– Всё, весь резерв маны слил в накопители корабля.
– Молодец, сейчас иди, отдыхай и помедитируй, – не отрываясь от бинокля, велел я ему.
Тот даже не заинтересовался тем, что мы сменили курс, так устал, это бывает, когда сливаешь всю ману, и после этого ходишь квелым и заторможенным. Мик, Одна и Белла и еще пятнадцать прошедших инициацию пробуждения Дара детей раз в три дня сливали накопленную ману в накопители, как корабельные, так и в мои личные, хранившиеся в сумке. Да и на корабле в разных местах находилось шесть зарядных устройств, где заряжались накопители. У меня много пустых было, да и корабельные, несмотря на встроенную систему подзарядки, быстро разряжались, так что ученикам я был даже рад и нетерпеливо дожидался, когда же остальные подрастут, и я начну их использовать для зарядки. И мне интерес, и им хорошо, Силу тренируют, уровень Дара повышают. Всем в плюс, это хорошо.
Мик ушел в свою офицерскую каюту, что делил с Вольтом, а я продолжил изучение береговой линии.
– Пусто, – пробормотал я. – Ни деревень, ни городов… Хотя что-то вон там странное, как будто город, только вот не наблюдаю ни одного дыма… Капитан!
– Командир? – тут же возник рядом дух-голограмма Васильева.
– На три деления левее что-то похожее на город, курс на него, проверим, что там такое.
– Есть, – козырнул тот и исчез, а эсминец сменил курс. Это было незаметно, просто нос теперь указывал на другую точку.
Когда землю уже отчетливо было видно даже невооруженным глазом, все дети столпились на носу и, галдя, смотрели на довольно большой город. Он находился в небольшой бухте, в которую явно впадала река, стоял с обеих сторон бухты, окруженный высокими крепостными стенами.
– Пустой? – спросил подошедший Мик. Он уже выглядел бодрее, видимо трехчасовая медитация ему помогла.
– Похоже, так, некоторые здания полуразрушены, в порту у причальной стенки видны пеньки, видимо это мачты, ворота крепостной стены распахнуты настежь, у одной так даже створка отсутствует. Не нравится мне это, – передавая бинокль Мику, сказал я.
– Согласен, что-то тут не так, – осматривая город в бинокль, согласился ученик. – Когда идем на разведку?
– Вечереет уже, – мельком глянув на небосклон, ответил я. – Завтра с утра, а пока встанем на якорь в километре от входа в порт.
За два часа, пока солнце не ушло за горизонт, все наличные на борт корабля бинокли не по одному разу прошли по детским рукам, что любопытничали, осматривая город, и вот теперь, после плотного ужина я сидел на легком складном стульчике, на корме эсминца, и тряпочкой протирал всю оптику. Некоторые были заляпаны так, что приходилось прибегать к спирту для протирки. У одного бинокля так вообще одна линза мармеладом была заляпана. Причем сидел я не один, а с одним из малышей, девочкой четырех с половиной лет, которая постоянно в последнее время занимала мои колени и ластилась. Родителей я ей, конечно, не заменю, но пытался, от меня не убудет. Я всех детей держал в строгости, но все же лаской не обделял, им она тоже нужна.
До отбоя осталось тридцать семь минут, на корабле зажглись бортовые и сигнальные они, так что корма была освещена хорошо, я спокойно занимался чисткой оптики. Девочка Элона, что сидела у меня на коленях, активно мне старалась помочь, брала уже чистые бинокли, отмытые от детских пальчиков, лизала палец и им протирала линзы. Приходилось снова работать с этими биноклями, но ребенка я не ругал, искренне же хочет помочь.
В это время к столу подошла Белла, она уже минут пять наблюдала с улыбкой за моей работой, моя помощница была излишне активной, после чего доложила:
– Пленный в карцере накормлен. Я сообщила ему, что мы достигли земли и скоро отпустим его.
– Молодец, – благодарно кивнул я ей. – Иди, отдыхай. Завтра ты останешься за старшего на корабле, а мы с Миком и Вольтом отправляемся на берег, проведем разведку.
– А пленный?
– Отпускать в неизвестность его не хочется, так что, исследуем город, тогда и отпустим. Мы же не звери какие.
– Это точно, – улыбнулась та и, тряхнув длинной косой, направилась к ближайшей двери, что вела во внутренние отсеки.
Закончив с биноклями, я отнес их по местам хранения и, отведя ходившую за мной хвостиком Элону в общий кубрик для малышни, прошел к себе в каюту. Мне нужно было выспаться. Я не знаю, каков будет завтрашний день, но лучше быть бодрым и выспавшимся, готовым к нему на все сто.
Утром, после плотного завтрака, Одна превзошла сама себя, украинский борщ и котлетки по-киевски это что-то с чем-то, мы спустили шлюпку, и Вольт подогнал ее к трапу. Проверив оружие и амуницию, мы с Миком прошли на борт, после чего отчалили в сторону города. Вооружены мы были хорошо, у всех «калаши» с подствольниками, пистолеты, гранаты в разгрузках и десантные рюкзаки-однодневки с припасами, ну у меня еще и сумка с безразмерными плетениями, с которой я не расставался. Кстати, у меня в наличии таких сумок было четыре, три я передал Мику, Белле и Одне, чтобы они учились пользоваться артефактами. Так что сейчас на длинном ремне у Мика висела такая же сумка, как и у меня. Но то, что хранится у меня в сумке, я знал, а вот что напихал внутрь ученик, я был не в курсе, хотя он побывал и в арсенале и на продовольственном складе, как доложил Васильев, даже на вещевой заглянул. Не то чтобы всем детям был свободный вход в эти помещения, только пятерым, и Мик был одним из них, но я был не против того, что он пополнил свои запасы.
Шлюпка тарахтела на среднем ходу, входя в воды порта, Мик сидел на носу, выставив автомат и поглядывая по сторонам, левой рукой указывал, куда править Вольту. Когда мы обошли полукругом в одном месте вроде как чистые воды, то я понял, почему, когда рассмотрел пеньки мачт под водой, тут лежал на дне затонувший корабль и мы могли напороться на мачты.
А вот у каменной причальной стенки мы были втройне осторожны, однако смогли найти удобное место, как раз пристань для лодок, площадка всего лишь возвышалась на полметра над уровнем моря. Подойдя к ней и причалив, мы привязали к каменной тумбе шлюпку и поднялись по каменной же лестнице наверх, на пристань и набережную.
– Да-а-а, – протянул Вольт, осмотревшись. – Ну и мусору тут.
– Согласен, – осматриваясь, подтвердил я. – Мусору хватает, лет сто прошло, как этот город заброшен, не меньше.
В отличие от нас, Мик в разговор не включился, а встав на одно колено, он прижал приклад автомата к плечу и с помощью установленного прицела осматривал бухту, водя стволом слева направо.
– Командир, – сказал он напряженным голосом, – а мы тут, похоже, не одни. На противоположной стороне бухты есть небольшая, отделанная камнем пристань, что уходит вглубь берега, и там покачивается нечто похожее на баркас с мачтой.
Отцепив от разгрузки оптику, я присмотрелся и кивнул. Баркас присутствовал, покачиваясь на мелких волнах, он был привязан к тумбе короткой веревкой. Достав рацию, я связался с Васильевым, но тот сообщал, живых в городе нет, есть пара сотен животных, вот и все. «Глаз» вполне контролировал часть города. Большую часть города, я бы сказал.
Вернувшись в шлюпку, мы отчалили и, тарахтя мотором, он не был магическим, отправились на противоположную сторону к баркасу. Пока была возможность, и мы находились в центре бухты, я осматривал порт и город. Все же сам город располагался с левой стороны бухты, а с правой, куда мы движемся, находился дворцовый комплекс, окруженный двойным рядом крепостных стен, ну и часть припортовых построек присутствовала. Скорее всего, тут во дворце жили местные правители, я даже убежден, что это была столица местного государства, город явно тысяч на триста жителей, очень немаленький. А вот отчего его бросили жители, я не понимал. То, что произошла трагедия, это понятно, но какая, еще предстоит выяснить.
Осторожно подойдя к баркасу, мне он казался подозрительно низко сидящим в воде, подозрения перешли в уверенность, когда мы причалили рядом, внутри была вода. Причем много.
– Месяца два тут стоит, может, три, – пробормотал я. – Интересно, где его хозяева?.. Так, Мик, переходи на истинное зрение, будешь изучать дорогу перед нами. Если тут маги порезвились, то вполне могли остаться боевые самозаряжающиеся артефакты. Кто-то же уничтожил владельцев этого судна и экипаж. Думаю, баркас пришел сюда не с одним пассажиром.
– А ничего суденышко, – изучая баркас, пробормотал Вольт. – Крепкое, для большой волны построенное, нам вполне может пригодиться.
– Потом им займемся, – кивнул я. – Идем.
Мик шел впереди нас, внимательно поглядывая под ноги и по сторонам, буквально через двадцать метров, когда мы поднялись с лодочной площадки наверх, на широкую каменную набережную, он замер, принюхиваясь.
– Трупным запахом тянет, чувствуете? – спросил он у нас.
– Да, есть что-то такое, – подтвердил Вольт и присел, что-то разглядывая на камнях. – Тут какое-то плетение было, оно почти развеялось, но лучше обойти, наверное.
Утроив бдительность и держа наготове оружие, мы продолжили движение дальше. Чуть позже у ограждения набережной мы нашли источник вони, обгрызенную ногу в сапоге. В это же мгновение с нами связался Васильев:
– Командир, те звери, что отображаются у меня на мониторе, начали к вам движение, не все, треть, но идут точно на вас… Очень быстро идут.
– Все ясно, – заканчивая изучать обгрызенную кость, встал я на ноги. – Уходим, вернемся в город чуть позже.
– А что тут не так? – заторопился за мной Вольт, Мик страховал сзади.
– Магически измененные животные, вот кто хозяин в городе и в порту. Пободаться с ними можно, но позже, необходимую информацию мы собрали, теперь нужно узнать, откуда прибыл этот баркас, и выяснить, есть тут маги или нет.
– А вы как думаете? – спросил Вольт, отвязывая конец и отталкивая шлюпку от пристани баркас, что прихватил хозяйственный ученик, последовал за нами, привязанный на длинной веревке.
– В том то и проблема, что ответ мне не нравится. Маги очистили бы этот город очень быстро, но он мертвый. Пока информации для этого нет, мало ее для анализа.