Маг поневоле — страница 93 из 99

Выскочил на дорогу — пусто! Вот только бежать по ней опасно. Как бы на Невзора, что с моим камешком вперёд ушёл не нарваться. Вновь взвыл голос в голове!

«Ложись»!

Не раздумывая, упал на дорогу прямо в опротивевшее за последнее время салатовое пятно. Над головой с гулом что–то пролетело, взъерошив волосы. Вот гад! Чуть полголовы не снёс! А били то из дома напротив. Значит, нет там монстров, коль маг в засаде сидит. Неужто, Матвей? Решившись, несусь туда. Скорей, пока он в себя от отката не пришёл. Вскакиваю через оконный проём, а не дверь. Темно, мрачно. Навстречу разворачивается какой–то толстяк. Бью сразу, не раздумывая, чувствуя, как лезвие вонзается в упругую плоть. Рывок и бью ещё раз. Толстый захныкав, ухватился руками за живот и, согнувшись, побрёл вглубь дома потеряв ко мне всякий интерес.

Ну и Лишний с ним. Он мне тоже не очень–то интересен! Отстал и ладно. Бегу по тёмному коридору, вбегаю в комнату с висящей на одной петлёй дверью, выпрыгиваю через окно и вновь бегу по узенькой улочке, стремясь оказаться как можно дальше. В душе поднималось ликование.

У меня получилось! Я сбежал!


* * *

— Эк тебя угораздило то, внучок. — Албыч сочувственно закачал головой. — Ты зачем туда полез, дурашка? Разве ж можно в ловушки магические вот так, без оглядки сигать?

Вой не ответил. Лишь тело продолжало мелко трястись в такт беззвучному плачу.

— Вот ведь невежа, — пожаловался непонятно кому колдун, почесав бороду. — С ним по хорошему толкуешь, а он старику и ответить не хочет.

Жихарь слова старика пропустил мимо ушей. Не до воя было! Юноша, ошеломлённо моргая, присел возле Никонта, неверяще разглядывая отца–наставителя. Это кто же так его? Крови нет, а чёрная мантия буквально вдавлена в грудь. Словно гигантским молотом ударили! Так и костей то целых не осталось, наверное! Крошево одно.

— Мастер, посмотри, — позвал Жихарь Албыча. — Интересно чем это отца Никонта убили.

— Чем и так понятно, — небрежно отмахнулся Албыч. — Меня больше интересует, кто это сделал? Ратмир или наш змеёныш оперяться начал? Думал, внучок расскажет, а он вишь не хочет порадовать старика!

— А зачем мне тебе рассказывать? — буквально взвился юноша, затрепывавшись в невидимых силках. — Что, тоже вытащить пообещаешь, как отец Никонт? Так не верю я этому больше! Не под силу это никому!

— Отчего же не по силам–то? — озадачился Албыч. Колдун решительно шагнул в пелену и, встав рядом с воем, положив тому руку на плечо. — Тут и надо всего несколько шагов сделать. Делов то!

Вой тонюсенько взвизгнул от неожиданности, дёрнувшись всем телом и как то, сразу обмякнув, заскулил уже в голос.

— У меня от него мурашки по всему телу бегают, — присунувшись сбоку, шёпотом пожаловался Миха. — Аж жутко становится!

— Страшный старик, — Жихарь и сам был впечатлён той лёгкостью, с которой колдун добрался до пленённого воя. — Что с яром? — Развернулся он к воришке. — Нашёл что–нибудь?

— Мечом его знатно ткнули, — Миха вздохнул и, шмыгнув носом, огорчённо добавил: — А заодно и за поясом пошарили.

— О жреце тоже не забыли, — вздохнув, признал Жихарь. — Ладно. Пойдем, посмотрим, что колдун с воем делать удумал.

— Эк тебя разобрало! — сочувственно похлопал, между тем, Албыч воя по плечу. — Тебя как кличут то, внучок?

— Тимоха я, — сквозь всхлипы, еле выдавил из себя юноша. — Я всё расскажу дедушка, только вытащи отсюда. Или хотя бы убей, спаси от смерти лютой!

— Ну, будь, по–твоему, — не стал спорить колдун. Старик крякнул и, поднатужившись, выволок Тимоху назад, к стоящим возле пелены Михе с Жихарем. Тот тут же осел на землю, трясясь будто припадочный. Жихарю даже жалко его стало. Губы трясутся, в глазах ужас плещется, а на висках явственно седина проступать начала. Досталось вою, с этим не поспоришь!

— Чего встал, орясина? — сурово сдвинул брови Албыч, повернувшись к Михе. — Воды вою дай. И поживее! Не видишь разве? Сомлел он совсем!

Тимоха пил долго, захлёбываясь и проливая половину на землю. Наконец напившись, вернул баклажку Михе и, вытерев рукавом мокрый подборок, настороженно покосился на Албыча.

— Так кто говоришь, жреца так ловко ухайдакал? — не замедлил с вопросом колдун. — Неужто кун княжеский?

— Нет, дедушка. Его Вельд как–то убил. Сам не видел. Но судя по крикам, что опосля поднялись; точно он!

— Как я и думал, — удовлетворённо кивнул Албыч. — Слабоват Абашев для такого заклинания. Оно не каждому адепту земли по силам будет! А яра кто зарубил? Кто–то из воев Никонта?

— Не. Его как раз господине кун и убил.

— Быть того не может? — вскинулся Жихарь, презрительно сплюнув. — Чтоб ушлёпок яра на мечах одолел! Врёшь ты всё!

— А вот и одолел! — Тимоха настолько успел прийти в себя, что уже осмеливался спорить. — Он вправду схитрил как то во время сечи. Мне не видно как — спиной стоял. Но как видишь, яр Бакай тут лежит, а господине кун нет.

— И куда же он делся? — властным жестом Албыч остановил ринувшегося было спорить Жихаря.

— Так он… — Тимоха развернулся в сторону арки и тут же скис, на глазах побледнев: — Так вон он, кун княжий. У арки стоит.

Жихарь похолодев, обернулся и тут же отшатнулся, встретившись с бешеными налитыми кровью глазами Абашева.


* * *

Пётр отшатнулся от оконного проёма, бессильно оседая. Стоящим рядом Герхард заскрипел зубами от злости. Удар огневика цели не достиг. Проклятый недошлёпок, словно что–то почувствовав, за мгновение до этого дёрнулся и, бросившись вперёд, спасся. Лишь другие недошлёпки по земле покатились, магическим огнём полыхая.

Ну что же. Его черёд! Герхард скосил глаза на заполыхавшие руны и с облегчением выпустил заклинание.

«Длань Хунгара» этот выродок айхи точно не переживёт!

Маг злорадно оскалился и тут же скорчился на полу, застонав от жуткой боли. За окном гулко грохнуло.

— Как ты, мастер, — над Герхардом склонился Пётр.

— Не важно. Не сдохну и ладно! — с натугой прохрипел тот в ответ, вслушиваясь в раздавшийся звон оружия и громкие маты. — Другое худо. Выжил видимо этот змеёныш! Не знаю как — но выжил. Иначе бы Невронд в сечу не полез! К дому бы отступил. Пётр, — собрав в кулак все свои силы, Герхард схватил соратника за край одежды. — Сходи. Добей — если что. Иначе нам самим не жить!

Огневик, пошатываясь, ушёл. Герхарду оставалось беспомощно лежать, корчась от боли и вслушиваться в звуки боя снаружи.

А так всё хорошо складывалось поначалу! Око сущности позволило понять, что отряд Никонта затаился поблизости, понадеявшись на хитрость с камнем–близнецом. И это знание дало Герхарду возможность поменять охотников и дичь местами. План был прост. Раз провести задуманный ритуал с перевёртышем стало невозможно, то его нужно просто уничтожить. Нет Вельда, нет проблемы. Никонту с Ратмиром только в петлю лезть и останется! Тут главное, чтобы дома, возле которых тати затаились, пустыми оказались без тварей магических. Пробраться туда незаметно, без спешки заклинания подготовить и вдарить по выкормышу айхи со всей силой! И ведь получилось всё как задумали! Так почто это исчадие Лишнего ещё живо? Впрочем, надежда ещё есть! Не Невронд порубит, так может Ганиус успеха добьётся? Не зря он его в доме, напротив затаиться, заставил!

Наконец всё тихло. Боль к этому времени отпустила, вот только сил не прибавилось. Герхард лежал и просто ждал, когда за ним придут: либо помочь, либо наоборот, перерезать горло.

Неизвестность тяготила, поэтому звук шагов маг воспринял с облегчением. Пусть даже это будет враг. Всё лучше, чем пытка ожиданием!

Это был Невронд. Молча, присел рядом, достал баклажку, глотнул, напоил Герхарда, вновь глотнул сам и тяжело вздохнул

— Упустили, значит, — неожиданно для самого себя спокойно констатировал Герхард.

— Утёк, змеюка такая, — не стал отрицать Невронд. — Очухался, пока мы с Путятой ратились и утёк!

— А Ганиус?

— Добил я Ганиуса, — вздохнул Невронд, поморщившись. — Вельд ему брюхо вспорол.

— Ну и в бездну его, — не стал печалиться Герхард. — Перевёртыш один ушёл или с Ратмиром?

— Помер Ратмир, — губы Невронда искривились в неживой улыбке. — Совсем помер. Заклинания твоего не пережил. А вот Матвей ушёл. Двоих моих воев в самом начале сечи спалил и ушёл. И Путята утёк! Но не думаю, что далеко. Бок я ему знатно вспорол!

— Из наших кто остался?

— Русин и Пётр. Русину Путята лицо посёк. Благо самым кончиком зацепил. Пётр его сейчас лечит.

— Четверо значит, — тяжело вздохнул Герхард. — Ни камней, ни арбалетов, пораненные. Не задался поход. С самого начала не задался.

— Что делать будем, мастер?

— А что тут делать? Дальше пойдём. Раз Ратмир сгинул, засады больше ждать не стоит. Нам бы лишь до дворца дойти.

— А если даже и дойдём? Там Путята с Невзором, Матвей с камушками. Справимся ли? — усомнился Невронд.

— Не будет их там. Даже и не думай.

— Думаешь, не дойдут?

— Даже если и дойдут — не будет!

— Это как? — не понял десятник.

Маг задумался, стоит ли отвечать, но всё же решился. Знание было тайное, да только судьба так повернулась, что если и суждено ему или Невронду живым из проклятого города вернутся, то только кому–то одному. Выживет он, так Невронд те знания в могилу унесёт, а нет, то какая ему разница?

— В зал тронный можно только через приёмную попасть. Там выбор будет. Две двери. Одна в тронный зал ведёт, а вторая смертью лютой грозит. И каждый проситель гадает. Так вот. Единственный, кто может тех дверей не опасаться — это перевёртыш. В какую бы дверь он не зашёл, та в тронный зал и проведёт. Потому Никонт в перевёртыша так и вцепился. Без риску хотел во дворец попасть.

— Эва как! — впечатлился десятник. — Так значит и Путята с Матвеем так туда же попадут!

— А вот и не попадут! — развеселился Герхард. — Ты думаешь, почему мы Вельда у Никонта ещё в Виличе не забрали? Из–за заступы его? — маг презрительно усмехнулся. — Никонт нам своей затеей здорово подсобил! Не пришлось сторонних людишек нанимать! Дело в том, что будущий перевёртыш должен прийти во дворец сам, свое волей. А если кто его силком приведёт — добра не жди. Пробовали раньше. Хоть цепью к нему привяжись, в дверь входя. А только перевёртыш в тронный зал попадёт, а все остальные погибнут. Потому Никонт с людьми его, войдя в город, обречены были. Не пустит их в тронный зал привратник. Нипочём не пустит.