— Пробку вытащи, — предложил Крысолов.
— Ну конечно! — Я стукнул себя кулаком по лбу и схватил бутылку.
И не смог оторвать ее от стола.
— Заклинание! — понимающе воскликнул я. Но тратить время на то, чтобы разбить бутылку, я не собирался. Какая разница, где она будет стоять, — лишь бы у призрака появилась возможность выйти наружу. Я попробовал выкрутить пробку.
Она не поворачивалась.
Я воткнул в пробку острие ножа и нажал. Ничего. Даже крошки отколупнуть не удалось.
— Она заколдована, — заключил Фриссон. — Что тогда толку отвязывать девушку?
— Никакого, естественно. От ножа даже царапинок на этой коже не остается. Ты хочешь сказать, что...
Но тут распахнулись двери, и в комнату ворвались стражники, вооруженные пиками. А за ними шла Сюэтэ. Она захлопнула двери и каркнула:
— Попались! Попались в мою ловушку, как крысы! Убейте их, убейте скорее, и чтобы духу их не осталось!
Я схватил железный сапог и запустил им в ближайшего стражника. Он упал. Крысолов очнулся, взял с лабораторного стола осколок посуды и швырнул в стражников. Я выставил нож и занял боевую позицию. Под ложечкой у меня противно сосало, я понимал, что шансов остаться в живых у меня маловато, но Фриссон уже перелистнул свою антологию, выбрал обрывок пергамента и пропел:
Бились мы днями и ночами,
И к победе шли и день, и ночь...
Где же вы теперь, друзья-однополчане?
Вам слабо товарищам помочь?
Разве вам не жалко нас ничуть?
Приходите, братцы, подмогнуть!
— А вот и мы! — раздался приглушенный голос с другой стороны двери, и деревянные створки рассыпались в порошок. В комнату влетела светящаяся точка — такая яркая, что меня на миг ослепило. Снова послышался голосок — ну, прямо как из синтезатора: — Вот вам и спасение, дружба за дружбу!
— Демон Максвелла! — радостно воскликнул я. А следом в комнату вбежал Жильбер! А за ним — Черный Рыцарь, которого я видел снизу, когда еще был крысой. А за ним — рыцарь с длинными белокурыми волосами и в золотой короне — и снова я был потрясен, поняв, что это женщина. А потом — тот рыцарь в синем, что сидел на драконе. Позади них послышался рев, и соседняя комната наполнилась языками пламени.
Находившиеся там стражники в страхе закричали.
— Он не войдет! — взвизгнула Сюэтэ.
— Зато мы уже вошли, — презрительно бросил рыцарь в синем, выставив меч, он приставил его кончик к груди Сюэтэ, но тут один из стражников бросился вперед и выбил меч из рук рыцаря.
Рыцари и стражники королевы схватились не на жизнь, а на смерть. Конечно, рыцарей было всего четверо, и пятый сквайр, но зато все они были в стальных доспехах. Вдобавок светящаяся точка металась от одного стражника к другому, и, будь я проклят, стоило ей до кого-то дотронуться, как он моментально падал без чувств.
— Освободи тело! — крикнул рыцарь в синем, и искорка метнулась к ремням, которыми была связана Анжелика.
Синий рыцарь отбился от стражника Сюэтэ и снова оказался лицом к лицу с королевой. Он запел:
Ты бури мастерица устраивать в стакане,
Но нас не напугаешь, не дрогнем пред тобой!
И станешь ты холодной, как айсберг в океане,
И шевельнуть не сможешь нахальною рукой!
Сюэтэ замерла. Синий Рыцарь бросился ко мне.
— Надолго не хватит, но этого достаточно, чтобы... Поль?!
Я узнал его голос, а еще через секунду, когда он рывком поднял забрало, я узнал и его лицо.
— Мэт!!! Какого... Что ты тут делаешь?!
— Спасаю твою шкуру и, кроме того, по чистой случайности свергаю подлую и злобную узурпаторшу! У моей королевы было видение, в котором ее призвали отправиться на помощь какому-то знахарю, потому что этот знахарь якобы мог излечить Аллюстрию от злобного колдовства!
— Здорово? Ну, ты его нашел?
Но тут лающий хохот вывел меня из блаженного состояния радости встречи с другом. Я развернулся и увидел, что Сюэтэ схватила освобожденное от ремней тело Анжелики за руку. Из складок платья мерзкая королева вынула розовый флакончик.
— Глупец! — крикнула она мне. — В той бутылке — колдовской клей. Душа девицы вот где! И теперь ее уже нет!
— Макс! — крикнул Мэт. — Помешай ей!
— Как? — протянула искорка.
А Сюэтэ уже что-то запела на замысловатом древнем языке. Она делала руками какие-то жесты и таяла прямо на глазах. И Анжелика тоже.
Фриссон прокричал:
О, как же мне ты надоела!
Тебя я видеть не хочу!
Вот так! И раз такое дело,
Тебя я в башню заточу!
И злобная королева исчезла.
Ее стража струхнула. Воины отступили, бросили оружие.
— Просим милосердия! Сдаемся! Сдаемся! — кричали они.
Я взвыл от отчаяния.
— Я виноват, виноват! — кричал Фриссон. — Нужно же было что-то делать, а я ничего лучше не придумал.
— Ты хорошо поступил, — заверил его Мэт. — Действительно, литературными изысками заниматься было некогда. И по крайней мере мы знаем, где она.
— Знаем? — К Мэту подошла высокая блондинка. Вид у нее был прямо-таки разъяренный. — Тут четыре башни. Как мы узнаем, в какой из них она?
— Мы их окружим. — К Жильберу шагнул рыцарь в черном. Жильбер занимался тем, что обезоруживал сдавшихся воинов. — Нужно, чтобы каждый из нас обыскал по одной башне. Мэтью, ты бери на себя восточную. Ваше величество, вам достанется западная, я возьму южную. — Он обернулся ко мне. — А вам, сударь, северная. Прощайте!
— Правильно! — воскликнул Мэт и бросился к двери. Двое рыцарей кинулись за ним.
— Эй, погодите! — крикнул я им вслед. — Мы можем оказаться там гораздо быстрее, если... о черт! — я обращался к дверному проему, заполненному пламенем Я обернулся к Фриссону и прокричал: — Живее! Новое стихотворение!
— Старое! — ответил Фриссон и вручил мне клочок пергамента. Я прочел:
Много я в пути повидал,
И скажу тебе, не тая:
Долго я томился и страдал,
Где ты, Анжелика моя?
Ты во имя нашей любви
Позови меня, позови!
Почему-то слова произвели на меня совершенно особенное впечатление — несмотря на то что я страшно боялся за Анжелику. Я знал, что сейчас ей как никогда грозит большая опасность. И тем не менее я не спускал глаз с пергамента и читал старательно каждое слово. И пока не закончил читать, не мог оторваться от стихотворения. Только потом смог. И оторвался.
Фриссон стоял рядом со мной. Мы попали в большую комнату со сводчатым потолком — еще одну лабораторию, но только оснащенную намного сложнее первой. На столе лежало тело Анжелики, рядом с ней в маленькой клетке стояла розовая бутылочка. Над телом склонилась Сюэтэ, производя руками странные движения и что-то напевая хриплым контральто.
Настоящая лаборатория здесь! Только теперь я понял: та, первая, была поддельная. Королева устроила там ловушку, и я прямо в нее и угодил!
К счастью, туда же угодили Мэт и его друзья.
От бормотания Сюэтэ воздух в лаборатории потемнел. Тут явно сгущалась колдовская сила. Я физически чувствовал, как бурлит вокруг меня чудовищная энергия. У меня волосы встали дыбом. Нетрудно представить, чем занималась злая колдунья — она пыталась впихнуть душу Анжелики обратно в тело, на этот раз душа девушки вряд ли ускользнет от королевы.
Рядом со столом наготове лежали инструменты для пыток, а также длинный витой кинжал.
Она опять собиралась принести Анжелику в жертву!
Я шагнул из ниши. Если я когда и нуждался в чьей-то помощи, так это сейчас.
Но Фриссон уже был наготове. Он распевал:
Друзья, на помощь! Мы в беде!
Явись же, храбрый чародей!
Ты нужен нам, и нам нужна
Твоя отважная жена.
Ах, если б вы и Черный Рыцарь
Смогли сейчас сюда явиться!
Как только он закончил пение, завершила свои пассы и Сюэтэ.
Ощущение было такое, что колдовское «поле» беззвучно взорвалось. Бутылка стала прозрачной, а веки девушки дрогнули.
— Зачем! — крикнул я Сюэтэ. — Зачем тебе это! Рядом кипит бой, твое королевство рушится. Почему ты не перестанешь мучить эту несчастную девушку?!
— Затем, что только я могу вырвать победу у горькой судьбины! — Сюэтэ метнула в меня злобный взгляд и нацелилась указательным пальцем мне прямо в сердце. К счастью, расстояние между нами составляло футов десять. — Даже сейчас, когда я только начала ритуал жертвоприношения, он дарит мне силу, которой хватит, чтобы всех вас обратить в пепел. Берегитесь!
И она занесла клинок. Я вскрикнул и уже готов был броситься к любимой, но Анжелика вдруг села. Она изумленно моргала, а я чуть не задохнулся от восторга. Даже будучи избитым, в синяках, лицо ее было так прекрасно, что я застыл, совершенно очарованный. О, да, именно это лицо я много раз видел, но теперь оно стало настоящим, из плоти и крови, и таким живым, каким никогда не бывало у призрака, даже самой темной ночью.
Сюэтэ победно вскричала, высоко занесла зажатый в правой руке клинок, левой рукой толкнула Анжелику в грудь, а потом ее крик превратился в поток непонятных слогов, и нож опустился...
В этот же миг голос у меня за спиной прокричал:
— Макс! Уничтожь нож! Пусть его поразит слабость металла!
К кинжалу метнулась яркая искорка, коснулась лезвия, и как только оно вошло Анжелике под ребра, так тут же и рассыпалось, превратилось в пыль!
Сюэтэ злобно и обреченно взвизгнула. Она схватила искру, зажала ее в кулаке, но тут же заорала еще громче, потому что искра пробила кости и ткани руки и вылетела, после чего принялась сновать туда-сюда перед самым носом Сюэтэ, дразня королеву:
— Презренная, глупая смертная!
Стоявший позади меня Фриссон заговорил нараспев: