Двигался я по тракту недолго. Буквально через час, сбоку мелькнула дорога, огромный лес закончился буквально через полчаса езды после той безымянной деревушки, я свернул на эту полевую малоезженую дорогу, бегущую по полю с неснятым еще урожаем и удалялся от тракта как можно дальше. Что-то в последнее время уж больно много всадников появилось на ней, буквально летавших галопом на своих конях. Были и святоши, часть я пропустил, а мелкие группы отправил к праотцам, пополнив свою коллекцию плащей.
Наконец дорога, покрутившись по полю, вывела меня к оврагу, но я не стал подниматься на противоположный склон, а свернул и направил коня по дну оврага дальше от дороги. За первым же поворотом я осмотрелся и удовлетворенно кивнул, неплохое место для лагеря.
За все те два часа, что мы двигались, отъехав от деревни, я придумывал способы казни, причем вслух, чтоб карлик слышал, остановился на сдирании кожи и прибивании его на кресте, поставив тот у дороги, чтобы все видели. Тот не мог пошевелиться, поэтому был вынужден выслушивать весь этот бред, что я нес, судя по ауре, он был в ужасе и два раз уходил в обморок, чего в принципе я и добивался. Кстати, я реально подумывал все это сделать, но постоянно в воспоминаниях мелькал генерал, со своим «будь добрее, будь добрее». Ну вот как к этим извращенцам станешь добрее? Да мне сидеть рядом с ним противно и брезгливо, тем более карлик, судя по ауре, был пассивным гомиком, а тут будь добрее.
Все же карлика я решил не убивать, нашел более иезуитский способ казни. Так что последний час пути, опустошая на ходу корзинку (я проверил, еда чистая), раздумывал над этой задачкой, и чем больше я думал, тем шире улыбался. Месть всем местным извращенцам была высшей категории.
Что они любят? Конечно же эти свои извращенные развлечения, а что будет, если лишить их этого, использовав как наказание боль? Конечно, плетения, влияющие на разум, не мой конек, но кое-что я смыслил как целитель, поэтому этот час до оврага и пытался совместить несовместимое и заставить работать те, что не могли вместе работать. Даже в овраге, позаботившись о коне, воды тут не было, пришлось достать из баула обычное цинковое ведро и налить в него из фляги воды до краев, раздумывал об этом. Думал и когда сбросил карлика на траву, изредка озвучивая разные способы казни, это чтобы жизнь ему медом не казалась, продолжал работать над плетением, которое я назвал «Смерть извращенцам», ну да, немного пафосно и прямолинейно, но оно как раз и не могло убить этих самых извращенцев. Его действие довольно простое. Тот извращенец, на которого я наложил это заклинание из сорок трех плетений, теперь даже думать не сможет о своих играх, даже вспоминать, его сразу будет крутить болью, и чем больше он будет думать, тем больше его будет бить фантомной, но это этого еще более жесткой болью. Ну еще и парализует все члены. А чтобы он не умер и мучился до конца дней, я установил несколько плетений медицинской направленности, чтобы те поддерживали здоровье извращенца. Жестоко? Не я такой, сами такие.
Конечно же очень трудно было настроить на совместную работу те плетения, у которых мог возникнуть конфликт интересов, но я уже давно изобрел магические шнуры-переходники, и те вполне работали, работали они и тут. Так что за час до темноты я закончил. И, внедрив в одну из заготовок это заклинание, накопитель там был мощный, полный до краев алмаз, я решил его проверить.
Поднявшись с травы, я подошел к карлику, связанному мной по рукам и ногам, плетение паралича давно спало и, направив на него только что законченный артефакт, опустил руку. Я его еще не допросил, а с этим заклинанием это будет невозможно, ему ведь придется вернуться к воспоминаниям.
Чуть позже я порадовался своей предусмотрительности, плетения правды из арсенала полицейских сил Древних магов дали мне возможность очень внимательно его выслушать, задавая уточняющие вопросы. Карлик-то оказался непрост, он одним из первых попал в гарем короля и отслужил там верой и правдой аж одиннадцать лет, в течение четырех лет будучи фаворитом и любимчиком. В двадцать, когда игрушка королю надоела, он ушел на вольные хлеба, с мощной поддержкой поступил в академию, закончил ее и остался преподавателем, изредка совершая вот такие рейды, своим неплохо подвешенным языком и сладкими речами обращая простых людей в свою веру, веру извращенцев. Были у него и победы, были и неудачи, кстати, меня порадовало, что неудач было больше. Не все еще оскотинились, как этот карлик. К тому же этот смазливый уродец подготовил еще три десятка таких же «рупоров», как он, к счастью, восемь из них пропали во время подобных выступлений и поездок по королевству, это-то и заставило его обзавестись той четверкой солдат-наемников.
Конечно же одиннадцать лет пребывания в гареме не могли сказаться на карлике, скажем так, женщин он не любил и у него в доме все трое из прислуги были мужчинами, и все выполняли и те обязанности, которые обычно в договор найма не входит. Хотя нет, в этом королевстве как раз такой пункт есть, и он особо выделен.
Закончил я, когда уже совсем стемнело, поэтому сняв с пояса артефакт, со стороны он напоминал мышеловку, тоже дощечка, какие-то тонкие проволочки и в центре едва заметно светится драгоценный камень. Активировав артефакт, я направил его на карлика и запустил заклинание. Наблюдая, как в ауре жертвы тают многочисленные узоры плетений, внедряясь в нее, довольно кивнул. Подопытный благополучно перенес внедрение, и буквально спустя десять секунд с того момента, как оно заработало, того скрутило судорогой боли. Наблюдая, как тот катается по земле, а изо рта появляется пена, я понял, что извращенных воспоминаний у карлика огромное количество, и он почему-то прокручивает их у себя в голове. Похоже, до него не скоро дойдет, что именно эти воспоминания и вызывают боль. Фигня, заклинание питается от его ауры, так что будет вспоминать, сам себя ослабит. Тут уже медицинские плетения не помогут, может и копыта отбросить, вот уж чего совсем не жалко.
Оставив того кататься по дну оврага, мычание мне нисколько не мешало, кляп не забыл вставить, я достал из пространственной сумки хранилище и, найдя нужный пакетик, отошел от края оврага метров на сто, прямо в засеянное рожью поле, и развернул гараж. Выгнав БТР-90, это была одна из тех машин, что я успел переделать в техномагическую бронемашину, свернул гараж и убрал его в хранилище. В этом гараже стояло еще восемь таких же бронетранспортеров.
Оставив бэтээр на краю котлована, где ранее был развернут гараж, вернулся к оврагу и удивленно поднял брови, вся трава на дне была примята, неплохо карлик тут повозился. Видимо, до него дошло, отчего возникают эти боли, и он смог взять себя в руки, лежал у повозки, хрипло дыша. Кляпа у него уже не было.
– Слышь, чудик. Я решил наказать тебя другим способом, каким, вижу, ты уже понял. Я ухожу и оставляю тебе коня и повозку. Что с ними будешь делать, твои проблемы.
Нагнувшись, я разрезал ему веревки и оставил лежать на траве. Отойдя на пару шагов, посмотрел на карлика, что с ненавистью глядел на меня и, шкодливо улыбнувшись, сказал бархатным голосом:
– Я медленно расстегиваю свой ремень, поглаживая тебя по обнаженной спине, спускаю штаны… Ха-ха-ха!
Карлик снова стал крутиться по дну оврага, завывая от болей, и снова на его губах начала выступать пена. Посмеиваясь, я подхватил по пути корзину, там еще много провизии осталось, не оставлять же этому извращенцу, и, вернувшись к бэтээру, забравшись в бронированное нутро, занял место водителя. Через пять минут практически бесшумно двигавшаяся бронемашина выехала на тракт и, разогнавшись до крейсерских восьмидесяти километров в час, лениво покачиваясь на неровностях дороги, буквально полетела, оставляя за собой длинный шлейф пыли, в сторону столицы королевства. Если ничего не случится, дня за два доберусь. За ночь вряд ли, тем более нужно четыре каменных моста пересечь и три паромные переправы, для меня, конечно, это не проблема, переплыву, но все же не успею до рассвета. Ничего, пережду день в укромном месте, мне тоже спать надо, и следующей ночью буду на месте.
Все же я сглазил. Буквально час гонки по пустому, освещаемому луной тракту, один раз попался всадник, вроде курьер, мы с ним благополучно разминулись, он слетел с седла и свалился на обочину, а я прокатился мимо, издевательски посигналив. Так вот, через час езды по ночному тракту, когда я въехал под тень еще одного леса, где дорогу уже не освещала луна, сам я использовал встроенный ПНВ, на повороте дороги произошло не сказать что банальное ДТП. На скорости шестьдесят километров в час моя девятнадцатитонная бронемашина влетела в войсковую колонну и, смяв первые ряды, встала метров через шестьдесят. Чувствуя, как бэтээр покачивается от той массы людей, вернее святош, что были под ним, я врубил все колеса и стал перемешивать войско в фарш, слушая вой внизу. Конечно же не было все это случайностью, «Глаз»-то благополучно висел в небе, сопровождая меня в момент движения, так что курьера того я заранее засек, как и эту колонну из двухсот солдат с эмблемами местного бога, вот и решил попроказничать.
Съехав на обочину, я перебрался на место стрелка и открыл огонь из пушки и пулемета. Долго стрелять не пришлось, выжившие моментально скрылись в лесу. Не все, некоторые притаились на опушке, отслеживая, что я буду делать дальше. Наивные, «Глаз» и тепловизор у меня были активны, так что одиночными выстрелами из пушки я начал гасить любопытных по одному. Так что, отстреляв два десятка солдат святош, кстати, ни рыцарей, ни тем более паладинов тут не было, последние вообще штучный товар, это просто мне повезло с большой кодлой встретиться, в этой колонне не было, офицеры были, а этих не было.
Те, что прятались на опушке, наконец, поняли, что их убивают, прозвучала команда, и немногие выжившие (успел еще двух из пушки разбрызгать на куски) скрылись в глубине леса. Еще пятеро, я их видел, но мешать не стал, азартно рубили мой бэтээр, самый наглый так еще залез на броню и пытался срубить дуло пушки. Открыв две стрелковые бойницы, я вбросил наружу две осколочные гранаты, даже магию не использовал,