Настороженная тишина. Если у кого и были вопросы — задавать их пока никто не спешил.
— Вот и хорошо, — мастер вновь неторопливо набулькал в свою кружку и, сделав крупный глоток, удовлётворено крякнул: — Начнём с азов. Что такое магия? Дело в том, что нас окружают особые магические потоки, которые мы просто не видим. Эти потоки повсюду: в воздухе, воде, земле. Они вокруг нас. И вот преобразование этих скрытых потоков во что–то другое, нужное нам и есть магия.
— Простите мастер, а что такое преобразование? — решился спросить кто–то из толпы.
— Вот неучи, — поморщился маг. — Это превращение, проще говоря. Вот, например, ты, — мастер ткнул крючковатым пальцем в рыжего худенького парнишку сидевшего впереди меня, заставив того вздрогнуть. — Если взять полено и бросить его в огонь, что будет?
— Сгорит оно, — неуверенно ответил тот и тут же поспешно добавил: — Мастер.
— Сгорит, — удовлетворённо согласился маг. — То есть, пройдя через огненную стихию, преобразуется из дерева в золу. То же самое и с магией. Только здесь преобразование происходит не в огне, а внутри человека.
— Как же так, мастер, — не выдержал сидящий рядом со мной Марк. — Мы чай не печка. В нас огня нет. Как мы внутри себя можем что–то пре…о…бразо…вать?
— А как ты внутри себя еду в дерьмо преобразовываешь, дурень? — ухмыльнулся Ликон.
Комната взорвалась от смеха.
— Потомственный маг!
— Ну да, с малолетства колдует!
— Ему бы ещё в обратную сторону научится преобразовывать. Дерьмо в задницу запихал, а изо рта горбушка хлеба полезла!
— Но магические потоки неоднородны, — прервал жестом развеселившихся учеников мастер. — Одни можно использовать для одних целей, другие для других. И вот по принципу, к какой стихии они принадлежат, и появилось четыре основных направления магии: земли, воды, огня и воздуха. Каждая из этих стихий по–своему своеобразна, что и накладывает отпечаток на творимую с её помощью волшбу. Так земля, например, наиболее неподвижная из стихий. Соответственно и заклинания, что создаются с её помощью, будут более медлительны, неторопливы, но зато и более мощны, основательны я бы сказал. Совсем другое дело — воздух. Эта стихия не то, что не плотная. Она даже не осязаемая! И всё время находится в движении. Поэтому хотя заклинания воздуха относительно быстры, но легковесны и слабы. Да и огонь не намного лучше будет. Ничего достаточно серьезного, вы создать попросту не сможете, — маг презрительно окинул притихшую аудиторию взглядом и добавил, будто выплюнул: — И лишь единицы, возможно, через десятилетия упорных трудов смогут добиться немного большего, — воздушник критически посмотрел на нас и резюмировал: — Ну, это вряд ли. Таких тупоголовых болванов мне давно не попадалось!
Мне показалось, что взгляд мага вновь остановился на мне, и я неловко заёрзал.
Чёртов коротышка! Изрядную пакость он мне устроил!
— Первое, чему вам необходимо научиться — это видеть магические потоки и, пожалуй, я слегка поощрю того, у кого сегодня это получится, — Маг скривил губы, явно не веря в такой исход событий. — Попрошу завтра господине эконома этакого удальца от хозяйственных работ освободить.
— А как увидеть эти … ну энергию мажеску, мастер? — сразу оживился Марк.
Приглушённый гул свидетельствовал о том, что другие тоже заинтересовались.
— Нет ничего проще, — хмыкнул маг. — Закройте глаза, сосредоточьтесь и попытайтесь увидеть окружающий вас мир внутренним взором. Пробуйте. Стоит получиться хотя бы один раз и дальше проблем с этим не будет. И советую всем стараться, ибо через седмицу, те, кто так и не сможет увидеть магические волны, после каждого занятия будут получать плетей, — Ликон задумчиво пробарабанил пальцами по креслу и уточнил: — Думаю, это значительно ускорит обучение.
После этих слов всё затихло. Каждый старательно пытался заглянуть внутрь себя. Скользнул в мир магии и я. Труда это не составило и окружающее пространство вновь опуталось многочисленными сгустками и линиями. Толик правильно сказал, что научившись этому хотя бы раз, уже не разучишься. Это как на велосипеде кататься учится. Если уж поехал, поймав равновесие, то и дальше проблем не будет. В тишине прошло примерно с полчаса. Некоторые продолжали прилежно морщить лоб, изображая мыслительные потуги, кто–то откровенно бросил, терпеливо ожидая конца занятий. Маг, периодически прикладываясь к кружке, издевательски усмехался в бороду. Я скептически кривился. Что тут говорить. Видимо методы обучения айхи и впрямь будут значительно эффективнее. Вот только цена… Наконец, бутыль у Ликона опустела, что, очевидно, и послужило сигналом к окончанию занятий.
— Достаточно, — небрежно взмахнул он рукой. — Если до сих пор не получилось, то сегодня уже и не получится ни у кого.
— У меня получилось, мастер! — поднялся юноша, которого я выдел в свите Жихаря. — Умаялся весь, пока разглядел, — он тяжело вздохнул и вытер со лба несуществующий пот.
— Нет! Я первым увидел! — вскинулся рядом со мной Лузга, с ненавистью поглядев на соперника.
— И что же ты увидел? — брови мага иронически изогнулись. На Лузгу он похоже и внимания не обратил.
— Ну, эта… — слегка замялся парень. — Потоки эти, значитса, магические. Много их, ага…
— Вот гад! — со злостью прошипел рядом Лузга. — Опередил! Докажи теперь, что он не видел ничего!
— Это хорошо, — одобрительно, почти ласково кивнул везунчику Ликон. — Хоть один талант среди этих бездарей нашёлся. Как твоё имя?
— Микула я, сын скорняка Любима, — слегка побледнев, ответил парень. Видимо что–то почувствовал в голосе мага, нехорошее для себя.
— Ну, раз ты смог уже один раз взглянуть за грань изнанки, то во второй раз тебе это труда не составит, ведь так Микула? — с нажимом, но всё так же задушевно поинтересовался воздушник.
— Наверное, — неуверенно пролепетал Микула. — Хотя сил на это у меня много ушло. Может и не получится, так сразу.
— Ну, нет, — покачал головой маг. — Второй раз это без труда происходит. Я уверен, что у тебя получится. Так вот. Войди в изнанку ещё раз и смотри на меня.
Ликон выставил перед собой руку. Быстро скользнув в мир изнанки, я увидел, как рука мага всосала в себя большую голубую спиральку из воздуха.
— Так что ты увидел? — неподдельно заинтересовался Ликон, доброжелательно разглядывая Микулу.
— У меня во второй раз не получилось, мастер, — окончательно побледнев, залепетал Микула. — Помутилось всё перед глазами.
— Нет. Это в голове у тебя помутилось, коль набрался наглости мне лгать! — покачал укоризненно головой воздушник. — Но это поправимо. Думаю, десяток плетей весь туман из неё живо выбьет.
Двое служек, неподвижно стоявших всё это время возле стены, резво подошли в Микуле и, не разбирая куда бить, обрушили на несчастного свои плети. В один миг вокруг неудачника образовалось пустое пространство. В наступившей тишине крики несчастного и свист плетей слышались особенно чётко. Экзекуция завершилась так же внезапно, как и началась. И вот уже служки вновь расположились возле стены, а Микула остался один, рыдая и прижимая к груди окровавленные руки.
— В следующий раз ты хорошо подумаешь, прежде чем солгать, — по–отечески пожурил его маг и перевёл взгляд на нас: — Но я слышал тут он не один такой. Кто же у нас другой такой глазастый?
Лузга, рядом со мной, ссутулился, втянув голову в плечи.
— Пусть уж лучше сам откликнется, — с притворным огорчением покачал головой Ликон. — Или всем по паре плетей сейчас влетит. На него быстро покажут.
— Это я был, мастер, — опередил я, уже начавшего было подниматься, Лузгу.
В его глазах мелькнуло удивление. Вот–вот. Пусть проникнется. Выручаю я его сейчас здорово. Вон Микула до сих пор подвывает. Может когда и отплатит добром на добро. Хотя верится в это, конечно, с трудом. Пообтесался я всё же немного здесь за последнее время и в светлые чувства кого бы то ни было, уже не поверю. Да и откликнулся я сейчас тоже не из–за сострадания к ближнему своему. Просто держусь я в этой школе на одной тонюсенькой ниточке — интересе к проклятому городу местного руководства. Выведают они у меня всё, что я знаю и всё: больше я им буду не нужен. И хорошо если потом здесь оставят. Могут и опять в ходоки отдать. С них станется. Вот и пускай увидят, что к магии у меня тоже кое–какой талант есть. Хоть какая–то польза от пакостного коротышки будет.
— Что, тоже плетей захотел? — неприкрыто усмехнулся Ликон. — Или надеешься, что я тебя пощажу? Если так, то зря!
Воздушник бросил косой взгляд в сторону служек и те стремительно направились ко мне.
— Вы в палец ниточку втянули, мастер, — поспешно заорал я, закрывая руками голову. — Голубую!
— Стойте! — окрик мага прозвучал как нельзя вовремя, остановив уже занесённые над моей головой плети. — Иди сюда, — на этот раз он уже обращался ко мне.
Отряхнувшись и опасливо посмотрев в сторону вновь отошедших к стене служек, я подошёл к Ликону. Тот некоторое время внимательно, словно какую–то диковинку, разглядывал меня, обдавая сильным перегаром. Затем, подняв руку ладонью вверх, требовательно спросил: — Что видишь?
— Туман какой–то зелёного цвета над ладонью клубится, — ответил я, вновь взглянув в изнанку. — И в нём искорки непонятные мелькают.
— Странно, — задумчиво почесал маг свою бородку. — Вроде полный бездарь, а за изнанку почти сразу заглянул. Правда проку от этого немного. Может хоть бурдюк приличный получится? — воздушник икнул и, барственно кивнув мне, продолжил: — Ступай. Я скажу господине эконому о тебе, — и добавил, со значением заглянув мне в глаза. — Я свои обещания выполняю. Всегда!
«Ага. Верю. Сам такой». — Мысленно хмыкнул я, возвращаясь под завистливыми взглядами обратно. — «С крыльями и весь в белом. Прям как Басков»!
Через седмицу входить в изнанку умели почти все. И вряд ли это было большой заслугой преподавательского искусства Ликона. Воздушник вообще к обучению относился довольно прохладно, мотивировав это словами. «Азам обучу и ладно. Дальше уж сами, если желание будет». Единственное, что он делал старательно, так это проверял проявившиеся способности у очередного ученика и вычеркивал его имя из имеющегося у него списка. К концу отпущенного срока не вычеркнуто оказалось лишь два человека и, класс вновь погрузился в свист плетей и крики истязаемых.