Сам я сидел в кабине топливозаправщика. Со мной на коленях и рядом сидело трое детишек, только водитель не имел на коленях пассажиров, ему машиной управлять нужно. За это время водитель освоился с ней, так что вел уверенно, но все же, если он устанет, я собирался сменить его.
Проехали мы не сто, а все сто тридцать километров, хотя и двигались с одной скоростью в сорок километров в час. Было три стычки, в основном со святошами, но с этим разобралась передовая группа. Пока меня не было, они приварили треногу к «Ганомагу» и дополнительно установили там АГС, увеличив боевую мощь этой бронемашины. Пулеметом и гранатометом они расчищали нам путь. Остальным мало пришлось пострелять, поэтому Мик проводил ротацию, менял разведчиков на десантников. Пострелять в святош хотелось всем. Хорошо, что он не допускал издевательств над пленными и вдалбливал в мозги подчиненных то, что я не раз ему говорил: «Это святоши ведут себя как им заблагорассудится, мы же одаренные, значит люди, не нужно опускаться до их уровня».
Так что никаких пыток и издевательств не было, и как ни ненавидели парни нелюдей в светлых плащах, единственное, что они делали с немалым удовольствием, это спокойно добивали раненых, тем более был отдан такой приказ, и двигались дальше. Разве что водитель «Ганомага» проехал гусеницами по двум лежавшим на дороге раненым, за это Мик велел ему самому отмывать машину на получасовом привале и лично проследил за этим. Судя по виду несчастного паренька со сбитым на затылок шлемофоном, в следующий раз он подумает, прежде чем давить живых людей. Так вот и воспитывали.
С малыми детьми тоже было пока все благополучно, конечно, они больше всего напоминали зверьков, но было видно, что тянулись ко мне, так что я часто проводил с ними время, поглаживая по головам, показывая, что я рядом, пугаться и бояться больше не надо. Я всегда буду на их защите.
Двум моим врачам-педиатрам, которые хорошо знали, что такое детская психология, – спасибо знаниям, купленным мной у переселенцев, переходивших из Мертвого мира на Торию, – было не просто, но я видел, что они плотно работают с детьми. Я им поставил задачу довести до сознания детей, что теперь я их папа и мама, то есть Учитель с большой буквы, их воспитатель, возведенный в ранг бога, и пока я рядом, с ними ничего не случится. Также они внедряли в сознание детей разговорами и беседами, что я буду учить их становиться магами, и сильнее их никого не будет, но нужно слушаться Учителя. Знаю, что манипулировать сознанием детей не очень хорошая идея, но психика их была искривлена, и пятнадцатилетним врачам нужно постараться, чтобы те снова стали нормальными детьми и не просыпались ночью с криками ужаса и плачем. Ничего, по их словам, прогноз был оптимистичный. Тем более детская психика была куда пластичнее взрослой, так что в норму они их приведут, оба педиатра твердо мне это обещали. Сложнее было с теми, кто был изувечен святошами не только морально, но и физически. Таких была треть от общего числа, но и к ним врачи находили подход. Медленно, но дело сдвинулось с мертвой точки.
Пока Мик организовывал лагерь, Одна занималась детьми, а я развернул пентаграмму и, подзывая бойцов по одному, решил провести всех взрослых детей через обучение плетению детской сетки, и начал работу. До наступления темноты через пентаграмму прошло двенадцать человек. Я даже на ужин не отвлекался, мне оставили порцию. Наконец стемнело, когда я закончил с двенадцатым. Отправил его спать, поужинал, проверил, как там пленные курсанты-паладины, особенно свое будущее «тело», жаль, что тому всего двенадцать лет, и тоже направился спать.
Утром, меня подняли засветло, как раз повара только-только начали готовить завтрак на походной кухне, я продолжил работу с учениками, обучая их накладывать на себя защитную детскую сетку. Успел пятерых прогнать через эту процедуру, включая нашего главного повара и обеих девушек-педиатров, потом мы собрались и двинули дальше. Разведка сообщала, что вокруг нас начали стягиваться армейские патрули, но они не сближались, просто наблюдали, поэтому я приказал доставить мне пленного, требовалось допросить его и узнать планы святош.
Парни сделали это быстро, и через некоторое время все, что нужно, мы знали. Выяснилось, что за нами просто наблюдали и хотели убедиться, что мы покинем королевство, перейдя границу с государством гоблинов. Мы им изрядно надоели, да и пугали, что уж говорить. Разочаровывать армейцев мы не стали, тем более с ними не было святош, и, утром начав движение, до самого вечера не останавливались, лишь четыре раза по мелким надобностям, да на час на обед. Детей много, все хотели в туалет в разное время, так что четыре остановки это еще не много. Как бы то ни было, но за этот день мы проехали порядка трехсот километров. Если учесть, что пересекали три брода, это очень много, но все же до границы мы не доехали, там еще столько же оставалось.
В этот раз на ночлег мы встали лагерем на берегу судоходной реки. Дальше штатно: Мик занимался обороной лагеря, другие ученики кто чем, согласно полученным от меня приказам. Одна – детьми и бытом, Олия – организацией игр с малышами и средней возрастной группой, один старший ученик так вообще, взяв десяток парнишек из средней возвратной группы, накачал две резиновые лодки и ставил сети, решив разнообразить блюда ухой. Повар его поддерживала. Лишь я занимался тем же, чем и раньше. Немного повозился с малышами, они должны знать меня и помнить, потом собрал пентаграмму, активировал ее и продолжил работу с учениками. Сегодня до наступления темноты я закончил со старшей возрастной группой, они все теперь носили детские сетки и имели на руках по десятку кристаллов кварца, им требовалось научиться переливать в них ману, заряжая будущие накопители, и медитировать, пополняя свои резервы, то есть качать свой дар. Качать можно именно так, а то, что их использовали как батарейки, на их уровне дара никак не сказывалось, на одном месте он оставался. Время еще было, и я велел направить ко мне то отделение из средней возрастной группой, с которым еще не закончил, там половина прошла через обучение с сеткой, половина нет, вот с ними до самой темноты и возился. Заодно узнал от командира отделения, который сопровождал своих подопечных, что двое научились за эти три дня пополнять маной кристаллы кварца, правда, два из них рассыпались пылью, но вот с медитацией пока не получалось, поэтому я успокоил его, сообщив, что это не быстрое дело.
Когда уже окончательно стемнело, я проверил, как там наши пленные, их недавно покормили и даже выводили на прогулку, зря, кстати, малыши закидали их мелкими камнями и веточками, потом поужинал и отправился спать.
Утром прошла та же процедура, разбудили меня засветло, дежурный командир постарался, дежурные уже стучали топорами, готовя дрова и зажигая топку кухни, поэтому, умывшись и приведя себя в порядок, поеживаясь от утренней сырости, идущей от реки, я направился к пентаграмме. Часть учеников другого отделения уже подняли, в этот раз это были девочки, и я занялся ими, обучая работать с сеткой. Меня не отвлекло даже то, что во время прогулки для отправки естественных надобностей один из учеников-паладинов пытался бежать, но со спущенными штанами у него это не особо получилось. Конвоиры его перехватили, отмутузили и вернули обратно в кузов одной из машин. До кромки воды добежать он не успел, видать вплавь уйти хотел.
До начала движения я успел прогнать через пентаграмму шесть девочек. Учились они куда быстрее парней, да это и было понятно, со швейным искусством многие девчата были знакомы не понаслышке и давали парням фору в вязании сеток. Так что, позавтракав, мы собрались и двинули дальше. Ушица, что приготовили утром повара, была выше всяких похвал, поэтому, чувствуя приятную тяжесть в желудке, я помог залезть в кабину трем малышам лет четырех и пяти, после чего сам устроился на сиденье, посадив девочку четырех лет на колени, и отдал приказ в микрофон начать движение.
Так мы и ехали, проезжая в среднем от двухсот до трехсот километров, все зависело от местности, и занимались делами. За эти семь дней я успел прогнать через пентаграмму всех учеников средней возрастной группы и даже часть малышей. Большая часть из них просто не понимала, чего я хочу. Да, девочки постарше, что уже держали в руках иголку с ниткой и, главное, умели пользоваться «истинным зрением», а без него просто ничего не получится, не с первого раза, со второго, а некоторые и с третьего, учились с ходу вязать сетки, накидывать их на себя и удерживать. В общем, с малышней каши не сваришь, и придется ждать, пока они подрастут, да еще язык естественным способом не выучат. Взрослая и средняя возрастные группы прошли через пентаграмму без проблем, вот с малышами я больше мучился, чем работал, ну не понимали они, для чего это нужно и как это делать, маленькие еще были. Зато «истинное зрение» активировалось у всех. Это без меня и моей помощи, еще в казематах у святош происходило. Объяснение тут простое: после инициации у кого как по времени, но происходит непроизвольная активация «истинного зрения», сложнее научиться потом сворачивать его, а кто научился, потом без проблем вызывают его или убирают. Так вот, все инициированные ученики от взрослых до младших умели это делать. Как раз учиться пользоваться «истинным зрением» одаренным проще всего, тем более взрослые дети учили малышей, когда они все вместе сидели в камерах, ожидая скорой смерти.
Да, понимаю, что еще много детей томится в застенках у святош, но, к сожалению, я не всесилен и разом всем не помогу. Вот когда возвращу себе силы и вернусь сюда в этом мир с големами и учениками, которые к этому времени станут магами, вот тогда да, повеселюсь, это я себе и ученикам твердо пообещал. Такие обещания я всегда сдерживал.
Так что три дня моральных пыток, и всего семнадцать малых детишек смогли под моим присмотром накинуть на себя сетки и больше не фонили в «истинном зрении». С остальными мои попытки не увенчались успехом. Поэтому оставшееся свободное время я тратил на взрослую и среднюю возрастные группы, проверяя, как у них идет учеба в свободное время с кристаллами кварца. Это была следующая ступень их развития. Проверял уроки я, естественно, не один, времени на всех просто не хватит, этим также зан