Рикарда, но нет. Истен. Молодой наемник метался по земле, глаза были широко открыты, но ничего не видели. Пратас, растерянный и испуганный, пытался разбудить брата, тряс за плечи, но тот лишь скулил громче.
Оттолкнув Пратаса, Арон с силой, не жалея, ударил Истена по левой щеке. Скулеж прервался. После второго удара — для гармонии по правой — в глазах парня появилось осмысленное выражение.
— Хватит, — проговорил он хрипло, пытаясь сесть. — Хватит.
— Что с тобой было? — спросил Арон, отмечая, как дрожат у Истена руки, как в глазах постепенно стихает испуг. — Сон?
— Кошмар, — сказал тот, вздрагивая. — Бесовщина.
— Рассказывай, — велел Арон.
— Да брось, — неуверенно возразил наемник. — Мало ли какая чушь приснилась.
— Рассказывай, — повторил Арон.
— Я находился в пещере, — нехотя ответил тот. — Там были люди — много. Потом появились бесы и начали всех нас пожирать.
— Это были бесы? Уверен? Не другие твари?
— Уверен. — Истен нахмурился. — Я их раньше видел — замороженных. У мо… у… у знакомого мага. Точно бесы.
— Замечательно, — пробормотал Арон. Ему прежде — к большой его радости — бесов видеть не доводилось. Значит, эти мерзкие верткие твари с желтыми глазами-плошками бесы и есть. И вызвал их Черный Шаман — или его родной братец.
— Тебя они тоже съели? — уточнил Арон.
— Что? — Истена передернуло. — То есть д-да. Начали…
— Понятно. — Арон поднялся. Итак, только четыре человека пытались противостоять Черному Шаману во время предыдущих встреч, остальные цепенели. Двум из этих четырех приснился похожий — или одинаковый — сон. Каков следует вывод?
Ах да, кстати…
— Кем ты был в этом сне?
— Как кем? — Истен попытался усмехнуться, но губы лишь скривились в болезненную гримасу. — Человеком.
— Внешность у этого человека была какая? Его тело и руки напоминали твои?
— Это что, важно? — нахмурился молодой киранин и, на кивок Арона, без энтузиазма проговорил: — Нет, не напоминали. Он был выше, а на правой руке не хватало мизинца.
Следующим Арон собирался поговорить с мажонком, но заметил Ресана, нетвердой походкой бредущего к костру. Когда Арон подошел ближе, юноша, уже устало севший, почти упавший на землю, на мгновение поднял на него глаза, в которых еще отражался пережитый ужас.
— Страшный сон? — спросил Арон сочувственно.
— У тебя тоже? — пробормотал Ресан, баюкая в ладонях протянутую дежурившим сегодня Бракасом кружку.
— Тоже, — согласился Арон. — Что именно тебе привиделось, Ресан?
Рассказ юноши почти точно совпадал с тем, что видел сам Арон, только вот человека, глазами которого Ресан смотрел, он, отчего-то запинаясь, описал как невысокого молодого парня. Тоже мага.
Когда Арон подошел к Рикарду, тот лежал на спине, глаза его были открыты и смотрели в небо. Услышав шаги, мальчишка бросил в сторону Арона быстрый взгляд и вновь уставился на звезды.
— Страшный сон — пещера, ритуал призыва и бесы? — спросил Арон, опускаясь рядом.
— Бесы? — после паузы переспросил Рикард, садясь и поворачиваясь к нему. На его лице Арон заметил засохшие дорожки слез. — Нет, бесов я не видел.
— Тогда что тебе снилось?
— Пещера, маги и жертвоприношение.
— А потом?
— Потом ничего — меня убили на алтаре.
Арон сглотнул, вспомнив вчерашние мысли. Протянул руку и, пытаясь успокоить, погладил Рикарда по голове.
— Это не настоящее. Просто видение — к нашей реальности оно отношения не имеет.
Рикард неловко пожал плечами и ничего не ответил.
Глава 10
Следующее утро подтвердило выкладки Арона — кроме них четверых, никто странный сон не видел. У Арона имелись сомнения насчет жрицы и ее спутника, но Гетас лишь молча покачал головой, а Эрига развела руками, сказав, что их, должно быть, хранит от чужих воздействий благословение богини.
Чем ближе отряд подходил к городу, тем страннее казалось полное безлюдье. За время, проведенное в этом мире, они не встретили ни единого человека, не увидели ничего, созданного людьми, кроме башен далекого города. А башни уже четко выделялись на фоне ясного неба, и две из видимых пяти казались полуразрушенными, еще одна — заваливающейся набок.
— Такое чувство, что город брошен, — обратился к Арону Кирк, и Арон молча кивнул. Это чувство он полностью разделял.
Осторожность, как и вчера, советовала проехать мимо, однако часть сознания, которая, как Арон подозревал, отвечала за ночной кошмар, радостно предвкушала визит в покинутый город. Часть эта не имела ни голоса, ни образа, лишь ощущалась безликим присутствием в его голове, причем присутствием благожелательным. А вот чутье на опасность продолжало молчать…
Впрочем, благожелательное присутствие или нет, а Арон предпочел бы оставаться единственным хозяином своему сознанию. Однако идей, как избавиться от чужака, пока не имел.
— Почему ты уверена, что этот мир безопасен? — обратился Арон к Эриге. — Кто и когда это сказал? Чем это подтверждено?
Жрица нахмурилась.
— Так написано в наших священных книгах.
— И ваши священные книги никогда не ошибаются? — скептически уточнил Арон.
— Никогда.
Несколько мгновений Арон молчал, потом обратился к остальным:
— Подъедем к городу ближе, а там посмотрим.
Когда-то этот безымянный город по красоте и величию мог поспорить с Радогой, а то даже и с самой столицей империи Террун. Тогда его стены еще не поросли мхом и ползучей травой, сторожевые башни не завалились, а ворота не упали с петель. Теперь же он, заброшенный и одинокий, казался лишь призраком себя былого.
— Интересно, почему отсюда ушли люди? — задумчиво сказала Эрига.
— Они не ушли, — возразил Арон, направляя коня к входу. — Не успели.
За пределами города кости скрывала трава, но внутри, на каменной мостовой, они лежали открыто. Некоторые скелеты казались целыми, у других не хватало рук или ног, но почти у всех были расколоты черепа. И было этих скелетов много, очень много. Арон наклонился в седле, чтобы лучше рассмотреть кости, потом соскочил с коня на мостовую…
«Приветствую, коллега», — прошелестел незнакомый голос.